вещание,
на котором  было достигнуто полное единодушие в  отношении общих принципов и
задач войны. Разногласия сводились к вопросам об очередности и относительном
значении  той или  иной  операции,  причем решающую  роль  играл все  тот же
жесткий и деспотический  фактор -- наличный тоннаж. "Президент, -- говорится
в   английских   протоколах,   --   придавал   большое   значение   операции
"Сьюпер-Джимнаст", то есть отправке англоамериканских экспедиционных войск в
Северную  Африку. Был выработан примерный график доставки  в Северную Африку
90 тысяч американских и 90 тысяч английских солдат, а также значительных сил
авиации". Было  решено послать в Северную  Ирландию две дивизии американских
войск, исходя из соображений, указывавшихся выше.

     * * *
     Настало  время,  когда   я  должен   был  покинуть  Белый  дом   с  его
гостеприимной,  бодрящей атмосферой и  попрощаться с  американским  народом,
яростно  поднявшимся  против тиранов  и  агрессоров.  Меня  ждали  далеко не
блестящие  перспективы. Хотя я стремился вернуться в Лондон  и  был уверен в
конечной  победе,  я  постоянно   чувствовал  приближение   периода  грозных
катастроф,  которому суждено было продлиться  много месяцев. Мои надежды  на
победу в Западной пустыне,  которая  привела бы к уничтожению армии Роммеля,
исчезли.  Роммелю удалось избежать разгрома. Успех, достигнутый Окинлеком  в
Сиди-Резеге и у Газалы, не имел решающего значения. Престиж, который придали
нам  эти победы во  время подготовки всех  наших  планов англо-американского
десанта во Французской Северной Африке, был явно подорван, и стало очевидно,
что эту операцию придется отложить на несколько месяцев.
     14  января я  простился с  президентом.  Его,  по-видимому,  беспокоили
опасности,  грозившие  нам  во  время  путешествия.  О  нашем  пребывании  в
Вашингтоне было  известно всему миру уже в течение многих  дней, и по картам
можно было убедиться, что на пути  нашего обратного следования  крейсировало
свыше 20  подводных  лодок  противника.  В условиях превосходной  погоды  мы
вылетели из Норфолка на Бермудские  острова, где среди коралловых  рифов нас
ожидал "Дьюк ов Йорк"  с конвойными эсминцами. Я летел на огромной "летающей
лодке",  которая произвела на  меня  весьма  хорошее  впечатление. За  время
трехчасового полета я подружился со старшим пилотом Келли Роджерсом, который
производил впечатление высококвалифицированного и очень опытного человека. Я
ненадолго взял  в  руки рычаги  управления, чтобы самому ощутить, как  ведет
себя в  воздухе эта огромная машина весом не менее 30 тонн. "Летающая лодка"
нравилась  мне  все больше и больше. Наконец я  спросил  у Роджерса: "А что,
если попробовать долететь на ней от Бермудских  островов до Англии? Может ли
она набрать достаточный  запас  бензина?" Флегматичное выражение лица пилота
не  могло скрыть явного  волнения.  "Конечно,  мы  могли бы  сделать это. На
основании имеющихся метеосводок мы  можем  рассчитывать  на  попутный  ветер
скоростью 40 миль в час. Мы могли бы долететь за 20 часов". Я спросил, какое
расстояние нам  придется  покрыть,  и он ответил:  "Около  3500  миль".  Это
заставило меня призадуматься.
     Однако, когда мы приземлились, я поставил этот вопрос перед  Порталом и
Паундом. В  Малайе происходили  грозные  события; мы все  должны были быть в
Лондоне  как можно скорее. Начальник  штаба  военно-воздушных сил тотчас  же
заявил, что он считает этот риск абсолютно неоправданным и что он  не  может
принять  ответственность за него. Начальник  военно-морского штаба поддержал
своего  коллегу.  Он  заявил,  что  нас ожидает  "Дьюк  ов  Йорк" со  своими
эсминцами,  который  обеспечит нам  необходимый  комфорт и  безопасность.  Я
спросил: "А как же  насчет подводных  лодок, которые вы  показывали  мне  на
картах?"  Адмирал сделал презрительный жест, говоривший о его действительном
мнении    относительно   подобной    угрозы   для   быстроходного   линкора,
сопровождаемого надлежащим эскортом эсминцев.  Мне пришло  в голову, что оба
эти офицера считают, что я собираюсь лететь один и предоставить им вернуться
на линкоре "Дьюк ов  Йорк",  поэтому я  сказал:  "Нам всем, конечно,  хватит
места".  У них сразу  же изменилось выражение лица. После значительной паузы
Портал  сказал, что над этим надо  подумать  и что он подробно обсудит  этот
вопрос  с  командиром  "летающей  лодки"  и  свяжется  с   метеорологической
станцией, чтобы выяснить прогноз погоды. Больше мы об этом не говорили.
