через Рейн переброшено по крайней мере 12 понтонных мостов,
необходимых  для  немецких  армий,  сосредоточенных  в  районе  Саарбрюккен,
Люксембург.
     Поэтому нужна  небольшая  мина,  скажем,  не  больше футбольного  мяча.
Максимальная  скорость течения реки равняется 7 милям  в час,  а в среднем 3
или 4  милям; это легко проверить. Поэтому мина должна быть снабжена часовым
механизмом, благодаря которому она будет становиться опасной, только проплыв
определенное расстояние, с тем чтобы она успела выйти за пределы французской
территории, а также  чтобы она наводила ужас ниже по Рейну  до его слияния с
Мозелем и дальше.  Благодаря  этому механизму мина  должна тонуть  или,  еще
лучше, взрываться до того, как она достигнет голландской территории".
     Этот план  понравился военному  кабинету. Члены кабинета считали вполне
правильным и справедливым, что в  условиях, когда немцы пользуются магнитной
миной для уничтожения всех судов, будь то  союзных или нейтральных, входящих
в английские порты, нам следует  нанести ответный удар и парализовать все их
огромное судоходство по Рейну. Были получены необходимые разрешения и фонды,
и подготовка к осуществлению  этого  проекта развернулась  полным ходом. Все
это происходило в ноябре, а подготовка могла быть закончена только к марту.

        "Глава восьмая"
        "БОЙ У РЕКИ ЛА-ПЛАТА"
     Хотя  больше  всего мы  страдали  и  подвергались  риску  из-за  угрозы
подводного  нападения,  нападение  надводных  рейдеров  на  наши   океанские
торговые суда в течение сколько-нибудь длительного времени  оказалось бы еще
более  угрожающим. Три  немецких карманных  линкора,  строительство  которых
разрешалось Версальским договором, были спроектированы с таким расчетом, что
им    придется   главным   образом    уничтожать   торговые   суда.    Шесть
одиннадцатидюймовых  орудий, скорость  26 узлов  и  броня --  все  это  было
мастерски  втиснуто  в  дозволенные пределы водоизмещения  10 тысяч  тонн. С
этими  кораблями  не  мог  тягаться ни  один  английский  крейсер.  Немецкие
крейсера,  вооруженные  восьмидюймовыми  орудиями, были  более  современного
типа, чем  наши,  и  использование  их в  качестве  рейдеров  для  ударов по
торговым путям также представило бы грозную опасность. Кроме того, противник
мог  бы использовать в  этих целях  замаскированные торговые  суда с тяжелым
вооружением.
     Накануне новой войны носились слухи и  поступали донесения, что один, а
может  быть,  и  более  карманных линкоров  уже  отплыли из  Германии.  Флот
метрополии проводил розыски, но ничего не обнаружил.  Мы знаем сейчас, что и
"Дойчланд" и "Адмирал  граф  Шпее" покинули Германию между 21  и 24 августа,
прошли опасную  зону  и  оказались  на  свободе в  океане до  того,  как  мы
организовали  блокаду  и создали  на  севере  систему патрулей.  3  сентября
"Дойчланд",  пройдя  через  Датский  пролив,  скрылся  в  водах  Гренландии.
"Адмирал граф  Шпее" незаметно пересек  торговые пути в Северной Атлантике и
находился уже  далеко к югу  от  Азорских  островов. Каждый из этих кораблей
сопровождало вспомогательное  судно для  пополнения горючим  и боеприпасами.
Оба линкора  первоначально  не проявляли активности и затерялись в океанских
просторах. Они не  выполняли своего  назначения, если не наносили ударов, но
зато до тех пор, пока они не наносили ударов, они были вне опасности.
     Приказы  германского  военно-морского  командования  от 4  августа были
хорошо обдуманны и гласили:
     "Задача в случае войны
     Расстройство и уничтожение вражеской морской торговли всеми  доступными
средствами... Военно-морские  силы  противника,  даже  если они  уступают по
мощности нашим,  должны подвергаться  удару  только  в том  случае, если это
будет способствовать выполнению основной задачи...
     Частое изменение позиций в  оперативных районах создаст неуверенность и
ограничит  морскую  торговлю  противника,  даже   если   не  будет  ощутимых
результатов.  Временный уход в отдаленные районы также породит  у противника
неуверенность.
