арм на побережье  будет  обеспечен,  бронетанковые силы быстро двинутся
вперед  для  захвата  рубежа  Уаза,  Сен-Кантен.  Следующим  объектом  будет
Антверпен.
     Поскольку  вторжение в  таких  масштабах не сможет быть  организовано в
лучшем случае раньше 1 апреля 1943 года, нужно подготовить и поддерживать на
уровне требований  момента план немедленных  действий,  осуществляемых  теми
войсками, которыми  можно располагать  в тот или иной момент.  Возможно, что
это  придется  осуществить  в  качестве чрезвычайной  меры либо а)  с  целью
использовать неожиданный крах Германии, либо б)  "в порядке  жертвы",  чтобы
предотвратить неизбежное крушение русского сопротивления. В  том или  другом
случае  необходимо местное  превосходство  в  воздухе.  С  другой стороны, в
течение осени 1942 года удастся, вероятно, перебросить и обеспечить не более
пяти  дивизий.  В  этот  период  главное бремя ляжет на  плечи  Соединенного
Королевства.  Например, 15 сентября США могли  бы  найти  две с половиной из
пяти необходимых дивизий, но при этом всего лишь 700 боевых самолетов; таким
образом, вклад,  который  потребуется  от  Соединенного  Королевства,  может
составить 5 тысяч самолетов".

     * * *
     Все мы почувствовали облегчение в связи с явным и энергичным намерением
американцев вмешаться в события в Европе  и признать первоочередность задачи
разгрома Гитлера.
     Это  всегда  было основой  нашего  стратегического мышления.  С  другой
стороны,  ни  мы,  ни  наши  профессиональные  советники  не  могли наметить
какой-то   осуществимый   план   форсирования    Ла-Манша   силами   крупной
англо-американской армии и высадки во Франции раньше конца лета 1943 года. А
теперь   мы   имели  дело  с   новой  американской  идеей   предварительного
чрезвычайного  десанта гораздо меньших,  но  все же  значительных  масштабов
осенью 1942 года.
     Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 12 апреля 1942 года
     "Я с величайшим вниманием  прочитал Ваш прекрасно составленный документ
по  поводу  будущего  хода войны  и  предлагаемых Вами  великих операций.  Я
полностью согласен  в  принципе  со  всем, что Вы  предлагаете, так  же, как
согласны  с  этим  и начальники  штабов.  В то  же время,  готовясь к  этому
главному удару,  мы должны, конечно, справляться с чрезвычайными ситуациями,
возникающими изо дня в день на Востоке и Дальнем Востоке.
     ...  Могу  сказать,  что, по моему мнению, предложения о проведении при
определенных условиях в этом  году промежуточной  операции  абсолютно здраво
разрешают трудности и неясные моменты. Если, как полагают  наши эксперты, мы
сможем  успешно  осуществить  весь этот  план,  он  явится одним из  великих
событий во всей истории войн".
     Вечером  14  апреля   комитет   обороны   собрался   вместе   с  нашими
американскими  друзьями  на   Даунинг-стрит,  10.  Это  обсуждение  казалось
настолько  важным,  что  я  заранее  попросил  генерала  Исмея  лично  вести
протокол, который приводится ниже.
     "Я  открыл совещание,  указав,  что  комитет собрался для  того,  чтобы
обсудить важное предложение, которое привезли г-н  Гопкинс и генерал Маршалл
и  которое сейчас всесторонне обсуждается  и рассматривается штабами.  Я, не
колеблясь, искренне принял этот план. Лежащий  в основе его замысел отвечает
классическим  принципам войны,  а именно концентрации  сил  против  главного
противника.  Следует, однако,  сделать одну  общую  оговорку  --  необходимо
продолжать оборону Индии  и Среднего  Востока. Мы никак  не  можем рисковать
потерей 600-тысячной армии и всех людских резервов Индии. Кроме того, нельзя
допустить падения Австралии и островных  баз, связывающих  ее с Соединенными
Штатами.  Это означает, что мы не  можем  полностью  отложить в  сторону все
остальное, преследуя главную цель, предложенную генералом Маршаллом.