     Через два  часа они оба  вернулись, и  Портал  сказал,  что он  считает
перелет  возможным. При  удовлетворительных  условиях  самолет,  безусловно,
сможет   справиться  с  этой   задачей:  прогноз  погоды  был  исключительно
благоприятным ввиду сильного попутного ветра. Он добавил, что, без сомнения,
чрезвычайно  важно как можно скорее попасть домой. Паунд заявил, что у  него
создалось  очень  высокое  мнение о  командире  "летающей  лодки",  который,
безусловно, обладает  огромным опытом. Конечно, существует  известный  риск,
но, с другой стороны, приходится считаться и с наличием германских подводных
лодок.  Поэтому мы решили  лететь,  если  не испортится  погода.  Старт  был
назначен на 2 часа следующего дня. Мы сочли необходимым сократить количество
имеющегося у нас багажа до  нескольких ящиков с важнейшими документами. Дилл
должен был остаться в Вашингтоне в  качестве моего личного  представителя по
военным вопросам при президенте. Наша группа должна была состоять  только из
меня самого,  обоих начальников штабов, Макса Бивербрука, Чарльза Вильсона и
Холлиса. Все остальные должны были отправиться на линкоре "Дьюк ов Йорк".
     В  этот  день  я  выступил  с  речью  в  бермудском  собрании,  которое
представляет собой старейшее парламентарное учреждение в Западном полушарии.
     Я просил членов собрания дать свое  согласие и оказать всемерную помощь
созданию на острове американских военно-морских и военно-воздушных  баз,  по
поводу чего члены собрания проявили некоторое беспокойство. Я указал, что на
карту поставлено  существование  всей Британской  империи  и что,  каким  бы
долгим  ни был путь к  окончательной  победе, успешное осуществление  нашего
союза с Соединенными Штатами делало  ее неизбежной. Члены собрания не  стали
колебаться.  Губернатор  лорд  Ноллис устроил в этот вечер  банкет для  этой
знати  и  залетных гостей.  Мы все  были  в  прекрасном  настроении.  Банкет
продолжался  довольно  долго,  и,  когда  он  закончился,  мы,  расставшись,
отправились спать. Время было уже позднее.
     Я  проснулся слишком рано  с сознанием,  что я, безусловно,  больше  не
усну.  Должен  признаться,  что я  чувствовал  некоторый  страх. Я  думал об
огромных океанских просторах и о том, что мы будем находиться за тысячу миль
от суши, пока не приблизимся к Британским островам.
     Я  подумал  также,  что,  возможно,  поторопился:  не  будет  ли,   как
говорится, слишком  много  яиц сложено в  одну  корзину? Я  всегда  с ужасом
представлял себе перелет через Атлантику. Но жребий уже был брошен. И все же
я должен  признаться, что,  если  бы за  утренним  завтраком  или даже перед
вторым  завтраком мне сообщили, что  погода  изменилась  и мы  должны  плыть
морем, я легко примирился бы с мыслью о путешествии на великолепном корабле,
который проделал весь этот длинный путь, чтобы доставить нас домой.
     Остров был залит чудесным солнечным  светом, и  благоприятные  прогнозы
подтверждались.  В  полдень баркас  доставил  нас  на  "летающую лодку". Нам
пришлось ожидать в течение часа  на набережной, так как шлюпка, которая была
отправлена к  месту стоянки  линкора "Дьюк  ов Йорк"  за  кое-каким багажом,
задержалась дольше, чем ожидалось.
