ейшего
представления  о том, что  произошло 21-го числа, и не зная  о  происходящем
сейчас  общем и  быстром  отступлении всех наших передовых  частей. До этого
момента мне никогда не  намекали на возможность неприятностей. Наоборот, мне
говорили  о  предстоящем  наступлении английских войск.  Наше  вступление  в
Триполитанию  могло задержаться, но Окинлек чувствовал себя уверенно. Однако
в этот же день, 24 января, поступили совсем иные известия.
     Генерал Окинлек -- премьер-министру
     24 января 1942 года 3 часа пополудни
     "... Роммель снова нанес смелый  удар... Его неожиданный первоначальный
успех, по-видимому, побудил его так  же, как это было в прошлом  году, пойти
дальше,  чем он первоначально намечал.  Но его положение с подвозкой военных
материалов на  этот раз  не  идет ни в какое сравнение с его положением  год
назад, когда он также располагал свежими войсками. Обстановка развивается не
совсем  так,  как мне хотелось бы, но я надеюсь  в конечном  счете повернуть
дело в нашу пользу".
     Это  был  все  же удар для  меня.  Поздно вечером 24-го  было  получено
служебное донесение:
     Офицер  связи  морского флота  при 8-й  армии  -- главнокомандующему на
Средиземном море 24 января 1942 года
     "Подготовка   к   эвакуации   Бенгази   проводится   лишь   в   порядке
предохранительной меры.  Еще  не  отдан приказ о проведении подрывных работ.
Ввиду создавшейся обстановки  вспомогательный персонал перебрасывается ночью
как можно дальше на восток... Если Бенгази падет, за ним последует Дерна".
     Это побудило  меня послать следующую  телеграмму генералу Окинлеку,  от
которого я пока еще не слышал ничего подобного.
     Премьер-министр -- генералу Окинлеку 25 января 1942 года
     "Меня сильно обеспокоило сообщение, полученное от 8-й  армии, в котором
говорится об эвакуации  Бенгази  и Дерны.  Мне, конечно,  никогда  не давали
основания полагать, что может возникнуть такое положение. Все эти переброски
вспомогательного  персонала  на Восток  и сообщение о том,  что еще не отдан
приказ о проведении подрывных работ в Бенгази,  свидетельствуют  о  том, что
вся кампания приобретает совершенно  иной характер, чем мы предполагали. Мне
кажется,  что возник серьезный кризис,  и для меня  он  оказался  совершенно
неожиданным.  То  отступление,  которое  сейчас,  очевидно,  предусматривают
подчиненные  офицеры,  означает  неудачу  плана  "Крусейдер"  и  крах  плана
"Акробат" 1.
     1 Наше наступление в Ливии и продвижение к Триполи. -- Прим.
авт.

     Перед Роммелем, который сосредоточил свои основные силы в Завиет-Мсусе,
стоял выбор -- нанести удар северо-западнее  Бенгази или же на северо-восток
в  направлении Эль-Мекили. Он сделал и то и другое.  В  его намерение входил
захват Бенгази, но он также направил некоторые части на северо-восток, чтобы
своими  действиями  против  наших коммуникаций отвлечь  наше внимание.  Этот
маневр оказался весьма успешным. Наша проектировавшаяся контратака на юг  из
Бенгази  частью   сил  индийской  4-й   дивизии  и  из  Эль-Каррубы   силами
бронетанковой  дивизии  и гвардейской бригады была срочно  отменена. Бенгази
был  эвакуирован, и  весь  13-й  корпус  отступил  к  линии  Айн-эль-Газала,
Бир-Хакейм.

     * * *
     Потеря Бенгази вскоре была воспринята как чрезвычайное событие.
     Генерал Окинлек, передовой командный пункт -- премьер-министру
     27 января 1942 года
     "Цель  заключается  в  том,  чтобы  вернуть  себе   инициативу,  начать
наступление на противника, уничтожить его, если нам это удастся, а если нет,
то отбросить его назад. Убежден, что генерал Ритчи полон решимости  добиться
этой цели. Теддер и я остаемся здесь на некоторое время".
