льнику   имперского
генерального штаба 1 ноября 1942 года
     "По наиболее достоверным данным,  потери  на  6 часов  утра 31  октября
составляли: убитыми,  ранеными  и  пропавшими  без вести  офицеров  --  695,
сержантов и рядовых -- 9435.
     Самые  большие  потери  приходятся   на  51-ю   горную  дивизию  и   на
австралийскую  9-ю  дивизию,  в  каждой  из  них  по  2  тысячи,  а  в  10-й
бронетанковой дивизии -- 1350 человек.
     Эвакуация подбитых  танков идет  хорошо.  За  первые  шесть  дней  было
эвакуировано с поля боя 213 поврежденных танков. Из них только 16 невозможно
отремонтировать".
     Монтгомери теперь разработал планы и провел подготовку для решительного
прорыва (операция  "Сьюперчардж"). Он отозвал с  фронта новозеландскую 2-ю и
английскую  1-ю бронетанковые дивизии, причем последняя особенно нуждалась в
реорганизации  после того, как она сыграла выдающуюся роль  в отражении атак
германских  танков  у  горного кряжа Кидней. Английские 7-я бронетанковая  и
51-я дивизии  и бригада 44-й дивизии были сведены вместе и  составили  новый
резерв. Прорыв должны были возглавить новозеландская 2-я дивизия, английские
151-я и 152-я пехотные бригады и английская 9-я бронетанковая бригада.
     Тем временем, как сообщал мне Александер,
     "В  ночь на  28 октября  и  затем  в  ночь  на  30  октября австралийцы
предприняли  атаки  в  северном  направлении в  сторону  побережья,  успешно
изолировав наконец  и загнав в  образовавшийся мешок четыре  оставшихся  там
германских батальона. Противник, видимо, был твердо убежден, что мы намерены
нанести удар по шоссейной и железной дорогам, и он самым решительным образом
реагировал  на  наш  прорыв.  Он  перебросил  сюда  21-ю  танковую  дивизию,
занимавшую позицию к западу  от  нашего выступа,  добавил к  ней  свою  90-ю
легкую дивизию, охранявшую северный  фланг выступа,  и произвел  решительную
атаку  этими силами для того, чтобы освободить  свои окруженные  войска.  На
позицию, освобожденную 21-й  танковой дивизией, он направил дивизию "Триест"
-- свое последнее свободное  резервное соединение. В то время как  противник
таким  образом  растянул  свои  силы  по всему  фронту  и  использовал  свои
последние  наличные свежие резервы, пытаясь высвободить окруженный  полк, мы
смогли   спокойно   произвести   реорганизацию   наших   сил  для   операции
"Сьюперчардж".
     Великолепное  наступление австралийцев,  сопровождавшееся  непрерывными
ожесточенными боями, повернуло весь ход сражения в нашу пользу. В час утра 2
ноября  началась  операция  "Сьюперчардж".  Под  прикрытием  огня 300 орудий
английские  бригады,  приданные  новозеландской  дивизии,  прорвались  через
полосу обороны,  и  английская 9-я бронетанковая  бригада вырвалась  вперед.
Однако  она  обнаружила,  что вдоль дороги (на  Эль-Рахман) существует новая
линия обороны с сильными  противотанковыми  средствами. В длительной схватке
бригада понесла серьезные  потери, но проход позади нее остался открытым,  и
английская 1-я  бронетанковая  дивизия двинулась вперед  через  этот проход.
Затем  произошло  последнее танковое  сражение в  этой  битве. Все уцелевшие
вражеские танки атаковали  наш выступ с обоих флангов, но атаки были отбиты.
Наступил момент окончательного  решения. Но  даже  на следующий  день, 3-го,
когда  сведения, полученные от нашей авиации,  говорили о том, что противник
начал отступление, его прикрывающие арьергарды на  эль-рахманской дороге все
еще  удерживали основную  массу  наших танков  у залива. Поступил  приказ от
Гитлера, запрещающий какое бы то  ни было отступление, но  инициатива больше
не находилась в руках немцев. Нужно было проделать только еще одну брешь.
     Рано утром 4 ноября в пяти милях южнее Тель-эль-Аггаджира индийская 5-я
бригада предприняла  внезапную  атаку, увенчавшуюся  полным  успехом.  Битва
теперь была выиграна, и наконец был расчищен путь для  наших танков, которые
могли теперь преследовать противника в открытой пустыне.
