глии. Вряд ли можно это квалифицировать как "обузу".

        "Глава вторая"
        "АФРИКАНСКАЯ ПАУЗА. ТОБРУК"
     Генерал  Окинлек  принял  командование на Среднем  Востоке фактически 2
июля,  а  официально  --  5  июля.  Вступая  в  деловые  отношения  с  новым
командующим, я питал радужные надежды.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 1 июля 1941 года
     "Вы  вступаете  на свой ответственный командный пост в  период кризиса.
После  того  как Вы  ознакомитесь со всеми фактами,  от Вас  будет  зависеть
решение о том, следует ли возобновить наступление в Западной пустыне, и если
следует,  то  когда. При  этом Вам нужно в особенности учитывать положение в
Тобруке, переброску противником  подкреплений в Ливию, а также тот факт, что
немцы  временно  поглощены своим  вторжением  в  Россию.  Вам  также следует
принять во внимание неприятные  и опасные последствия замедления операций  в
Сирии и  необходимость добиться определенных  результатов на  одном  или  на
обоих этих фронтах. Вы должны решить, можно ли сочетать эти операции, и если
да, то  каким образом. Вам, разумеется, ясна вся неотложность этих вопросов.
Мы будем рады получить от Вас ответ как можно раньше".
     4 июля  генерал Окинлек  ответил на  мое послание. Он согласился с тем,
что,  как  только  будет обеспечена  безопасность Сирии,  а  вместе  с  этим
восстановлено  и наше положение в Ираке,  можно будет рассмотреть  вопрос  о
наступлении в  Западной  пустыне.  Однако для достижения  успеха потребуется
соответствующее  количество бронетанковых войск. Он полагал, что понадобится
две,  а возможно  и  три,  бронетанковые  дивизии и  одна моторизованная. По
соображениям, связанным со снабжением и управлением войсками, наступление  с
целью изгнать противника из Северной Африки придется вести по этапам. Первой
задачей   должно   явиться  отвоевание  Киренаики,  которое  также  придется
осуществлять  по  этапам. В заключение  генерал указывал, что  одновременные
действия  в  Западной  пустыне  и в Сирии "привели бы  к  неудаче  на  обоих
фронтах".
     Я решил, что следует полностью изложить нашу точку зрения.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 6 июля 1941 года
     "1. Я согласен,  что  надо раньше покончить с Сирией.  Мы,  в  Лондоне,
всегда  считали,  что  для того  чтобы  удержать  или  отвоевать  Кипр,  нам
совершенно  необходимо удерживать  Сирию. Можно  надеяться,  что  завершение
операции в Сирии теперь не  за  горами  и  что  Вас не опередят на Кипре. Мы
полностью  согласны,  что  обе  эти  операции  должны  быть  предприняты  до
проведения  наступательных действий в  Западной пустыне. Это совершенно ясно
после того, что произошло.
     Тем  не менее Западная пустыня остается этой  осенью  решающим  театром
военных  действий для  обороны  долины Нила. Только  после  того  как  будут
отвоеваны потерянные нами аэродромы  в Восточной  Киренаике, наши  авиация и
флот  смогут  возобновить  успешные  действия  против  судов,   доставляющих
снабжение противнику.
     Генерал Уэйвелл  указывал  в своем письме  от  18 апреля,  что  у  него
имеются  обученные кадры танкистов для шести бронетанковых полков, ожидающие
танков. Это сыграло основную роль в нашем решении о посылке "Тайгера". Кроме
того, в настоящее  время находится в пути вокруг мыса Доброй  Надежды личный
состав еще для трех бронетанковых  полков. Таким образом, Ваша потребность в
бронемашинах полностью нами сознается, хотя  и  Вы, и Уэйвелл  подчеркиваете
необходимость дополнительного обучения этих уже подготовленных бронетанковых
частей.   Мы  считаем,  что  если   Ваши  мастерские  будут  функционировать
соответствующим  образом,  к  концу июля  Вы будете  иметь 500  крейсерских,
пехотных  и   американских  крейсерских  танков,   не  считая  значительного
количества различных легких танков и бронемашин".
