ного   нынешнего  притока
разнородных  добровольцев  недостаточно  и  что  гибель  Финляндии  была  бы
серьезным поражением для союзников. Поэтому  необходимо было послать союзные
войска либо через Петсамо, либо через Нарвик, либо  через  другие норвежские
порты. Операции через Нарвик было отдано предпочтение, так как она позволила
бы союзникам "одним выстрелом убить двух зайцев" (то есть помочь Финляндии и
отрезать  немцам  доступ  к  железным  рудникам).  Две  английские  дивизии,
предназначенные к отправке в феврале во Францию, теперь  оставались в Англии
и готовились  к  военным действиям в Норвегии. Тем временем должны были быть
приложены   все  усилия,   чтобы   обеспечить  согласие  и,  если  возможно,
сотрудничество норвежцев и  шведов. Вопрос, что предпринять, если Норвегия и
Швеция откажутся, что казалось вероятным, никогда не ставился.
     Решение  Гитлера предпринять вторжение в Норвегию было  принято, как мы
знаем, 14 декабря,  и штабная  работа начала осуществляться под руководством
Кейтеля. По  предложению Кейтеля 20 февраля Гитлер  срочно  вызвал  в Берлин
генерала Фалькенхорста, который  в то время командовал  армейским корпусом в
Кобленце.  Фалькенхорст участвовал в германской кампании в Финляндии в  1918
году, и с этой темы у него с фюрером началась беседа.  Генерал  описал  этот
разговор на Нюрнбергском процессе:
     "Гитлер  напомнил  мне  о моем  опыте  в Финляндии и  сказал: "Сядьте и
расскажите, что вы там  делали".  Через минуту фюрер прервал меня. Он подвел
меня к столу, покрытому картами, и сказал:  "Я имею в  виду нечто похожее --
оккупацию Норвегии; так как меня информировали о том, что англичане намерены
высадиться там, я хочу опередить их".
     Затем, расхаживая взад и вперед, он изложил мне свои доводы: "Оккупация
Норвегии  англичанами была  бы  стратегическим обходным  движением,  которое
привело  бы англичан  в  Балтийское море, где  мы  не  имеем  ни  войск,  ни
береговых  укреплений.  Наши  успехи на  Востоке,  как и успехи,  которых мы
собираемся  достигнуть на Западе,  были  бы ликвидированы, так как противник
оказался  бы  в состоянии наступать  на Берлин и подорвать  опору наших двух
фронтов. Во-вторых и  в-третьих, завоевание  Норвегии обеспечило  бы  нашему
флоту  свободу  движения  в  Гельголандской  бухте  и  защиту  наших  судов,
вывозящих  шведскую  руду"...  Наконец,  он  сказал  мне:  "Я  назначаю  вас
командующим этой экспедицией".
     В  тот  же  вечер Фалькенхорста снова  вызвали в  имперскую канцелярию,
чтобы обсудить  с  Гитлером,  Кейтелем  и Йодлем  детали оперативных  планов
норвежской  экспедиции. Вопрос,  какая  операция  будет предпринята в первую
очередь, имел  важнейшее  значение. Предпримет ли Гитлер операцию в Норвегии
до или  после операции "Гельб"  -- нападение на Францию?  1 марта он  принял
решение: сначала  операция  в  Норвегии. Запись  в дневнике  Йодля  3  марта
гласила: "Фюрер решает осуществить "Везер юбунг" раньше "Гельб" с интервалом
в несколько дней".
     Незадолго до  этого начались  неприятные  налеты  авиации на наши  суда
вдоль всего восточного  побережья. Помимо океанских  судов, направлявшихся в
крупные порты, ежедневно в море или в  портах на побережьях находилось около
трехсот двадцати судов  водоизмещением от пятисот до двух тысяч тонн каждое,
причем  многие суда  перевозили уголь  в  Лондон  и  на  юг  страны.  Только
некоторые из этих  небольших судов имели зенитные пушки, и поэтому вражеские
самолеты сосредоточили свои  действия  на этой легкой добыче.  Они атаковали
даже плавучие  маяки. Эти  суда -- верные слуги моряков, стоящие на якорях в
открытых местах близ отмелей у наших берегов, были  полезны для всех, в  том
числе  даже  для мародерствующих  немецких  подводных  лодок,  и ни  в  одну
предыдущую  войну их никто никогда  не трогал. Теперь же  несколько плавучих
маяков потопили или повредили, причем хуже всего пришлось  плавучему маяку у
устья реки Хамбер, где яростным пулеметным огнем были убиты восемь из девяти
членов команды судна.
