"1.  Посылаю Вам  свои соображения в форме, в  которой я  представил их
военному кабинету, получив полное его одобрение.
     2.  Я не думаю,  что  мы должны быть  особенно  разборчивы в  отношении
установления контакта с любым  нефашистским правительством, даже и с  таким,
которое не вполне отвечает нашим желаниям. Теперь, когда Муссолини смещен, я
готов вести  дела с любым нефашистским  итальянским  правительством, которое
способно выполнять  взятые на себя обязательства. Эти обязательства изложены
в моем меморандуме, который я при сем прилагаю. Мои коллеги также согласны с
моей точкой зрения".
        "СООБРАЖЕНИЯ ПО ПОВОДУ ПАДЕНИЯ МУССОЛИНИ"
     Меморандум премьер-министра
     "1. Представляется  весьма вероятным, что падение Муссолини повлечет за
собой  свержение  фашистского режима  и  что  новое правительство  короля  и
Бадольо постарается достигнуть путем переговоров  сепаратного  соглашения  с
союзниками о  перемирии. Если дело будет обстоять таким образом, то нам надо
будет прежде всего решить, чего мы хотим, а затем выработать меры и условия,
необходимые для того, чтобы этого добиться.
     В  данный момент  наши  помыслы должны быть  обращены  прежде  всего  к
главной цели  -- уничтожению Гитлера, гитлеризма и нацистской Германии.  Для
этого следует  добиться всех возможных  военных преимуществ,  вытекающих  из
капитуляции Италии, если таковая произойдет.
     Первым  из них является, как это  сформулировал президент, "возможность
использования всей итальянской  территории и транспорта  для действий против
немцев на севере и на всем Балканском  полуострове,  а  также  использования
всех аэродромов".  Это условие  должно  включать  капитуляцию  перед  нашими
гарнизонами  Сардинии,  Додеканесских  островов  и  Корфу,  а   также   всех
военно-морских и  военно-воздушных баз  в континентальной Италии, как только
мы сможем занять их.
     Вторым  и столь  же  важным  условием  является немедленная капитуляция
итальянского  флота  перед  союзниками или,  по меньшей мере,  его подлинная
демобилизация   и   бездействие,    а    также    разоружение    итальянских
военно-воздушных   и  сухопутных   сил  в  масштабах,   которые  мы   сочтем
необходимыми   и  целесообразными.  Капитуляция  флота  высвободит   крупные
английские военно-морские силы для действий в Индийском океане против Японии
и будет отвечать интересам Соединенных Штатов.
     Далее, что имеет не меньшее значение, немедленный вывод или капитуляция
всех  итальянских  войск  на  Корсике,  на  Ривьере,  включая  Тулон,  и  на
Балканском полуострове, а именно в Югославии, Албании и Греции.
     Другим важнейшим вопросом, в  связи с которым в  нашей стране неизбежно
разгорятся  страсти,  является  немедленное  освобождение   всех  английских
военнопленных,   находящихся  в   руках  итальянцев,  и  предотвращение   --
первоначально это может быть обеспечено только итальянцами -- их отправки на
север в Германию. Я считаю делом  чести и гуманности возможно скорее вернуть
наших военнопленных --  плоть от плоти и кровь от крови  нашей -- и избавить
их  от невероятных  ужасов  заточения в  Германии  на  заключительных этапах
войны.
     Вопрос о  судьбе германских войск  в Италии, и особенно  к югу от Рима,
возможно,  приведет  к  столкновению  между немцами и  итальянской  армией и
населением. Мы должны потребовать их капитуляции и  того, чтобы  итальянское
правительство, с которым мы  сможем достичь соглашения, сделало все от  него
зависящее, чтобы добиться этого.  Может,  однако, случиться, что  германские
дивизии  пробьются  на  север,  несмотря на все  то, что в  состоянии  будут
сделать   итальянские   вооруженные   силы.   Мы   по   возможности   должны
способствовать этому конфликту и, не колеблясь, послать войска и авиацию для
того, чтобы помочь итальянцам добиться капитуляции немцев к югу от Рима.
