ерь, увидела из окна отъезжающий
автомобиль.
   Всю жизнь брат был ее опорой. А сейчас, даже не попытавшись найти в  себе
хоть чуточку сострадания, она оттолкнула его. Именно сейчас, когда он больше
всего в ней нуждался.
   Запищал факс. Миранда потерла руку, подошла к аппарату  и  начала  читать
выползающую страницу.
   Думаешь, я ничего не знаю? Как тебе понравилось во Флоренции,  Миранда  ?
Все цветет, солнышко сияет, да ? Я знаю, где ты  бываешь.  Я  знаю,  что  ты
делаешь. Я знаю, о чем ты думаешь. Я - в тебе, всегда.
   Это ты убила Джованни. Его кровь на твоей совести. Неужели  ты  этого  не
видишь? Я вижу.
   Застонав от бессилия и изумления, Миранда скомкала  лист  и  запустила  в
дальний конец комнаты. Прижала пальцы к вискам, в глазах у нее потемнело  от
ярости. Успокоившись, она подобрала факс, аккуратно его разгладила.
   И положила в папку.

***

   Райан появился с букетом нарциссов  -  так  похожих  на  маленькие  яркие
солнца, что Миранда не удержалась от улыбки. Но она отвела  глаза,  и  Райан
взял ее за подбородок.
   - Что случилось?
   - Ничего, все прекрасно.
   - Что случилось? - повторил он. Он видел происходящую в ней  борьбу:  она
не привыкла делиться своими неприятностями.
   - Мы с Эндрю поссорились. Он ушел. Не знаю куда и не знаю, что мне делать
с ним дальше.
   - Пусть побудет один.
   - Да, наверное. Надо поставить цветы в воду.  -  Подчинившись  внезапному
порыву, она взяла любимую бабушкину вазу и пошла на кухню. - Я поработала, -
крикнула она оттуда. - Составила списки.
   Говорить ему про факс? Потом, решила она. Потом, когда приведет  мысли  в
порядок.
   - Списки?
   - Систематизировала имеющиеся у нас данные, стоящие перед нами задачи.
   - Я знаю, что такое списки.
   - Сейчас принесу распечатку, и мы над ними поработаем.
   - Отлично. - Райан открыл холодильник, скептически осмотрел содержимое. -
Хочешь бутерброд? - Ответа не последовало, так как Миранда уже  поднялась  к
себе. Он пожал плечами и стал прикидывать, что из имеющегося под рукой может
создать человек с воображением.
   - И ветчина, и хлеб не первой  свежести,  -  сообщил  он,  когда  Миранда
вернулась. - Но мы рискнем, иначе умрем от голода.
   - Эндрю,  наверное,  поехал  в  магазин.  -  Она  посмотрела  на  Райана,
резавшего мятые помидоры, и нахмурилась. Ведет себя так, словно  родился  на
этой кухне! - Ты умеешь готовить?
   - В нашей семье все до единого умеют готовить. - Он глянул на  нее.  -  А
ты, наверное, не умеешь.
   - Я очень хорошо готовлю, - раздраженно вспыхнула Миранда.
   - Правда? Интересно, как ты смотришься в фартуке?
   - Сногсшибательно.
   - Не уверен. Ну-ка надень, продемонстрируй.
   - Слушай, это ты затеял завтрак. Поэтому сам можешь  надевать  фартук.  И
замечу между прочим, что ты слишком много внимания уделяешь еде.
   - Как и всем прочим радостям жизни. - Он медленно  слизнул  стекавший  по
пальцам томатный сок.
   - Оно и видно. - Она  села  за  стол  и  положила  перед  собой  папку  с
бумагами. - Итак...
   - Тебе горчицу или майонез?
   - Все равно. Я привела...
   - Кофе или что-нибудь холодное?
   - Все равно. - Он что, специально старается вывести ее  из  себя?  -  Для
того чтобы...
