адмирал Маунтбэттен
со своими  офицерами, и он  первый рассказал о военных  планах на  1944 год,
которыми он должен был руководствоваться и которые выполнял на том театре. К
этому  я  добавил  характеристику общей  картины  положения  на море.  Ввиду
капитуляции итальянского  флота  и  других  благоприятных  событий  на море,
сказал я, в Индийском океане скоро будет создан английский флот. Здесь будет
со временем не менее пяти модернизированных  крупных боевых кораблей, четыре
тяжелых  бронированных  крейсера и до двенадцати вспомогательных авианосцев.
Чан Кайши, прервав меня, заявил,  что, по его мнению, успех операции в Бирме
зависит  не только от мощи наших военно-морских сил в Индийском океане, но и
от тщательной координации морских операций с операциями на суше. Я указал на
то,  что между сухопутной кампанией и  действиями флота в Бенгальском заливе
нет неразрывной  связи. Наша главная военно-морская  база  сможет  оказывать
влияние  своими  военно-морскими  силами на сухопутные  операции  в районах,
отдаленных  от  нее  на две-три  тысячи  миль.  Поэтому  эти операции нельзя
сравнить с операциями  в Сицилии,  где флот  мог оказывать  непосредственную
поддержку армии.
     Это  заседание было  коротким, и было решено, что дальнейшие детали Чан
Кайши обсудит с объединенным англо-американским штабом.

     * * *
     На  следующий день  президент  созвал  второе  заседание  объединенного
англо-американского штаба,  без участия китайской делегации, чтобы  обсудить
операции   в   Европе  и   на  Средиземном   море.  Мы  хотели   рассмотреть
взаимоотношение этих двух театров и  обменяться  мнениями  перед  Тегераном.
Президент начал с вопроса о том, какое влияние на операцию "Оверлорд" окажет
какое-либо действие,  которое мы могли бы в остающееся  время предпринять на
Средиземном море, включая проблему вступления Турции в войну.
     Я  в  своем  выступлении  сказал,   что   "Оверлорд"  остается  главной
операцией, но что  эта  операция не  должна тиранически совершенно исключать
действия на Средиземном море; например, следует допустить некоторую гибкость
в  использовании десантных судов. Генерал Александер просил отодвинуть  срок
переброски этих судов для операции "Оверлорд" с середины декабря на середину
января.  В Англии  и  Канаде размещены заказы на строительство еще восьми --
десяти танкодесантных барж.  Мы должны  добиться даже  большего. Разногласия
между  американским  и  английским  штабами касаются, вероятно,  лишь  одной
десятой части наших общих ресурсов, если не считать Тихого океана. Некоторая
степень  гибкости,  безусловно,  может быть  достигнута. Однако  я  хотел бы
энергично отвергнуть какие бы то  ни было  предположения, будто  мы ослабили
подготовку к  операции "Оверлорд",  проявляем к  ней равнодушие или пытаемся
отказаться  от  нее.  Мы делаем для  нее все,  что возможно. Подытоживая,  я
сказал, что  в соответствии с выдвигаемым мною  планом необходимо попытаться
взять  Рим  в  январе,  Родос  --  в феврале;  следует  возобновить  посылку
снабжения  югославам, урегулировать вопрос о сферах  командований  и открыть
Эгейское  море (в  зависимости от  результата  нашего  обращения к  Турции);
подготовку  к  операции  "Оверлорд"  следует  вести  полным  ходом  в рамках
вышеуказанной программы для Средиземного моря.
     Таково правдивое отображение моей позиции накануне Тегерана.

