ро-запад,  к  Тобруку,  гарнизон  которого  должен был
предпринять в это же время  энергичную вылазку  навстречу им. С  этой  целью
13-й  корпус   должен  был  осадить  пограничные  оборонительные  укрепления
противника от Халфайи до Сиди-Омара, обойти их с фланга и окружить, отрезав,
таким образом, все удерживавшие  их войска,  а затем  двинуться  к  Тобруку.
Одновременно 30-й корпус, в который входили почти все наши танки, должен был
предпринять  широкое  фланкирующее  движение  в  Пустыне,  чтобы  попытаться
обнаружить  основную массу танков Роммеля и вступить  с  ними  в бой или, по
меньшей мере, сковать их и тем самым прикрыть 13-й корпус.

     * * *
     Несмотря  на  колоссальный  масштаб  приготовлений, удалось  достигнуть
полной тактической внезапности. В этот момент армия  держав  оси размещалась
на  новых  позициях для атаки на  Тобрук,  назначенной  на 23  ноября. Когда
началась  атака,  сам Роммель  находился  в Риме. Чтобы  нанести  в решающий
момент удар по мозговому  и нервному центру  вражеской  армии,  50 бойцов из
отряда "коммандос"  под  командованием  полковника  Лейкока  были доставлены
подводной лодкой к одному из пунктов на побережье, находившемуся в 200 милях
за линией фронта противника. 30 человек,  которых удалось  высадить в бурном
море, были  разделены на две группы.  Одной из  них было поручено перерезать
телефонные и телеграфные провода,  а другой, действовавшей под командованием
подполковника Кейса, сына адмирала Кейса, атаковать помещение штаба Роммеля.
В  полночь  17  ноября эта группа  ворвалась  в одно из  помещений  штаба  и
застрелила нескольких  немцев. В рукопашной схватке, завязавшейся  в  темной
комнате, Кейс был убит. Данью подвигам Кейса было посмертное награждение его
"Крестом Виктории" 1.
     1 Море было слишком бурным, чтобы можно было принять на борт
уцелевших   бойцов  двух   отрядов   "коммандос",  подвергавшихся  яростному
преследованию. Поэтому полковник Лейкок приказал им рассеяться и укрыться на
пересеченной  местности.  До  наших  позиций  после  пяти недель  лишений  и
невероятных  приключений  удалось  Добраться  только  полковнику  Лейкоку  и
сержанту  Терри, отличившемуся  при нападении на  германский  штаб. -- Прим.
авт.

     Рано утром 18 ноября, под сильным дождем, 8-я армия рванулась вперед, и
согласно своему плану 13-й корпус обошел позиции противника на границе, в то
время как 30-й корпус,  не встретив на первых порах  сопротивления, двинулся
на север, к  Сиди-Резегу. Этот кряж достигает примерно 100 футов высоты. Его
северный склон  представляет собой почти отвесный  утес, господствующий  над
дорогой  на Капуццо  -- главной  линией  коммуникаций  Роммеля с  запада  на
восток.  Поблизости  от  него  находится  очень большой  аэродром.  В  южном
направлении с этой, хотя и незначительной, возвышенности открывается хороший
вид  на холмистую пустыню. Обе стороны  считали  ее ключом  ко  всему району
боев, и занятие ее было важным шагом к освобождению Тобрука.
     Первые три дня  все шло хорошо.  19 ноября  основная, как мы  полагали,
масса  германских  танков  двинулась  на  юг  из  береговой  зоны,  где  она
находилась до тех пор, и на следующий день встретилась в  15 милях к  западу
от Сиди-Омара с нашими 4-й и 22-й  бронетанковыми бригадами.  Английская 7-я
бронетанковая  дивизия развернулась на  широком фронте в поисках врага. Одна
из  ее бригад (7-я)  и  поддерживающая группа заняли Сиди-Резег. Африканский
корпус успешно атаковал  эти и другие  части. В течение 21  и 22  ноября шли
ожесточенные бои, главным образом вокруг  аэродрома  и  на  нем  самом.  Обе
стороны стянули в этот район фактически все танки, которые вели яростный бой
под  огнем  артиллерийских батарей.  Благодаря  лучшему вооружению  немецких
танков и их численному превосходству в пункте столкновения противник получил
преимущество.  Несмотря  на  героическое и блестящее командование бригадного
генерала Кэмпбелла, немцы взяли верх, и мы понесли большие потери в  танках,
чем  они.  Ночью 22  ноября  немцы вновь заняли Сиди-Резег. Командующий 30-м
корпусом генерал  Норри, потеряв две трети  своих  танков,  отдал  приказ об
общем отступлении на 20 миль, чтобы переформировать свои  части в  районе  к
северу от проселочной дороги на Эль-Абд. Это было тяжелое поражение.