     На это  послание  генерал  ответил 15  июля, что он  предполагает,  как
только  будет возможно,  отправить  в  качестве подкреплений  на  Кипр  одну
дивизию; что он вполне понимает необходимость отвоевать Киренаику, но что он
не может быть уверен в  том, удастся  ли  удержать  Тобрук  после  сентября.
Относительно обученного личного состава для шести  бронетанковых  полков  он
писал, что  особенности  и  вооружение  новых  американских  танков  требуют
изменения  в  их тактическом использовании  и что потребуется  время  для их
освоения.  Он  соглашался  с  тем, что  к концу июля у  него будет около 500
крейсерских,  пехотных и американских  танков.  Однако  для  любой  операции
необходим резерв, равный половине общего числа наличных танков: 25 процентов
резервных  танков необходимы  для замены тех,  что  будут  ремонтироваться в
мастерских, и  25 процентов  -- для немедленного возмещения понесенных в бою
потерь. Это было  совершенно  немыслимое условие. Подобный комфорт  генералы
могут иметь только на небесах. Но те, кто стремится к подобному комфорту, не
всегда туда  попадают.  Окинлек  подчеркивал,  что потребуется  значительное
время  как  для  индивидуальной и коллективной подготовки, так  и  для того,
чтобы войска научились слаженно действовать, без чего  невозможно достигнуть
надлежащих  результатов.  Он  полагал,  что Север  (имелось  в виду немецкое
наступление  через Турцию, Сирию и Палестину) может  скорее  стать  решающим
фронтом, чем Западная пустыня.
     Из  приведенных выше  телеграмм  совершенно  ясно,  что у  нас  имелись
серьезные расхождения во  взглядах  и в оценках. Это  причинило мне жестокое
разочарование.  Первые  принятые  генералом  решения  также  вызвали  у меня
недоумение.  Благодаря  упорным  настояниям  мне  наконец  удалось  добиться
отправки  в  Египет английской 50-й  дивизии.  Я  болезненно  реагировал  на
неприятельскую пропаганду, утверждавшую, что английская политика заключается
в  том, чтобы  бросать в  бой любые войска, кроме своих собственных, и таким
образом  избегать  пролития  крови  подданных  Соединенного  Королевства.  В
действительности потери, понесенные англичанами на Среднем  Востоке, включая
Грецию и  Крит,  превосходили  потери всех  остальных  наших  войск,  вместе
взятых. Но принятая  у нас номенклатура представляла  факты  в ложном свете.
Индийские  дивизии,  в которых  треть  пехоты и вся артиллерия  состояли  из
англичан, не именовались англо-индийскими дивизиями.
     Бронетанковые  дивизии,  несшие на  себе основную  тяжесть  боев,  были
целиком английскими,  но это не  явствовало из  их  названий. Многочисленные
предписания   о   прибавлении   слова   "английский"  не  смогли  преодолеть
существующую практику, которая  стала привычной. Многие батальоны английской
6-й дивизии приняли значительное участие в боях, но сформировать дивизию как
единое целое в тогдашних напряженных условиях  было невозможно.  Это не было
пустяком.  Тот факт, что  "английские"  войска  редко упоминались  в  боевых
сводках,  придавал  оттенок  правдоподобия  вымыслам  противника  и  вызывал
неблагоприятные  отклики не только в Соединенных Штатах, но и в Австралии. Я
с нетерпением  ожидал прибытия 50-й дивизии, так как считал это  эффективным
средством   опровергнуть   такие  клеветнические   слухи.  Решение  генерала
Окинлека, который выбрал  именно эту  дивизию  для  отправки  на  Кипр, явно
казалось  неудачным  и давало пищу  для  упреков,  которым  мы  незаслуженно
подвергались.  Начальники  штабов  в Англии были  равным  образом  удивлены,
исходя  из  военных  соображений,   что  это  великолепное  соединение  было
использовано  столь  странным  образом.  Действительно,  это   трудно   было
согласовать  с  какими-либо стратегическими концепциями,  доступными  нашему
пониманию.