     Оказалось, что "летающей лодке"  очень трудно оторваться  от воды.  Мне
даже  подумалось,  что нам вряд ли  удастся  подняться  над низкими холмами,
окаймляющими гавань В действительности нам  не угрожала никакая опасность --
мы  находились  в надежных  руках.  "Летающая  лодка"  тяжело  поднялась  на
четверть мили над рифом, и у нас еще оставалось в запасе несколько сот футов
высоты.  Комфортабельность этих  больших "летающих лодок" бесспорна. У  меня
была хорошая широкая кровать  в каюте для семейных на корме. Чтобы добраться
до бара и столовой, где  можно было получить какие угодно кушанья и напитки,
надо  было совершить довольно  Длинную прогулку -- спуститься на  30  или 40
футов вниз через  различные помещения. Самолет шел ровным  ходом, с довольно
приятным покачиванием, и  мы неплохо провели остаток дня и весело пообедали.
Эти лодки имеют два  этажа, и в  рубку приходится подниматься  по  настоящей
лестнице.
     Стемнело, и  все  полученные нами сводки были благоприятны.  Теперь  мы
летели в густом тумане  на  высоте 7 тысяч футов. Можно было видеть переднюю
кромку крыльев и вспышки выхлопных газов, отбрасываемых за крыло. В то время
для  предотвращения  обледенения  на  этих  машинах  устанавливалась большая
резиновая труба,  которая  через определенные интервалы  то  расширялась, то
сжималась. Роджерс объяснил мне  принцип  ее  работы, и  время от времени мы
видели, как при расширении  трубы расщеплялся  лед. Я лег в постель и крепко
проспал несколько часов.
     Проснулся я как раз перед рассветом и прошел в  рубку. Занималась заря.
Под нами простиралась почти сплошная масса облаков.
     Просидев около  часа  на  месте второго  пилота, я ощутил  вокруг  себя
атмосферу беспокойства. Мы должны были приближаться к Англии с юго-запада, и
к этому времени острова Силли должны были остаться позади, но мы  не увидели
их через просветы в облаках. Так как мы свыше десяти часов летели в тумане и
за  все  это  время  видели   только  одну  звезду,  то  не  исключена  была
возможность,  что  после  такого  длительного  полета  мы  могли   несколько
отклониться  от курса. Связь  по  радио была, конечно,  ограничена  обычными
правилами военного времени. Из разговоров, которые я слышал, мне стало ясно,
что мы не знаем, где находимся. Портал, занявшийся изучением вопроса о нашем
местонахождении,  поговорил с командиром "летающей  лодки", а  затем  сказал
мне: "Мы сейчас повернем на север". Так и было сделано, и еще через полчаса,
на протяжении которых мы то входили  в облачность, то снова выходили из нее,
мы увидели Англию и вскоре  очутились над  Плимутом,  где, обходя сверкавшие
аэростаты воздушного заграждения, благополучно приземлились.
     Когда я выходил из  самолета, Роджерс сказал: "За всю  свою жизнь я еще
никогда не испытывал такого облегчения, как в тот момент, когда благополучно
доставил  вас  в гавань". В эту  минуту я не  понял многозначительности  его
замечания. Лишь впоследствии мне стало  известно, что если бы мы шли прежним
курсом еще пять-шесть минут до того, как повернули на север, то мы оказались
бы  над  германскими батареями в Бресте. Ночью мы слишком отклонились к югу.
Кроме того, в результате произведенного нами решительного изменения курса мы
подошли к месту посадки не с юго-запада,  а с юго-востока, то есть скорее со
стороны противника, чем с  той, откуда нас  ожидали. В результате этого, как
мне рассказывали  через несколько  недель,  о нас сообщили как  о  вражеском
самолете,  приближающемся  со стороны  Бреста, и командование истребительной
авиации  отдало  приказ   шести  "харрикейнам"  сбить  нас.  Однако  они  не
справились со своим заданием.
     Я телеграфировал президенту Рузвельту: "Мы прибыли сюда, совершив очень
удачный  перелет  с  Бермудских  островов при попутном ветре со скоростью 30
миль".

        "Том 4"
        "Поворот судьбы"

        "ПРЕДИСЛОВИЕ"
     В первых трех томах  -- "Надвигающаяся буря", "Их самый  славный час" и
"Великий союз" я описывал  такими, какими я их видел, события, приведшие  ко
второй  мировой войне,  а  также  завоевание  Европы  нацистской  Германией,
стойкое сопротивление  Англии,  находившейся в одиночестве,  пока германское
нападение  на  Россию  и  нападение  Японии  не  привели  Советский  Союз  и
Соединенные Штаты на нашу сторону.