     И на следующий день:
     "Противник  разделил  свои  силы,  пытаясь,  по-видимому,  захватить  и
Эль-Мекили, и Бенгази. Это смелый шаг, типичный для Роммеля, и он, возможно,
свидетельствует о недооценке нашей способности отразить атаку. Большая часть
его  танков,  по-видимому, брошена в восточном направлении. Передвижения его
войск, за  исключением, быть может, движения на  Бенгази, не нарушили планов
контрнаступления, разработанных ранее генералом Ритчи".

     * * *
     В этот момент мне  было совершенно  ясно, что  генерал  Окинлек еще  не
понял, что именно произошло в  Пустыне. Ни одна из его телеграмм  не пролила
свет на  судьбу 1-й  бронетанковой  дивизии,  да,  впрочем,  и  всего  13-го
корпуса. Я  надеялся, что теперь, когда он находится в штабе генерала Ритчи,
он  выяснит  истинное положение. Пока что  я  также  продолжал оставаться  в
неведении.
     Генерал Окинлек -- премьер-министру 29 января 1942 года
     "Положение ухудшилось, и  я опасаюсь,  что  нам  придется  эвакуировать
Бенгази, по крайней  мере временно. Был  отдан приказ о проведении подрывных
работ в Бенгази. У нас там не осталось почти ничего ценного.
     Следует  признать, что  успех,  одержанный противником,  превзошел  его
собственные и мои ожидания и что он действовал искусно и смело. Многое будет
теперь зависеть от того, насколько ему придется ослабить свои танковые части
вокруг Завиет-Мсуса,  чтобы поддерживать крупные  силы,  использованные  для
наступления на Бенгази".
     Генерал Окинлек -- премьер-министру 31 января 1942 года
     "1.  Благодарю Вас  за  Ваше сообщение от 28  января,  полученное вчера
днем. Я очень сожалею, что нам пришлось сдать Бенгази, но это лишь временная
потеря".
     Роммель вновь  показал себя  мастером  тактики в  Пустыне и, перехитрив
наших командиров,  вернул большую  часть  Киренаики. Это  почти  на 300 миль
отступление  разбило  наши  надежды, лишило  нас  Бенгази  и  всех  запасов,
созданных  генералом  Окинлеком  для  его  предполагавшегося  наступления  в
середине февраля.  Роммель,  должно  быть,  был поражен грандиозным успехом,
одержанным тремя небольшими колоннами, с которыми он начал наступление, и он
поддержал эти колонны всеми войсками, которые  только  мог  собрать для этой
цели. Генерал  Ритчи вновь собрал  пострадавший  13-й корпус и другие части,
отправленные  вперед, к Айн-эль-Газале  и  Тобруку.  Здесь  преследователи и
преследуемые  пристально следили друг  за другом вплоть до конца мая,  когда
Роммель вновь смог нанести удар.
     Это экстраординарное изменение положения и жестокое  военное  поражение
явились  следствием  того,  что противнику  удалось  добиться,  по существу,
свободного  прохода  через Средиземное море  для укрепления  и  питания  его
танковых сил.
     Однако  тактическая  сторона  событий  на   месте  оставалась  неясной.
Решающим  днем  было  25  января, когда противник  прорвался к Завиет-Мсусу.
Замешательство и  изменение плана привели к тому, что инициатива оказалась в
руках Роммеля. Гвардейская бригада не могла  понять, почему ей  не разрешили
задержаться  на   месте,  но  приказы  об  отступлении  повторялись  и  были
обязательными. Англо-индийской  4-й дивизии  не  было  отведено в этом  деле
никакой полезной роли.
     Лишь недавно из  документов противника  выяснилось,  что он превосходил
нас в танковых силах. Африканский корпус использовал в операциях 120 танков,
а итальянцы --  80 танков  или  больше против 150  танков,  имевшихся  в 1-й
бронетанковой дивизии. Тем не менее до сих пор остается необъяснимым, почему
эта дивизия была так плохо использована. В телеграмме Окинлека нам сообщили,
что, "прибыв недавно из Соединенного Королевства, эта дивизия не имела опыта
боев в Пустыне". В этой  же телеграмме  содержалось  также  замечание общего
порядка: "Все наши танки не только уступали в вооружении немецким танкам, но
наши крейсерские  танки  в боевых условиях  уступали  по  своим  техническим
качествам  немецким  танкам.   Помимо   худшего   вооружения  и  технической
ненадежности наших танков сыграла роль  и сильная  нехватка противотанкового
оружия по сравнению с тем, чем располагали немцы".
