которые были отодвинуты на задний план срочными делами.
     До того времени мы размещали свои  заказы на  вооружение в  Соединенных
Штатах   отдельно   от   американской   армии,  флота  и  авиации,   хотя  и
консультируясь  с  ними. Наши все возраставшие и  многообразные  потребности
привели  к столкновению интересов по многим пунктам, в результате чего среди
исполнителей  возникала,  несмотря  на  общую  атмосферу  доброжелательства,
возможность  трений.  "Только  единая  и  унифицированная  правительственная
политика удовлетворения всех  потребностей обороны, -- пишет  Стеттиниус, --
была  в состоянии  выполнить  ту  колоссальную  задачу, которая стояла перед
нами" 1.  Это  значило, что  все  заказы  на вооружение в Америке
должно было  размещать  американское  правительство.  Через  три  дня  после
переизбрания президент публично  объявил о  разделении  американской военной
продукции по  принципу  "здравого  смысла".  По  мере  того  как  вооружение
поступало  с  заводов, оно  должно  было  делиться  в  общем  поровну  между
американскими  вооруженными   силами,  с  одной  стороны,  и  английскими  и
канадскими --  с  другой.  В тот  же день управление по  снабжению  сырьем и
распределению  его  на   основе  приоритета  удовлетворило  просьбу   Англии
разместить в США заказы  еще на  12  тысяч самолетов,  помимо  тех 11 тысяч,
которые мы уже заказали. Но как все это оплачивать?
     1 Stettinius. Lend-Lease.

     До  войны Соединенные Штаты руководствовались  законом  о нейтралитете,
вынудившим президента 3 сентября 1939 года ввести эмбарго на поставки любого
вооружения какой бы  то  ни  было воюющей  стране.  Через  10 дней президент
созвал специальную сессию конгресса для рассмотрения законопроекта об отмене
этого  запрещения,   которое,  хотя  внешне  и   казалось   беспристрастным,
фактически лишало Англию  и Францию всех преимуществ  господства на морях  в
отношении перевозки вооружения и  материалов. Лишь в конце ноября  1939 года
после ожесточенных споров,  длившихся много недель, закон о нейтралитете был
наконец отменен и был  принят новый принцип "плати наличными". Этот  принцип
все  еще сохранял видимость строгого нейтралитета  Соединенных  Штатов,  ибо
американцы имели  право продавать оружие как немцам, так и союзникам. Однако
фактически  наши  военно-морские  силы  препятствовали  всякому  германскому
судоходству,  в  то  время  как Англия  и Франция  могли  свободно провозить
вооружение, лишь  бы они  "платили  наличными". Через три дня после принятия
нового закона начала работу наша закупочная комиссия,  возглавляемая Артуром
Парвисом.

     * * *
     Англия вступила в войну, имея около 4500 миллионов в долларах, в золоте
и в  американских ценных бумагах, которые могли быть обращены в доллары. Эти
ресурсы можно  было  увеличить  только  за  счет добычи золота в  Британской
империи, прежде всего,  конечно, в Южной Африке, и  в результате энергичного
экспорта  товаров  в  США:  главным образом  предметов  роскоши,  к  которым
принадлежат такие товары, как виски, тонкие шерстяные ткани, фаянс. В первые
16  месяцев войны таким образом мы  получили еще два миллиарда  долларов.  В
период "сумерек  войны" нас  терзали  настоятельная  потребность  заказывать
вооружение  в  Америке,  с  одной  стороны, и  страх перед истощением  наших
долларовых ресурсов -- с другой. В дни  Чемберлена министр финансов сэр Джон
Саймон обычно напоминал нам о плачевном  состоянии наших долларовых ресурсов
и подчеркивал необходимость экономить их. Было более или менее принято,  что
мы  должны  считаться   с   необходимостью  строго  ограничивать  закупки  в
Соединенных Штатах.  Мы действовали  так,  как  однажды  сказал  Стеттиниусу
Парвис: "Как будто мы находимся на необитаемом острове, у нас мало еды, и мы
должны ее растянуть, насколько только сможем" 1.