     Система  конвоирования  оказалась  столь   же  эффективной  защитой  от
нападения  самолетов,  как  и  от   подводных  лодок.  Однако  делалось  все
возможное, чтобы найти какое-нибудь вооружение  для каждого судна. Поскольку
зенитных  пушек не  хватало, использовались все  средства,  какие  были  под
рукой. Однажды  немецкий  воздушный пират был сбит  сигнальной ракетой. Флот
метрополии  смог  выделить  для  английских  и  союзных  торговых  судов  на
восточном побережье некоторое количество пулеметов с расчетами. Эти моряки с
их оружием переходили с одного судна на другое, сопровождая их в каждый рейс
через опасную зону. К  концу февраля смогла оказать помощь и армия, и, таким
образом, была создана  организация, позднее ставшая  известной под названием
"морская королевская артиллерия".
     Не  весь  горизонт  был  мрачен.  Во внешних  морях  после  уничтожения
"Адмирала  графа Шпее"  в декабре действий вражеских рейдеров уже  более  не
наблюдалось  и  продолжалась работа  по  очищению этих  морей  от германских
судов. В  течение февраля шесть немецких  судов  вышли  из Испании,  пытаясь
добраться  до  Германии. Но  удалось  это только одному из них. Из остальных
пяти судов  три  были  захвачены,  одно  затоплено  самой  командой  и  одно
потерпело крушение в  Норвегии.  Семь других немецких  судов,  пытавшихся  в
течение  февраля  и  марта  прорвать  блокаду,  перехватили наши  сторожевые
корабли.  Все  они, кроме одного, были  затоплены по  приказу  их капитанов.
Всего к  началу апреля 1940 года  было захвачено  нами или  затоплено самими
немцами семьдесят одно немецкое  судно общим водоизмещением 340 тысяч  тонн;
двести пятнадцать немецких судов оставались запертыми в  нейтральных портах.
Увидев,  что  наши   торговые   суда  вооружены,  немецкие  подводные  лодки
отказались  от  применения  пушек  и стали использовать  торпеды. Затем  они
перешли от  торпед к  самому недостойному средству  ведения войны  -- скрыто
поставленным  минам.  Я  уже  говорил,  как  мы  реагировали  на  применение
магнитных мин и как преодолели эту опасность. Тем не менее,  больше половины
наших потерь в  январе произошло из-за этих  мин и больше  двух  третей всех
потерь составили суда нейтральных стран.

        "Глава одиннадцатая"
        "ПЕРЕД БУРЕЙ (Март 1940 г.)"
     12 марта  было  долгожданным днем, когда  флот  метрополии  смог  вновь
занять Скапа-Флоу в качестве своей главной базы.
     Более  полугода  постоянной  напряженной  и  спешной  работы возместили
пробелы, вызванные беспечностью мирного времени. Три главных  входа  в залив
были защищены  бонами  и минами,  и  в Кирк-Саунде, через  который  проникла
подводная  лодка   Прина,  потопившая  "Ройал  Оук",  были  расставлены  три
дополнительных брандера. Число брандеров должно было еще больше увеличиться.
База  охранялась  крупным  гарнизоном  и зенитными батареями, число  которых
продолжало расти. Предполагалось  сосредоточить  здесь  свыше  120  зенитных
орудий с множеством прожекторов и аэростаты заграждения,  чтобы  держать под
своим  контролем воздух  над якорной стоянкой флота. Не все  эти  меры  были
завершены,  но  противовоздушная  оборона,  тем  не менее, стала  мощной. На
подходах  к Скапа-Флоу непрерывно  патрулировало  много  мелких  судов, а на
случай  появления  в  дневное  или   ночное  время  вражеских  самолетов  на
аэродромах  в Кейтнессе  находились  две  или  три эскадрильи "харрикейнов",
которые можно  было направить  на  врага  с  помощью одной  из самых  лучших
радарных  установок,  какие тогда существовали.  Наконец-то  флот метрополии
имел свою  базу.  Это  была  знаменитая  база,  откуда  в  предыдущую  войну
королевский военно-морской флот правил морями.