     В  Вашингтоне  в  первые  дни  нового  года  президент  Рузвельт  и  я,
поддержанные  нашими  главными  военными советниками, провозгласили создание
Великого  союза  и  наметили основную стратегию  дальнейшего ведения  войны.
Теперь нам предстояло отразить нападение Японии.
     Таково было положение  дел,  когда  17 января 1942  года  я высадился в
Плимуте; и с  этого  момента начинается описание событий, приведенное в этом
томе.
     События снова излагаются с  точки зрения  британского премьер-министра,
несшего  особую  ответственность  как министр обороны за военные дела. Как и
прежде, я основываюсь на серии моих директив,  телеграмм, памятных записок и
заметок, значение  и  интерес которых определяются  моментом, в который  они
были написаны,  и я не  мог  бы  теперь  написать  их лучше, чем тогда.  Эти
подлинные  документы я  диктовал  по  мере того,  как  на  нас  обрушивались
события. Поскольку они составлены  лично мною и написаны  в тот период, то я
предпочитаю,  чтобы  обо мне судили  на  основании этих документов.  Было бы
легче  выступить с мыслями, появившимися позже, когда ответы на все  загадки
уже стали  известны,  но  я  должен предоставить  это историкам,  которые  в
соответствующее время смогут высказать свои обдуманные суждения.
     Я назвал  этот том "Поворот судьбы",  ибо в этот период  мы  перешли от
почти  нескончаемых  бедствий  к почти  непрерывным успехам В  первые  шесть
месяцев, которые описываются в этом томе, все  шло плохо; в  последние шесть
месяцев все шло хорошо. И эта приятная перемена сохранилась до конца борьбы.
     Уинстон С. Черчилль
     Чартуэлл,
     Уэстерхэм, Кент
     1 сентября 1950 года 320

        "МОРАЛЬ ЭТОГО ТРУДА"
     В ВОЙНЕ -- РЕШИТЕЛЬНОСТЬ
     В ПОРАЖЕНИИ -- МУЖЕСТВО
     В ПОБЕДЕ -- ВЕЛИКОДУШИЕ
     В МИРЕ -- ДОБРАЯ ВОЛЯ

        "ТЕМА ДАННОГО TOMA"
     КАК СИЛЫ ВЕЛИКОГО СОЮЗА СТАЛИ ПРЕОБЛАДАЮЩИМИ

        "Часть первая НАПАДЕНИЕ ЯПОНИИ"
        "Глава первая"
        "ТРЕВОГИ АВСТРАЛАЗИИ"
     Этот  новый год второй мировой войны, 1942-й, начался в совершенно иной
для Англии обстановке. Мы  уже были не  одиноки. На нашей стороне находились
два могущественных союзника. Россия и Соединенные Штаты, хотя и по различным
причинам, в  полном  согласии  с Британской империей решительно  вступили  в
смертельную борьбу. Это объединение делало несомненной конечную победу, если
только этот союз не распадется, не выдержав напряжения,  или же если в руках
Германии  не появится совершенно  новое  оружие.  Такое  новое  оружие жадно
искали  обе  стороны.  Как  оказалось  впоследствии,  секрету атомной  бомбы
суждено было попасть именно в наши,  уже и без того  более сильные руки. Нам
предстояла  страшная и кровопролитная борьба, и  мы не могли предвидеть, как
она будет развертываться, но исход ее не вызывал никаких сомнений.
     Великому союзу  предстояло теперь  отразить нападение Японии. Оно долго
подготавливалось и обрушилось на английский и американский фронты -- если их
можно  было  так  назвать  --  с  жестокой суровостью.  Никогда нельзя  было
предположить,  что Япония  будет  преобладать над Соединенными Штатами, хотя
американцам  пришлось  нести  тяжелые  потери  на  Филиппинах  и  на  других
островах, а англичанам и несчастным голландцам -- в Юго-Восточной Азии и  на
Тихом  океане. Россия,  вступившая в смертельную схватку с  основными силами
германской армии, страдала от японского нападения лишь вследствие отвлечения
англо-американских сил  и материалов, которые  могли бы ей помочь.  Англии и
Соединенным Штатам  предстоял долгий период  мучительных  поражений, которые
все же  не  могли повлиять  на окончательный исход, хотя народам этих  стран
было трудно выносить. Англия оказалась незащищенной, так как наши  силы были
связаны в других местах, а американцы только приступили  к мобилизации своих
почти  безграничных ресурсов. На Британских островах  нам казалось,  что все
идет к худшему, хотя, поразмыслив, мы поняли, что война выиграна.