     * * *
     21 ноября, когда танки противника были заняты в бою, генерал Кэннингхэм
приказал 13-му корпусу начать  наступление. Индийская 4-я дивизия уже обошла
Сиди-Омар.  Слева  от нее новозеландская  дивизия под командованием генерала
Фрейберга  двигалась на север и  подошла к окраинам Бардии, перерезав, таким
образом,  коммуникации  всех  пограничных  гарнизонов.  Она  захватила  штаб
Африканского  корпуса  и  23 ноября  едва не  отбила  Сиди-Резег,  откуда ее
товарищи из 7-й  бронетанковой  дивизии  были  только  что выбиты. 24 ноября
Фрейберг сосредоточил основную часть  новозеландской дивизии в пяти  милях к
востоку от  аэродрома. Таким образом, в этот  день наши бронетанковые  силы,
отброшенные   от   Сиди-Резега,   подвергались   переформированию.   Отряды,
предпринявшие  вылазку из Тобрука,  завязали  бой с немецкой пехотой,  но не
сумели  прорваться. Новозеландская дивизия после своего  триумфального марша
стояла под Сиди-Резегом. Пограничные  гарнизоны  противника были отрезаны, а
его  танки,  выиграв  сражение  против  30-го  корпуса,  находились севернее
Эль-Губи.  Противники  нанесли друг  другу  очень  сильные удары  и  понесли
тяжелые потери, но исход сражения был неясен.
     В  этот момент произошел  драматический эпизод. Роммель решил захватить
тактическую инициативу  и пробиться со своими танками на восток,  к границе,
надеясь  вызвать  этим   такое  смятение  и  панику,   чтобы  побудить  наше
командование отказаться от дальнейшей борьбы и отступить.
     Он   сосредоточил   большую   часть   Африканского  корпуса,   все  еще
представлявшего  самую грозную  силу на поле боя, и двинулся  по Эль-Абдской
дороге или  тропе к  Шеферзену, едва не  захватив  штаб 30-го корпуса  и два
больших  склада, без  которых мы  не  могли  бы продолжать борьбу. Подойдя к
границе,  он разделил  свои войска  на колонны, часть которых  повернула  на
север и  на юг, а остальные  вклинились  на 20 миль на территорию Египта. Он
произвел опустошения  в  наших тыловых  районах и  захватил  много  пленных.
Однако  появление  его   колонн  не  испугало  индийскую  4-ю   дивизию.  Их
преследовали  отряды,  поспешно  выделенные из  7-й  бронетанковой  бригады,
поддерживающей группы и  гвардейской бригады. А самое главное, наша авиация,
добившаяся  к  этому  времени  значительного  превосходства  в  воздухе  над
сражающимися  армиями, не давала противнику  на всем  пути ни  минуты покоя.
Колонны Роммеля, фактически не поддерживаемые германской авиацией, попали  в
столь же тяжелое положение, в каком находились наши войска, когда господство
в воздухе над полем боя принадлежало  немцам. 26 ноября все танки противника
повернули на север и укрылись  в Бардии и ее окрестностях. На следующий день
они поспешили на запад, обратно к Сиди-Резегу, куда их срочно отозвали.
     Тяжелые удары,  полученные  нами, и беспорядок,  казалось, вызванный  в
тылу нашего фронта  рейдом Роммеля,  побудили  генерала  Кэннингхэма заявить
главнокомандующему, что продолжение нашего наступления  могло бы привести  к
уничтожению наших танковых сил и тем самым поставить под угрозу безопасность
Египта. Это было  бы равносильно признанию  поражения и означало  бы  провал
всей  операции. В  этот  решающий момент Окинлек вмешался лично.  По просьбе
Кэннингхэма он вместе с маршалом авиации Теддером вылетел 23 ноября в штаб в
Пустыне и, вполне отдавая себе отчет во всех опасностях,  приказал  генералу
Кэннингхэму  "продолжать  Развивать  наступление на противника". Так,  своим
личным  вмешательством  Окинлек  спас  положение  и показал себя  выдающимся
боевым командиром.