     Хотя,  как  нам  теперь  известно,  вторжение  во  Францию,  Бельгию  и
Голландию было назначено на  10  мая,  Гитлер еще не  установил точной  даты
более ранней операции -- нападения на Норвегию.
     Многое должно было предшествовать этой операции. 14 марта Йодль записал
в своем дневнике:
     "Англичане ведут наблюдение за Северным морем с  помощью пятнадцати или
шестнадцати подводных лодок; неясно, какова их цель  -- обеспечить ли защиту
их собственных операций или  предотвратить  операции  немцев.  Фюрер еще  не
решил, чем мотивировать "Везер юбунг".
     В  планирующих отделах  германской  военной машины шла  кипучая работа.
Одновременно и эффективно осуществлялась  подготовка к нападению на Норвегию
и  к вторжению  во  Францию. 20 марта Фалькенхорст сообщил, что  он со своей
стороны готов к  осуществлению плана "Везер". Во  второй половине  16  марта
фюрер созвал военное  совещание, на  котором была предварительно установлена
дата  дня  "Д",  по-видимому,  9  апреля.  Адмирал  Редер  доложил  на  этом
совещании:
     "...По-моему, сейчас уже нет большой опасности, что англичане высадятся
в Норвегии... На  вопрос, что будут делать англичане на  севере  в ближайшем
будущем, можно ответить так: они будут предпринимать  новые попытки нарушать
германскую  торговлю  в  нейтральных  водах  и  вызывать  инциденты,  чтобы,
возможно, создать  предлог для действий против  Норвегии.  Их целью  было  и
остается отрезать германский импорт из Нарвика. Однако этот импорт все равно
будет,  хотя бы  на  некоторое время, отрезан, даже  если будет осуществлена
операция "Везер".
     Рано или поздно перед  Германией  возникнет  необходимость  осуществить
операцию "Везер". Поэтому лучше сделать это как можно раньше,  самое позднее
к 15 апреля, так как потом  ночи будут слишком короткими. 7 апреля  начнется
новолуние. Если операцию "Везер" отложить на более поздний срок, возможности
действий военно-морского флота  будут  слишком ограниченны.  Подводные лодки
могут  оставаться  на своих  позициях только в течение еще двух-трех недель.
Для  операции  "Везер"   нет  необходимости  ждать  погоды,  какая  была  бы
благоприятной для операции "Гельб". Для  операции "Везер"  наиболее подходит
пасмурная, туманная погода. Общее состояние подготовки личного состава флота
и кораблей сейчас хорошее".
     С начала  года Советы всей своей мощью ударили  по финнам.  Они удвоили
свои усилия с целью прорвать линию  Маннергейма До оттепели. Увы, в том году
весна  и  оттепель,  на  которую  финны,  оказавшиеся в  тяжелом  положении,
возлагали  надежды,  запоздала  почти  на  шесть  недель.  Большое советское
наступление  на  Карельском  перешейке, которое  продлилось  сорок два  дня,
началось    1   февраля    и    сопровождалось   интенсивными   авиационными
бомбардировками складов  и железнодорожных узлов в  тылу. Общему наступлению
Пехоты предшествовал десятидневный интенсивный  обстрел из советских орудий,
стоявших вплотную  друг к другу. После двухнедельных боев  линия Маннергейма
была прорвана. Воздушные налеты на  ключевой форт  и базу Вийпури  стали еще
интенсивнее.  К  концу  месяца  система  обороны  на линии  Маннергейма была
дезорганизована, и русские смогли  сосредоточить свои усилия  на подступах к
Вийпури. Финнам не хватало боеприпасов, и их войска были истощены.