     Несмотря на тяжелое новое  бремя,  которое  легло  на  нас,  опасность,
угрожавшая  самой  Англии, не  возросла. С другой стороны, Австралия и Новая
Зеландия  неожиданно оказались  на передовой  линии битвы. Они  увидели, что
могут  оказаться объектом прямого вторжения. Война для  них  уже не означала
посылку  помощи  через  моря   и  океаны  Для  метрополии,  находившейся   в
бедственном  и опасном положении.  Новый  враг  мог  нанести  удар  прямо по
домашним очагам Австралии.
     Защищать огромную береговую линию их континента было невозможно. Все их
крупные  города  находятся на  побережье.  Имеющиеся  у  них  четыре  хорошо
обученные  дивизии добровольцев,  а  также  новозеландская  дивизия, все  их
лучшие офицеры были далеко за океаном. Господство на Тихом океане  мгновенно
и  на  неопределенный  период  перешло  к  Японии.  Воздушных  сил  у  стран
Австралазии почти не было. Можем ли мы после этого удивляться, что  глубокая
тревога  охватила  Австралию  и  что  все  внимание  ее  правительства  было
приковано к ее собственным делам?
     Представляет  интерес  моя  переписка с австралийским премьер-министром
Кэртеном. Наши переговоры о замене австралийских войск в Тобруке были не  из
приятных. В  более  поздний  период войны,  когда  наступили лучшие  дни, он
приехал в Англию и мы близко сошлись.
     Во  время моего  пребывания в  Вашингтоне я  получил  ряд  посланий  от
Кэртена и  австралийского  министра  иностранных дел  д-ра  Эватта  через их
представителя  в  Вашингтоне.  Кэртен  направил  также  следующую телеграмму
президенту Рузвельту:
     26 декабря 1941 года
     "1. В этот  момент серьезного кризиса я хочу обратиться к вам обоим,  в
то время как вы совещаетесь ради успеха нашего общего дела.
     Я  уже обратился  к  г-ну Черчиллю  с посланием по  вопросу  о  России,
который, по моему  мнению, имеет  огромное значение в связи с войной  против
Японии  и  который, как  я надеюсь, будет рассмотрен  вами обоими  во  время
совещания.
     Теперь я  перехожу  к вопросу,  который в  данный момент является более
срочным.
     Все сообщения совершенно ясно показывают, что в  Северной Малайе японцы
установили  свое господство в воздухе и  на  море. В состав  находящейся там
небольшой английской армии входит одна австралийская дивизия, и мы направили
три  авиационные  эскадрильи  в  Малайю  и  две   эскадрильи  в  Голландскую
Ост-Индию.  Армия  должна быть обеспечена поддержкой  с воздуха; в противном
случае  произойдет повторение событий, имевших место в  Греции и на  Крите и
Сингапур окажется под серьезной угрозой.
     Падение  Сингапура  означало бы изоляцию Филиппин,  падение Голландской
Ост-Индии и попытку подавить все другие базы. Это привело бы также к разрыву
в этом районе наших коммуникаций между Индийским и Тихим океанами.
     Такая неудача  была  бы столь же  серьезной для  интересов  Соединенных
Штатов, как и для наших собственных интересов.
     Подкрепления, выделенные Соединенным Королевством для посылки в Малайю,
кажутся  нам   совершенно  недостаточными,  особенно  в   части,  касающейся
самолетов,  а  еще конкретнее -- боевых самолетов...  Небольшие подкрепления
мало  чем  помогут.  По  существу,  сопротивление  японцам  в  Малайе  будет
непосредственно  зависеть от  той  степени сопротивления, которую  обеспечат
правительства Соединенного Королевства и Соединенных Штатов.
     Наши  люди  сражались и  будут  сражаться храбро.  Но  они  должны быть
соответствующим образом поддержаны. У  нас  имеются три дивизии  на  Среднем
Востоке. Наши летчики сражаются в  Англии и на  Среднем  Востоке  и проходят
обучение в Канаде. Мы  направили  большое количество материалов в Англию, на
Средний  Восток  и  в  Индию.  Ресурсы,   которыми  мы  здесь   располагаем,
действительно весьма ограниченны