     Все  эти  заявления  требуют  тщательного  изучения. 1-я  бронетанковая
дивизия  была у  нас  одной из лучших. Она  в  основном состояла  из  людей,
прошедших  не  менее  двух  лет  подготовки  и  обладавших  самыми  высокими
качествами, какие только имелись у солдат и офицеров наших регулярных войск.
Они высадились в Египте в ноябре. До их отъезда из Англии были приложены все
усилия к  тому, чтобы согласно  самым  последним  данным,  имевшимся в нашем
распоряжении, и нашему опыту  приспособить их машины  к действиям в Пустыне.
После обычного  тщательного осмотра материальной части в каирских мастерских
эта дивизия направилась через Пустыню к Антелату, куда  и  прибыла 6 января.
Чтобы  сберечь  моточасть,  танки  этой  дивизии  были перевезены через  всю
Пустыню на специальных транспортерах и прибыли  в Антелат  неизношенными и в
хорошем  состоянии. И хотя эта прекрасная дивизия не  участвовала  в сильных
боях,  она  все  же  потеряла  свыше  100  своих  танков.  При  ее поспешном
отступлении весьма  значительные  запасы бензина, доставленные  на передовые
пункты, были оставлены на месте, а многие из ее танков были брошены, так как
не имели горючего.
     Гвардейская   бригада,   отступавшая   согласно  полученным   приказам,
обнаружила большие запасы  бензина, которые она должна  была уничтожить, так
как противник находился поблизости. Но,  поскольку они обнаружили в  Пустыне
ряд брошенных нами танков, они привезли  столько бензина, сколько смогли,  и
сами повели эти танки. Одна только рота Колдстримского полка подобрала шесть
танков,  которые  и отвела в безопасное  место, а другие  части  собрали еще
больше.  Фактически некоторые роты оказались  в  конечном счете сильнее, чем
вначале,  поскольку они приобрели  несколько  танков  и  начали  действовать
вместе  с  моторизованной  пехотой  по  немецкому образцу.  Если  вспомнить,
сколько  денег, времени  и  труда ушло на  создание  такого соединения,  как
бронетанковая дивизия со всеми ее  специалистами и обученным составом, какие
усилия потребовались  для  перевозки ее  вокруг мыса  Доброй Надежды,  какие
огромные приготовления были сделаны для введения ее в бой, --  действительно
становится грустно, что все это было  растрачено впустую из-за неправильного
руководства. Еще печальнее  становится на душе, если сравнить наши неудачи с
тем, чего достигли немцы,  хотя они и  действовали на  расстоянии более  400
миль  от своей  базы в  Триполи. Размышляя над этими  вопросами,  английский
народ   не  должен  думать,  что  эти  серьезные  и  далеко  идущие  неудачи
объяснялись только более низкими техническими качествами наших танков.

        "Глава третья"
        "РАСПЛАТА В МАЛАЙЕ"
     События, происходившие  в Малайе вплоть до конца декабря 1941 года, уже
были  описаны  в  предыдущем томе. К началу нового  года  наш  3-й  корпус в
составе   англо-индийских    9-й   и   11-й   дивизий   под    командованием
генерал-лейтенанта Хита был объектом сильных атак как на восточном, так и на
западном  побережье. Противник  двинулся на юг  из  Кота-Бару по  прибрежной
дороге и  находился  теперь  в тесном  соприкосновении с усиленной  бригадой
нашей 9-й дивизии  в Куантане. На западе  индийская 11-я дивизия  удерживала
сильные позиции  на возвышенности у  Кампара. На левом ее  фланге находилась
бригада,  охранявшая  реку Перак.  Две  бригады  австралийской  8-й  дивизии
оставались  в  княжестве Джохор,  причем одна из них  охраняла  побережье  в
районе Мерсинга, где в результате высадки десантов -- возможность, с которой
всегда приходилось считаться, -- противник врезался бы в тыл наших передовых
частей. К этому моменту  японцы развернули против нас не  менее трех  полных
дивизий,  а  скопление  судов  в   Сонгкхле  (Сингоре)  свидетельствовало  о
возможном прибытии новых воинских частей. Что касается нас, то подкрепления,
которых  с  таким  нетерпением  ожидали,  также  подходили.  Индийская  45-я
бригада,  головная  бригада  английской  18-й  дивизии  и  50   истребителей
"харрикейн" благополучно прибыли в  середине  января. К концу месяца ожидали
прибытия всей 18-й дивизии и еще одной бригады из Индии.