     * * *
     В  этот  момент  также было важно  лишить Роммеля  подвоза  горючего, и
поэтому   я    телеграфировал   генералу   Окинлеку   и   главнокомандующему
военно-морскими силами, требуя нанести удар по вражеским коммуникациям.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 23 ноября 1941 года
     "Когда  видишь, как в Бенгази отправляется бесценный  груз  горючего  и
противник сосредоточивает в Бенине свою авиацию, кажется, что нужно решиться
на любой риск, чтобы вывести эти пункты из строя хотя бы на  три-четыре дня.
Страх противника перед этой операцией, очевидно, вполне обоснован.  За такое
предприятие можно взяться, лишь пока  противник  поглощен битвой.  Шансы  на
успех  уменьшатся,  как  только  он  получит  подкрепления  за  счет  войск,
отступающих  из  зоны боев  или  уклоняющихся  от нее. Сейчас  в Бенгази и к
западу  от Эль-Агейлы можно добиться очень многого недорогой ценой, но  цена
эта колоссально возрастет, как только закончится главное сражение".
     Премьер-министр    --    адмиралу    Кэннингхэму,    главнокомандующему
Средиземноморским флотом 23 ноября 1941 года
     "Я  просил  начальника военно-морского  штаба сообщить Вам  сегодня  по
радио  о том, как  важно  перехватывать  надводные суда, везущие  в  Бенгази
подкрепления, снабжение, а главное -- горючее. По имеющимся у нас сведениям,
довольно  большое  количество  судов  приближается  сейчас  к  Бенгази   или
отправляется  туда.  Противник  просил   о  воздушном  прикрытии,  но  такое
прикрытие не  может  быть обеспечено ему, поскольку его африканская  авиация
занята в боях.  Все  эти  сведения  переданы  Вам.  Буду  рад  узнать  через
военно-морское министерство, какие меры  Вы намерены принять. Если  эти суда
будут перехвачены, это может  спасти тысячи жизней, не говоря уже о том, что
это поможет одержать победу, имеющую важнейшее значение".
     Адмирал Кэннингхэм  сделал все, что мог, но  самый эффективный удар был
нанесен  с  Мальты.  Ночью  24  ноября  крейсера  и эсминцы  соединения  "К"
перехватили два танкера, на которые противник очень рассчитывал.

     * * *
     Пока генерал Роммель проводил  свой смелый,  но дорого  обошедшийся ему
рейд  по коммуникациям  и  тылам английской 8-й  армии, Фрейберг  со  своими
новозеландцами,  поддерживаемыми  1-й   армейской   бронетанковой  бригадой,
оказывал сильный нажим  на Сиди-Резег.  После двухдневных тяжелых  боев  они
вновь  заняли  этот пункт.  Одновременно гарнизон  Тобрука снова  предпринял
вылазку и захватил Эд-Дуду.  Ночью  26 ноября была  установлена  связь между
гарнизоном  Тобрука  и войсками,  шедшими  ему  на выручку.  Некоторые части
новозеландской дивизии и штаб  13-го  корпуса вступили  в осажденный Тобрук.
Это  заставило  Роммеля  вернуться  из  Бардии.  Он пробился к  Сиди-Резегу,
атакованный  на  фланге приведенной  в  порядок  7-й бронетанковой дивизией,
имевшей  теперь в своем  распоряжении 120 танков. Роммель отбил Сиди-Резег и
отбросил  новозеландскую 6-ю бригаду,  нанеся  ей огромные потери. Эта и 4-я
бригада, за исключением двух батальонов, соединившихся с гарнизоном Тобрука,
были отведены на юго-восток, к границе, где  героическая дивизия, потерявшая
более  3  тысяч  человек,  была  переформирована.  Гарнизон  Тобрука,  вновь
окруженный, удержал благодаря своей стойкости все захваченные позиции.
     Генерал Ритчи реорганизовал свою армию, включив гарнизон Тобрука в 13-й
корпус,  а  новозеландскую дивизию  отвел  в резерв. Теперь объектом  нашего
наступления стал Эль-Адем, расположенный в долине,  в  15 милях  к западу от
Сиди-Резега,  и  лежащий на главных  коммуникациях противника с  востока  на
запад. Были использованы оба наши  корпуса. 13-й корпус двигался от Эд-Дуды,
а  30-й  подходил  с  юга.  Во время этих  приготовлений  Роммель предпринял
последнюю попытку выручить  свои пограничные  гарнизоны.  Она  была  отбита.
После этого началось общее отступление войск держав оси на линию Эль-Газалы.