     1 Ibid. P. 60.

     Это влекло сложнейшие  мероприятия по  экономии наших средств. В мирное
время мы свободно импортировали и расплачивались, как нам было угодно. Когда
же  разразилась  война, нам  пришлось  создать аппарат, который  мобилизовал
золото, доллары  и другие частные фонды,  который мешал злонамеренным  людям
переводить  свои фонды в  страны,  где положение, по их мнению,  было  более
надежным,  и который ограничивал  расточительный  импорт  и другие  расходы.
Наряду с  этим, чтобы пресечь утечку  денег,  мы должны  были позаботиться о
том,   чтобы  другие  продолжали  их  принимать.  Страны  стерлинговой  зоны
поддерживали нас: они  приняли такую же политику контроля над валютой, как и
мы, и  охотно брали и держали у себя фунты стерлингов. С другими странами мы
договорились платить им в стерлингах, которые могли иметь хождение повсюду в
стерлинговой  зоне, а  они обязались  придержать  все те  фунты  стерлингов,
которые  им  не  нужно  было  расходовать  немедленно,  и совершать  сделки,
руководствуясь  официальным обменным курсом. Такие соглашения были заключены
в  первую очередь с Аргентиной и  Швецией,  но затем распространились на ряд
других стран Европейского континента и Южной Америки.  Эти мероприятия  были
завершены весной 1940 года и принесли нам большое удовлетворение.  К тому же
это  было  к  чести  фунта  стерлингов, что нам  удалось провести эти меры и
сохранить  их действие  в таких сложных  обстоятельствах.  Таким образом, мы
могли продолжать  заключать сделки в фунтах стерлингов во всех частях мира и
уберечь значительную долю своих драгоценных  запасов  золота  и долларов для
оплаты наших важнейших закупок в Соединенных Штатах.
     Когда в мае 1940 года война явилась перед нами  во всей своей ужасающей
реальности,  мы   поняли,   что  наступила   новая   эра  англо-американских
взаимоотношений.  С  того  момента,  как я создал новое правительство  и сэр
Кингсли Вуд стал министром финансов, мы стали  придерживаться более простого
плана,  а   именно  --  заказывать  все,  что  могли  заказать,  предоставив
дальнейшее решение финансовых проблем всемогущим богам. В условиях, когда мы
боролись за  существование, когда мы в одиночестве подвергались беспрерывным
бомбардировкам,  когда  нам грозило  вторжение, было бы  ложной  экономией и
неоправданной осторожностью слишком беспокоиться о том, что  же будет, когда
мы  израсходуем  все  свои  доллары.  Мы  знали  о  колоссальном  изменении,
происходящем  в американском общественном мнении, и о все растущем убеждении
не только в  Вашингтоне, но  и  во  всех Соединенных Штатах,  что их  судьба
связана с  нашей. Кроме того,  в  это время всю  американскую нацию охватило
глубокое сочувствие к Англии и восхищение ею. Непосредственно из Вашингтона,
а также через  Канаду поступали весьма дружественные сигналы, поддерживавшие
наше мужество и говорившие о том, что так  или  иначе выход будет найден.  В
лице министра финансов США Моргентау дело союзников нашло своего неутомимого
поборника.  Передача  нам  французских  заказов  в  июне  почти  в два  раза
увеличила  наши  расходы  через биржу. Помимо этого, мы  повсюду  разместили
новые заказы на самолеты, танки, торговые суда и содействовали строительству
новых больших заводов как в США, так и в Канаде.

     * * *
     До ноября 1940 года мы платили за все,  что получали. Мы уже продали на
335   миллионов   долларов  американских  акций,  реквизированных  за  фунты
стерлингов у  частных держателей в Англии. Мы выплатили более 4500 миллионов
долларов  наличными. У нас  осталось всего два  миллиарда долларов;  большая
часть из  них числилась в  капиталовложениях, многие из  которых нельзя было
быстро реализовать. Было  ясно, что  дальше так  продолжаться не могло. Даже
если бы мы отдали все свои фонды в золоте и иностранной валюте, мы не смогли
бы оплатить и половины  того,  что заказали,  а дальнейшее  расширение войны
требовало  от нас в десять раз большего.  Мы должны были  иметь кое-что  под
рукой для того, чтобы вести свои повседневные дела.
