отах,  которые,  как  нам
казалось вначале, создадут определенные трудности для наших зениток, ибо они
летели то слишком низко  для крупнокалиберных батарей, то слишком высоко для
других орудий. Однако,  к  счастью, оказалось возможным использовать тяжелые
крупнокалиберные  орудия  против  более  близких  целей,   чем   мы  вначале
предполагали. Мы,  конечно, понимали, что некоторые снаряды  минуют и  наших
истребителей, и зенитные орудия, поэтому мы решили задерживать их при помощи
широкой системы аэростатов  заграждения на юге и юго-востоке Лондона. В ходе
этой  кампании аэростатами заграждения  было перехвачено 232 снаряда, каждый
из которых почти наверняка упал бы где-либо в районе  Лондона. И  хотя через
нашу  систему обороны  проникало гораздо меньшее  количество  снарядов,  чем
вначале рассчитывал  противник,  они все же ставили перед  нами  очень много
проблем.
     По  расчетам  Гитлера, это  новое  оружие  должно было иметь "решающее"
значение в осуществлении его  сумасбродного плана  достижения мира. Даже его
военные советники, которые были менее одержимыми, чем  их хозяин, надеялись,
что муки Лондона заставят нас использовать часть наших армий для обреченного
на  гибель  десанта на побережье  Па-де-Кале в  попытке  захватить  пусковые
площадки. Однако ни  Лондон, ни правительство не дрогнули,  и 18 июня я  мог
заверить генерала  Эйзенхауэра, что мы  выдержим испытание  до  конца  и  не
просим никаких изменений его стратегии во Франции.
     С осени 1943 г. велась бомбардировка нашими самолетами пусковых станций
немецких "фау", но к концу июня стало  ясно, что теперь эти операции не дают
хороших результатов. Командование бомбардировочной авиации, желая как  можно
эффективнее  помочь  Лондону,  искало более  подходящие объекты  и скоро  их
нашло. Главные склады самолетов-снарядов во Франции  находились в нескольких
больших  естественных  пещерах  вокруг  Парижа,   когда-то  использовавшихся
французами  для разведения грибов. Немцы решили, что в одной из этих пещер в
Се-Ле-д'Эссеран,   в  долине   Уазы,   можно   хранить   две   тысячи  таких
самолетов-снарядов. 70 процентов всех снарядов, выпущенных на Лондон в июне,
поступили  с  этого склада. В начале июля этот склад был полностью уничтожен
нашей  бомбардировочной авиацией,  использовавшей  для  этого самые  тяжелые
бомбы.   Другой   склад,   в   котором,   как   полагали,  находилось   1000
самолетов-снарядов, был уничтожен американскими бомбардировщиками. Нам стало
известно, что, по  меньшей мере,  300 самолетов-снарядов  было  безвозвратно
погребено только в  одной этой  пещере. К  концу кампании около  двух  тысяч
летчиков английской  и  союзной бомбардировочной авиации  погибли,  обороняя
Лондон.

     * * *
     В  штабе  противовоздушной  обороны   Великобритании   уделялось  много
внимания роли  истребителей  и  зенитных орудий. Расположение наших  средств
противовоздушной  обороны  казалось  нам  достаточно  разумным:  истребители
патрулировали над морем и над большей частью  Кента  и Сассекса, где снаряды
летели врассыпную, а зенитные орудия были сосредоточены в виде пояса ближе к
Лондону,  куда  снаряды   долетали  уже  более  компактной  массой  по  мере
приближения к  цели. Казалось, что при таком расположении  каждое из средств
обороны имеет наилучшие шансы на успех, поэтому не было ничего удивительного
в  том,  что  в первые  недели  этой  кампании,  как  и  во всех  предыдущих
кампаниях,  истребители  добивались гораздо  больших успехов,  чем  зенитные
батареи. Однако ко второй неделе июля генерал Пайл 1  и некоторые
его  дальновидные  советники  пришли к  выводу, что зенитные  батареи  можно
использовать гораздо лучше, без  особого  ущерба  для действий истребителей,
если перенести  батареи  на побережье.  Их  радарные установки  получили  бы
гораздо  большее  поле  действия,  и было  бы  более безопасно  использовать
снаряды с неконтактными взрывателями, которые мы  теперь получали из Америки
2.  Мы  не были уверены в том, что батареи смогут воспользоваться
своими  радарными  установками  на побережье в  связи с опасностью помех  со
стороны  вражеских  станций.  Однако  наша  разведка  действовала  настолько
успешно  и  наша бомбардировка  была  настолько  точной,  что к  дню "Д" все
германские станции, предназначенные  для  создания  помех, были  выведены из
строя.