     Генерал Маршалл сказал, что все целиком согласны относительно того, что
должно  быть  предпринято  в   1943  году,   и   относительно  развертывания
сильнейшего воздушного наступления против Германии... Вопрос о наличии войск
не представляет проблемы.
     Основной трудностью  будет  обеспечение  необходимого тоннажа десантных
судов, самолетов и морских эскортов.
     В ходе его переговоров с английскими начальниками  штабов выявились два
пункта, вызывающие сомнения. Первый из  них -- это  вопрос  о том,  можно ли
будет получить из США достаточно материалов для поддержания Среднего Востока
и  Индии;  второй  вопрос  --  о  том,  насколько  целесообразна  высадка на
континенте  в  1942  году,  выходящая  за  рамки  рейда  крупных  масштабов.
Возможно,  что мы будем вынуждены предпринять  это,  и во  всяком случае  мы
должны   к  этому  приготовиться.   По   его  мнению,  трудности  не   будут
неразрешимыми,  так как у  нас будет  большая степень господства  в воздухе.
Масштабы наших объединенных программ  самолетостроения показывают, что так и
будет,  в  особенности  учитывая,  что  германская  кампания  против  России
поглотит  крупные  ресурсы и,  следовательно, сократит  рискованность  наших
операций.  Таким образом,  именно  немцам придется попробовать,  что  значит
драться без поддержки с воздуха. У  него было немного времени перед отъездом
из Соединенных  Штатов, чтобы  изучить проблему  операций в 1942 году, но на
основании  имеющихся  данных он  пришел  к  выводу,  что  они не  могут быть
предприняты  раньше  сентября.  Если  бы  их  пришлось  предпринять  раньше,
американский вклад был бы скромным; однако независимо от того, какими станут
американские  силы  здесь  к  тому  времени,  они  смогут  быть использованы
полностью.  Президент  особенно  подчеркнул,  что  он  хотел  бы,  чтобы его
вооруженные силы  участвовали  в максимально возможной степени во  всем том,
что может быть предпринято.
     Сэр Аллан Брук сказал, что начальники штабов  полностью согласны с  ним
по поводу осуществления этого проекта  в 1943 году. Операции на континенте в
1942  году  зависят от  того, какого успеха  добьются немцы в своей кампании
против России. Мы считаем, что до сентября дело достигнет решающей стадии.
     Начальники штабов полностью согласны с тем, что главный враг -Германия.
В то же время  необходимо сдерживать японцев  и  не давать  им соединиться с
немцами. Если бы японцы  добились  контроля  над Индийским  океаном,  это не
только создало бы серьезную угрозу Среднему Востоку, но мы потеряли бы также
нефтяные  поставки  из  района  Персидского залива.  В  результате  Германия
получила бы  всю потребную ей  нефть, южный  путь в Россию был бы перерезан,
Турция оказалась бы изолированной и беззащитной, немцы получили бы свободный
доступ  в Черное море, а Германия и Япония  были бы в состоянии обмениваться
товарами, в которых они так сильно нуждаются.
     Затем  я добавил, что  в течение  ближайших двух-трех месяцев  мы  не в
состоянии справиться без помощи с  флотом, который японцы могут развернуть в
Индийском  океане.  В то  время нам  не  были известны в точности  намерения
Соединенных  Штатов, касавшиеся действий флота и операций на Тихом океане...
Главное,  что  необходимо  в  этом  районе, это добиться  превосходства  над
японцами  в авиации,  базирующейся на авианосцы.  Мы  сами  в  очень  скором
времени будем  иметь в Индийском  океане три авианосца,  и  к ним, возможно,
присоединится со временем "Фьюриес".
     Гопкинс сказал, что если  бы общественное мнение в  Америке настояло на
своем,  то все американские усилия были бы направлены против Японии. Тем  не
менее,  серьезно  обсудив   положение,  президент   и  американские  военные
руководители решили, что правильно будет направить силу американского оружия
против  Германии. Однако не надо думать, что  у американского  правительства
существует  неправильное  представление о положении на Среднем Востоке и  на
всех  остальных важнейших  фронтах,  таких,  как Россия, Австралия  и  Тихий
океан.  Американское  решение продиктовано  двумя  основными  соображениями.