     Генерал Александер -- премьер-министру 4 ноября 1942 года
     "После  12  дней  тяжелых  и  упорных  боев 8-я армия  нанесла жестокое
поражение  немецким и итальянским  силам  под  командованием Роммеля.  Фронт
противника  прорван,  и  английские  бронетанковые   части  крупными  силами
прорвались вперед и действуют в тыловых районах противника.
     Те  войска противника, которым  удалось  вырваться,  быстро  отступают,
преследуемые нашими  бронетанковыми и  подвижными силами и  авиацией. Другие
дивизии противника, еще  занимающие  прочные позиции, пытаются предотвратить
поражение и, по всей вероятности, будут окружены и отрезаны.
     Английские   военно-воздушные   силы  повсюду   оказывают  превосходную
поддержку сражениям на  суше и  непрерывно бомбардируют отступающие  колонны
противника.
     Сражение продолжается".

     * * *
     Роммель  теперь отступал по  всему  фронту, но  транспортных  средств и
горючего  у  него  хватило лишь  для  части  его  войск, и немцы,  хотя  они
действительно сражались мужественно, в первую очередь занимали машины. Много
тысяч солдат из шести итальянских дивизий были оставлены в тяжелом положении
в Пустыне с незначительными запасами продовольствия и воды и  с единственной
перспективой  --  попасть в лагеря для военнопленных. Поле  боя  было усеяно
массой разбитых и негодных танков, орудий и машин. По их собственным данным,
германские танковые дивизии,  начавшие битву с 240 действовавшими танками, 5
ноября  насчитывали  всего 38.  Германская авиация отказалась от безнадежной
задачи  борьбы с нашей превосходящей  авиацией,  которая теперь  действовала
почти беспрепятственно, атакуя всеми своими силами большие колонны  солдат и
машин,  пробирающихся  на  запад.  Сам Роммель отдал должное  великой  роли,
которую сыграли  английские  военно-воздушные  силы 1.  Его армия
потерпела  решающее  поражение; его помощник  генерал фон Тома  попал в наши
руки вместе с девятью итальянскими генералами.
     1 См.: Rommel, by Desmond Young. S. 258.

     Возникли  благоприятные  перспективы превратить поражение противника  в
полное  уничтожение.  Новозеландская дивизия была  направлена на  Фука,  но,
когда они достигли этого  пункта 5  ноября, противник  уже ушел оттуда. Была
еще надежда  на то, что его удастся  отрезать  у  Мерса-Матруха,  в  сторону
которого были брошены английские 1-я и 7-я  бронетанковые дивизии.  К ночи 6
ноября  они  приближались  к   своей  цели,  а  противник  все  еще  пытался
выскользнуть из захлопывающейся ловушки.  Но затем пошел дождь, а горючего у
передовых  частей  было мало.  7-го  мы  приостановили  наше  преследование.
24-часовая  передышка помешала  полному  окружению противника.  Тем не менее
четыре германские дивизии и восемь итальянских прекратили свое существование
как  боевые  формирования.  Было  захвачено  30  тысяч  пленных  и  огромное
количество всевозможного вооружения.
     Рассказ  об  этом  разгроме можно  закончить  выдержкой  из  телеграммы
генерала Александера от 9 ноября:
     "Эту великую битву можно разделить на четыре стадии: перегруппировка  и
сосредоточение наших сил для  боя и отвлекающих операций, которые обеспечили
элемент неожиданности, столь способствующий победе; атака с целью прорыва --
огромная концентрация  сил  всех  родов  оружия,  которая  дала  возможность
пробить глубокую брешь в обороне противника и, сломив ее,  позволила создать
искусственные фланги, которыми мы могли  дальше  воспользоваться;  прорывы в
разных местах, которые заставляли  противника напрягать  силы и использовать
свои  резервы  для  заполнения  брешей   и   для   неоднократных  контратак;
окончательный прорыв, разрушивший его последнюю  оставшуюся линию обороны  и
создавший  брешь, через  которую  ринулись  наши  бронетанковые  и подвижные
части".
     Генерал Александер -- премьер-министру 6 ноября 1942 года
     "Звоните  в  колокола! Число пленных  сейчас  достигло 20 тысяч,  число
захваченных танков  -- 350, орудий --  400, автомашин --  нескольких  тысяч.