     Когда мы увидим, как  идут дела, мы сможем принять дальнейшие решения о
действиях,  которые должны быть предприняты к северу от  Рима. Мы, однако, в
любом случае должны постараться завладеть на железных  дорогах Италии как на
западном, так и на восточном побережье самыми северными пунктами, которые мы
только в силах будем достигнуть. Сейчас настало время дерзать!
     В  борьбе  с Гитлером и германской армией мы  не  можем позволить  себе
отказываться от какой бы то  ни  было помощи в деле уничтожения немцев. Гнев
итальянского  народа  обернется  против  немецких захватчиков, которые,  как
поймут итальянцы, навлекли на Италию все эти несчастья, а затем так неохотно
и в таких жалких масштабах пришли ей на помощь. Мы должны стимулировать этот
процесс,  чтобы новая, освобожденная антифашистская  Италия возможно  скорее
стала  для  нас  безопасной  и  дружественной  областью,  откуда  мы  сможем
развивать воздушное наступление против Южной и Центральной Германии.
     Возможность  такого  воздушного  наступления представляет  собой  новое
важнейшее  преимущество,  так  как  оно  позволяет  ввести  в  действие  все
средиземноморские военно-воздушные силы с такого направления, что  вся линия
противовоздушной обороны на западе утратит свою эффективность и, кроме того,
станут  уязвимыми все те центры,  в которых все более  форсированным  темпом
развивали военное производство, исходя из расчета, что  они недосягаемы  для
воздушного  нападения  со  стороны Великобритании. Будет  крайне  необходимо
забросить  морским  путем через  Адриатику  агентов,  отряды  "коммандос"  и
материалы  в  Грецию,  Албанию  и  Югославию.  Не следует  забывать, что  на
Балканском полуострове имеется пятнадцать германских  дивизий, из них десять
подвижных.  Тем  не  менее  вовсе не исключено, что,  как  только мы получим
контроль над Апеннинским полуостровом и над Адриатическим морем и как только
итальянские  армии на Балканах эвакуируются оттуда  или сложат оружие, немцы
будут  вынуждены  отойти на север  до рубежа Савы и  Дуная и, таким образом,
оставить Грецию и другие находящиеся под их игом страны.
     Мы  пока еще не можем оценить,  какое воздействие  падение Муссолини  и
капитуляция  Италии  окажут  на  Болгарию,  Румынию  и  Венгрию.  Оно  может
оказаться очень  серьезным. В свете этого обстоятельства крах  Италии должен
послужить сигналом  для  оказания самого сильного  нажима  на Турцию с  тем,
чтобы она предприняла действия в духе договора о союзе, и в этом деле Россия
должна по возможности присоединиться к Англии и  Соединенным Штатам, которые
будут действовать сообща или по отдельности, или хотя бы поддержать их.
     Выдача, как говорит президент, "главного дьявола вместе с его основными
сообщниками  по преступлению" должна быть одной из наших важнейших целей. Мы
должны  добиваться  этого  при  помощи  всех  средств,  имеющихся  в   нашем
распоряжении, однако не в  ущерб грандиозным планам, изложенным выше. Может,
однако,  случиться,  что  эти  преступники убегут в Германию или  скроются в
Швейцарии. С другой  стороны,  они  могут капитулировать сами или могут быть
выданы  итальянским правительством. На случай, если они попадут в наши руки,
мы должны уже сейчас решить, проконсультировавшись с Соединенными Штатами, а
после  достижения соглашения с США также и  с СССР, как  следует поступить с
ними. Может быть высказана точка зрения, что их следует казнить немедленно и
без суда, разве  что судебная процедура понадобится для их опознания. Другие
могут счесть, что лучше  держать их в заключении до окончания войны в Европе
с  тем,  чтобы  решить  их  судьбу одновременно  с  судьбой  других  военных
преступников.  Я  лично  довольно  безразлично  отношусь  к  этой  проблеме,
разумеется,  при  том  непременном  условии,  что  ни  одно  важное  военное
преимущество не будет принесено в жертву жажде мщения".

     * * *
     "В Вашем послании, -- писал мне в ответ  президент 30  июля, -- в общем
выражены мои нынешние взгляды на перспективы и методы разрешения итальянской
проблемы, которая сейчас стоит перед нами".