     Охрана этих  конвоев  в  узких проходах к югу  от  Сингапура  требовала
использования всех  имевшихся у нас  там военно-морских сил,  за исключением
небольших  судов,  и почти  всех  оставшихся  у  нас  истребителей.  Поэтому
японские  воздушные силы могли свободно наносить  удары по нашим  войскам  и
коммуникациям. Голландцы, честно выполняя  свои соглашения с  нами,  послали
четыре  эскадрильи для участия в  обороне Сингапура,  но эти части,  подобно
нашим  собственным  эскадрильям,  не   могли  принести  пользу.   Оставшиеся
несколько бомбардировщиков не имели истребителей сопровождения  и  мало  что
могли  сделать. Перед  нашими действующими  войсками стояла задача  выиграть
время до  прибытия подкреплений,  удерживая противника на  позициях возможно
севернее,  не  ввязываясь в то же время в  бои  настолько  сильно, чтобы  не
уничтожить всякую возможность обороны острова Сингапур.
     В конце декабря  была  предпринята попытка создать небольшие  десантные
силы для нанесения удара вдоль  западного побережья в тылу линий противника.
27 декабря был предпринят успешный рейд, но  противнику, установившему почти
полное  господство   в   воздухе,  удалось  вскоре   сковать   наши   слабые
военно-морские  силы,  действовавшие  из  Порт-Суэттенема.   1  января  была
уничтожена новая флотилия, состоявшая из шести быстроходных десантных судов,
только  что   прибывших   из  Америки.   После   этого  считалось  возможным
предпринимать только попытки отражать удары японцев на море.
     Позиции  у  Кампара удерживались  индийской  11-й  дивизией  в  течение
четырехдневного наступления противника, но затем 2 января поступили сведения
о  высадке  японского  десанта  вблизи  устья  реки  Перак, который  угрожал
перерезать  проходившую там  дорогу. Генерал Хит, ожидая атаки с моря вблизи
Куала-Селангора, расположенного  в нескольких милях дальше в  сторону  тыла,
отдал  приказ  начать  десантную  контратаку  силами  небольшого  соединения
королевской   морской  пехоты  из  Порт-Суэттенема,  но  противника  там  не
оказалось. В следующую ночь, на  4 января, была произведена высадка  десанта
вблизи   Куала-Селангора,  но  неизвестно,   какими   силами.   Сообщения  о
передвижениях  противника  были  скудными  и  противоречивыми,  и, во всяком
случае, не было достаточных  сил, чтобы помешать  действиям противника. Наши
войска отошли, и фронт был вновь образован по реке Слим, причем одна бригада
заняла  позиции на  юго-западе и должна  была сдерживать  возможный натиск с
тыла.

     * * *
     Следующую неизбежную атаку ожидали уже уставшие  войска; большая  часть
их в последние три недели непрерывно вела бои и не смогла выдержать сильного
удара,  обрушившегося  на  нее  7 января. Японцы  атаковали при свете  луны,
причем танки были брошены по главной дороге и прорвали нашу оборону. В рядах
обеих бригад началось смятение, и  им удалось  выйти  из боя,  только понеся
тяжелые  потери.  Это  жестокое  поражение  поставило под угрозу  весь  план
задержания  противника   до  подхода  наших  подкреплений.  Кроме  того,  на
восточном  побережье это сильно отразилось  на  положении  9-й  дивизии.  Ее
бригада в Куантане  была отведена после того,  как нанесла  удар по японцам,
потерявшим  при этом  две тысячи человек,  а сама дивизия была сосредоточена
около  Рауба. Дальнейшее отступление вдоль  западного побережья поставило бы
под удар ее фланг.
     В этот момент фронт посетил генерал Уэйвелл, который прибыл в Сингапур,
чтобы отправиться принять на себя командование районом АБДА 1.
     1      Район       американо-англо-голландско-австралийского
командования.