     Если  противник  будет  прикрывать свои  торговые  суда  превосходящими
военно-морскими  силами  так,  что  нельзя будет  добиться  непосредственных
успехов, то самый факт ограничения его судоходства будет означать, что  мы в
значительной степени подорвали его  снабжение. Ценные результаты будут также
достигнуты, если карманные линкоры останутся в зоне прохождения конвоев".
     Даже само английское  адмиралтейство с грустью должно было согласиться,
что этот приказ был составлен весьма мудро.
     30 сентября  английский пассажирский пароход "Клемент" водоизмещением 5
тысяч  тонн, шедший без  сопровождения, был потоплен  линкором "Адмирал граф
Шпее" у Пернамбуко. Известие об этом наэлектризовало адмиралтейство. Это был
сигнал, которого мы дожидались. Было немедленно создано несколько охотничьих
груш,  в состав которых вошли все имевшиеся  у нас авианосцы,  действовавшие
при  поддержке линкоров,  линейных крейсеров  и  крейсеров.  Считалось,  что
каждая такая группа, состоящая из двух или более кораблей, может перехватить
и уничтожить карманный линкор.
     Всего в течение  следующих месяцев для поисков  этих двух рейдеров было
создано девять  охотничьих групп,  в состав которых вошли 23  мощных военных
корабля. Мы были вынуждены  также выделить 3 линкора и 2 крейсера в качестве
дополнительного  эскорта  крупных караванов в районе Северной Атлантики. Все
эти   изъятия   нанесли   тяжелый   урон   ресурсам   флота   метрополии   и
средиземноморского  флота, из которых необходимо  было выделить 12  наиболее
мощных кораблей, в том числе 3 авианосца. Действуя с широко разбросанных баз
в  Атлантическом  и  Индийском  океанах,  охотничьи  группы  могли  охватить
основные районы пересечения наших морских путей. Чтобы нанести удар по нашей
морской  торговле, противник  должен  был находиться поблизости, по  крайней
мере, от одного из этих районов.
     Основной  целью американского правительства  в то  время  было  держать
войну возможно дальше  от своих берегов. 3 октября  делегаты 21 американской
республики,  собравшись в Панаме, приняли решение объявить американскую зону
безопасности,  представляющую собой  пояс  шириной  от  300 до 600  миль  от
побережья  Америки. Внутри  этой зоны  не должно было  быть никаких  военных
действий. Мы горячо стремились  оказать всяческую помощь, чтобы не допустить
войну в американские воды; в известной степени  это давало нам преимущество.
Поэтому  я  поспешил  известить  президента  Рузвельта,  что,  если  Америка
обратится к воюющим сторонам  с просьбой воздержаться от военных действий  в
этой зоне,  мы  немедленно  заявим  о  нашей  готовности  удовлетворить  эту
просьбу,  конечно, в  соответствии  с  нашими правами,  вытекающими  из норм
международного права. Мы не возражали, чтобы эта  зона безопасности заходила
далеко на юг при условии ее действенной охраны. Нам было  трудно примириться
с  наличием  зоны безопасности,  которая охранялась бы только той  или  иной
слабой нейтральной страной. Но если заботу о безопасности этой зоны  взял бы
на себя военно-морской  флот Соединенных Штатов,  мы были  бы спокойны.  Чем
больше   военных  кораблей  Соединенных  Штатов   будет  крейсировать  вдоль
южноамериканского побережья,  тем лучше для нас, ибо в таком случае немецкий
рейдер, за которым мы охотились,  предпочтет  покинуть американские  воды  и
направиться в район  торговых  путей  близ Южной  Африки, где  мы смогли  бы
справиться с ним. Но если надводный рейдер будет оперировать из американской
зоны  безопасности или находить там убежище,  мы  должны либо иметь  защиту,
либо получить разрешение защитить  себя от любого ущерба, который рейдер мог
нам причинить.
     В это время  мы  еще не  имели точных сведений  о  гибели у мыса Доброй
Надежды  наших  трех  судов, которые  были потоплены в период  между 5 и  10
октября. Все эти три судна плыли отдельно  и держали курс на Англию. Не было
получено никаких сигналов бедствия, и у нас возникло подозрение только после
того,  как истек  срок их прибытия. Лишь  через  некоторое время можно  было
предположить, что они стали жертвами рейдера.