Во-первых, Соединенные Штаты  хотят сражаться не только на море, но также на
суше  и  в  воздухе.  Во-вторых, они  желают  сражаться  там, где  это будет
наиболее  полезно, и  там,  где  они могут  добиться  превосходства, а самое
главное,   они  стремятся  участвовать  в   каких-либо  действиях  вместе  с
англичанами.  Если  бы  такого  рода  действия  были  начаты  в  этом  году,
Соединенные Штаты хотели бы внести  максимально  возможный вклад, независимо
от  того,  когда  такие  действия будут  предприняты. Предлагая  сентябрь  в
качестве самой ранней даты перехода к  действию, они  в значительной степени
исходили из опасения, что будут содействовать мероприятию, в котором они  не
смогут сыграть надлежащую роль...
     Что  касается  Австралийского  и  других  театров  военных действий, то
Соединенные  Штаты,  безусловно,  выполнят  свои  обязательства,  но  все их
помыслы  будут  полностью  захвачены  предлагаемым  сейчас  великим  планом.
Американская  нация  стремится  принять  участие в борьбе плечом  к плечу  с
англичанами.
     Сэр Чарльз Портал  (начальник штаба  военно-воздушных сил) сказал,  что
необходимо не  забывать  о разнице  между военно-воздушными операциями по ту
сторону Ла-Манша и высадкой экспедиционных сил. Первые  можно продолжать или
прекращать  по  желанию.  Однако  во  втором  случае  мы  не  смогли  бы  по
собственному  желанию продолжать  или  перестать  действовать. Нам  придется
продолжать действия  авиации в течение всего того времени, пока войска будут
на  континенте. Поэтому,  если  мы  высадим экспедиционные войска, мы должны
быть уверены в том, что ресурсы авиации достаточны для того,  чтобы операцию
можно было довести до конца.
     В заключение я сказал, что, хотя еще остается разработать  детали плана
(вторжения через Ла-Манш в 1943 году), налицо полное  единодушие в отношении
основ  плана.  Обе  нации  пойдут   вперед  плечом   к  плечу,  объединенные
благородным братством по оружию".
     План  был  назван, хотя  и  не  мною, "Раунд-aп".  На этой  основе  все
приступили к  работе с  максимальной добросовестностью  и  доброй  волей.  Я
написал президенту:
     Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 17 апреля 1942 года
     "Мы  от  всего сердца согласны  с  Вашей идеей  концентрации сил против
главного врага, и мы с радостью принимаем Ваш план с одной общей  оговоркой.
Как Вы  увидите из моей  телеграммы  от  15 апреля,  для нас важно  помешать
японцам  и   немцам   соединиться.   Следовательно,   какая-то  доля   наших
объединенных ресурсов должна быть в данный момент зарезервирована  для того,
чтобы остановить продвижение японцев.
     Кампания 1943 года -- ясное дело, и мы немедленно начинаем  составление
совместных планов  и подготовку к ней.  Однако, возможно, мы будем вынуждены
действовать  в этом  году.  Ваш  план предусматривает  это, но  назначает  в
качестве  самого раннего срока середину сентября. Легко может случиться, что
дело примет решающий оборот раньше этого времени. Маршалл разъяснил, что Вам
не хотелось  настаивать на  мероприятии, которое  связано  с таким серьезным
риском и последствиями,  прежде чем Вы сумеете  сделать  существенный  вклад
авиацией; однако он  не оставил  у нас никаких сомнений по поводу того, что,
если окажется  необходимым  действовать раньше, Вы, г-н президент,  искренне
хотите бросить в это дело  все  имеющиеся в наличии  людские и  материальные
ресурсы. Я согласен с предложением в Вашей телеграмме от 2 апреля о том, что
Вам  нужно  попросить  Сталина   прислать  двух  специальных  представителей
повидаться с  Вами немедленно и  поговорить о  Ваших планах. Кстати, следует
рассмотреть  вопрос  о  том,  не  будет  ли  разумно  выступить с  публичным
заявлением о том,  что  обе наши страны решили двинуться в Европу  плечом  к
плечу,  объединяемые благородным  братством по  оружию, в великий  крестовый
поход за освобождение терпящих муки народов".