     * * *
     1  декабря Окинлек  лично отправился  на  командный  пункт  и  пробыл с
генералом  Ритчи  десять  дней.  Он не  взял  командования  в  свои руки, но
внимательно  наблюдал  за своим подчиненным.  Такой порядок  не  казался мне
наилучшим  ни  для  одного  из  них. Однако 8-я армия  была сейчас  хозяином
положения, и 10 декабря главнокомандующий мог доложить мне:
     "Противник,  по-видимому,  осуществляет  полное  отступление  на запад.
Эль-Адем  взят.  Южноафриканские  и  индийские  войска  соединились  там   с
англичанами из  Тобрука, и я считаю  позволительным утверждать  теперь,  что
осада   Тобрука   снята.  Мы   энергично  преследуем  противника  в   полном
взаимодействии с королевским военно-воздушным флотом".

     * * *
     Мы  знаем  теперь  из  немецких  документов,  что  потери  противника в
результате операции  "Крусейдер",  включая  гарнизоны, отрезанные в  Бардии,
Эс-Саллуме и Халфайе и позже взятые в плен, составили около  13 тысяч немцев
и  20  тысяч итальянцев, то есть всего 33 тысячи человек.  Противник потерял
также 300  танков. За этот же период (с 18 ноября до середины января) потери
английских и имперских войск  составили 2908 офицеров и солдат убитыми, 7339
ранеными и 7547 пропавшими без вести -- всего 17704 человека,  а  также  278
танков. Девять десятых этих потерь были понесены в первый месяц наступления.

     * * *
     Действия  германских подводных лодок в Средиземном  море  сильно давали
себя знать. "Арк Ройал" погиб. Две недели спустя  "Бархэм" был поражен тремя
торпедами и затонул в три минуты, причем погибло более  500 человек. Впереди
нас ждали новые потери. Ночью 18 декабря итальянская подводная лодка подошла
к Александрии и выпустила три  торпеды,  каждой  из которых управляли по два
человека. Проникнув в гавань, когда боны были открыты для прохода судов, они
установили бомбы  замедленного действия, которые взорвались  рано  утром  19
декабря под линкорами "Куин  Элизабет" и "Вэлиант". Оба  корабля были сильно
повреждены и на несколько месяцев  превратились  в  бесполезное бремя. Таким
образом,  за несколько  недель  весь  наш  линейный  флот  в восточной части
Средиземного  моря был  фактически  выведен  из  строя как боевая сила.  Мне
предстоит еще поведать о  гибели на другом театре войны кораблей  "Принс  ов
Уэлс"  и  "Рипалс".  В течение  некоторого  времени  нам  удавалось скрывать
потери, причиненные  линейному  флоту.  Уже  значительно позже я  заявил  на
закрытом заседании палаты общин: "За несколько недель у нас погибло или было
выведено из  строя  на долгое время семь больших кораблей, или  более  трети
наших линкоров и линейных крейсеров".
     Соединение  "К"  также  понесло  урон.  В  тот   самый  день,  когда  в
Александрии  произошла катастрофа, на Мальте  были получены известия  о том,
что  в Триполи направляется большой  конвой  противника. Крейсера  "Нептун",
"Орор"  и "Пинелопи"  с четырьмя  эсминцами тотчас же  вышли  в море,  чтобы
перехватить этот конвой. Приближаясь к Триполи, наши корабли натолкнулись на
новое минное поле.  "Нептун"  был  тяжело  поврежден, а  два других крейсера
получили  повреждения,  но  смогли уйти. Эсминец "Кэндахар"  вошел  в минное
поле,  чтобы спасти  экипаж "Нептуна",  но также подорвался  на мине  и стал
беспомощным. "Нептун", дрейфуя в  минном поле, наткнулся еще  на две мины  и
затонул.  Из его экипажа в 700  с лишним человек спасся лишь один, да  и тот
попал в плен.
     Так  было уничтожено ядро  соединения  "К". Крейсер "Галатеа" также был
потоплен германской подводной лодкой. От английского флота в восточной части
Средиземного моря  уцелело лишь несколько эсминцев и три крейсера из эскадры
адмирала Вайана.
     До конца ноября благодаря своим объединенным усилиям на суше, на море и
в воздухе мы господствовали на Средиземном море. Но теперь наши морские силы
понесли страшные  потери.  5 декабря  Гитлер,  осознав  наконец  смертельную
опасность, грозившую Роммелю, приказал перебросить из России  на Сицилию и в
Северную Африку целый  авиационный корпус. По указанию генерала Кессельринга
было предпринято новое  воздушное  наступление  на Мальту.  Налеты  на  этот
остров  вновь  достигли  страшной силы, и Мальта могла лишь бороться за свое
существование.  К  концу  года  господство  над  морскими  путями  в Триполи
принадлежало  германской   авиации,  что  позволило  немцам  переформировать
разбитые армии Роммеля. Редко когда взаимосвязь военных операций на море, на
суше и в воздухе проявлялась в столь яркой форме, как во время событий  этих
нескольких месяцев.
     Но теперь все это потускнело в свете новых мировых событий.

