сударство все еще не располагает
ни  оружием,  ни полицией. Он обратился к нам  с просьбой оказать помощь для
объединения  греческих  участников сопротивления  немцам.  В настоящее время
оружие находится только у тех людей, которые не должны  им обладать,  и  они
составляют меньшинство. Я  сообщил ему, что мы ничего обещать не можем  и не
можем взять на себя  обязательство послать английские  войска в Грецию и что
даже о самой этой возможности нельзя разговаривать открыто; но я посоветовал
ему немедленно  перевести его правительство из  Каира, где  царит обстановка
интриг,   куда-нибудь   в  Италию,   ближе   к  штабу  союзного   верховного
главнокомандующего. Он согласился это сделать.
     Папандреу  также  жаловался  на  то,  что болгары  все  еще  оккупируют
греческую территорию. Я сказал, что  мы прикажем им отойти к своим границам,
как только  сможем заставить  их  выполнить наш приказ,  однако с греческими
претензиями к ним тут и на Додеканезах  нужно подождать  до окончания войны.
Тем временем мы сделаем все  возможное для  оказания помощи и восстановления
его страны, которая много пострадала и заслуживает самого лучшего обращения.
Они,  со своей  стороны, также  должны  внести  свою  лепту,  и лучшее,  что
Папандреу мог бы сделать, -- это создать в Греции греческое правительство. С
вопросами границ нужно подождать до мирного урегулирования.

     * * *
     В Риме я остановился в нашем посольстве, и наш посол Ноэль Чарльз и его
жена  делали все, чтобы облегчить мою работу и устроить меня комфортабельно.
Руководствуясь его  советами,  я  встретился  с большинством главных  фигур,
оставшихся  в  итальянской  политической  жизни   после  20  лет  диктатуры,
катастрофической войны, революции, вторжения, оккупации, союзного контроля и
других зол. У меня были, между  прочим, беседы с Бономи и генералом Бадольо,
а также с товарищем Тольятти, который вернулся в Италию в начале года  после
длительного пребывания в России. Лидеры всех итальянских политических партий
были приглашены встретиться со мною.
     Наш  посланник  при  Ватикане  д'Арси  Осборн  отвез  меня  на машине в
посольство.  Здесь я  впервые встретил наследного принца  Умберто, который в
качестве  наместника королевства  командовал итальянскими войсками на  нашем
фронте.  Я,  безусловно,  надеялся,  что  он  сыграет свою  роль  в создании
конституционной монархии в свободной, сильной и объединенной Италии.

        "Глава восьмая"
        "ЛЕТНЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ АЛЕКСАНДЕРА"
     Рано утром 24  августа после моего краткого визита в Рим я  возвратился
на самолете в штаб Александера в Сиену; там я  жил во дворце, находившемся в
нескольких милях от штаба.
     26 августа я продиктовал следующее послание Смэтсу, с которым все время
поддерживал переписку:
     Премьер-министр -- фельдмаршалу Смэтсу 26 августа 1944 года
     "Сегодня  утром и днем  развернется весьма  важное сражение. Завтра оно
будет  в разгаре. Вот почему я пробуду здесь несколько дней. Потом мне нужно
будет возвратиться  в Англию, посетить Францию, а затем отправиться в Канаду
на совещания, которые начнутся примерно в середине  сентября. Я хотел  вчера
видеть южноафриканцев, но они были на марше.
     Пока что операция "Энвил" дала эффект, противоположный тому, на который
рассчитывали  ее  авторы.  Во-первых,  она  вовсе не отвлекла никаких  войск
противника от генерала Эйзенхауэра. Наоборот, две с половиной -- три дивизии
германских тыловых  войск, безусловно, достигнут основной  линии  фронта  до
того, как союзники высадят свои войска. Во-вторых, здесь создалось состояние
застоя вследствие  ослабления  этих двух больших  армий -- 5-й  и  8-й  -- и
откомандирования  из  них руководящего персонала.  Результатом этого  явился
отвод  с  итальянского фронта трех германских дивизий, включая  одну  весьма
сильную танковую  дивизию, насчитывающую  12, 5 тысячи человек.  Эти дивизии
направились  непосредственно   в  район   Шалона.  Таким   образом,   против
Эйзенхауэра брошено  около пяти дивизий, что не имело бы  места, если  бы мы
продолжали здесь  наше продвижение в направлении По, а в конечном счете  и к
великому  городу (Вена). Я все  еще  надеюсь, что нам это удастся. Если даже
война внезапно подойдет  к концу,  я  не вижу никаких оснований,  по которым
наши бронетанковые  войска не должны прорваться и достигнуть этой  цели, ибо
мы можем это сделать".