     Мой  меморандум  в  слегка измененной  форме был  представлен  военному
кабинету 2 августа  и  утвержден  им как  проект совместной директивы  обоих
правительств объединенному англо-американскому штабу.

     * * *
     Перед нами  теперь  стояли  сложные проблемы. Нам  предстояло  обсудить
вопрос о  том, как отнестись  к новому итальянскому правительству. Мы должны
были  ожидать  скорого краха  Италии как партнера  по  союзу  держав  оси  и
выработать в деталях условия капитуляции, учитывая реакцию не только в самой
Италии,  но  также  и в  Германии.  Мы должны были  учитывать стратегические
последствия этих  событий,  выработать план  действий в районах за пределами
Италии  --  в бассейне  Эгейского моря  и на  Балканах, которые  по-прежнему
находились в руках итальянских войск.
     Президент настаивал, что  для того,  чтобы избежать  ненужных  и,  быть
может, дорогостоящих военных действий против  Италии, Эйзенхауэр должен быть
уполномочен  изложить  условия  перемирия в  том  случае,  если  итальянское
правительство обратится  к  нему  с  запросом. После  долгих  дискуссий были
согласованы следующие пункты:
     1.  Итальянские  вооруженные  силы  немедленно  прекратят  все  военные
действия.
     Италия сделает все  от нее зависящее, чтобы лишить немцев всех средств,
которые могут быть использованы против Объединенных Наций.
     Все военнопленные или интернированные -- граждане Объединенных Наций --
должны быть немедленно переданы главнокомандующему союзников, и никто из них
с момента начала этих переговоров не должен быть вывезен в Германию.
     Немедленный  отвод итальянского флота и итальянских самолетов в пункты,
которые  будут указаны  главнокомандующим  союзников,  причем  он  предпишет
подробный порядок разоружения.
     Согласие    на   возможную   реквизицию   главнокомандующим   союзников
итальянских  торговых  судов  в  интересах  осуществления его военно-морских
планов.
     Немедленная передача  союзникам Корсики  и любой итальянской территории
--  как  островов,  так  и  на континенте  --  для  использования в качестве
оперативных баз и для других целей по усмотрению союзников.
     Немедленное  предоставление  гарантии беспрепятственного  использования
союзниками  всех  аэродромов   и  военно-морских   портов   на   итальянской
территории, независимо от хода эвакуации с итальянской территории германских
войск. Эти порты  и  аэродромы  должны охраняться  итальянскими вооруженными
силами до тех пор, пока союзники не возьмут на себя эту функцию.
     Немедленный  отвод  в  Италию   всех   итальянских  вооруженных  сил  и
прекращение их участия в нынешней войне,  на каких бы участках они сейчас ни
воевали.
     Предоставление  итальянским  правительством  гарантии,  что   в  случае
необходимости  оно  использует  все   свои  наличные  вооруженные  силы  для
обеспечения быстрого и точного выполнения всех условий данного перемирия.
     Главнокомандующий союзников резервирует за  собой право принимать любые
меры, которые,  по  его мнению,  могут  оказаться  необходимыми  для  защиты
интересов   союзнических  войск  или  для   ведения   войны,  а  итальянское
правительство обязуется принять все административные и другие  меры, которых
может  потребовать главнокомандующий; в частности, главнокомандующий создает
союзническую военную администрацию в тех  частях  территории Италии,  где он
может счесть это необходимым для военных целей союзных наций.
     Главнокомандующий   войсками  союзников   будет  иметь   полное   право
предписывать проведение мер по разоружению, демобилизации и демилитаризации.

     * * *
     От  нашего  отношения  к  новому   итальянскому  правительству  Бадольо
зависело, насколько  быстро  итальянцы  могут обратиться к нам с запросом  о
мирных условиях.
     Мы тщательно обдумывали этот вопрос,  который  уже затрагивался печатью
по обе стороны Атлантики.