     Президент Рузвельт -- бывшему военному моряку 22 апреля 1942 года
     "Я в восторге от соглашения, достигнутого между  Вами и Вашими военными
советниками,  с  одной стороны,  и Маршаллом и  Гопкинсом --  с  другой. Они
сообщили мне  о  единодушии во  взглядах по поводу  предложения, которое они
привезли, и я высоко ценю Ваше личное послание, подтверждающее это.
     Я считаю,  что  этот  шаг  весьма обескуражит  Гитлера и  вполне  может
оказаться рычагом,  при  помощи которого будет  достигнуто  его падение. Эта
перспектива  меня  очень  ободряет,  и можете быть  уверены, что  наша армия
отнесется к этому делу с большим энтузиазмом и энергией.
     Мне   хотелось  бы   немного  поразмыслить  над  вопросом  о  публичном
заявлении. Вскоре я дам Вам знать, что я об этом думаю.
     Я считаю, что до соединения японцев  и немцев еще очень и очень далеко,
но понимаю, что не следует упускать из виду и отдаленную возможность.
     Я получил  сердечное послание  от Сталина, в  котором говорится, что он
направляет ко мне с визитом Молотова и одного  генерала. Я предлагаю,  чтобы
сначала они приехали сюда, прежде чем ехать в  Англию. Дайте мне знать, если
Вы смотрите на это иначе. Я вполне доволен сталинским посланием".

     * * *
     Теперь разрешите  мне  изложить мою собственную  точку  зрения, которая
оставалась  неизменной,  на то, что было  решено в то время и что,  по моему
мнению, следовало предпринять.
     Планируя  гигантское  мероприятие 1943  года,  мы не  могли отложить  в
сторону  все   остальные  обязанности.  Нашим  первым  обязательством  перед
империей была защита Индии от японского вторжения, которое ей, казалось, уже
угрожало. К тому же эта задача была решающим образом связана со всей войной.
Покинуть   на   произвол  судьбы  400  миллионов   индийских  подданных  его
величества,   защищать  которых   обязывало  нас  чувство  чести,   дать  им
подвергнуться опустошениям и  захвату японцами, так, как это  было с Китаем,
было бы  позорно. Точно так же  допустить, чтобы немцы и  японцы подали друг
другу  руку в Индии или на Северном Востоке, было бы неизмеримой катастрофой
для  дела   союзников.  По  значению   я  признавал  ее  почти  равносильной
отступлению Советской России за Урал или даже заключению ею сепаратного мира
с Германией.  В  то время я не считал вероятным ни то ни  другое. Я  верил в
силу  русских  армий и  русской нации, защищавших свою  родную землю. Однако
наша индийская империя со всей ее славой могла оказаться легкой добычей. Мне
пришлось изложить  эту  точку зрения  американским посланцам.  Без  активной
английской помощи  Индия могла быть завоевана в течение нескольких  месяцев.
Порабощение Гитлером Советской России было бы гораздо более затяжной и более
дорогостоящей для  него задачей.  Прежде  чем она могла  быть  осуществлена,
англо-американцы установили бы  свое неоспоримое господство в воздухе.  Если
бы даже все остальное сорвалось, это господство сыграло бы в  конечном счете
решающую роль.
     Я был полностью согласен  с планом, как  выражался  Гопкинс,  "лобового
натиска  на противника  в  Северной Франции в  1943 году". Но что нужно было
сделать  в этот промежуток времени? Главные армии не могли просто заниматься
лишь подготовкой в течение всего этого периода. В этом вопросе мнения сильно
расходились. Генерал Маршалл предложил, что нам следует попытаться захватить
Брест или Шербур, предпочтительнее  последний, или даже оба эти порта ранней
осенью 1942 года. Операция была бы  почти целиком английской. Мы должны были
дать  для  нее  флот, авиацию,  две трети войск и те  десантные  суда, какие
имелись  бы  в  наличии.  Для  этого могли  быть  выставлены  только две-три
американские дивизии. Нужно напомнить, что эти дивизии  были созданы  совсем
недавно.  Требуются минимум два года и весьма сильные профессиональные кадры
для того, чтобы  создать  первоклассные войска. Следовательно,  это  было бы
мероприятием, на которое решающее влияние должно  оказать,  конечно,  мнение
английского  штаба.  Ясно, что требовалось углубленное техническое  изучение
проблемы.