Наши  передовые  подвижные  части сейчас  находятся южнее Мерса-Матруха. 8-я
армия наступает".

     * * *
     Битва за Эль-Аламейн отличалась от всех предыдущих сражений в  Пустыне.
Фронт был ограниченным,  сильно  укрепленным и удерживался, большими силами.
Не  было  фланга,  который  можно  было  бы  обойти.  И  прорыв  должен  был
совершаться  той   стороной,  которая  была   сильнее  и  стремилась  начать
наступление. В этом отношении мы вернулись к сражениям первой мировой  войны
на  Западном фронте. Мы видим, как здесь, в Египте, повторялось то же  самое
испытание сил, которое произошло у Камбре в конце 1917 года и во многих боях
в 1918 году, а именно: наличие коротких и хороших коммуникаций у наступающей
стороны,  применение   многочисленной  артиллерии,  заградительного  огня  и
танкового прорыва.
     Во всей операции генерал Монтгомери и его начальник Александер проявили
глубокий  опыт,  знания  и  изобретательность.  Монтгомери был  превосходным
артиллеристом.  Он считал,  как Бернард Шоу говорил о  Наполеоне, что "пушки
убивают людей". Мы всегда являлись свидетелями того, как он пытался ввести в
действие под  согласованным командованием 300 или  400  орудий, вместо  того
чтобы вести разрозненную артиллерийскую перестрелку, которая была неизбежной
чертой  танковых рейдов  на обширных пустынных пространствах.  Конечно,  все
происходило  в  гораздо  меньших масштабах, чем во  Франции  и  Фландрии. Мы
потеряли у Эль-Аламейна 10 тысяч человек за 12 дней, а на Сомме за первый же
день мы потеряли  60 тысяч.  С другой  стороны, огневая  мощь  обороняющихся
чрезвычайно усилилась после предыдущей войны, а в те  дни  всегда считалось,
что  для  прорыва тщательно  укрепленной линии необходимо создать двух-  или
трехкратное превосходство не только  в артиллерии, но  и в  людской  силе. У
Эль-Аламейна мы не имели подобного  превосходства. Фронт  противника состоял
не только из нескольких линий  укреплений  и пулеметных гнезд, но имел также
глубокую оборону. А  перед этой  системой  обороны  находились  минные  поля
такого качества и плотности, какие были неизвестны до тех пор. Поэтому битва
за  Эль-Аламейн  навсегда  останется славной  страницей  в  военных  анналах
Великобритании.
     Она  сохранится  в  истории еще  и по другой  причине.  Она  фактически
знаменовала  собой "поворот судьбы".  Можно сказать, что "до Эль-Аламейна мы
не  одержали ни  одной победы.  После Эль-Аламейна мы  не понесли  ни одного
поражения".

        "Глава одиннадцатая"
        ""Торч" зажжен"
     Предубеждение президента Рузвельта против  генерала де Голля,  контакт,
который он  поддерживал через адмирала  Леги  с Виши,  и наши воспоминания о
просачивании  информации  о Дакаре два года назад  -- все  это заставило нас
принять  решение скрывать  всякую информацию об операции "Торч" от свободных
французов.
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 5 ноября 1942 года
     "Я очень опасаюсь, что всякая причастность де Голля к  операции  "Торч"
неблагоприятно  отразится  на  наших  попытках  привлечь значительную  часть
французских сил, находящихся в Африке, на сторону нашей экспедиции.
     Поэтому я  считаю нецелесообразным давать  де Голлю какую бы то ни было
информацию относительно  операции "Торч" до  того,  как произойдет  успешная
высадка".
     Необходимость  найти  какого-нибудь  видного французского деятеля  была
очевидна, и, с  точки  зрения  англичан  и американцев, наиболее  подходящей
фигурой был генерал Жиро.
     Американцы  вступили  в  секретные  переговоры  с   генералом,  и  были
подготовлены планы в решающий момент доставить его с Ривьеры в Гибралтар. На
"Кинг-пин",  как мы называли его в нашем шифре, возлагалось много  надежд. 3
ноября я телеграфировал президенту:
     "Кинг-пин" сообщил нам по  радио, что он решил перейти к нам сейчас же,
и  просит прислать  за ним самолет,  который  доставил бы  его  в Гибралтар.