     Еще  более  серьезным  было  решение  генерала  Окинлека  отложить  все
действия против Роммеля  в  Западной пустыне  сначала на  три, а в  конечном
счете более чем на четыре с половиной месяца. Проведенная  Уэйвеллом 15 июня
операция "Бэттл-экс" была оправдана тем, что, хотя нас несколько потрепали и
мы  отошли  на  свои  исходные позиции,  немцы  оказались  совершенно  не  в
состоянии наступать в течение  всего этого длительного периода. Роммель  мог
держаться  лишь благодаря  своей  силе  воли и  престижу.  Он не мог сделать
что-либо большее,  так  как немецкие  коммуникации, которым угрожал  Тобрук,
были недостаточны  для  доставки  необходимых танковых  подкреплений  и даже
боеприпасов  для артиллерии.  Снабжение его войск требовало  от  него такого
напряжения,  что  численность  их могла возрастать лишь постепенно. Учитывая
эти обстоятельства, английская армия должна была бы непрерывно вынуждать его
вести   боевые   действия.   У   нее   имелись   многочисленные   шоссейные,
железнодорожные  и  морские коммуникации,  и она систематически и в  гораздо
больших   масштабах,   чем   противник,   получала   подкрепления  людьми  и
материалами.
     Третьим его заблуждением  мне казалась преувеличенная  забота  о  нашем
северном фланге.  Этот фланг  действительно требовал сугубой бдительности, и
там  необходимо  было   провести  различные  оборонительные  мероприятия   и
соорудить сильные укрепленные линии в Палестине  и Сирии. Однако положение в
этом районе  вскоре стало  гораздо  лучше, чем оно было  в июне.  Сирия была
завоевана. Восстание в Ираке было подавлено. Все ключевые позиции в Западной
пустыне удерживались нашими войсками. И самое главное, война между Германией
и Россией вселила новую уверенность в Турцию.
     Пока  исход  этой  войны был неясен, можно было не опасаться  того, что
немцы  потребуют пропуска своих  армий через  турецкую территорию.  Усилиями
англичан  и русских Персия  вскоре должна  была  быть привлечена на  сторону
союзников. Этого было достаточно, чтобы  мы смогли продержаться зиму. А пока
что  вся обстановка  говорила  в  пользу  решительных  действий  в  Западной
пустыне.

     * * *
     Я не мог в  это время не чувствовать  некоторой  натянутости со стороны
генерала Окинлека, не  способствовавшей интересам того дела, которому мы все
служили.  В  книгах,  написанных  после  войны, рассказывается  о  том,  как
нижестоящие, но влиятельные сотрудники оперативного штаба в Каире сожалели о
решении отправить армию в Грецию. Им не было известно, что генерал Уэйвелл с
готовностью дал свое  полное согласие  на это предприятие, и  еще в  меньшей
степени  было  им  известно,  в  какой  осторожной форме  военный  кабинет и
начальники  штабов  поставили перед ним этот вопрос,  почти  вызывая  его на
отрицательный ответ.  Считалось,  что Уэйвелл был сбит с  толку политиками и
что  все  последовавшие  затем несчастья были результатом  того,  что  он их
послушался. Теперь же  в награду  за свою покладистость  он после всех своих
побед  был  смещен в момент  поражения. Я  не сомневаюсь, что  в этих кругах
штаба придерживались того мнения, что новый командующий не должен допустить,
чтобы его вовлекли в  рискованные авантюры, что ему следует не  торопиться и
действовать наверняка. Подобные настроения вполне могли  передаться генералу
Окинлеку. Стало уже ясно, что посредством переписки многого не добьешься.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 23 июля 1941 года
     "Все  Ваши  телеграммы,  адресованные   нам,  и  наши,  посланные  Вам,
показывают, что  мы должны переговорить лично. Начальники штабов очень этого
желают.  Если  какие-либо  неожиданные  события  на фронте  не помешают  Вам
выехать, то мы надеемся, что  Вы прибудете немедленно в сопровождении одного
или  двух  офицеров  штаба.  Во  время  Вашего  отсутствия,  которое  должно
держаться в секрете, Вас будет заменять Блэми".
     Окинлек охотно согласился приехать. Его непродолжительное пребывание  в
Лондоне  оказалось  во  многом полезным.  Он  установил хорошие отношения  с
членами  военного кабинета, с начальниками штабов и с военным министерством.