     Лотиан был убежден, что президент  и его  советники серьезно занимаются
изысканием  наилучшего  способа помочь нам. Теперь, когда  выборы  были  уже
позади, настало время действовать. Посол  убедил меня написать  президенту и
подробно изложить наше положение. В  связи  с  этим в воскресенье в  Дитчли,
проконсультировавшись  с ним, я  набросал проект  личного письма президенту.
Это письмо было одним из самых важных, которые я когда-либо писал. Поскольку
оно дает  общую оценку положению, с которой  были согласны  все  руководящие
деятели в Лондоне, и поскольку оно сыграло  признанную  роль в нашей судьбе,
оно заслуживает изучения.
     Даунинг-стрит, 10, Уайтхолл 8 декабря 1940 года
     "Дорогой г-н президент!
     1. Поскольку приближается конец года, я полагаю, что Вы будете ожидать,
что я изложу Вам перспективы на 1941 год. Я делаю это откровенно и уверенно,
ибо мне кажется, что подавляющее большинство американских граждан убеждено в
том, что безопасность Соединенных  Штатов  так же,  как и судьба наших  двух
демократических  стран  и той цивилизации, которую мы  отстаиваем, связана с
существованием и независимостью Британского Содружества  наций. Только таким
образом можно будет сохранить  в  верных и дружественных руках  эти бастионы
морской  мощи,  от  которых зависит  контроль над  Атлантическим и Индийским
океанами.  Господство  на  Тихом  океане   флота  Соединенных  Штатов  и  на
Атлантическом океане британского флота  необходимо для  безопасности  и  для
сохранения  торговых  путей наших стран  и служит  самым надежным  средством
помешать войне достигнуть берегов Соединенных Штатов.
     Есть еще и другая сторона. Понадобится от трех до четырех лет для того,
чтобы приспособить  промышленность современного государства к военным целям.
Момент наивысшего  насыщения  достигается тогда, когда максимум промышленной
мощности, какую  только  можно выделить,  удовлетворив  основные гражданские
потребности,  переключается  на  военное производство. Германия, безусловно,
достигла  этой  точки к  концу  1939  года.  Мы  же,  в Британской  империи,
находимся  только на половине  второго  года.  А  Соединенные  Штаты, как  я
полагаю,  прошли  в этом направлении  еще меньше, чем  мы. Кроме  того,  мне
сообщили,  что в США  развертываются  грандиозные программы  военно-морской,
военной и авиационной  обороны, для завершения которых понадобится, конечно,
года два. Долг  англичан в общих интересах, в  интересах своего собственного
существования,  удерживать фронт и  противостоять мощи нацистов  до тех пор,
пока  не закончится подготовка в  Соединенных Штатах. Победа может наступить
еще до истечения этих двух лет,  но  мы не  имеем права, рассчитывая на это,
сколько-нибудь ослабить всяческие усилия, мыслимые для человека. Поэтому я с
величайшим  уважением разделяю Ваше благосклонное и  дружелюбное убеждение в
коренной общности  интересов Британской империи и  Соединенных Штатов,  пока
будут  существовать данные условия. Именно  поэтому я решился  обратиться  к
Вам.
     Форма, которую приняла  эта война и, по-видимому, сохранит, не дает нам
возможности  соперничать  с колоссальными армиями Германии на всех  театрах,
где  она  может  бросить  в  бой  свои   главные  силы.  Однако,   используя
военно-морские  и военно-воздушные  силы, мы  можем противостоять германским
армиям там, где в  действие могут  быть брошены лишь сравнительно  небольшие
силы.  Мы  должны  приложить все  усилия к тому, чтобы помешать  германскому
господству в Европе распространиться на Африку и Южную Азию. Нам нужно также
держать в состоянии постоянной готовности на нашем острове армии, достаточно
сильные для того, чтобы сделать проблему вторжения с моря неразрешимой.  Для
этой цели мы формируем с максимальной быстротой, как Вы уже знаете, от 50 до
60 дивизий. Даже если  бы Соединенные Штаты были нашим союзником, а не нашим
другом  и  необходимым  партнером,  мы  не  просили  бы  о  посылке  большой
американской   экспедиционной   армии.  Торговые  суда,   а  не   люди,  вот
лимитирующий  фактор,  и  перевозка вооружения и материалов  для нас гораздо
важнее, чем переброска по морю большого числа солдат.