Эйзенхауэр  ответил  ему, посоветовав  воспользоваться английской  подводной
лодкой, находящейся  под  командованием американского капитана,  которая уже
находится  вблизи   побережья".  Жиро  и  его  два  сына  были  благополучно
доставлены в Гибралтар.

     * * *
     Тем  временем  наши  великие  армады  приближались  к   театру  военных
действий.  Мы  твердо  решили  ничего   не  жалеть,   чтобы   обеспечить  их
благополучное прибытие.  Большинство конвоев, вышедших из английских портов,
должно было  пройти через Бискайский  залив, кишевший  немецкими  подводными
лодками. Нужны  были внушительные эскорты, и нам нужно было не только как-то
скрыть концентрацию судов,  которые с начала октября  начали скапливаться  в
Клайде  и в  других западных  портах,  но  и держать в  тайне отправку самих
конвоев.  Нам  это вполне удалось.  Собственная разведка  немцев внушила  им
мысль, что  нашей целью  снова  является Дакар.  К  концу  октября  около 40
германских  и  итальянских  подводных  лодок находилось к  югу и  востоку от
Азорских  островов.  Им  удалось  нанести  сильный  ущерб  большому  конвою,
направлявшемуся   домой   из   Сьерра-Леоне,   и  потопить   12  судов.  При
существовавших  обстоятельствах  это можно было пережить. Первый  из конвоев
для  операции  "Торч"  вышел  из  Клайда   22  октября.  К  26  октября  все
быстроходные  транспорты были  в море,  и американские  силы  направлялись к
Касабланке прямо из  Соединенных Штатов. Вся экспедиция, насчитывавшая около
650  судов,  уже  двинулась  в  путь.  Суда  пересекли  Бискайский  залив  и
Атлантический океан, не замеченные подводными лодками и германской авиацией.
     Мы  мобилизовали все  наши ресурсы. На севере наши крейсера следили  за
Датским  проливом и выходами из  Северного моря, чтобы оградить операцию  от
вмешательства вражеских надводных  судов. Другие прикрывали пути  из Америки
близ Азорских островов, а англоамериканские бомбардировщики совершали налеты
на базы подводных  лодок вдоль Атлантического побережья Франции. Несмотря на
явную концентрацию подводных лодок в районе Гибралтарского пролива,  ведущие
суда начали входить в Средиземное море в ночь на 6 ноября, еще не замеченные
противником. Только  7-го,  когда алжирский конвой находился менее  чем в 24
часах пути от места назначения, он был замечен, но и тогда атаке подверглось
лишь одно судно.

     * * *
     5 ноября Эйзенхауэр совершил  опасный полет в  Гибралтар. Я передал эту
крепость под его командование, где он устроил свой временный штаб в качестве
руководителя этой первой крупной американской и английской операции.
     Наступила очередь Гибралтара сыграть важную роль в этой войне.
     Здесь было сконцентрировано большое количество  самолетов  для операции
"Тори".  Весь перешеек был  забит машинами,  и к  решающему часу здесь  было
собрано 14 эскадрилий истребителей. Вся эта деятельность неизбежно протекала
на  глазах у германских наблюдателей, и мы лишь надеялись, что они подумают,
что это подкрепление для Мальты.

     * * *
     Мы  столкнулись  с  весьма   любопытным,  но  в  конечном  счете  очень
счастливым осложнением. Адмирал Дарлан, завершив свою инспекционную  поездку
по  Северной  Африке,  оказался   в   Алжире  накануне  высадки  англичан  и
американцев. Это было случайное и очень важное совпадение.