   - Молока нет, - сообщил Райан,  потряхивая  пакетом,  который  достал  из
холодильника.
   - Брось этот пакет в ведро и сядь, -  четко  выговаривая  слова,  сказала
Миранда  и  заметила,  как  он  ухмыльнулся.  -  Зачем  ты  стараешься  меня
разозлить?
   - Потому что от  злости  у  тебя  появляется  румянец.  -  Он  критически
осмотрел банку с пепси. - Диетическая?
   Не сдержавшись, она хихикнула, и Райан тут же сел рядом с ней за стол.
   - Ну вот, так-то лучше. - Он придвинул к ней тарелку с бутербродом.  -  Я
не могу сконцентрировать свое внимание на чем-то серьезном,  пока  ты  такая
грустная.
   - О, Райан. - Разве могла она противиться столь мощному напору?  -  Я  не
грустная.
   - Ты самая грустная женщина из всех, кого я знаю. - Он поцеловал  кончики
ее пальцев. - Но мы это исправим. Итак, что ты хочешь мне сообщить?
   Она помолчала, собираясь с силами, потом взяла первую страничку.
   - Первое. Это дополненный список  сотрудников,  имевших  доступ  к  обеим
бронзовым статуэткам.
   - Дополненный?
   - Я прибавила лаборанта, он несколько раз прилетал из Флоренции вместе  с
Джованни. Каждый раз он оставался всего на несколько дней, но справедливости
ради я его включила. К каждой кандидатуре в списке я прибавила  стаж  работы
(это, по-моему, влияет на преданность) и зарплату  -  если  деньги  являются
мотивом, то это важно.
   И имена расставила по алфавиту, отметил про себя Райан. Умница. "
   - Вы хорошо платите вашим сотрудникам. - Это он уже знал.
   - Квалифицированная  работа  должна  хорошо  оплачиваться.  На  следующей
странице я рассчитала процент вероятности. Как ты можешь заметить,  мое  имя
есть в списке, но процент вероятности - низкий.  Я  знаю,  что  я  не  брала
оригинал. Джованни из этого списка я вообще вычеркнула.
   - Почему?
   Она недоуменно посмотрела на него. "Его кровь на твоей совести".
   - Потому что его убили. Он мертв.
   - Извини, Миранда, но это всего лишь означает, что он  мертв.  Его  могли
убить по самым разным причинам. Оставь его в списке.
   - Но его убили, когда он тестировал бронзу.
   - Это ничего не доказывает. Может быть, он  запаниковал,  или  потребовал
большую долю, или разругался с подельником. Оставь его в списке.
   - Это не Джованни, поверь мне.
   - Доктор Джонс, давайте будем следовать не эмоциям, а логике.
   - Хорошо. - Сжав губы, она вписала Джованни. - Ты можешь не  соглашаться,
но членам моей семьи я тоже поставила довольно низкий рейтинг. По-моему, они
ни при чем. Зачем им красть у самих себя?
   Он молча посмотрел на нее, и Миранда, опустив глаза,  отложила  список  в
сторону.
   - На рейтинге вероятности пока  не  будем  останавливаться.  Следующее  -
временной график с того момента, когда "Давид"  попал  в  институт,  на  все
время, пока он оставался в лаборатории. Без моих  записей  и  результатов  я
могу  лишь  приблизительно  все  восстановить,  но  все-таки,  надеюсь,  это
довольно близко к действительности.
   - Ты даже график составила, - восхищенно присвистнул он. - Ну и ну!
   - Не понимаю твоего сарказма.
   - Какой сарказм! Это здорово! Просто отличная работа. Есть, правда,  одно
"но". Твой график расписан по часам ровно на  две  недели.  Однако  люди  не
работают семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки.