     * * *
     Мы  выехали  с  Александером  примерно   в  9  часов.  Наступление  уже
продолжалось в течение шести часов и, по полученным донесениям, шло успешно.
Но никаких  определенных заключений  сделать еще  нельзя было.  С крепостных
укреплений прошлых столетий открывался величественный вид. Можно было видеть
весь  фронт  наступления  8-й армии,  но густой  дым разрывов артиллерийских
снарядов в семи-восьми тысячах ярдов от нас застилал все.
     Были  получены донесения, что наши войска  продвинулись  на милю или на
две за  реку Метауро. Немцы стреляли из винтовок  и пулеметов,  укрывшись  в
густом кустарнике в долине  примерно в 500 ярдах от нас. Линия нашего фронта
простиралась под нами. Стрельба велась отрывочно. Я еще никогда не находился
так близко  к вражеской линии и никогда еще за время второй мировой войны не
слышал  такой сильной ружейной стрельбы.  В целом 8-я армия  продвинулась  с
рассвета  примерно  на семь тысяч  ярдов на фронте в  10--12
миль      и      понесла      не
очень   большие   потери.   Это  было
ободряющее начало.

     * * *
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 28 августа 1944 года
     "1.  Генерал Александер получил телеграмму  от верховного штаба союзных
экспедиционных сил, в которой содержится просьба предпринять усилия с  целью
предотвратить  дальнейший  отвод (немецких) дивизий  с  итальянского фронта.
Конечно, это явилось следствием  большого ослабления наших армий в Италии  и
произошло сразу же после наступления  на Ривьеру.  Всего  было снято  четыре
дивизии, включая  очень сильную танковую дивизию,  направлявшуюся на  Шалон.
Однако Александер, несмотря на ослабление его сил, начал примерно три недели
назад планировать с Кларком обход с Апеннин или прорыв через них.
     Обнажив весь  фронт и удерживая  большие  участки всего лишь  с помощью
зенитчиков,   превращенных    в   своего    рода   артиллеристов-пехотинцев,
поддерживаемых     несколькими     бронетанковыми
бригадами, Александер  смог также  сосредоточить десять английских или
контролируемых  англичанами  дивизий,  представляющих Британскую  империю на
адриатическом фланге. Передовые подразделения этих дивизий предприняли атаку
до полуночи  25 августа, а  на рассвете 26  августа началась
общая       артиллерийская       подготовка
и наступление. На большом пространстве войска  продвинулись
примерно   на   девять   миль,   но    все    еще
предстоит    иметь     дело    с
основной позицией -- с Готской линией.
     План   заключается  в   том,  что
8-я армия в составе десяти
дивизий, эшелонированных в глубину, попытается прорвать Готскую линию, сбить
противника  с  его   позиций  и  ворваться  в  долину  По  в
районе  Римини. Но в  подходящий
момент,    в   зависимости    от    реакции
противника,     Марк     Кларк      нанесет
удар  своими восемью  дивизиями, и подразделения
обеих  армий предпримут концентрическое  наступление на  Болонью.  Если  все
пойдет    хорошо,    то   я    надеюсь,    что   наступление
после   этого   будет    гораздо
более быстрым и  непрерывные ожесточенные сражения на  этом
фронте  помешают противнику  угрожать  Эйзенхауэру  переброской  дивизий  из
Италии.
     Я  уверен, что  прибытие мощной  армии  в  Триест и  Истрию  в  течение
четырех-пяти недель дало бы эффект, выходящий далеко за чисто военные рамки.
Люди  Тито будут  ожидать  нас в  Истрии.  Каково  тогда  будет положение  в
Венгрии, я представить себе не могу, но во всяком случае мы сможем полностью
использовать любую новую серьезную ситуацию".