Однако нам не удалось убедить его отказаться  от решения устроить длительный
перерыв, с тем чтобы подготовить образцовое  наступление,  назначенное  на 1
ноября.  Эта операция,  которой было присвоено название "Крусейдер",  должна
была  явиться самой крупной  из всех, предпринимавшихся нами  до сих пор. Он
прямо-таки  потряс  моих  военных  советников  представленной  им  подробной
аргументацией.  Сам же  я  не  был  убежден. Однако  неоспоримые способности
генерала  Окинлека, его  умение убеждать,  а также высокие  личные  качества
этого человека, умеющего держаться с достоинством и внушить к себе уважение,
создали у меня впечатление, что в конце  концов он, возможно, и прав, а если
даже и  не прав, то  все  равно  лучше него мы  никого не  найдем. Поэтому я
согласился  назначить наступление  на ноябрь и  приложил всю  свою  энергию,
чтобы обеспечить успех этого наступления. Мы все крайне сожалели, что нам не
удалось убедить  его  доверить  руководство предстоящим  сражением  генералу
Мэйтленду  Вильсону.  Он  предпочел  генерала  Алана   Кэннингхэма,  который
пользовался весьма  высокой репутацией после недавних побед, одержанных им в
Абиссинии.  Нам  ничего  не оставалось,  как примириться, а  в этих  случаях
половинчатость не рекомендуется. Таким образом, одобрив принятое им решение,
мы разделили с ним ответственность.

     * * *
     В настоящее время мы располагаем очень подробными сведениями о том, как
высшее германское  командование оценивало положение Роммеля. Оно чрезвычайно
восхищалось  его  смелостью  и  невероятными успехами, которыми эта смелость
была  вознаграждена, но в то же время  считало,  что ему угрожает  серьезная
опасность.  Ему  было  строжайшим  образом  запрещено  идти   на  какой-либо
дальнейший  риск  до того,  как  он получит  значительные  подкрепления. Его
коммуникации растянулись на тысячу миль, до Триполи. Правда, по крайней мере
часть  его  подкреплений и  предметов  снабжения  могла  доставляться  более
коротким  путем,  через Бенгази, но на  пути к обеим этим  базам приходилось
нести все возрастающие потери  в морском  транспорте. Численность английских
войск,  и   без  того  уже  значительно  превосходившая   численность  войск
противника, возрастала  со  дня на день. Превосходство  танковых сил  немцев
сводилось только к качеству и  организации. В воздухе они были  слабее  нас.
Они  испытывали  большой недостаток в  артиллерийских  боеприпасах  и  очень
боялись  расстрелять  весь свой  запас. Тобрук представлялся  им смертельной
угрозой для  тыла  Роммеля:  оттуда в любую  минуту могла  быть  предпринята
вылазка, в результате которой могли оказаться  нарушенными его коммуникации.
В конце  августа в ставке Гитлера на русском  фронте состоялось совещание, в
котором  участвовали Кейтель и генерал Каваллеро.  На этом совещании Кейтель
заявил,  что положение  в Северной  Африке нельзя считать устойчивым до  тех
пор,  пока не будет  взят Тобрук.  Если транспортная  связь  с Африкой будет
поддерживаться   нормально,  то  германские  войска,  выделенные  для  этого
наступления,  будут  готовы в середине сентября. Генерал Каваллеро  ответил,
что  дуче  приказал  ускорить  подготовку  к  наступлению  на  Тобрук.  Было
совершенно ясно,  что итальянцы не сумеют подготовить наступление к середине
сентября и что они, вероятно, будут готовы не ранее конца месяца.
     На  самом деле они  не  были  готовы  и в  конце сентября. Ни немцы, ни
итальянцы не были готовы и в октябре; не были они готовы и в ноябре.
     Я описал те споры, которые велись по вопросу об отсрочке наступления, и
в настоящих  мемуарах  хочу зафиксировать  свое  убеждение,  что промедление
продолжительностью  в четыре  с половиной месяца, которое  допустил  генерал
Окинлек в  своих действиях  против  неприятеля в  Западной  пустыне, было не
только ошибкой, но и несчастьем.