     * * *
     Поскольку  я  больше ничего не слышал  о  планах создания объединенного
командования для операции "Оверлорд" и для  Средиземного моря, я считал, что
английская  точка  зрения  принята.  Однако  25  ноября,  во   время  нашего
пребывания в Каире, американские начальники штабов в официальном меморандуме
предложили нам создать единое верховное командование.  Из  этого меморандума
явствовало,  что президент  и  американское  верховное  командование  весьма
желали  назначения верховного командующего для руководства всеми  операциями
Объединенных Наций против Германии как  со стороны  Средиземного моря, так и
со стороны Атлантики. Они  по-прежнему считали, что должен быть  командующий
операциями  в  Северо-Западной   Европе,  командующий  союзными   силами   в
Средиземном море, а над  ними обоими -- верховный главнокомандующий, который
не только планировал бы и руководил военными операциями на обоих театрах, но
и  мог  бы перебрасывать по  своему  усмотрению войска  с  одного театра  на
другой. Следует иметь в виду, что  в то время у нас было весьма значительное
превосходство во всех видах вооруженных сил -- в армии, на флоте и в авиации
-- и это превосходство нам предстояло сохранить в течение многих предстоящих
месяцев, а  кроме того,  наш авторитет был очень высок  в  результате  побед
Александера и Монтгомери в Тунисе и в Пустыне. Американский меморандум сразу
же вызвал резкие возражения у английского комитета начальников штабов. И они
и  я  изложили  нашу  точку  зрения в  письменном  виде. Английский  комитет
начальников штабов выдвинул следующие возражения:
     Командование   английскими   и   американскими   вооруженными   силами,
действующими против Германии
     Меморандум английского комитета начальников штабов 22 ноября 1943 года
     "Английский   комитет   начальников   штабов   внимательно   рассмотрел
предложение   американского   комитета  начальников  штабов  о  "немедленном
назначении  верховного  главнокомандующего для руководства всеми  операциями
Объединенных   Наций  против   Германии   со  стороны  Средиземного  моря  и
Атлантики". Это предложение чревато огромными политическими осложнениями  и,
естественно,   должно   быть   подвергнуто   самому   тщательному   изучению
правительствами Соединенных Штатов и Англии. Тем не менее английский комитет
начальников  штабов  считает нужным уже  теперь заявить, что с военной точки
зрения  он  совершенно  не  согласен  с  этим  предложением.  Причины  этого
несогласия изложены ниже.
     Тотальная  война  втягивает  в  свою  сферу  не  только  военные  силы,
употребляя  слово "военные" в самом  широком его смысле. Почти всякая важная
военная проблема  связана с  политическими,  экономическими, промышленными и
внутренними  вопросами.  Отсюда  ясно,  что   верховному  главнокомандующему
операциями против Германии  пришлось  бы консультироваться с правительствами
Соединенных  Штатов  и  Великобритании  почти   по  всем   важным  вопросам.
Фактически все дело  сведется  к тому,  что  он сможет принимать решения без
согласования  с высшими  инстанциями  лишь по сравнительно  незначительным и
чисто  военным  вопросам, как-то: о  переброске одной или двух дивизий,  или
нескольких эскадрилий  самолетов, или нескольких десятков десантных  судов с
одного своего фронта на другой.  Таким образом, он будет излишним и ненужным
звеном в системе командования.
     Не  может быть никакой аналогии между положением маршала  Фоша в первую
мировую войну  и положением, намечаемым  для  верховного  главнокомандующего
операциями  против Германии. Маршал Фош нес ответственность лишь за Западный
и Итальянский  фронты. Его полномочия  не  распространялись  на Салоникский,
Палестинский и Месопотамский фронты.  Согласно  же намеченным  теперь планам
верховный  главнокомандующий  будет  иметь  в  своем  подчинении  не  только
"Оверлорд" и Итальянский  фронт, но  и  Балканский  фронт, и Турецкий  фронт
(если таковой будет открыт). Должен существовать какой-то предел полномочий,
которыми союзные правительства могут наделить одно лицо, а предлагаемая ныне
сфера полномочий, очевидно, значительно выходит за эти пределы.