        "Глава одиннадцатая"
        "ЯПОНИЯ"
     Наступил  момент,  когда Японии предстояло  сделать  самый  страшный  и
решительный шаг за всю ее многолетнюю и полную романтики историю.
     Летом  1940 года принц Коноэ оказал  нажим на правительство Виши, чтобы
получить  разрешение на  создание авиационных баз в Северном Индокитае, а  в
сентябре он  подписал Тройственный пакт с Германией и Италией. Этот документ
обязывал Японию вступить в европейскую войну на стороне держав оси, в случае
если Америка вступит в войну на стороне Англии.
     К   концу   ноября   1940  года  результаты  битвы  за  Англию   и   то
обстоятельство, что Гитлер  явно побоялся выполнить свое хвастливое обещание
о  вторжении  в  Англию,  были  признаны  в  Японии  фактами  первостепенной
важности.  Успешный воздушный налет английской авиации на итальянский флот в
Таранто, в  результате  которого на многие  месяцы были  выведены  из  строя
современные первоклассные линкоры, произвел глубокое впечатление на японский
флот, оценивший всю мощь нового  воздушного  оружия и  возможности,  которые
давало  его применение,  в  особенности  когда оно  сочеталось  с  элементом
внезапности.  Япония убедилась, что с Англией еще  далеко не покончено. Она,
безусловно,  продолжала держаться  и  даже  становилась  сильнее.  В  стране
получило широкое распространение  мнение, что заключение Тройственного пакта
было  ошибкой.  Японцы  всегда опасались возможности  объединенных  действий
Британской империи  и  Соединенных Штатов,  обладавших  сильнейшими  в  мире
флотами и  ресурсами,  которые  при  надлежащей разработке были неистощимы и
недосягаемо велики. Эта  опасность, казалось, надвигалась. Весной 1941  года
премьер-министр  Коноэ  получил  согласие  кабинета  начать  с  Соединенными
Штатами   переговоры  об  урегулировании  имевшихся  между  обеими  странами
нерешенных вопросов.  Следует отметить,  что в этом случае генерал  Тодзио в
качестве  военного  министра  поддерживал  политику  Коноэ  против  министра
иностранных  дел  Мацуоки. Возражения  последнего  насчет  того,  что  такие
переговоры  с  Америкой будут  противоречить японскому союзу с Германией, не
были приняты во внимание.
     Эмбарго,  объявленное  Соединенными  Штатами,   Англией  и  Голландией,
отрезало  Японию от всех источников  нефти,  от которых  зависели  не только
военно-морские  силы, но и вся военная мощь Японии. Японскому флоту сразу же
пришлось  обратиться  к  своим нефтяным запасам,  и  к моменту возникновения
войны  на Тихом  океане он фактически уже израсходовал четырехмесячный запас
нефти из общего количества своих запасов, рассчитанных на полтора года. Было
совершенно очевидно, что Япония попала в тиски  и что единственный выход для
нее --  вступить  в  соглашение  с  Соединенными Штатами  или начать  войну.
Требования  Америки  предусматривали  отказ  Японии не  только  от ее  новой
агрессии в Индокитае, но также и от войны в Китае, которая велась уже  очень
давно  и  очень  дорого обходилась Японии. Это было справедливое, но суровое
требование. При  этих  обстоятельствах  флот решил  поддержать  армию  в  ее
политике  войны,  если  нельзя будет  добиться  приемлемого дипломатического
соглашения.  Тот  факт,  что  флот  к  этому  времени усовершенствовал  свою
авиацию,  сделав  ее  мощным нас