     1 Командующий зенитной артиллерией. -- Прим. ред.
     2 Эти снаряды,  которые  взрывались при приближении к  цели,
было опасно применять над сушей, ибо, если они не попадают точно в цель, они
затем взрываются только при падении на землю. -- Прим. авт.

     Передислокация  представляла  собой  широкую  операцию,  которая   была
осуществлена   с  быстротой,  заслуживающей  всяческой  похвалы.  Около  400
крупнокалиберных   и  600   орудий  типа  "Бофорс"  пришлось  перебросить  и
установить на новых позициях. Пришлось проложить 3 тысячи  миль  телефонного
кабеля. Были мобилизованы 23  тысячи мужчин  и женщин. Машины, принадлежащие
командованию  противовоздушной обороны, проделали за одну неделю 2750  тысяч
миль. За четыре дня переброска на побережье была завершена.
     В  первые  дни  после  передислокации  нашими  комбинированными  силами
обороны  было  уничтожено  значительно  меньше  самолетов-снарядов,  главным
образом потому,  что  истребителям  во  многом  мешали новые  ограничения  в
передвижении.  Однако этот  недостаток  был быстро  исправлен. Орудия  скоро
наверстали упущенное, и результаты непрерывно улучшались. При наличии нового
радара  и аппаратуры предупреждения и прежде всего при помощи новых снарядов
с неконтактными  взрывателями, которые мы запросили  у Америки  еще за шесть
месяцев до этого, успехи наших артиллеристов превзошли все ожидания. К концу
августа не более чем  одному из семи самолетов-снарядов удавалось прорваться
в  район  Лондона. Рекордный "улов" был  28 августа, когда  из 94  снарядов,
приблизившихся  к  нашему  берегу,  90  было  уничтожено.   2  снаряда  были
перехвачены аэростатами воздушного заграждения, 23 -- истребителями, 65 были
уничтожены зенитными орудиями. Таким образом, Фау-1 удалось одолеть.
     Немцы,  внимательно следившие через Ла-Манш за действиями наших орудий,
были  совершенно  ошеломлены их успехами.  Они  еще не успели разгадать  эту
загадку,   как  наши  быстро  продвигавшиеся   из  Нормандии   на  Антверпен
победоносные английская и канадская армии захватили в  течение первой недели
сентября  их  пусковые  станции.  Успех  этих  армий  избавил  Лондон  и его
защитников  от  крайнего  напряжения предыдущих  трех  месяцев, и 6 сентября
министр  внутренних  дел  и  внутренней  безопасности  Герберт  Моррисон мог
заявить:  "Битва за Лондон  выиграна". Хотя  немцы  и  в дальнейшем время от
времени  тревожили нас своими самолетами-снарядами, выпускавшимися с помощью
самолетов, и некоторыми снарядами дальнего радиуса  действия, выпущенными из
Голландии, угроза эта стала  уже незначительной. В общей сложности на Лондон
было выпущено  около 8 тысяч самолетов-снарядов,  из них 2400  достигли цели
1. Общее число жертв среди гражданского  населения составило 6184
убитыми и 17 981 серьезно раненными.
     1 По  немецким  данным, на Лондон было выпущено  с  пусковых
станций во Франции 8564 самолета-снаряда, из которых 1006 упали и взорвались
вскоре после вылета. -- Прим. авт.

     * * *
     Приближалась    новая    угроза     --    со
стороны ракетных снарядов дальнего действия, или
Фау-2, которые так занимали наши мысли еще за  год до этого. Немцам, однако,
оказалось трудно их усовершенствовать. Тем временем их обогнало производство
самолетов-снарядов. Но почти  сразу  после  того,  как на нас  стали  падать
самолеты-снаряды, появились признаки подготовки нападения с помощью ракетных
снарядов.