     Основные  свои  надежды  мы возлагали в  Алжире в последние  недели  на
французского военного коменданта  генерала Жюэна.  Мэрфи поддерживал  с  ним
тесные  отношения, хотя точная дата высадки не  была ему сообщена.  7 ноября
вскоре  после  полуночи  Мэрфи  посетил  Жюэна, чтобы сообщить ему,  что час
высадки наступил. Могучая  англо-американская армия, поддерживаемая сильными
военно-морскими  и воздушными  силами, приближалась и через несколько  часов
должна была начать высадку в Африке. Генерал Жюэн, хотя он был  тесно связан
с этой операцией и относился к  ней лояльно, был поражен этим известием.  Он
считал,  что  является  хозяином  положения   в  Алжире.  Но  он  знал,  что
присутствие  Дарлана  полностью  подрывало его власть.  Дарлан  распоряжался
всеми французами, сохранившими верность Виши. Мэрфи и Жюэн  решили попросить
по телефону Дарлана  сейчас  же приехать  к ним. Около 2  часов ночи Дарлан,
разбуженный срочным сообщением генерала Жюэна, приехал к нему. Когда Дарлану
рассказали о  готовящемся ударе, он побагровел и сказал: "Я давно знал,  что
англичане глупы, но  я всегда  верил, что американцы  более умны. Я  начинаю
думать, что вы совершаете столько же ошибок, сколько и они".
     Дарлан,  который был известен своим отвращением к англичанам, давно был
связан с державами оси. Он все еще формально и фактически был также связан с
Петэном.  Он знал,  что если он перейдет к союзникам,  то  лично будет нести
ответственность за неизбежное вторжение и оккупацию немцами неоккупированной
зоны Франции.  Самое большое, чего  можно было поэтому  от него потребовать,
это заставить его  запросить у Петэна  телеграммой  свободу  действий. В том
ужасном  положении,  в  котором он оказался  в результате безжалостного хода
событий, это было его единственно возможным курсом. В 7 часов 40  минут утра
Дарлан послал телеграмму Петэну:
     "В  7  часов 30  минут положение было следующим.  Американские войска и
английские суда  совершили высадку в Алжире и поблизости  от  него.  Атаки в
нескольких  местах отбиты,  в частности в порту и  в военно-морском штабе. В
других  местах  высадка  была  произведена  неожиданно и  успешно. Положение
ухудшается, и оборона скоро будет сломлена. Поступили  данные, что готовятся
массовые высадки".
     Вскоре  после 1 часа ночи 8  ноября в  районе Алжира  высадились первые
английские и американские войска. Сопротивление вдоль побережья было слабым.
Наиболее ожесточенные бои завязались в самом Алжирском порту, где английские
эсминцы  "Броук" и "Мэлколм" пытались войти в порт  и  высадить американские
десантные  части на  молу,  для  того  чтобы захватить  гавань  и  батареи и
помешать затопить  суда. Этот смелый удар сейчас же  поставил два английских
корабля  под  обстрел  прямой  наводкой  обороняющихся  батарей  и привел  к
катастрофе. "Мэлколм" скоро  был  поврежден, а "Броук" при четвертой попытке
вошел в гавань и высадил войска.  Позже тяжело поврежденный "Броук"  ушел из
порта,  но  был  потоплен в  море  на  следующий  день. Многие солдаты  были
окружены на берегу и вынуждены были сдаться.
     В 11 часов 30 минут Дарлан послал новую телеграмму своему начальнику, в
которой говорилось, что "Алжир,  возможно, будет занят сегодня вечером". И в
5  часов вечера: "Поскольку американские войска вошли  в город,  несмотря на
наше  сопротивление, я  дал указание главнокомандующему генералу Жюэну вести
переговоры  о капитуляции  одного города Алжира". В 7 часов вечера произошла
капитуляция Алжира.  С  этого  момента адмирал  Дарлан  находился  во власти
американцев, и генерал Жюэн снова взял на себя командование под руководством
союзников.

     * * *
     В  Оране  совершила  высадку   американская  "центральная   оперативная
группа",  которая была подготовлена в Англии  и  доставлена оттуда.  Главная
высадка была совершена в  заливе Арзеу к востоку от города около часу ночи 8
ноября, а две последующие высадки произошли западнее. Здесь французы оказали
большее сопротивление,  чем в Алжире, но  высадка произошла по плану. Однако
две  вспомогательные операции  были неудачными. Первой из  этих операций был
смелый  воздушный десант, задачей  которого было  захватить  аэродромы  близ
Орана.  Из   Англии  для   этой  смелой  операции   был  отправлен  батальон
американских парашютистов,  но из-за  неблагоприятной погоды  этот  батальон
рассеялся над  Испанией.  Основная  часть  прибыла  к  месту назначения,  но
вследствие навигационных ошибок  высадилась  в  нескольких  милях от  своего
объекта. Позже эта  часть присоединилась к своим товарищам, уже вы