     Американский комитет начальников штабов  заявляет  в своем предложении,
что решения верховного главнокомандующего смогут быть "изменены объединенным
англо-американским штабом". Если главная  цель  создания этого  нового поста
заключается  в  обеспечении  быстрого  принятия  решений,  то  вышеуказанная
оговорка  может,   пожалуй,   привести  к   неприятным  последствиям.  Может
случиться,  что  верховный  главнокомандующий отдаст приказ  и  войска будут
действовать согласно этому  приказу, а затем объединенный англо-американский
штаб отменит его, и, таким образом,  создастся неразбериха. Возможен и такой
случай,  когда английский комитет  начальников штабов согласится с решением,
принятым  верховным  главнокомандующим,  а американский комитет  начальников
штабов  будет категорически против него. Что  делать  в этом случае?  Или же
объединенный англо-американский штаб будет искренне  поддерживать по военным
соображениям  решение,  принятое  верховным   главнокомандующим,   а   затем
окажется,  что  то  или  иное  заинтересованное  правительство  не  намерено
утвердить его. Что же произойдет тогда?
     Чтобы   верховный   главнокомандующий    мог    осуществлять   реальное
руководство, ему придется сосредоточить в своих руках в невиданных масштабах
весь аппарат разведки, планирования и управления. Этот аппарат будет в очень
большой  мере затруднять  связь между  командующими  фронтами и объединенным
англо-американским штабом...
     Если  наш   испытанный  механизм,  который  вполне  оправдал   себя  на
протяжении  последних  двух  лет,   и  не   сумел  справиться  с  некоторыми
второстепенными проблемами,  то лучше  еще раз проверить  его  и посмотреть,
каким  образом  его можно сделать более  гибким  и удобным, чем приступать к
совершенно  новому   опыту,   результатом  которого  будет  лишь   появление
громоздкого  и  ненужного  звена в  системе командования,  что наверняка  не
оправдает себя".

     * * *
     Я полностью одобрил меморандум начальников штабов и развил этот довод в
докладной записке, написанной мною в тот же день.
     Верховный главнокомандующий всеми операциями против Германии
     Записка премьер-министра и министра обороны 25 ноября 1943 года
     "1.  Трудности и недостатки в нашем руководстве войной после  битвы  за
Салерно возникли из-за  расхождений во взглядах между нашими двумя штабами и
правительствами. Не представляется вероятным, что эти расхождения могут быть
устранены   в   результате   назначения    верховного    главнокомандующего,
действующего  под началом объединенного  англо-американского  штаба, который
сможет  отменять  его  решения. Расхождения, которые  носят в равной мере  и
политический  и  военный  характер,  должны  будут  по-прежнему  устраняться
существующими  методами  консультаций между  объединенным англо-американским
штабом и нашими двумя правительствами. Значит,  верховный  главнокомандующий
после  того,  как его  провозгласят  человеком,  который  принесет победу  в
мировой  войне,  на практике убедится, что его функции  весьма  ограничены и
сводятся к действиям, не затрагивающим главных политических и стратегических
решений, которые должны приниматься  только существующими сейчас методами, и
не вторгающимся в сферу главных двух региональных командующих.
     Это не  оправдает  надежд,  которые возникнут,  и  не  окупит  создания
аппарата, соответствующего  пышному рангу верховного  главнокомандующего  по
обеспечению победы над Германией.
     С другой стороны, если верховному командующему будет действительно дано
право  принимать  решения,  деятельность  объединенного  англо-американского
штаба  окажется фактически  излишней  и сразу  же возникнет  напряженность в
отношениях между  правительствами и верховным главнокомандующим. Не вдаваясь
в  вопрос о личностях, можно усомниться в том,  что  найдется такой  офицер,
который  был бы в состоянии принимать  решения по  огромному  кругу проблем,
которыми  теперь  занимаются  главы  правительств  с  помощью  объединенного
англо-американского штаба.
     Принцип равного статуса, которого должны  по возможности придерживаться
союзники, состоит в том, что  командование любым  театром  военных  действий
должно  быть  поручено  тому союзнику, который имеет или будет иметь на этом
театре самые крупные силы. Исходя из этого, командование на Средиземном море
должно  принадлежать  англичанам,  а  командование  операцией  "Оверлорд" --
американцам.