     Немецкий линкор "Дойчланд", задачей которого было нарушение наших линий
снабжения,  проходящих  через  Северо-Западную  Атлантику, весьма  осторожно
толковал полученные им приказы. Ни разу в течение рейда, продолжавшегося два
с половиной месяца, он  не  приблизился к какому-либо конвою. Его стремление
избежать встречи  с  английскими кораблями  привело к тому,  что он  потопил
только два судна. Одним из них было небольшое норвежское судно. Второе судно
-- американский пароход "Сити оф Флинт", шедший с грузом для Англии, -- было
захвачено, но в конце концов выпущено немцами из норвежского порта. В начале
ноября "Дойчланд" вернулся в Германию, снова пройдя воды Арктики. Однако уже
само присутствие этого мощного корабля на наших основных торговых путях, как
это  и  входило в его  задачу,  держало  наши эскорты и  охотничьи  группы в
Северной  Атлантике  в большом  напряжении. Вообще  говоря,  мы предпочитали
иметь дело с самим кораблем, нежели с туманной угрозой, которую он воплощал.
     "Адмирал  граф Шпее" проводил более дерзкие и хитро задуманные операции
и  вскоре оказался  в центре  внимания в Южной  Атлантике. В  этом  обширном
районе в середине октября в игру  вступили мощные  союзные силы. Одна группа
состояла   из  авианосца   "Арк  Ройал"   и   линейного  крейсера  "Ринаун",
действовавших из Фритауна  вместе  с  французской  группой  из  двух тяжелых
крейсеров и английского авианосца "Гермес", базировавшегося в Дакаре. У мыса
Доброй Надежды находились два  тяжелых крейсера, "Суссекс" и "Шропшир", в то
время как у восточного побережья Южной Америки крейсировала группа коммодора
Харвуда,  прикрывавшая важнейшие линии связи с Ла-Платой и Рио-де-Жанейро  и
состоявшая  из  кораблей  "Камберленд",   "Эксетер",  "Ахиллес"   и  "Аякс".
Последний был взят из состава новозеландского  флота, и команда его состояла
в основном из новозеландцев.
     "Шпее" обычно быстро  появлялся в  том или  ином месте, наносил удар  и
вновь   бесследно  исчезал  в  океанских  просторах.  После  своего  второго
появления еще дальше к югу от мыса Доброй Надежды, где он потопил лишь  одно
судно, приблизительно месяц о  нем  не  было никаких сведений.  За это время
наши  охотничьи группы обшарили  все  районы, причем особо тщательные поиски
проводились  в Индийском  океане. Оказалось,  что  именно  туда  направлялся
линкор,  и 15 ноября он потопил  небольшой английский танкер  в Мозамбикском
проливе  между  Мадагаскаром   и  Африканским  континентом.  Проведя,  таким
образом,  обманный маневр в Индийском  океане,  чтобы направить поиски в том
направлении,  командир  линкора  капитан 1  ранга Лангсдорф,  опытный моряк,
быстро повернул  обратно и, держась далеко к  югу  от  мыса  Доброй Надежды,
снова  вошел  в Атлантический океан. Мы предвидели  этот  маневр,  но нашему
намерению перехватить линкор помешала быстрота его ухода. Адмиралтейство, по
существу, не знало  даже, имеем  ли мы  дело с  одним  или двумя  рейдерами:
поиски  проводились  и  в  Индийском океане, и  в  Атлантическом  океане. Мы
принимали также "Шпее" за однотипный "Шеер". Несоответствие сил противника и
контрмер,  которые мы вынуждены были  принимать,  было особенно досадным. Мы
все определенно вздохнули с облегчением, узнав, что "Шпее" вновь появился на
пути от мыса Доброй Надежды в Фритаун и потопил два судна 2 декабря и одно 7
декабря.