     В течение всей осады Тобрука  его поддерживал морской флот, несмотря на
постоянные  и становившиеся все  более  мощными атаки авиации.  Мы  не могли
обеспечить прикрытие порта истребителями, так  как наши аэродромы находились
теперь слишком  далеко к востоку. Плавание  по  морю из Египта  вскоре стало
невозможным  для  обычных  торговых судов, и  все  приходилось  доставлять в
безлунные ночи  на эсминцах и на небольших  кораблях.  Начиная с июля,  этот
тобрукский "мост"  получил большую поддержку в виде двух быстроходных минных
заградителей "Эбдиел" и "Лейтона". Помимо непрерывной доставки боеприпасов и
снабжения  приходилось  производить массовые перевозки  войск  в  осажденную
крепость и из  нее, а также доставку  различного нового  вооружения, включая
танки. Морской флот доставил  гарнизону в общей сложности 34 тысячи человек,
72 танка,  92 орудия и 34  тысячи тонн различных материалов. Кроме того,  им
было  эвакуировано  почти  такое же  количество войск, не считая  раненых  и
военнопленных. Выполняя  эту тяжелую,  но  необходимую  работу, морской флот
понес следующие потери: были потоплены минный заградитель  и 2 эсминца, а 22
других  военных корабля и  18 судов были  серьезно  повреждены.  Были  также
потоплены или получили  повреждения  9 торговых судов и  2 госпитальных. Эти
жертвы дали возможность  гарнизону  Тобрука выдерживать  непрерывные атаки в
течение 242 дней.  В течение  всего этого периода крепость играла  видную  и
активную  роль  в  осуществлении стратегического плана  всей кампании,  и  в
особенности приближавшегося наступления.

        "Глава третья"
        "МОЯ ВСТРЕЧА С РУЗВЕЛЬТОМ"
     В середине  июля в Англию вторично прибыл Гарри Гопкинс с новой миссией
от президента. Первое, о чем он  со мной  заговорил, было  новое  положение,
создавшееся в результате вторжения Гитлера в Россию, и вопрос о том, как оно
повлияет на  все поставки  по ленд-лизу из Соединенных Штатов, на которые мы
рассчитывали. Во-вторых, беспокойство  президента, вызванное докладом одного
американского  генерала, которому были даны все возможности Для ознакомления
с  положением  и который  выразил  сомнение  в  нашей  способности  отразить
вторжение.  В-третьих,  вследствие этого усилились  опасения  президента,  о
которых  уже  говорилось, относительно  разумности наших  попыток  оборонять
Египет  и  Средний Восток. Не рискуем  ли  мы потерять все,  пытаясь достичь
слишком многого? И  наконец, он  затронул вопрос об организации тем или иным
путем встречи между мной и Рузвельтом в том или ином месте в скором времени.
     На этот  раз  Гопкинс был  не один. В Лондоне  находилось большое число
высокопоставленных  офицеров  армии  и   флота  Соединенных   Штатов,  якобы
занимавшихся вопросами  ленд-лиза, и,  в частности, адмирал Гормли,  который
ежедневно  вместе с  сотрудниками военно-морского министерства  трудился над
проблемой Атлантики,  определяя, какой  вклад может  внести в ее  разрешение
Америка.  Вечером  24  июля я устроил  совещание  с  группой  Гопкинса  и  с
начальниками штабов  в  моей резиденции на Даунинг-стрит, 10. Кроме адмирала
Гормли, Гопкинса сопровождали генерал-майор Чэни, именовавшийся "специальным
наблюдателем",   и  американский   военный  атташе  бригадный  генерал   Ли.
Присутствовал также  Аверелл Гарриман, только  что  вернувшийся из поездки в
Египет, где по моему распоряжению ему было показано все.
     Гопкинс сказал, что "люди, занимающие  руководящие посты в  Соединенных
Штатах и выносящие решения по вопросам обороны", считают, что Средний Восток
является для Британской  империи необороняемой позицией и что  для удержания
его  приносятся  огромные  жертвы.  По их мнению,  окончательным и  решающим
сражением  войны  явится битва  за  Атлантику,  и все  внимание  должно быть
сосредоточено на  ней. Президент, сказал он, более склонен оказать поддержку
военным действиям на Среднем  Востоке, потому что противника необходимо бить
везде, где он будет  обнаружен. Затем генерал  Чэни изложил четыре проблемы,
стоящие перед  Британской  империей,  перечислив  их  в  следующем  порядке:
оборона  Соединенного  Королевства  и  атлантических  коммуникаций;  оборона
Сингапура  и морс