     Он отдал войскам приказ оторваться от японцев  и отойти подальше, чтобы
уставшие войска получили передышку, прикрываясь теми оставшимися свежими или
сравнительно свежими воинскими  частями, которые удалось бы собрать для этой
цели. Позиции были выбраны на расстоянии 150 миль в глубь тыла по реке Муар,
и  правый фланг их находился  у  Сегамата.  Генерал-майор  Гордон  Беннет из
австралийской дивизии  был  назначен командиром соединения, в которое  вошли
одна из бригад его дивизии (27-я), англо-индийская 9-я дивизия, отведенная с
восточного  побережья,  и  только  что  прибывшая  индийская  45-я  пехотная
бригада.  Англо-индийская  11-я  дивизия, которая до  сих пор несла  главную
тяжесть,  должна  была  направиться  на  отдых  и для приведения  в  порядок
материальной части за линией  фронта. Отступление началось 10 января.  После
довольно  упорных  арьергардных  боев удалось  оторваться от  противника,  и
спустя четыре дня был создан новый фронт.  В то же время наша морская база в
Порт-Суэттенеме  была  оставлена, а остатки наших легких  военно-морских сил
отведены в  Бату-Пахат. Здесь 16 января с моря высадились небольшие японские
силы.  Для  перехвата противника имелось  лишь  два судна, и  им  не удалось
обнаружить врага.
     Теперь в Сингапуре разгружался исключительно важный конвой, доставивший
головную бригаду (53-ю) 18-й дивизии и 50 самолетов "харрикейн". Под охраной
флота  и  авиации  этот конвой  без  потерь  прошел  через  опасные  морские
подступы,  где авиация противника  легко  могла  нанести  ему  удар.  Однако
ценность этих  подкреплений оказалась  меньшей, чем об этом  можно  было  бы
судить по их численности.  Индийская 45-я бригада  состояла из молодых, лишь
частично  обученных  солдат,  совершенно  незнакомых  с  условиями  войны  в
джунглях. Английская 18-я дивизия, которой после трехмесячного пребывания на
кораблях требовалось время для подготовки к боевым действиям, была брошена в
безнадежный бой, как только она высадилась на берег.

     * * *
     В течение недели  шли ожесточенные бои на линии Сегамат,  Муар. Генерал
Гордон Беннет бросил свои основные силы на прикрытие подступов к Сегамату, а
индийская 45-я бригада  и один  австралийский  батальон,  к которому позднее
присоединился второй, должны были оборонять нижнее течение реки Муар. Весьма
удачная засада, устроенная перед Сегаматом, стоила японцам потери нескольких
сот человек, и, хотя развернувшиеся затем бои оказались весьма напряженными,
противника  успешно сдерживали.  Однако  у  Муара  четыре батальона,  несшие
оборону,  подверглись 15  января фронтальному удару  целой дивизии  японской
императорской  гвардии  и  атаке  с  флангов со стороны высадившихся с  моря
отрядов.  В  течение  нескольких  дней  они  находились в окружении, с боями
пробиваясь на юг. В конечном счете они были вынуждены бросить свой транспорт
и пробиваться мелкими группами. Из четырех тысяч человек, входивших в состав
этих частей, возвратилось всего около 800.
     Теперь  наши  войска  занимали  линию  фронта  протяженностью 90  миль,
проходившую через южную оконечность Малаккского  полуострова от Мерсинга  до
Бату-Пахата.  Противник следовал  за ними  по  пятам. У  Мерсинга  и Клуанга
произошли  ожесточенные бои, но  решающая  атака вновь  была  предпринята на
западном  побережье,  где  два английских батальона удерживали Бату-Пахат  в
течение пяти дней. К этому времени все прямые пути  отхода были блокированы,
и войска отступили на 20 миль вниз  по побережью, где в последующие ночи две
тысячи человек были посажены на военные корабли.
     Тем временем  японцы получили сильные подкрепления. 15  января  большой
конвой высадил две свежие дивизии в Сонгкхле, откуда они направились на юг к
Клуангу -- центру нашей линии  фронта. Теперь противник  имел  в Малайе пять
полностью  укомплектованных  дивизий.   26  января   наша  храбрая,  хотя  и
небольшая,  воздушная  разведка  обнаружила  вблизи  Эндау  2  крейсера,  11
эсминцев,  2 транспорта  и много  мелких судов. Всего 23  самолета,  которые
удалось  подготовить  для  удара,  предприняли против них  две атаки. Конвои
охранялись  японскими  истребителями,   и  мы  понесли  большие   по