   - Вот. - Чувствуя себя немного глуповато,  она  протянула  ему  следующий
лист. - Это время, когда "Давид"  был  заперт  в  сейфе  лаборатории.  Чтобы
достать его оттуда, нужно было иметь  пластиковую  карточку  допуска,  знать
код, иметь второй ключ. Или, - добавила она, искоса посмотрев на  Райана,  -
быть хорошим вором.
   Он насмешливо улыбнулся:
   - Я в это время был в Париже.
   - Да что ты говоришь?
   - Меня включать в твою таблицу вероятности не  имеет  смысла:  зачем  мне
было воровать копию, если бы я уже имел оригинал? Она хитро прищурилась:
   - А может, ты все  это  проделал,  чтобы  затащить  меня  в  постель?  Он
хохотнул:
   - А что, стоило бы.
   - А это уж точно сарказм, - констатировала она.  -  Вот  точно  такой  же
временной график, но уже по "Смуглой Даме". Эти дни еще свежи в моей памяти,
так  что  здесь  все  довольно  точно.  Одновременно  с  проведением  тестов
продолжались поиски исторических документов, так что  подлинность  не  могла
быть подтверждена окончательно.
   - Проект был отменен, - сказал Райан, - в тот самый день, когда  ты  была
отстранена.
   - Если ты предпочитаешь все упрощать, то - да. - Она все еще помнила боль
и обиду того дня. - На следующий день бронзу перевезли в Рим. Подмена  могла
быть произведена в очень короткий период времени, так как в тот день  я  еще
проводила анализы.
   - Если только ее не подменили в Риме, - проворчал Райан.
   - Как ее могли подменить в Риме?
   - Ведь кто-то из "Станджо" сопровождал ее?
   - Не знаю. Наверное, для безопасности. Может быть, моя мать. Обе  стороны
должны были поставить свои подписи.
   - Это давало им дополнительные несколько часов. У  них  все  должно  было
быть в полной готовности, копия сделана. У водопроводчика, если ему  верить,
она пробыла неделю.  Потом  бронзу  у  него  забрали,  еще  примерно  неделю
возились с формальностями - договор со "Станджо" и  все  такое.  Потом  твоя
мать позвонила тебе и предложила работу.
   - Она не предлагала мне работу. Она приказала мне приехать во Флоренцию.
   - Ах так! - Он внимательно изучал схему. -  Почему  между  ее  звонком  и
твоим вылетом прошло шесть дней? Судя  по  твоим  рассказам,  твоя  мать  не
похожа на воплощение терпеливости.
   - Мне было ведено.., я планировала  вылететь  на  следующий  же  день,  в
крайнем случае через день. Но пришлось задержаться.
   - Почему?
   - На меня напали.
   - Что?!
   - Огромный человек в маске набросился на меня, приставил нож к  горлу.  -
Воображение живо напомнило ей ту страшную картину,  и  у  Миранды  задрожали
руки.
   Райан положил свою руку на ее пальцы и ровным голосом сказал:
   - Расскажи мне об этом подробнее.
   - Я вернулась из поездки. Вышла из машины перед домом, и тут появился он.
Он забрал мой портфель  и  бумажник.  Я  боялась,  что  он  собирается  меня
изнасиловать, и не знала, смогу ли бороться. Нож у горла... Я безумно  боюсь
ножа. У меня настоящая фобия.
   - Он ранил тебя?
   - Легко... Но достаточно, чтобы напугать до смерти. Потом он швырнул меня
на землю, проткнул шины и исчез.
   - Швырнул на землю?
   Миранда заморгала от неожиданности, услышав незнакомые стальные  нотки  в
его голосе. Райан погладил ее по щеке.
   - Да.
   У него потемнело в глазах при одной мысли о том, что кто-то держал нож  у
ее горла, угрожал ей.
   - Ты сильно ушиблась?
   - Ничего страшного,  синяки  и  ссадины.  -  Глаза  защипало,  и  Миранда
опустила голову. Она боялась, что сейчас эмоции  хлынут  через  край  -  так
удивила и смутила ее реакция Райана. Никто, кроме Эндрю, никогда так  сильно
за нее не тревожился, не проявлял столько заботы и участия.