     Пресловутая  корректность,  которая  лишала нас  всякой  стратегической
инициативы, в равной  степени  препятствовала  всяким эффективным  мерам  по
отправке вооружения  Финляндии. До сих пор мы сумели послать финнам из наших
скудных  запасов  лишь  незначительное  количество  материалов. Во  Франции,
однако,  к  финнам проявлялось  более  теплое и  глубокое  чувство,  которое
энергично  поддерживал  Даладье.  2   марта,   не   проконсультировавшись  с
английским правительством, он  согласился послать Финляндии пятьдесят  тысяч
добровольцев и сто бомбардировщиков. Мы, конечно, не могли оказать  помощь в
таком  же масштабе.  Это было  гораздо  больше, чем  позволяло благоразумие,
принимая  во внимание  документы, которые  были найдены у немецкого майора в
Бельгии,  и непрекращающиеся  донесения  разведки  о  непрерывном увеличении
германских  войск  на  Западном  фронте.  Однако  решили  послать  пятьдесят
английских бомбардировщиков. 12 марта кабинет решил снова пересмотреть планы
десантных  операций   в  Нарвике  и   Тронхейме,  за  которыми  должна  была
последовать  высадка войск в Ставангере и Бергене как часть  плана  оказания
более широкой помощи Финляндии, в  которую  нас вовлекли французы. Эти планы
должны  были  быть готовы к исполнению 20 марта, хотя необходимое разрешение
от  Норвегии и  Швеции не  было получено. Между тем 7 марта Паасикиви  снова
отправился в Москву, на этот раз для обсуждения  условий перемирия. 12 марта
финны приняли русские условия. Все наши  планы десантных операций снова были
положены  под сукно, и войска,  которые сосредоточивались для этих операций,
были частично рассредоточены. Тем двум  дивизиям, которые  были задержаны  в
Англии, теперь разрешили отправиться во Францию,  и ударные силы, которые мы
собирались использовать для операций в Норвегии,  уменьшились до одиннадцати
батальонов.
     Тем временем  была подготовлена  операция  "Ройал  Мэрин" 1.
Интенсивные усилия в течение пяти месяцев, когда приоритет оказывался нуждам
военно-морского министерства, привели к тому, что операция была подготовлена
точно в срок.
     1 Постановка плавучих мин на Рейне.

     В верховьях Рейна были размещены готовые нанести удар, как только будет
получено  разрешение,  обученные подразделения  морской  пехоты  с  морскими
офицерами адмирала Фитцджеральда, причем каждый солдат был воодушевлен идеей
нанесения первого удара в войне.  В  марте  вся подготовка  закончилась и  я
наконец  обратился  по этому  поводу  к  моим  коллегам и французам. Военный
кабинет  был  весьма   склонен  разрешить  мне  приступить  к  осуществлению
тщательно подготовленного плана наступления и предоставить мне при поддержке
министерства  иностранных дел  договориться с французами,  как  я  сумею.  В
течение  всей моей жизни  я был связан с  французами  в их войнах  и бедах и
считал,  что  они  сделают  для  меня  не  меньше,  чем  для любого  другого
иностранца. Но на данном этапе "сумерек войны" я не мог сдвинуть их с места.
Когда я слишком сильно нажимал, они прибегали к методу отказа, которого я не
встречал ни раньше, ни впоследствии. Даладье заявил мне с сугубо официальным
видом, что "сам президент республики вмешался" и что "не должно быть никаких
агрессивных действий, которые  могут лишь вызвать репрессии против Франции".
Эта  идея -не раздражать врага -- мне не нравилась.  Гитлер делал все, что в
его  силах, чтобы  задушить нашу торговлю, минируя без всякого  разбора наши
порты. Мы  же били его только оборонительным оружием.  По-видимому, хорошие,
порядочные, цивилизованные люди могут сами наносить удары только после того,
как им  нанесут смертельный удар. В эти дни страшный германский вулкан и его
подземный  огонь был близок к извержению. Но притворная  война  продолжалась
еще  несколько  месяцев. На одной стороне --  бесконечное обсуждение  мелких
вопросов, отсутствие каких-либо  решений, а если  решения и  принимались, то
они  потом  отменялись,  и  действовало  правило  "нельзя быть нелюбезным  с
врагом, вы только рассердите его".  На другой стороне -- роковая подготовка,
движущаяся с грохотом огромная машина, готовая обрушиться на нас!
     Военное поражение Финляндии вызвало новые последствия.  18 марта Гитлер
встретился  с Муссолини  на  перевале  Бреннер.  Гитлер умышленно  создал  у
Муссолини,  гостем  которого он  был,  впечатление,  что немцы не собираются
предпринять на Западе наступление на  суше.  19  марта  Чемберлен выступил в
палате общин. Ввиду усилившейся критики  действий правительства в  отношении
Финляндии он довольно детально напомнил всю историю оказания Великобританией
помощи финнам. Он совершенно правильно подчеркнул, что нашим главным мотивом
было  стремление уважать  нейтралитет Норвегии и Швеции, и  защищал  позицию
правительства,  не  спешившего  предпринять  такие попытки  оказания  помощи
финнам, которые  имели  мало  шансов  на успех.  Поражение  финнов  погубило
правительство Даладье, глава которого оказал  Финляндии столь заветную, хотя
и запоздалую, помощь и которое придавало такое  значение нашему беспокойству
на этот счет.