     Если  эти  два  командования будут  объединены под  началом  верховного
главнокомандующего, то следует учесть, что к маю (1944 года) англичане будут
располагать гораздо более крупными  силами  для борьбы  против Германии, чем
американцы. Поэтому можно было бы сказать, что верховное командование должно
быть  поручено английскому  офицеру.  Я в  качестве главы правительства  его
величества очень не  хотел бы возложить такую неприятную  ответственность на
английского офицера.  Если  же, с другой стороны,  независимо от  перевеса в
силах верховное командование  было бы поручено  американскому  офицеру  и он
высказался бы за  концентрацию войск  для операции "Оверлорд", не считаясь с
ущербом,  который  это  нанесло  бы  нашим  планам  на   Средиземном   море,
правительство его величества не могло бы согласиться  с этим решением. Таким
образом, верховный главнокомандующий, будь то англичанин или американец, был
бы поставлен  в невыносимое положение. Поскольку он принял бы на  себя перед
всем  миром ответственность  за  верховное  командование, ему бы  ничего  не
оставалось,  как  подать  в  отставку,  если  бы то или  иное  правительство
отвергло  его решение. Это  могло бы привести к очень  серьезному  кризису в
исполненных   духа   гармонии  хороших  отношениях,   которые  до   сих  пор
существовали между нашими двумя правительствами.
     Непонятно, почему нельзя  сохранить ныне  существующий порядок, внеся в
него некоторые улучшения,  если таковые будут предложены.  В соответствии  с
существующей  договоренностью  американский  командующий  должен  руководить
выполнением  огромной  задачи  --  операцией  через  Ла-Манш,  а  английский
командующий  -- военными действиями на  Средиземном море.  Их действия будут
согласовываться,   а   вооруженные   силы    --    выделяться   объединенным
англо-американским  штабом,  работающим  под  руководством  глав наших  двух
правительств...  Следует также более часто созывать совещания  объединенного
англо-американского   штаба  и   договориться   о  том,   чтобы   ежемесячно
председатели комитета  начальников штабов каждой страны приезжали на  неделю
поочередно соответственно в Лондон и Вашингтон".
     Этот документ я  вручил президенту перед отъездом в Тегеран, и во время
конференции в Тегеране  я не знал, каков будет ответ. Из  частных источников
мне стало  известно, что  американский комитет  начальников штабов полностью
понял,  какие могут возникнуть неурядицы в разграничении функций между нашим
объединенным  англо-американским штабом и  новым  верховным  командующим,  а
также что,  ознакомившись  с нашими доводами, они отказались от мысли во что
бы то  ни стало отстаивать свой  план.  Ни сам президент, ни кто-либо из его
непосредственного окружения не касался этого вопроса при наших официальных и
неофициальных и неизменно дружественных встречах. Поэтому у  меня  создалось
впечатление, что генерал Маршалл будет командовать операцией "Оверлорд", что
генерал  Эйзенхауэр  заменит его в Вашингтоне  и  что  я,  как представитель
правительства   его   величества,   должен   буду   подобрать   командующего
Средиземноморским фронтом.  В то время  я твердо считал, что  последний пост
займет Александер, осуществлявший руководство военными  операциями в Италии.
Вопрос этот оставался в таком положении вплоть до нашего возвращения в Каир.
     Наконец   все  проблемы   были  разрешены.   Трудности,   связанные   с
американской  конституцией,   здоровьем   Рузвельта,   упрямством   Сталина,
сложностью поездки в Басру и по Трансперсидской  железной дороге, -- все это
было сметено прочь неотложной необходимостью тройственной встречи и провалом
всех других вариантов, кроме полета в Тегеран. Поэтому 27 ноября на рассвете
в чудесную погоду мы  вылетели из Каира в долго выбиравшееся место встречи и
благополучно прибыли туда различными путями и в разное время.