   - Ничего страшного, - повторила она, беспомощно глядя, как он  наклонился
и поцеловал ее в обе щеки. - Не будь так ласков со мной.  -  Слезы  все-таки
покатились из глаз. - Я к этому не привыкла.
   - Привыкай. - Он снова ее поцеловал, вытер слезы  большим  пальцем.  -  В
здешних местах случалось что-нибудь подобное?
   - Нет, никогда. - Миранда судорожно вздохнула, понемногу успокаиваясь.  -
Потому-то я и была  в  таком  шоке,  что  все  произошло  до  такой  степени
неожиданно. Случившееся со мной - такая редкость, в местных "Новостях" потом
несколько дней только об этом и говорили.
   - Его, конечно, не поймали?
   - Нет. Я не смогла подробно описать его полиции. На нем была  маска,  так
что я видела только фигуру.
   - Опиши мне его.
   Ей не хотелось снова воскрешать это в памяти, но  она  знала:  Райан  все
равно не отстанет.
   - Белый мужчина, метр девяносто, вес - под  сто  кило,  глаза  карие,  во
всяком случае темные. Длинные руки, крупные  кисти,  левша,  широкие  плечи,
короткая шея. Никаких шрамов или еще чего-то отличительного я не заметила.
   - Неплохо ты его рассмотрела.
   - Он не произнес ни слова, это меня напугало больше всего. Он  действовал
быстро,  молча.  Забрал  мой  паспорт,  водительские  права,  все  остальные
документы. Чтобы их восстановить, понадобилось несколько дней. Поэтому  я  и
задержалась с вылетом.
   "Профессионал, - подумал Райан. - Профессионал, выполняющий задание".
   - Эндрю был вне себя, - со слабой улыбкой продолжила Миранда. - Он  потом
несколько дней ходил по вечерам вокруг дома  с  клюшкой  для  гольфа,  самой
большой.  Наверное,  намеревался  стереть  грабителя  в  порошок,  если   бы
встретил.
   - Разделяю его чувства.
   - Типично мужская реакция. Я предпочла бы сама  справиться.  Знаешь,  это
так унизительно: я не могла сопротивляться, я окоченела от страха.
   - Когда к твоему горлу приставляют нож, самое умное - не дергаться.
   - Мне было не столько больно, сколько  страшно,  -  сказала  Миранда,  не
поднимая глаз.
   - Бедная моя девочка. В дом он не входил?
   - Нет. Забрал портфель, бумажник, ударил меня и убежал.
   - Драгоценности?
   - Не взял.
   - А на тебе они были?
   - Да, золотая цепочка и часы. Полиция  тоже  обратила  на  это  внимание.
Правда, я была в пальто. Может, он их не заметил.
   - Такие часы? - Райан взял ее за запястье, рассматривая  изящные  золотые
часы "Картье". "Такую безделушку любой идиот толкнет за штуку, не меньше", -
подумал он. - Твой бандит на дилетанта не похож, а профессионал ни за что бы
не упустил их из виду. А он даже не заставил тебя открыть ему дом, откуда он
тоже мог бы унести много ценных вещей.
   - Полицейские предположили, что ему нужны были наличные деньги.
   - У тебя могло и не оказаться наличных денег. Ради  нескольких  сотен  не
совершают вооруженного ограбления.
   - Люди иногда убивают за пару кроссовок.
   - Здесь не тот случай. Он забрал твои  документы,  дорогуша,  потому  что
кому-то очень не хотелось, чтобы ты прибыла во Флоренцию так скоро. Им нужно
было время, чтобы приготовить копию, а ты  бы  стала  мешаться  под  ногами.
Поэтому, они и наняли профессионала. Того, кто не совершает глупых ошибок  и
проколов. И ему щедро заплатили, чтобы он не жадничал.