     Армия, которую мы высадили на Ривьере с таким большим ущербом для наших
операций в Италии, прибыла слишком поздно, чтобы помочь  первым большим боям
Эйзенхауэра  на севере,  а  наступление  Александера  в  общем  не  принесло
ожидавшегося успеха,  в  котором  мы  так нуждались. Италия  была  полностью
освобождена только  через  восемь месяцев; нас лишили  возможности наступать
правым  флангом на Вену,  и  наша способность влиять военными средствами  на
освобождение Юго-Восточной Европы, исключая Грецию, исчезла.
     28  августа я прилетел из Неаполя домой. Перед тем как оставить Италию,
я занялся составлением краткого ободряющего послания итальянскому  народу, к
которому я всегда относился с  большим почтением, за исключением тех времен,
когда  мы  воевали друг против  друга. Я был  глубоко тронут  любезностью, с
какой меня встречали во всех деревнях  и небольших  городах, через которые я
проезжал, объезжая  линию фронта.  В знак благодарности я обратился  к ним с
некоторыми советами.
     28 августа 1944 года
     "... Говорят,  что  цена свободы -- это  вечная бдительность. Возникает
вопрос:  "Что такое  свобода?" Имеется несколько вполне простых практических
критериев,  при  помощи  которых в наше время в условиях мира можно получить
ответ на этот вопрос, а именно:
     Есть ли право на свободное  выражение  мнения  и на оппозицию и критику
существующего правительства?
     Имеет ли народ право  сместить правительство, которое он не одобряет, и
предусмотрены  ли  конституционные средства,  с помощью  которых народ может
осуществить свою волю?
     Свободны ли суды от насилия со стороны исполнительной власти и от угроз
толпы применить насилие  и свободны ли суды  от всякой  связи  с  отдельными
политическими партиями?
     Будут ли эти суды применять открытые и  хорошо показавшие себя  законы,
которые  в  человеческом  мышлении  связаны  с общими  принципами
приличия и правосудия?
     Будут  ли применяться  одинаковые  правила как  для  бедных,  так и для
богатых, как для частных лиц, так и для правительственных чиновников?
     Будут  ли  сохранены,  утверждены   и  возвышены  права  индивидуума  с
оговоркой о его обязанностях перед государством?
     Свободен ли  простой  крестьянин или рабочий,  зарабатывающий на  жизнь
ежедневным  трудом и стремящийся взрастить семью, от страха, что  какая-либо
находящаяся   под   контролем  единственной  партии   свирепая   полицейская
организация, подобная  гестапо, созданная нацистской и  фашистской партиями,
может схватить его за шиворот и угнать без справедливого  и открытого суда в
рабство или на поругание?
     Эти  простые  практические  критерии  отчасти  являются  теми законными
гарантиями, на основе которых можно было бы создать новую Италию... "
     В  настоящее  время  никаких  изменений  вносить  сюда  как   будто  не
требуется.

        "Глава девятая"
        "СТРАДАНИЯ ВАРШАВЫ"
     В конце  июля летнее  наступление русских привело их армии к Висле. Все
сообщения свидетельствовали о том, что в ближайшем будущем Польша окажется в
руках русских. Командованию  польской подпольной армии, которое было связано
присягой  лондонскому правительству, теперь надо было решать, в какой именно
момент  следует  поднять всеобщее восстание  против немцев,  для того  чтобы
ускорить  освобождение  их  страны  и  не  дать  немцам  вести  ожесточенные
оборонительные бои  на польской территории, и в особенности в самой Варшаве.
