м
эти молодые французские солдаты в возрасте от 18  лет  до 21 года
показывают  себя  достойными  славной  возможности  очистить
землю Франции. Я высокого мнения
о генерале Делатр де Тассиньи. Де Голль и я ездили туда для
того, чтобы наблюдать начало этого  сражения  с  удобного для обзора пункта.
Однако ночью выпал снег толщиной в один фут, и оно было отложено на три дня.
     3.   Через   неделю  или   десять
дней,  вероятно,  будет  возможно   установить,  будут
ли германские  армии  решительно
разгромлены к западу  от Рейна. Если да, то мы сможем продолжать вести
бои, несмотря на погоду. В противном случае  в течение сурового периода зимы
может  иметь  место  некоторое  затишье, после  чего еще  один  крупный
натиск    должен     будет    сломить
организованное сопротивление немцев на Западе.
     4. Думаете ли Вы,  что будет суровая зима и что это будет благоприятным
для Вашей  стратегии?  Нам  всем  очень  понравилась  Ваша  последняя  речь.
Пожалуйста,  не  премините  уведомить  меня  в  частном  порядке,  если
возникнут    какие-либо    трудности,     с
тем чтобы мы могли устранить их и  с  наибольшей
силой сжимать нацизм в тисках, которые уже смыкаются".
     Тем временем генерал де Голль прибыл в Москву, и  переговоры с русскими
начались. Сталин, не теряя времени, информировал меня об общих вопросах.
     Маршал Сталин -- премьер-министру 2 декабря 1944 года
     "По всем  данным,  де  Голль  и  его  французские друзья,  прибывшие  в
Советский Союз, поставят два вопроса.
     1.     О     заключении    франко-советского
пакта    о    взаимопомощи,    аналогичного    с
англо-советским пактом.
     Нам трудно возражать. Но я хотел бы знать Ваше мнение по этому вопросу.
Прошу дать Ваш совет.
     2.  Вероятно,  что  де  Голль поставит  вопрос  об изменении  восточной
границы  Франции с расширением  французской границы до
левого   берега  Рейна.   Известно   также,   что
существует     проект    об     образовании
Рейнско-Вестфальской области под международным контролем. В
этом контроле, возможно, предусматривается также участие Франции. Таким
образом,    предложение     французов     о
перенесении границы  на  Рейн  будет конкурировать с проектом создания
Рейнской области под международным контролем.
     Прошу дать совет и по этому вопросу.  Аналогичное  послание  я отправил
Президенту".
     На следующий день было получено новое послание:
     Маршал Сталин -- премьер-министру 3 декабря 1944 года
     "Встреча  с  генералом де  Голлем  дала возможность  для дружественного
обмена мнениями по вопросам франко-советских отношений. Во время беседы, как
я  предполагал,  генерал де Голль коснулся двух главных вопросов:  о границе
Франции на Рейне и о заключении франко-советского пакта взаимопомощи по типу
англо-советского договора.
     Что  касается границы Франции на  Рейне, то я  высказался в том смысле,
что этот вопрос нельзя решать без ведома и согласия главных наших союзников,
войска  которых  ведут  освободительную  борьбу против немцев на  территории
Франции. Я подчеркнул сложность разрешения этого вопроса.
     По поводу предложения о франко-советском пакте взаимопомощи я указал на
необходимость   всестороннего  изучения  этого  вопроса,  на   необходимость
выяснения юридической стороны такого пакта,  в частности  вопроса о том, кто
будет ратифицировать такой  пакт  во  Франции  в  настоящих  условиях. Таким
образом, французы еще должны  будут дать ряд разъяснений, которых  мы от них
пока не получили.
     Посылая Вам настоящее сообщение, я буду благодарен Вам  за Ваш  ответ и
Ваши замечания по этим вопросам.
     Такое же послание я отправил Президенту. Шлю Вам наилучшие пожелания".