   Объяснение было таким простым, таким очевидным,  что  Миранда  поразилась
одному: как же ей самой это не пришло в голову?
   - Но полиция так не считает.
   - Потому что они не все знают. А мы  знаем.  Миранда  кивнула.  Ее  вдруг
охватило холодное бешенство.
   - Он держал нож у моего горла только из-за моего паспорта. Им нужно  было
задержать мой приезд.
   - Опиши-ка мне все еще раз поподробней. Данных, конечно, мало, но, может,
кое-кто из моих знакомых сумеет узнать его по описанию.
   - Если это действительно так, - всхлипнув, сказала Миранда, - то  мне  не
хотелось бы встречаться с твоими знакомыми.
   - Не волнуйтесь, доктор Джонс, - спокойно заметил Райан  и  поцеловал  ее
ладонь. - Не встретитесь.

***

   В пасхальное воскресенье негде было купить бутылку. Поймав себя  на  том,
что лихорадочно ездит по улицам в поисках выпивки, Эндрю задрожал.  Нет,  не
то чтобы ему нужно было выпить, успокоил он себя. Он  хочет  выпить,  а  это
совсем другое дело. Хочет  пропустить  пару  рюмочек,  чтобы  унять  боль  в
желудке.
   Но, черт возьми, все было закрыто. Все. Как же живот болит! "Ну  и  пошли
они, - решил Эндрю, вцепившись трясущимися  руками  в  руль.  -  Пошли  куда
подальше".
   Он просто поедет вперед. Будет ехать на юг, пока не придет в себя.  Денег
у него достаточно, у него покоя нет.
   И не остановится до тех пор, пока не  выдохнется  или  пока  не  встретит
чертов винный магазин, открытый в это чертово пасхальное воскресенье.
   Он с удивлением посмотрел на свои руки, сжимавшие  руль.  На  руках  были
ссадины,  запекшаяся  кровь;  казалось,  они  принадлежат  кому-то  другому.
Кому-то, кто внушал ему страх.
   О господи, господи! Как же ему плохо! Эндрю остановил машину, не заглушая
мотора, и опустил голову на руки. Он молил о помощи.
   В окошко постучали; он повернулся и увидел  за  стеклом  лицо  Энни.  Она
сделала ему знак опустить стекло. А он и не понял, что приехал к ее дому.
   - Что ты здесь делаешь, Эндрю?
   - Сижу.
   Она переложила в другую руку сумку  и  вгляделась  в  его  лицо.  Синяки,
ссадины, мертвенная бледность.
   - Ты подрался? Тебя кто-то ударил?
   - Моя сестра.
   Брови Энни поползли вверх.
   - Миранда поставила тебе синяк под глазом?
   - Что? Нет, конечно, нет. - Он пристыженно потрогал пальцами  глаз.  -  Я
свалился с лестницы.
   - Правда? - Глаза  ее  сузились,  она  увидела  кровь  на  костяшках  его
пальцев. - Так это лестница наградила тебя синяками?
   - Я... - Во рту у него пересохло. Теперь он даже боли не  чувствовал.  На
что, скажите на милость, годится человек, неспособный  чувствовать  боль?  -
Можно к тебе? Я не буду пить, - торопливо добавил он, видя, как потемнело ее
лицо. - Хочу, но не буду.
   - У меня ты выпивки не получишь, ты же знаешь, мое слово твердое.
   - Знаю. - Он не отвел взгляда. - Именно поэтому я и хочу войти.
   Поколебавшись мгновение, она кивнула:
   - Ладно.
   Энни отперла дверь.  Войдя,  она  поставила  сумку  на  стол,  заваленный
бумагами.
   - Сейчас буду с налогами разбираться, -  объяснила  она.  -  Я  потому  и
выходила, чтобы купить вот это. - Она вынула из сумки пузырек с  экседрином.