        "Глава вторая"
        "ТЕГЕРАН: ОТКРЫТИЕ КОНФЕРЕНЦИИ"
     Я  был  не в восторге  от того,  как была организована встреча по  моем
прибытии на самолете в Тегеран.  Английский посланник встретил меня на своей
машине, и мы отправились с аэродрома в  нашу дипломатическую миссию. По пути
нашего следования  в  город на протяжении почти 3 миль через каждые 50 ярдов
были   расставлены   персидские   конные   патрули.  Таким  образом,  каждый
злоумышленник  мог знать,  какая важная особа приезжает  и  каким  путем она
проследует.  Не  было никакой  защиты  на случай,  если  бы  нашлись два-три
решительных человека, вооруженных пистолетами или бомбой.
     Американская   служба  безопасности  более   умно   обеспечила   защиту
президента.  Президентская  машина проследовала  в  сопровождении усиленного
эскорта  бронемашин.  В  то  же  время  самолет  президента  приземлился   в
неизвестном месте, и президент  отправился без всякой охраны в  американскую
миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал.
     Здание  английской миссии  и  окружающие  его  сады почти  примыкают  к
советскому посольству,  и  поскольку  англо-индийская бригада, которой  было
поручено нас охранять, поддерживала прямую связь с еще более многочисленными
русскими войсками,  окружавшими их владение,  то вскоре они  объединились, и
мы, таким  образом, оказались в  изолированном районе, в котором соблюдались
все  меры предосторожности военного времени.  Американская  миссия,  которая
охранялась американскими войсками, находилась  более чем  в  полумиле, а это
означало, что  в течение всего  периода  конференции  либо президенту,  либо
Сталину и мне пришлось бы  дважды или трижды в день ездить туда и обратно по
узким улицам  Тегерана. К тому же Молотов, прибывший в Тегеран за 24 часа до
нашего приезда, выступил с  рассказом о том, что советская разведка раскрыла
заговор,  имевший целью убийство одного или  более членов "большой  тройки",
как нас называли,  и поэтому мысль о том, что кто-то из нас должен постоянно
разъезжать   туда  и  обратно,  вызывала  у  него  глубокую  тревогу.  "Если
что-нибудь подобное  случится,  --  сказал  он,  -- это может  создать самое
неблагоприятное  впечатление".  Этого  нельзя  было  отрицать.  Я   всячески
поддерживал  просьбу  Молотова к  президенту переехать  в  здание советского
посольства, которое было  в три  или четыре раза  больше,  чем  остальные, и
занимало  большую  территорию,  окруженную   теперь  советскими  войсками  и
полицией. Мы уговорили Рузвельта принять этот разумный совет, и на следующий
день он со  всем своим штатом, включая и превосходных филиппинских поваров с
его яхты, переехал в  русское  владение, где  ему было отведено  обширное  и
удобное  помещение.  Таким  образом,  мы все оказались внутри одного круга и
могли спокойно, без помех, обсуждать проблемы  мировой войны. Я очень удобно
устроился в английской миссии, и мне нужно было  пройти всего лишь несколько
сот  ярдов до здания советского посольства,  которое на  время превратилось,
можно сказать, в центр всего мира.
     Появилось  много  неправильных отчетов о  позиции,  которую я с полного
согласия английского комитета начальников штабов  занимал на  конференции. В
Америке утвердилось мнение, будто я старался помешать осуществлению операции
"Оверлорд"  и  тщетно  пытался   склонить   союзников  предпринять  массовое
вторжение на  Балканы или  крупную кампанию в  восточной  части Средиземного
моря,  которая  поставила  бы крест на  операции "Оверлорд". Многое  из этой
чепухи  было разоблачено  и  опровергнуто в предыдущих главах,  но  все  же,
пожалуй, есть смысл рассказать, чего я в действительности добивался и чего в
весьма значительной степени добился.
     Операция "Оверлорд",  к детальному планированию которой мы  приступили,
должна была быть начата в  мае, или июне, или самое позднее  в первых числах
июля  1944  года.  Войскам  и  судам,  которые  Должны  были  перевозить их,
по