     4. Первая половина 1940 года была периодом бедствий для союзников и для
Европы. В  последние  же пять  месяцев происходило решительное  и,  пожалуй,
неожиданное восстановление сил Великобритании, сражающейся в одиночестве, но
при  неоценимой   по  мощи  вооружением  и  эсминцами,  переданными  в  наше
распоряжение великой республикой, главой которой Вы избраны в третий раз.
     5.  Опасность   того,  что  Великобритания  будет  уничтожена   быстрым
сокрушительным ударом,  в настоящее время значительно  уменьшилась.  Но  она
сменилась  длительной, постепенно назревающей  опасностью, менее внезапной и
менее  эффективной,  но  столь  же  смертельной.  Эта смертельная  опасность
состоит в неуклонном и все усиливающемся сокращении тоннажа торгового флота.
Мы можем вынести  разрушение  наших жилищ  и истребление нашего гражданского
населения в результате беспорядочных воздушных налетов, мы надеемся отражать
их все успешнее по  мере того, как развивается наша наука, и отвечать на них
налетами на  военные объекты в Германии по мере того, как сила нашей авиации
будет  все больше  • приближаться  к силе авиации  противника. Исход же
борьбы в 1941 году будет решаться  на морях. Если мы  не упрочим возможность
снабжать  наш  остров продовольствием, импортировать вооружение, необходимое
нам,  если  мы не сможем перебрасывать свои армии на  различные театры,  где
нужно дать отпор Гитлеру и его  сообщнику Муссолини, и снабжать их там и при
этом быть уверенными в том, что мы сможем делать все это до тех пор, пока не
будет сломлен боевой дух континентальных диктаторов, мы рискуем не выстоять,
а тогда у Соединенных Штатов может не  оказаться времени,  необходимого  для
того, чтобы завершить свои оборонительные приготовления. Поэтому судоходство
и  возможность транспортировки через океаны, в частности через Атлантический
океан, является в  1941  году  ключом к  победе в  войне вообще. Если  же, с
другой стороны, мы сможем в течение  неограниченного  времени  перебрасывать
необходимое нам количество судов  в обоих  направлениях, то вполне возможно,
что  налеты  превосходящей по силе авиации  на  территорию самой Германии  и
растущее  возмущение  населения  Германии и  стран,  захваченных  нацистами,
положат славный и милосердный предел агонии цивилизации.
     Но нам не следует недооценивать серьезность этой задачи.
     6. Потери нашего судоходства, данные о  которых за  последние месяцы мы
прилагаем, почти равны потерям в  самый тяжелый год  прошлой войны.  За пять
недель,  закончившихся  3  ноября, потери  составили 420 300  тонн. По нашим
подсчетам, для  того чтобы  не ослаблять  наших предельных усилий, нам нужен
ежегодный импорт  тоннажем 43 миллиона  тонн,  а  тоннаж судов,  прибывших с
грузами  в сентябре, соответствует  годовой  цифре 37 миллионов  тонн,  а  в
октябре  -- 38 миллионов тонн. Если сокращение тоннажа будет  и дальше  идти
такими  же темпами,  то  это приведет  к  роковым  последствиям, если только
своевременно не станут поступать гораздо большие пополнения, чем предвидятся
сейчас. Хотя мы и  делаем  все,  что  в  наших  силах,  чтобы  справиться  с
положением  новыми  средствами, все  же  ограничить  потери  сейчас  гораздо
труднее, чем было во время прошлой войны. Мы лишены поддержки  французского,
итальянского и  японского флотов,  и прежде всего флота  Соединенных Штатов,
который оказал  нам такую жизненно важную помощь в решающие годы.  Противник
хозяйничает  в  портах на всем  протяжении  северного и  западного побережий
Франции. Он все в большей  степени базирует свои подводные  лодки,  летающие
лодки  и  боевые  самолеты  в  этих  портах и на островах близ  французского
побережья. Нас лишили возможности пользоваться портами или территорией Эйре,
откуда  мы могли бы организовать воздушное и  морское патрулирование  нашего
побережья. Фактически у нас остался единственный путь на  Британские острова
-- это  северные подступы,  на  которые противник сейчас бросает все  больше
подводных  лодок и самолетов дальнего  действия, простирая свои действия все
дальше.  В  довершение  всего вот уже  несколько  месяцев в Атлантическом  и
Индийском океанах  действуют вооруженные  торговые суда. У нас теперь  также
есть мощный военный рейдер для борьбы с ними. Нам нужны корабли и для  охоты
за рейдерами и для  сопровождения. Как ни велики наши ресурсы  и подготовка,
все же они недостаточны.