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 30 июля 1943 года
     "Я  заявил  представителям  печати  сегодня, что мы должны  вступить  в
переговоры с любым  лицом  или лицами в Италии,  которые  наилучшим образом,
во-первых, обеспечат разоружение и, во-вторых, предотвратят хаос, и я думаю,
что мы  с  Вами после  перемирия могли бы заявить что-либо о самоопределении
Италии в должное время".
     Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 31 июля 1943 года
     "Моя точка зрения сводится к тому, что, как только Муссолини и фашистов
не  будет, я буду вести дела  с любой итальянской  властью, которая способна
выполнять обязательства. При этом  меня нисколько не  страшит, что создастся
впечатление, что я признаю Савойскую династию  или  Бадольо, если они смогут
побудить итальянцев делать то, что нам нужно для наших военных целей.
     Хаос, большевизация или гражданская  война,  конечно, препятствовали бы
достижению этих  целей.  Мы  не имеем права возлагать излишнее бремя на наши
войска.  Вполне может  случиться, что после того,  как будут приняты условия
перемирия, как король, так и Бадольо падут под тяжестью позора капитуляции и
на престол будет избран нынешний наследник и назначен новый премьер-министр.
     Я  считаю  нецелесообразным  какое-либо заявление о  самоопределении  в
данный момент сверх того, что явствует из Атлантической хартии. Я согласен с
Вами, что мы должны  соблюдать осторожность с тем, чтобы не  подвергнуть все
коренной ломке".
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 3 августа 1943 года
     "Я  прочитал документ о  капитуляции, и, хотя формулировки  в целом как
будто приемлемы, я серьезно  сомневаюсь в целесообразности его использования
вообще.  В конце концов условия капитуляции,  уже  утвержденные  и посланные
Эйзенхауэру,  вполне  достаточны.  Зачем  связывать   ему  руки  документом,
содержащим   требования,    которые   могут   оказаться    чрезмерными   или
недостаточными?  Почему  не  позволить  ему  действовать  в  соответствии  с
обстоятельствами?"
     Все это должно было быть разрешено на нашей  предстоящей конференции  в
Квебеке.

     Глава четвертая
     ВПЕРЕД, НА ЗАПАД
     Перспективы  победы  на Сицилии, положение в  Италии  и весь ход  войны
заставили меня прийти в начале июля к выводу, что необходима новая встреча с
президентом  и  новая  англо-американская  конференция.  Рузвельт  предложил
провести ее в Квебеке.

     * * *
     Пароход "Куин  Мэри"  шел  полным  ходом.  Мы жили на  борту  в  полном
комфорте, питаясь, как  в  довоенные  времена. Ежедневно  я изучал  вместе с
начальниками  штабов  различные  стороны  проблем,  которые  нам  предстояло
обсудить с нашими американскими друзьями. Самой важной из них была, конечно,
операция "Оверлорд".
     Я  намеревался посвятить пять дней путешествия рассмотрению планов этой
важнейшей  операции по  форсированию Ла-Манша,  которые мы  вынашивали уже в
течение довольно долгого времени. Со  времени битв за побережье  Норвегии  и
Франции в 1940 году мы во все более широких масштабах изучали эту проблему и
многое усвоили в  области комбинированных десантных операций. Созданное мною
управление комбинированных  операций, которое возглавил мой друг адмирал сэр
Роджер  Кейс,  сыграло  в этой  подготовке  важнейшую роль и  создало  новую
технику. Десанты отрядов  "коммандос", сначала осуществлявшиеся в  небольших
масштабах, подготовили почву для более широких операций.
     В октябре  1941 года адмирала  Кейса  сменил  капитан 1 ранга лорд Луис
Маунтбэттен.  Мы   по-прежнему  находились   в  тяжелом  положении,  а   наш
единственный союзник --  Россия,  казалось, был  близок к поражению.  Тем не
менее я решил начать подготовку к вторжению на континент, которое можно было
осуществить, как только наступит перелом в обстановке. Прежде всего нам надо
было увеличить эффективность  и расширить масштабы  действий  "коммандос", а
затем использовать  весь накопившийся  опыт для начала гораздо более крупных
мероприятий. Для того чтобы организовать  успешное вторжение из Соединенного
Королевства, надо было сконструировать и создать новые механизмы войны; надо
было  научить три  вида  вооруженных сил планировать и сражаться  сообща при
поддержке  национальной  промышленности;  надо было весь остров превратить в
вооруженный  лагерь  --  базу  для величайшего  наступления  с  моря,  какие
когда-либо знала история.