     С самого начала войны коммодору Харвуду  поручили  особую задачу охраны
английского судоходства  у Ла-Платы  и у Рио-де-Жанейро. Он был убежден, что
рано или поздно "Граф Шпее" подойдет к Ла-Плате, где  он мог рассчитывать на
крупную добычу. Коммодор Харвуд тщательно разработал тактику на случай такой
встречи.  Действуя  объединенными  силами,  его вооруженные  восьмидюймовыми
орудиями крейсера "Камберленд"  и  "Эксетер"  и  вооруженные  шестидюймовыми
орудиями крейсера "Ахиллес"  и "Аякс"  могли  не  только  настигнуть,  но  и
уничтожить  противника.  Однако, учитывая необходимость заправки  горючим  и
ремонта, вряд ли можно было предполагать, что все четыре корабля окажутся на
месте  в нужный  момент. Но  даже если  бы  это и  было так, исход  дела был
спорным.  Услыхав,  что 2 декабря  был потоплен пароход "Дорик Стар", Харвуд
правильно  предугадал  дальнейший  ход  событий.  Хотя "Шпее"  находился  на
расстоянии трех тысяч с  лишним миль, Харвуд решил,  что "Шпее" направится к
Ла-Плате. Он рассчитал, что корабль появится здесь около 13 декабря. Поэтому
он  приказал,  чтобы все  наличные силы собрались  к Ла-Плате к 12  декабря.
"Камберленд", увы, стоял на ремонте у Фолклендских островов. Однако утром 13
декабря "Эксетер", "Ахиллес" и "Аякс" встретились у скрещения торговых путей
у  устья  реки. И  действительно,  в 6 часов  14  минут утра  на востоке был
замечен дым. Час долгожданного боя приближался.
     Харвуд,  находясь  на   "Ахиллесе",  расставил  свои  силы  так,  чтобы
атаковать  карманный линкор  с разных  сторон и заставить его распылить свой
огонь.  Небольшая  эскадра Харвуда на полной  скорости  устремилась  вперед.
Капитану 1 ранга Лангсдорфу на первый взгляд показалось, что он имеет дело с
одним легким  крейсером и  двумя эсминцами.  И он тоже  продолжал  двигаться
вперед на полной скорости. Но прошло несколько секунд, и  он увидел, с каким
противником  столкнулся,  и понял, что ему предстоит бой не на  жизнь, а  на
смерть. Противники теперь сближались со  скоростью чуть ли не 50 миль в час.
Обе стороны начали бой почти одновременно.
     Тактика коммодора Харвуда  оказалась более выгодной. В самом начале боя
"Шпее" был  накрыт залпами восьмидюймовых орудий  "Эксетера". В  то же время
крейсера,  вооруженные шестидюймовыми  орудиями, также  наносили  крепкие  и
чувствительные удары.  Немецкий линкор  оказался  с трех  сторон  под огнем.
Английская  атака  становилась  слишком  жаркой, и скоро  корабль  повернул,
прикрывшись дымовой  завесой,  явно направляясь к  реке  Ла-Плата.  Этот бой
длился  один час двадцать минут. В течение всего остального дня "Шпее" шел в
Монтевидео,  преследуемый  по  пятам  английскими  крейсерами, лишь  изредка
обмениваясь с ними огнем.  Вскоре после  полуночи "Шпее" вошел в Монтевидео,
бросил там якорь. На  корабле занялись  устранением повреждений, пополнением
запасов, эвакуацией раненых на берег, переводом экипажа на немецкое торговое
судно  и передачей донесений  фюреру. "Ахиллес" и "Аякс" оставались снаружи,
твердо решив  довести преследование до конца  в  случае, если "Шпее" решится
выйти в море.
     16  декабря  капитан   1   ранга  Лангсдорф   телеграфировал  немецкому
адмиралтейству:
     "Нахожусь у  Монтевидео. Помимо  крейсеров и эсминцев,  "Арк  Ройал"  и
"Ринаун". Плотная блокада по ночам, ускользнуть в открытое море и прорваться
в отечественные воды невозможно...
     Прошу решить, затопить ли корабль, несмотря на незначительную глубину у
устья реки Ла-Плата, или предпочесть интернирование".
     На  совещании  под  председательством  фюрера с участием Редера и Йодля
решили дать следующий ответ:
     "Попытайтесь всеми способами продлить пребывание в нейтральных водах...
Если возможно, прорвитесь с боем в  Буэнос-Айрес.  Никакого интернирования в
Уругвае. Если придется затопить корабль, попытайтесь  основательно разрушить
судно".
     Когда германский посланник в Монтевидео сообщил, что дальнейшие попытки
продлить 72-часовой срок пребывания "Шпее" в Монтевидео оказались  тщетными,
германское верховное командование подтвердило этот приказ.