     Ракетный   снаряд  был  внушительным   техническим   достижением.  Тяга
обеспечивалась в результате  сжигания  в камере  сгорания спирта  и  жидкого
кислорода, причем около  четырех  тонн спирта и пяти  тонн жидкого кислорода
сгорали примерно за одну минуту. Для подачи в камеру необходимого количества
горючего требовался специальный насос мощностью около  тысячи лошадиных сил.
Насос в  свою очередь приводился в движение турбиной, работавшей на перекиси
водорода. Движение  ракеты  регулировалось  гироскопами  или радиосигналами,
действовавшими  на  большие  графитные лопасти, установленные позади камеры;
отклоняя струю  выхлопных газов,  они,  таким образом,  изменяли направление
движения   ракетного  снаряда.  Вначале  снаряд  шел  вертикально  вверх  на
расстояние  примерно шести миль, затем автоматические приборы переводили его
на  подъем  под  углом около  45  градусов,  причем  скорость его непрерывно
нарастала. Когда скорость оказывалась  достаточной для заданного расстояния,
автоматические  приборы  прекращали  подачу  горючего,  и  снаряд  летел  по
гигантской параболе, достигая высоты приблизительно 50 миль и падая примерно
в 200 милях от  места  запуска.  Его  максимальная скорость составляла около
четырех тысяч миль в час, и весь полет занимал не более трех-четырех минут.

     * * *
     В конце  августа казалось, что наши армии смогут изгнать противника  со
всей  территории в  пределах  200  миль  от  Лондона,  чтобы  сделать  город
недосягаемым для ракетных снарядов. Однако немцы  сумели удержать Валхерен и
Гаагу.  8  сентября, через неделю после  того  как наиболее тяжелый  обстрел
самолетами-снарядами Фау-1 прекратился, немцы послали на  Лондон первые  два
ракетных  снаряда 1.  Около 1300  ракетных  снарядов 2
было выпущено на Англию за семь месяцев до  освобождения нашей армией Гааги,
откуда запускалось  большинство  этих  снарядов.  Многие ракетные снаряды не
достигли цели, но около 500 взорвались в Лондоне. Общее число жертв в Англии
в результате взрывов Фау-2 составило 2724 убитыми и 6467 серьезно раненными.
В среднем  каждый снаряд Фау-2 вызывал примерно в два раза больше жертв, чем
самолет-снаряд.  Хотя  боевой  заряд  у  них  был  приблизительно одинаковых
размеров,   резкий  звук,  издаваемый  двигателем  самолета-снаряда,  служил
сигналом для  населения  спешить в  укрытие.  Ракетный же  снаряд  появлялся
бесшумно.
     1  Первый  ракетный   снаряд  дальнего
действия,   успешно   примененный   во   время   войны,  был
выпущен  на  Париж  примерно  за
10 часов до этого, однако, как оказалось, он  не
причинил серьезного ущерба. -- Прим. авт.
     2 По немецким  данным, было предпринято 1359 попыток запуска
ракетных снарядов по Лондону, из них успешных 1190. -- Прим. авт.

     Много контрмер  было испробовано и еще больше изучено. Наши истребители
и бомбардировщики непрерывно бомбили пусковые станции.
     В  результате  наших  контрмер атака  ограничилась  400--500  ракетными
снарядами  в месяц,  падавшими на Лондон и континент,  в то  время как немцы
намеревались довести эту  цифру до 900 в месяц. Таким образом, хотя мы  мало
что  могли  сделать  после того,  как ракетный снаряд  уже был  запущен,  мы
отсрочили и  значительно ослабили  силу  этого  натиска. Около 200  ракетных
снарядов в месяц предназначалось для Лондона, большая часть остальных -- для
Антверпена и еще  несколько --  для других объектов на  континенте. Немецкие
данные  показывают,  что до конца  войны  на  Антверпен было  выпущено  8696
самолетов-снарядов и 1610 ракетных снарядов. Из них 5960  упали в пределах 8
миль  от  центра  города  и  убили  3470  бельгийских  граждан и 682 союзных
военнослужащих. Кроме  того, 3141 самолет-снаряд  был выпущен на Льеж и  151
ракетный  снаряд -- на Брюссель. Население Бельгии вынесло эту бессмысленную
бомбардировку с таким же мужеством, как и население Англии.