     Когда  Маунтбэттен  посетил  меня  в Чекерсе,  прежде чем  приступить к
исполнению своих новых обязанностей, я, как  он позднее  рассказывал, заявил
ему: "Вы должны разрабатывать планы наступления.  В вашем штабе вы не смеете
мыслить в оборонительном  плане". Это определило его действия.  Чтобы облечь
Маунтбэттена  необходимыми  полномочиями  для выполнения  этой  задачи,  его
назначили членом комитета  начальников штабов с временным присвоением звания
вице-адмирала.  В качестве  министра  обороны  я  сохранил за  собой  личную
ответственность   за  его   штаб,  и,  таким  образом,   он  докладывал  мне
непосредственно,  когда в этом  была необходимость.  В Вогсе  (Норвегия),  в
Брюневале,  в  Сен-Назере и в других  местах отряды "коммандос"  играли  все
большую  и большую  роль в  наших операциях.  Наши рейды завершились  дорого
стоившим   нам  нападением  на  Дьепп  в  августе  1942  года.  Когда  затем
англо-американские войска  перешли к  крупным  наступательным  операциям, мы
использовали  свой  опыт  при высадке в  Северной  Африке и во  время  наших
комбинированных десантных операций в районе Средиземного моря. Во  всех этих
операциях  организация,   возглавляемая   Маунтбэттеном,  играла  видную   и
незаменимую роль.
     В мае 1942 года для решения этой задачи был создан орган, известный под
названием  "объединенное  командование".  В  него  вошли   главнокомандующие
вооруженными силами  метрополии, Маунтбэттен и  позднее  генерал Эйзенхауэр,
командовавший американскими войсками в, Англии. На  конференции в Касабланке
в  январе 1943 года было  решено создать союзнический общевойсковой штаб под
началом  английского  офицера  для  подготовки  конкретного  плана  операции
"Оверлорд".  Эта  группа приступила  к выполнению своей задачи в Лондоне. Ее
возглавлял генерал-лейтенант Ф. Э. Морган; она получила сокращенное название
"КОССАК" 1.
     1 Сокращение по первым буквам слов: Chief of  Staff, Supreme
Allied Commander. -- Прим. авт.

     Первый  вопрос состоял в том,  где лучше всего произвести массированную
высадку. Было несколько  вариантов: голландское  или  бельгийское побережье;
Па-де-Кале;  участок между устьями Соммы  и Сены; Нормандия; Бретань. Каждый
из вариантов имел свои преимущества и недостатки, которые надо было взвесить
в  свете  целого ряда  обстоятельств  и  меняющихся, иногда  не  поддающихся
точному  учету  факторов.  Главными  из них  были: пункты  высадки  десанта;
погода;   приливы  и   отливы;   площадки  для   строительства   аэродромов;
продолжительность пути;  близлежащие  порты,  которые  могли быть захвачены;
характер окружающей местности, на которой должны были развиваться дальнейшие
операции;  обеспечение  прикрытия   самолетами,   базирующимися   в  Англии;
расположение войск противника, его минные поля и оборонительные сооружения.
     Постепенно вопрос  свелся  к выбору между Па-де-Кале  и Нормандией. При
первом варианте мы выгадывали более короткий путь по морю и лучшее прикрытие
с  воздуха,   но  в   этом  районе  оборонительные  сооружения  были  весьма
внушительными.  Генерал  Морган  и  его  советники  рекомендовали  побережье
Нормандии; этот план  с  самого начала отстаивал и  Маунтбэттен.  Теперь  не
может быть сомнения в том,  что его решение  было разумным. Нормандия сулила
нам   наилучшие  перспективы.  Там  не  было  таких  мощных   оборонительных
сооружений, как в Па-де-Кале. Подход с моря и берег в целом были приемлемы и
до  некоторой степени  защищены  от западных  ветров  полуостровом Котантен.
Окружающая местность благоприятствовала быстрому ра