     21  марта  было  сформировано новое  правительство  во  главе с  Рейно,
Которое обязалось вести войну более энергично.
     Мои  отношения с  Рейно имели под  собой  иную почву, нежели с Даладье.
Рейно, Мандель и я одинаково  относились к Мюнхену. Даладье стоял на  другой
точке  зрения. Поэтому  я приветствовал смену французского  правительства  и
надеялся,  что теперь будет  больше шансов получить  согласие на мои  речные
мины.
     28   марта  французские  министры  приехали  в  Лондон   на   заседание
союзнического верховного  военного  совета. Чемберлен  в  своем  выступлении
нарисовал  исчерпывающую  и  ясную  характеристику положения,  как  оно  ему
представлялось.  К моему большому удовлетворению, он заявил, что его  первое
предложение   состоит  в  немедленном  проведении  операции,  известной  под
названием "Ройал Мэрин". Он рассказал, как этот проект будет осуществлен,  и
заявил,  что  накоплены  запасы материалов  для  длительного  и эффективного
осуществления  этой операции.  Она  будет совершенно  неожиданной.  Операция
будет проведена в той  части Рейна, которая используется почти исключительно
для  военных целей.  Никогда подобной операции  не  проводилось,  и  никогда
прежде не создавалось  такое вооружение, при  использовании  которого  можно
было добиться  в условиях рек желаемого результата и  эффективно действовать
против заграждений  и  судов, какие  могут  встретиться на  реках.  Наконец,
благодаря конструктивным особенностям этого оружия нейтральные воды не будут
затронуты.   Англичане  рассчитывают,  что  это  нападение  вызовет  крайнее
замешательство и оцепенение противника. Хорошо известно, что  ни  один народ
не  осуществляет столь тщательно  подготовку и планирование, как немцы, но в
равной степени  никакой другой народ не оказывается столь растерянным, когда
его планы проваливаются. Они не умеют импровизировать. Далее, к началу войны
железнодорожный   транспорт  Германии  оказался   перегруженным,  и  поэтому
увеличилась  зависимость  от  внутренних  водных  путей.  Помимо речных  мин
предполагалось  сбрасывать с самолетов  на территории Германии в каналы, где
не  было  течения,  и   другие  типы  снарядов.  Чемберлен  подчеркнул,  что
внезапность зависит  от  быстроты.  Промедление могло поставить  под  угрозу
секретность.   Условия   на  реках   в  ближайшее   время   будут   особенно
благоприятными. Что касается ответных действий Германии, то она, если сочтет
целесообразным  бомбить  французские или английские города,  не станет ждать
предлога. Все готово,  надо только, чтобы французское верховное командование
отдало приказ.
     Затем  Чемберлен  заявил,  что  у  Германии  есть  два уязвимых  места:
снабжение  железной  рудой  и  нефтью.  Главные  источники  снабжения  этими
материалами  расположены на  противоположных  концах Европы.  Железную  руду
привозят с  севера. Чемберлен детально изложил доводы в пользу  того,  чтобы
воспрепятствовать  доставке  железной   руды   из  Швеции  в   Германию.  Он
остановился также на вопросе о нефтепромыслах в  Румынии и Баку; надо лишить
Германию возможности,  сказал  он,  получать  их продукцию,  если  можно,  с
помощью   дипломатии.   Я   слушал   эти   веские   доводы   с  возрастающим
удовлетворением.  Я  не  представлял  себе,   насколько  мы  с   Чемберленом
единодушны.
     Рейно  заявил, что  во  Франции  многие задают вопрос:  "Каким  образом
союзники могут выиграть войну?" Несмотря на усилия  англичан, число  дивизий
все  же  увеличивается быстрее  у  немцев,  чем  у  нас.  Когда  же можем мы
надеяться обеспечить то  превосходство в живой  силе, которое необходимо для
успешных действий н