     Тем не  менее я  отнюдь  не отверг  эту идею с самого  начала,  но  мои
помыслы занимали другие альтернативы. Одной из них был десант во Французской
Северо-Западной Африке  (Марокко, Алжир и Тунис), в  то время  известный под
названием "Джимнаст", а в конечном  счете превратившийся в великую  операцию
"Торч". У меня был второй альтернативный план, к которому я всегда стремился
и который, по моему мнению, можно было  предпринять так же,  как и вторжение
во  Французскую  Северную  Африку.  Это  был  "Юпитер" --  план освобождения
Северной Норвегии. Это было бы  прямой  помощью России. Это был единственный
метод организации  прямой  комбинированной  военной операции, осуществляемой
совместно с русскими войсками,  кораблями и самолетами. Это  было средством,
получив  северную оконечность Европы,  открыть самый широкий путь для потока
поставок  в  Россию. Это  было  мероприятие, которое, поскольку оно  было бы
осуществлено  в  арктических районах, не потребовало бы ни крупных  воинских
контингентов,  ни большого расхода снаряжения и боеприпасов.  Немцы получили
эти жизненно важные стратегические пункты у Нордкапа по очень дешевой  цене.
Их можно было бы вернуть  также недорогой  ценой в сравнении  с  масштабами,
которые к тому времени приняла война.  Я лично стоял за "Торч", и, если бы я
мог полностью поступить  по-своему, я  испробовал бы  также  план "Юпитер" в
1942 году.
     Попытка  создать плацдарм в Шербуре казалась мне более трудной и  менее
привлекательной идеей, не столь полезной с  точки зрения ближайшего будущего
и менее плодотворной в конечном счете. Нам было бы  целесообразнее запустить
когти нашей правой лапы во Французскую Северную Африку,  рвануть левой лапой
по  Нордкапу  и подождать год,  не  рискуя  ломать свои зубы об  укрепленный
германский фронт по ту сторону Ла-Манша.
     Таковы были мои взгляды в  то время, и я никогда в  них не раскаивался.
Но   я  вполне   был   готов  дать   возможность   комитетам,   занимавшимся
планированием,  беспристрастно  изучить  "Следжхэммер"  (так назывался  план
штурма Шербура) наряду с другими предложениями. Я был почти уверен, что, чем
больше вглядываться в него, тем  меньше  он будет  нравиться.  Будь  в  моей
власти  приказать  это, я остановился  бы  на  операциях "Торч" и  "Юпитер",
назначив их  на осень,  надлежащим образом  синхронизировав их, а при помощи
слухов  и демонстративной  подготовки  устроил  бы так,  чтобы информация  о
"Следжхэммере"   просочилась   и  отвлекла  внимание.  Но   мне  приходилось
использовать   влияние   и   дипломатию,  чтобы  добиться  согласованных   и
гармоничных действий  с  нашим дорогим союзником,  без помощи  которого  мир
могла ожидать только  гибель.  Поэтому  на нашем совещании 14-го  числа я не
затронул ни одной из этих альтернатив.
     Что касается важнейшего вопроса, то мы  с чувством облегчения и радости
приветствовали  решительное  предложение  Соединенных  Штатов  о   скорейшем
осуществлении  массового  вторжения  в  Германию с  использованием Англии  в
качестве  трамплина.  Как  можно видеть, мы  с  самого  начала  легко  могли
столкнуться с американским намерением признать  первоочередной задачу помощи
Китаю и разгрома Японии. Но с  самого начала нашего союза после Перл-Харбора
президент Рузвельт  и  генерал  Маршалл,  став выше  могущественных  течений
общественного мнения,  считали  первоочередным и  главным  врагом Гитлера. Я
лично очень хотел бы увидеть  английские и  американские  армии, действующие
плечом к плечу в  Европе. Но я почти не сомневался,  что изучение деталей --
вопрос о десантных  судах  и тому подобное, а также влияние его на  основную
стратегию войны  заставят отказаться от "Следжхэммера". В конечном счете  ни
одно военное  ведомство  --  армии, флота  и авиации  --  по ту и по  другую
сторону Атлантики не  оказалось в состоянии подг