Польский командующий генерал Бур-Комаровский и его гражданский советник были
уполномочены польским правительством в Лондоне объявить всеобщее восстание в
любое  время, избранное  по  их  усмотрению.  Момент  действительно  казался
своевременным. 20  июля было  получено  сообщение о заговоре против Гитлера,
после  чего союзники вскоре  совершили  прорыв с  плацдарма  на  нормандском
побережье.  Примерно 22  июля поляки перехватили  радиограммы  немецкой  4-й
танковой армии, в которых  передавался приказ  об общем отступлении на запад
от  Вислы. Русские  форсировали реку в  тот же  день, и  их передовые  части
продвигались в направлении Варшавы.  Было мало оснований  сомневаться в том,
что вскоре наступит общий крах.  На  Нюрнбергском процессе генерал  Гудериан
так описал сложившееся тогда положение:
     "21  июля 1944  года я получил  новое назначение  в качестве начальника
штаба германских вооруженных сил на Восточном фронте. После моего назначения
весь фронт -- если  это можно назвать фронтом --  вряд ли представлял  собой
нечто  большее,  чем  скопление  остатков   наших  армий,  которые  пытались
отступить к линии Вислы; 25 дивизий были полностью уничтожены".
     Генерал  Бур   поэтому  решил  организовать  крупное  восстание,  чтобы
освободить  город.   У   него  было  около  40  тысяч  человек   с  запасами
продовольствия  и боеприпасов, достаточными  для  того,  чтобы  вести  бои в
течение семи -- десяти  дней. Уже был слышен  гул русских орудий, стрелявших
по ту сторону Вислы. Советские военно-воздушные силы начали бомбить немцев в
Варшаве с  недавно захваченных аэродромов, расположенных близко от  столицы;
ближайший из них находился на расстоянии  лишь 20-минутного полета.  В то же
время  в Восточной Польше был  создан коммунистический Комитет национального
освобождения,  и  русские  объявили,  что  освобожденная  территория   будет
поставлена  под  его контроль. Советские радиостанции уже значительное время
призывали польское население  отказаться от всякой предосторожности и начать
общее восстание против  немцев. 29  июля,  за три  дня до начала  восстания,
московская радиостанция передала  обращение польских коммунистов к населению
Варшавы,  в котором  было сказано,  что сейчас уже слышен гул стрельбы пушек
освобождения.  Обращение  прибывало население, так  же как  и в  1939  году,
присоединиться к борьбе  против немцев, на  этот раз для  решающих действий.
"Для Варшавы,  которая  не сдалась,  а продолжала  бороться, уже настал  час
действовать". В  радиопередаче  указывалось,  что  германский план  создания
оборонительных  пунктов  приведет  к  постепенному разрушению  города,  и  в
заключение жителям напоминали, что "будет потеряно все, что не будет спасено
активной борьбой",  и что "прямой активной борьбой  в Варшаве,  на улицах, в
домах и  т.  д., будет ускорен момент окончательного  освобождения  и  жизнь
наших братьев будет спасена".
     Вечером  31  июля подпольное командование в Варшаве  получило известие,
что  советские  танки ворвались в германские укрепления восточнее Варшавы. В
германской  военной сводке  говорилось:  "Сегодня русские начали генеральную
атаку на Варшаву с юго-востока". Русские  войска теперь находились менее чем
в 10 милях. В самой столице  польское  подпольное командование отдало приказ
начать  всеобщее восстание  в 5 часов пополудни следующего  дня. Генерал Бур
описал происходившее следующим образом:
     "Ровно в 5 часов началась стрельба из тысяч широко распахнутых окон. Со
всех  сторон  обрушился  град  пуль  на  проходивших  немцев,  их  здания  и
марширующие соединения. В мгновение ока оставшиеся в городе гражданские лица
исчезли с улиц. Наши  люди ринулись из  домов и бросились в атаку.  Через 15
минут весь  город  с миллионом жителей  был охвачен  борьбой. Приостановился
весь  транспорт.  Варшава  перестала  быть крупным  центром  коммуникаций  в
ближайшем тылу  германского фронта, где  скрещиваются  пути с  севера,  юга,
востока и запада. Битва за город началась".
     На  следующий день  это  известие  было  получено  в Лондоне,  и  мы  с
нетерпением ожидали  дальнейших сообщений. Советское радио хранило молчание,
а  русская  авиация  прекратила  действовать.  4  августа  немцы  перешли  в
наступление из укрепленных  пунктов,  которые они удерживали во всех районах
города  и в  пригородах.  Польское  правительство в Лондоне  сообщило  нам о
настоятельной необходимости отправки припасов по воздуху. Теперь  повстанцам
противостояли пять  поспешно сосредоточенных  немецких дивизий.  Была  также
доставлена дивизия  "Герман  Геринг" из Италии,  и вскоре прибыли две другие
эсэсовские дивизии.