        "Глава четвертая"
        "НАСТУПЛЕНИЕ НА ЮГ ФРАНЦИИ"
     Освобождение  Нормандии  было главным событием  в  Европейской кампании
1944  года,   однако   оно  было  результатом  лишь  одного   из  нескольких
концентрических  ударов, нанесенных нацистской Германии. На  востоке русские
хлынули  в Польшу  и  на  Балканы,  а  на  юге  армии Александера  в  Италии
пробивались к  реке По. Теперь наступило время принять решение о направлении
нашего  следующего удара  на  Средиземном  море,  и приходится с  сожалением
отметить, что это вызвало первые  серьезные  разногласия  по вопросу высокой
стратегии между нами и нашими американскими друзьями.
     План окончательной победы в Европе был  в общих чертах намечен  в  ходе
длительной дискуссии на Тегеранской  конференции в ноябре 1943 года. В наших
планах мы все еще руководствовались  этими  решениями,  и поэтому не  мешает
напомнить  о них. Прежде всего  мы  обещали осуществить операцию "Оверлорд".
Это  была  главная задача, и  никто не  оспаривал,  что это  наша  первейшая
обязанность.  Но у нас  еще  оставались  крупные  силы в Средиземном море, и
возникал  вопрос:  "Что  же  им  предпринять?"  Мы  решили,  что они  должны
захватить  Рим,  поскольку  находящиеся  поблизости  от него  аэродромы были
необходимы для бомбардировки Южной Германии. По окончании  этой  операции мы
намеревались двинуться вверх по полуострову к линии  Пиза, Римини  и сковать
как можно больше Дивизий  противника в  Северной Италии. Однако этим дело не
кончалось.  Мы  также договорились  и о  третьей  операции, а  именно  --  о
комбинированной  высадке  на юге Франции,  и по  этому вопросу  суждено было
возникнуть спорам. Вначале эта операция намечалась как маневр для отвлечения
внимания противника или как  угроза  с  целью  приковать германские войска к
Ривьере и не  допустить включения их в  бои в  Нормандии. Однако в  Тегеране
американцы  настаивали на том, чтобы  предпринять действительное наступление
силами десяти дивизий, и Сталин поддержал их. Я согласился с этим изменением
главным образом потому, что хотел избежать излишнего отвлечения сил в Бирму,
хотя я и думал  о других путях использования успеха, достигнутого в  Италии.
Этот план получил условное название "Энвил".
     Одно  было ясно: не будет никакого смысла  высаживаться на юге Франции,
если  мы  не  сделаем  это вовремя.  Одной только  угрозы  высадки  было  бы
достаточно  для  того,  чтобы  сковать  германские  войска  в  этом  районе.
Настоящее  вторжение  заставило бы противника  усилить эти войска. Но раз мы
начали бои в Нормандии,  значение  операции "Энвил" существенно уменьшилось,
потому что Гитлер едва  ли  стал бы оттягивать  силы  с  главного  фронта на
севере  для  того, чтобы удержать свои позиции в  Провансе.  Если  мы вообще
собирались  вторгнуться в Ривьеру, мы  должны были  сделать это одновременно
или  перед самой высадкой в Нормандии, и именно таковы были  наши намерения,
когда мы готовили свои планы на Тегеранской конференции.
     Было  также  и другое  соображение,  ставившее под  сомнение полезность
операции "Энвил". Многие войска, необходимые для этой операции, то есть  для
настоящего вторжения, а не для маневра с целью отвлечения сил противника или
для угрозы  ему, должны были  быть  взяты из наших  армий в  Италии.  Но они
должны  были  выполнить  сначала трудную и важную задачу --  захватить Рим и
аэродромы. До тех пор пока это  не было сделано, нельзя было брать войска из
сил Александера. Прежде чем начать операцию  "Энвил",  надо  было  захватить
Рим.
     Все зависело от занятия Рима. Если бы нам удалось захватить его быстро,
все   обошлось  бы  хорошо.  Тогда   можно  было  бы  перебросить  войска  с
Итальянского фронта для осуществления  операции  "Энвил" в подходящее время.
Если же Рим не удастся быстро захватить, тогда достаточно будет отвлекающего
маневра.  Если  мы  предпримем  настоящую высадку,  но после  того  как  уже
начнется  операция  "Оверлорд", нашим  войскам придется  проделать  довольно
длинный  путь, прежде чем они смогут соединиться с армиями  Эйзенхауэра, и к
тому  времени  битва  на побережье уже  закончится.  Они пришли  бы  слишком
поздно,  чтобы  оказать  помощь.  Именно  так и  произошло,  и это  казалось
вероятным еще в начале 1944 года.