     17 декабря во второй половине дня со "Шпее" было переправлено более 700
человек с багажом на немецкое  торговое судно, находившееся в порту.  Вскоре
после этого адмирал Харвуд вспоминал, что "Шпее" в 18 часов  15 минут снялся
с якоря, покинул  гавань и медленно  направился в море,  где его нетерпеливо
ожидали английские крейсера.  В 20 часов  54 минуты, когда  солнце уже село,
самолет с  "Аякса"  сообщил:  "Граф  Шпее" взорвал  себя".  Линейный крейсер
"Ринаун" и авианосец "Арк Ройал" находились все еще в тысяче миль отсюда.
     Лангсдорф не мог  пережить  потери своего корабля. Несмотря на то,  что
его поступок  был  полностью  санкционирован  правительством, 19  декабря он
написал следующие строки:
     "Теперь только  своей смертью я могу доказать,  что боевые силы третьей
империи готовы умереть за честь своего флага. Я один несу ответственность за
потопление карманного линкора "Адмирал граф Шпее". Я счастлив искупить своей
жизнью какую-либо тень, падающую на честь флага. Я гляжу в лицо своей судьбе
с твердой верой в будущее нации и моего фюрера".
     Той же ночью он  застрелился.  Так закончился первый  вызов со  стороны
надводных кораблей, брошенный английской торговле на океанах. Ни один рейдер
не  появлялся больше до весны 1940 года, когда была  начата новая кампания с
использованием  замаскированных  торговых  судов.  Такие  суда было  труднее
обнаружить, но,  с  другой  стороны, с ними можно было  справиться  меньшими
силами, чем те, которые были необходимы для уничтожения карманного линкора.
     Исход  боя у реки  Ла-Плата  вызвал ликование  в  английском  народе  и
повысил  наш  престиж  во всем мире.  Зрелище трех  более  слабых английских
кораблей, атаковавших и обративших в бегство противника, обладавшего гораздо
более мощными орудиями и броней, вызвало всеобщее восхищение.

        "Глава девятая"
        "СКАНДИНАВИЯ, ФИНЛЯНДИЯ"
     Простирающийся от входа в Балтийское море до Полярного круга полуостров
длиной  в  тысячу  миль имел огромное стратегическое  значение. Спускаясь  к
океану,  норвежские горы  разбиваются  на  множество  островов,  окаймляющих
берега. В территориальных водах между этими островами и материком  пролегает
коридор, которым Германия  могла пользоваться  для выхода в открытое море, с
весьма ощутимым ущербом для нашей блокады. Германская военная промышленность
зависела  главным образом от поставок шведской железной руды, которая  летом
поступала через шведский порт Лулео, в северной части Ботнического залива, а
зимой, когда залив  замерзал,  --  через порт  Нарвик, на западном побережье
Норвегии. Примириться с наличием такого коридора значило допустить, несмотря
на наше превосходство на  море, чтобы  под прикрытием нейтралитета весь этот
грузопоток  шел беспрепятственно. Военно-морской штаб был  сильно обеспокоен
этим важным преимуществом,  которое предоставлялось Германии, и я при первой
возможности поднял этот вопрос перед кабинетом.
     Сперва мои  доводы встретили благожелательный отклик. Острота положения
произвела  большое впечатление  на всех моих  коллег; однако  все мы  строго
придерживались принципа соблюдения нейтралитета малых государств.
     Военно-морской министр -- начальнику военно-морского штаба и другим
     19 сентября 1939 года
     "Сегодня утром  я обратил внимание кабинета на то, какое значение имеет
прекращение перевозки  норвежцами шведской железной руды из Нарвика, которая
начнется, как только замерзнет Ботнический залив. Я  указал, что в 1918 году
мы  с  одобрения  США  и  при  их сотрудничестве  установили минные  поля  в
трехмильной зоне  норвежских  территориальных вод. Я  предложил в  ближайшее
время повторить  это  мероприятие  (как  уже  было отмечено  выше, это  было
неточное заявление, и мне скоро указали на это). Члены кабинета, в том числе
и министр иностранных дел, вполне благосклонно отнеслись к этой акции.
     Поэтому необходимо сделать все, чтобы подготовиться к ней:
     Прежде всего надо начать с  норвежцами переговоры с  целью зафрахтовать
их суда.
     Министерство торговли  должно постараться  закупить у  шведов  железную
руду, о которой идет речь, так как мы вовсе не желаем ссориться с ними.
     3. Надо озн