     Я телеграфировал об этом Сталину.
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 4 августа 1944 года
     "По срочной просьбе польской подпольной армии  мы сбросим в зависимости
от погоды около  шестидесяти тонн снаряжения  и  боеприпасов в  юго-западный
квартал  Варшавы,  где, как сообщают, восставшие против  немцев поляки ведут
ожесточенную борьбу. Они  также заявляют, что  они  просят о русской помощи,
которая кажется  весьма  близкой.  Их атакуют  полторы немецкие дивизии. Это
может быть помощью Вашим операциям".
     Ответ последовал быстро и в зловещем тоне.
     Маршал Сталин -- премьер-министру 5 августа 1944 года
     "Ваше послание о Варшаве получил.
     Думаю,  что сообщенная Вам информация поляков сильно преувеличена  и не
внушает доверия. К такому  выводу можно прийти хотя бы на том основании, что
поляки-эмигранты  уже  приписали себе  чуть ли  не  взятие  Вильно какими-то
частями Краевой Армии и даже объявили об этом  по радио. Но это, конечно, не
соответствует  действительности  ни  в  какой  мере.  Краевая Армия  поляков
состоит из  нескольких отрядов,  которые неправильно называются дивизиями. У
них нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков. Я не представляю, как подобные
отряды  могут  взять  Варшаву,  на оборону  которой немцы  выставили  четыре
танковые дивизии, в том числе дивизию "Герман Геринг".
     Тем временем  продолжались уличные бои против немецких танков "тигр", и
к  9 августа немцы вбили клин через  весь  город до самой  Вислы,  расчленив
удерживаемые поляками районы на  изолированные секторы.  Доблестные  попытки
английской  авиации  с  экипажами  из  поляков,  англичан  и  представителей
доминионов прийти на помощь  Варшаве с итальянских баз были  рискованными  и
недостаточными.  Два  самолета  появились ночью  4 августа и три самолета --
четыре ночи спустя.

     * * *
     Польский премьер-министр  Миколайчик  находился в  Москве  с  30  июля,
пытаясь достигнуть какого-то соглашения с Советским правительством,  которое
признало   коммунистический  Польский  комитет  национального   освобождения
будущим  правительством  страны.  Эти переговоры  продолжались на протяжении
первых дней  Варшавского восстания. Миколайчик ежедневно получал от генерала
Бура телеграммы с просьбами доставить боеприпасы и противотанковое оружие, а
также о помощи со  стороны Красной Армии. Тем временем русские настаивали на
соглашении  о  послевоенных  границах  Польши   и  о  создании   совместного
правительства. Последняя бесплодная беседа со Сталиным состоялась 9 августа.
     12 августа я ему телеграфировал:
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 12 августа 1944 года
     "Я  ознакомился с печальной телеграммой  из Варшавы от поляков, которые
спустя   десять  дней   все  еще  борются  против  крупных  германских  сил,
разрезавших  город на  три части. Они умоляют дать им пулеметы и боеприпасы.
Не  можете  ли Вы оказать им  еще  некоторую  помощь, так как  расстояние от
Италии очень велико?"

     * * *
     14 августа я телеграфировал Идену из Италии, куда я направился посетить
армию генерала Александера:
     "Русские будут  весьма раздосадованы,  если будет высказана мысль,  что
польских патриотов в Варшаве оставили на  произвол судьбы, но  русские могут
легко предотвратить это  вполне доступными им операциями. Безусловно, весьма
любопытно,  что в момент, когда восстала  подпольная  армия,  русские  армии
приостановили  свое   наступление  на  Варшаву  и  отступили  на   некоторое
расстояние 1. Им потребовался  бы всего полет  на  расстояние 100
миль   для  того,  чтобы  отправить   достаточное  количество  пулеметов   и
боеприпасов,  которых  поляки  требуют  для   своей  героической  борьбы.  Я
беседовал  с Слессором  (маршалом авиации), пытаясь направить  всю возможную
помощь отсюда. Но ч