     На Тегеранской конференции мы уверенно рассчитывали добраться до Рима в
начале  весны,  но  это  оказалось  невозможным.  Крупный  десант  в  Анцио,
предпринятый с целью ускорить захват Рима, заставил германское  командование
перебросить восемь -- десять дивизий  с важнейшего театра военных  действий,
то есть  больше,  чем предполагалось оттянуть к Ривьере  операцией  "Энвил".
Фактически  этот десант заменил "Энвил", достигнув  намеченной цели. Тем  не
менее  план наступления на  Ривьеру продолжал оставаться в  силе,  как будто
ничего не произошло.
     Помимо операции "Энвил",  будущее которой  неясно вырисовывалось, часть
наших лучших  дивизий,  находившихся  в Италии,  была  с  полным  основанием
выделена для главной операции "Оверлорд" и отправлена в Англию еще  до конца
1943 года. Таким  образом,  Александер  был ослаблен,  а Кессельринг усилен.
Немцы послали подкрепления в  Италию,  парировали внезапный удар  у  Анцио и
задержали  наше наступление  на  Рим почти до  самого  дня "Д". Ожесточенные
сражения, конечно, поглотили значительные резервы противника, которые в ином
случае могли  бы быть  использованы во Франции. Этим мы, несомненно, помогли
осуществлению операции "Оверлорд" в первые критические дни, и тем не менее в
Средиземном море  наше  продвижение сильно  задержалось. Другим препятствием
была нехватка десантных судов.  Многие из  них были  переключены на операцию
"Оверлорд". Операцию "Энвил" нельзя было начать, пока эти суда не  вернутся,
а  это зависело  от хода событий в Нормандии. Эти обстоятельства  были давно
учтены,  и еще  21  марта верховный  главнокомандующий  вооруженными  силами
союзников на Средиземном море генерал Мэйтлэнд Вильсон сообщил, что операцию
"Энвил"  невозможно  начать до конца июля.  Затем он  перенес  этот  срок на
середину августа и заявил, что операции "Оверлорд" можно было бы лучше всего
помочь, отказавшись от  наступления на  Ривьеру и  сосредоточив  внимание на
Италии.
     После падения Рима 4 июня этот вопрос надо  было пересмотреть и решить,
должны ли мы осуществить  операцию  "Энвил" или же следует разработать новый
план.
     Генералу  Эйзенхауэру,  естественно,  хотелось  усилить  наступление  в
Северо-Западной   Европе   всеми   имеющимися   средствами.   Стратегические
возможности  в Северной Италии  не привлекали его, но он согласился  вернуть
десантные суда по возможности скорее, если это приведет к ускорению операции
"Энвил". Американские  начальники штабов согласились с  Эйзенхауэром, строго
придерживаясь тезиса  максимального сосредоточения сил  на решающем участке,
которым, по их  мнению, была  только Северо-Западная  Европа. Их поддерживал
президент, помнивший соглашения, заключенные со Сталиным много месяцев назад
в  Тегеране.  Однако  вся  обстановка  изменилась   в  результате  задержки,
происшедшей в Италии.

     * * *
     14   июня  объединенный  англо-американский  штаб   решил   подготовить
десантную операцию на Средиземном море, которая могла бы быть начата либо на
юге  Франции,  либо на Бискайском  заливе, либо  в  верхней части Адриатики.
Вопрос о месте высадки мог пока оставаться открытым. Три  дня спустя генерал
Маршалл  выехал  в  район  Средиземного моря  для совещания  с  командующим.
Генерал Вильсон  впервые узнал, что  для  операции  "Оверлорд" нужно гораздо
больше портов, и это произвело  на  него впечатление,  однако  он не изменил
своего  мнения относительно операции "Энвил" и  19 июня заявил объединенному
англо-американскому штабу, что он продолжает  считать лучшим вкладом в общее
дело дальнейшее развитие  наступления всеми  имеющимися  в  его распоряжении
силами в  направлении  реки  По.  Если мы  после  этого  совершим  десантную
операцию на Истрийском полуострове в верхней части  Адриатики,  над  которым
господствует Триест  и который простирается к югу  от него,  тогда откроются
заманчивые пе