- У меня так  всегда:  как  сяду  заполнять  декларации,  так  сразу  голова
начинает болеть.
   - А у меня уже болит.
   - Представляю себе. Я тебе тоже дам. - Слегка улыбнувшись,  Энни  достала
два стакана, налила воды, бросила в каждый стакан по две таблетки. В  полном
молчании, с серьезными лицами они выпили лекарство.
   Энни достала из морозилки пакет с замороженным горохом.
   - Положи на руки. Мы сейчас ими займемся.
   - Спасибо.
   Он снова чувствовал боль. От кистей до кончиков пальцев это был  сплошной
кровоподтек. Но он даже не  поморщился,  когда  положил  на  пальцы  ледяной
пакет. Он и так слишком часто ронял достоинство перед Энни Маклин.
   - Итак, почему ты поссорился с сестрой?  Он  собирался  ей  соврать.  Но,
поглядев  в  эти  спокойные,  все  понимающие  глаза,  не  смог.   К   черту
достоинство! Он же доверяет ей!
   - Я нажрался в стельку и предстал в таком виде перед ее новым дружком.
   - У Миранды появился друг?
   - Да, весьма неожиданно. Красавчик. Я развлекал его как мог:  свалился  с
лестницы, поблевал от души.
   В душе ее шевельнулась жалость, но она покачала головой:
   - Я смотрю, у тебя было много дел, Эндрю.
   - О да! - Он швырнул пакет с горохом в раковину.  Его  всего  трясло.  Он
встал и нервно заходил по комнате. - А утром я довершил дело: выложил ей всю
правду-матку о ее работе, о  наших  семейных  проблемах,  о  ее  сексуальной
жизни. - Эндрю инстинктивно дотронулся до щеки, вспомнив о пощечине.
   Подавив в себе порыв подойти  к  нему,  Энни  отвернулась  и  достала  из
шкафчика бинт и антисептик.
   - Очевидно, это было последней каплей. Женщины  обычно  не  любят,  когда
братья лезут в их личную жизнь.
   - Да, наверное. Но у нас масса проблем в институте, даже  не  проблем,  а
неприятностей. Из-за них у меня стресс.
   Энни поджала губы, посмотрела на  стол,  заваленный  бумагами,  огрызками
карандашей, конвертами.
   - Стрессы у всех. Ты пьешь, чтобы не видеть ничего вокруг, а при  стрессе
твое зрение проясняется.
   - Слушай, может, у меня и есть проблемы, но я с ними справлюсь. Мне нужно
немного времени, чтобы моя  нервная  система  пришла  в  норму.  Я...  -  Он
зажмурился, покачнулся.
   - У тебя большие проблемы, Эндрю. Но ты с ними справишься, это так. - Она
взяла его за руки, заглянула в глаза. - Нужно продержаться всего один  день,
потому что жизнь - это сплошное сегодня.
   - Пока от сегодняшнего дня меня тошнит. Она улыбнулась, встала на цыпочки
и поцеловала его в щеку.
   - Могло быть и хуже. Сядь. Я обработаю твои костяшки.
   - Спасибо. - Он вздохнул и повторил:
   - Спасибо, Энни.
   Эндрю тоже поцеловал ее в щеку, но не отодвинулся: как удобно и  спокойно
было стоять так. Она держала его за руки, ее волосы пахли  чем-то  свежим  и
безыскусным. Он поцеловал ее в волосы, потом в висок.
   Их губы встретились, и его растерзанное тело словно наполнилось солнечным
светом. Она стиснула его руки, он обхватил ладонями ее лицо, поднял к  себе.
Эндрю захлестнула волна нежности, раны словно смазали целебным бальзамом.
   Она вся состоит из контрастов - вот все, о чем он мог подумать. Маленькое
крепкое тело, мягкие пушистые волосы, четкий голос, требовательный рот.
   Это сочетание силы  и  слабости,  которое,  как  оказа