     7.  В  ближайшие шесть  или семь  месяцев  сравнительная мощь  линейных
кораблей    в    водах   метрополии   сократится   и   станет   менее    чем
удовлетворительной.  В январе,  несомненно,  вступят  в  строй  "Бисмарк"  и
"Тирпиц". Мы уже имеем линкор "Кинг Джордж V" и рассчитываем в январе ввести
в  строй  линкор  "Принс  ов  Уэлс".   Эти  современные  корабли,   конечно,
значительно лучше  вооружены,  в особенности  против воздушных  налетов, чем
такие корабли, как  "Родней" и "Нельсон",  построенные 20 лет назад. Недавно
нам  пришлось использовать линкор  "Родней" для сопровождения каравана через
Атлантический океан.  В  любой момент, пока численность наших кораблей столь
невелика,   какая-нибудь   мина   или  торпеда  может  решительно   изменить
соотношение  линейных кораблей.  Нам  будет  легче в  июне, когда мы получим
пополнение, когда  будет  построен  "Дьюк ов Йорк",  а  к  концу  1941  года
положение станет еще лучше, когда вступит в строй "Энсон". Но вышеупомянутые
два  первоклассных  современных германских линкора водоизмещением  35  тысяч
тонн 1  с  15-дюймовыми  орудиями вынуждают  нас сохранять  такое
сосредоточение кораблей, которое никогда до сих  пор не было  необходимо  во
время этой войны.
     1  Фактически  их  водоизмещение составляло почти  45  тысяч
тонн. -- Прим. автора.

     Мы  надеемся,  что два итальянских линкора класса "Литторио"  в течение
некоторого времени  будут оставаться  вне строя, но во всяком случае они  не
представляют такой  опасности, как  если бы  они находились в  руках немцев.
Может быть, когда-нибудь так и будет! Мы в долгу перед Вами за Вашу помощь в
отношении "Ришелье" и "Жан Бар", и я осмелюсь сказать, что здесь все будет в
порядке. Но,  г-н президент, никто  лучше,  чем  Вы,  не поймет,  что  нам в
течение  этих месяцев  придется  впервые  за  время  этой  войны  думать  об
операциях на море, в  которых противник будет иметь два корабля,  по крайней
мере, таких же хороших,  как  два  наших лучших  и единственных  современных
корабля.  Наши  силы в  Средиземном  море  невозможно будет сократить  из-за
Турции, и  вообще  положение  в восточной части Средиземноморского бассейна,
безусловно, зависит от пребывания там нашей сильной  эскадры.  Более старые,
немодернизированные линкоры  придется использовать для  конвоирования. Таким
образом, мы испытываем напряжение даже с точки зрения линейного флота.
     Существует  и  другая область, находящаяся  под угрозой.  Правительство
Виши, либо присоединившись к гитлеровскому "новому порядку" в Европе, либо в
результате  какого-нибудь  маневра, например вынудив  нас напасть на десант,
направленный морем против колоний,  находящихся в руках свободных французов,
может найти предлог передать державам оси весьма значительные неповрежденные
военно-морские силы, еще имеющиеся в его распоряжении. Если французский флот
присоединится к державам  оси, то контроль  над Западной Африкой  немедленно
перейдет в их руки, а это  будет иметь  самые  прискорбные  последствия  для
наших  коммуникаций  между  северной и  южной  частями  Атлантики,  а  также
отразится на Дакаре и затем, конечно, на Южной Америке.

     Третья угрожаемая область находится на Дальнем Востоке. Там Япония явно
рвется на юг через Индокитай к Сайгону и другим военно-морским и авиационным
базам и  тем  самым  грозит оказаться на