     4  декабря  кабинет   собрался,  чтобы  обсудить  возможности  создания
западного  блока  и переговоры де Голля в  Москве. Я  зачитал своим коллегам
последние послания, которыми мы обменялись со  Сталиным, и результаты нашего
обсуждения  были изложены в послании,  которое  я направил ему  рано утром 5
декабря.
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 5 декабря 1944 года
     "1. Ссылаюсь  на  Вашу телеграмму о  визите генерала де Голля  и о двух
вопросах,  которые  он поставит. У нас не имеется никаких  возражений против
франко-советского пакта о взаимной помощи, подобного англо-советскому пакту.
Напротив,   Правительство   Его  Величества   считает  его   желательным   и
рассматривает его в качестве дополнительного звена между нами всеми. В самом
деле,  мы также думаем,  что, возможно, было  бы  лучше  всего, если  бы  мы
заключили трехсторонний договор между нами тремя, который включил бы  в себя
наш  существующий англо-советский  договор  с какими-либо улучшениями. Таким
путем   обязательства   каждого   из   нас   стали   бы   тождественными   и
координированными.  Прошу Вас уведомить  меня, нравится  ли Вам эта мысль. Я
надеюсь, что она Вам понравится. Мы, конечно, оба должны будем информировать
Соединенные Штаты.
     Решение вопроса о  перенесении восточной границы Франции на левый берег
Рейна  или  альтернативно  о  создании  Рейнско-Вестфальской  провинции  под
международным    контролем    вместе     с    другими    альтернативами
следовало    бы   отложить    до
мирной  конференции. Однако  нет  причин,  по  которым  при
встрече глав трех правительств  мы не должны были бы подойти гораздо ближе к
выводам по  всем  этим вопросам,  чем мы  это  делали  до  сих пор. Как  Вам
известно,    Президент     не    считает,     что
генерал  де  Голль должен участвовать
во  встрече трех. Я хотел бы надеяться, что  это можно было бы изменить так,
чтобы он принял участие позднее,  когда стали бы обсуждаться решения,  особо
затрагивающие Францию.
     Тем   временем   не  будет   ли   целесообразно  поручить   Европейской
Консультативной  Комиссии, заседающей  в  Лондоне,  членом  которой является
Франция,  исследовать вопрос для  нас всех  без того,  чтобы  это  связывало
каким-либо образом глав правительств.
     Я держу Президента в курсе дела".
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 6 декабря 1944 года
     "Вы  увидите  из моего  ответа  Сталину по  поводу его переговоров с де
Голлем,  что  по  двум  вопросам,  которые  он  поднял,  наши  точки  зрения
совпадают.
     Я  по-прежнему  придерживаюсь  позиции,  что всякая попытка привлечь де
Голля  к  участию в  совещании  нашей Тройки  лишь  привела бы  к  появлению
нежелательного осложняющего фактора.
     Что касается Вашего предложения Дяде Джо передать рассмотрение  вопроса
о  послевоенных границах Франции  Европейской консультативной комиссии, то я
считаю, что, поскольку комиссия полностью поглощена  вопросами,  касающимися
капитуляции  Германии,  было  бы  ошибкой  передавать  ей  на  данном  этапе
какие-либо  вопросы,  касающиеся  послевоенных  границ.   Мне  кажется,  что
предпочтительнее оставить этот  конкретный вопрос для дальнейшего обсуждения
между нами.
     Я  вполне сознаю  преимущества,  которые  Вы  усматриваете в  возможном
заключении  трехстороннего англо-франко-советского пакта. Я,  однако,  питаю
некоторые  сомнения  в  отношении  влияния  такого  соглашения  на  проблему
международной  организации  безопасности, которой, как Вы  знаете, я  придаю
величайшее   значение.  Я  опасаюсь,  что  трехсторонний   пакт  может  быть
истолкован американским  общественным  мнением  как  нечто  конкурирующее  с
будущей международной организацией, тогда как двустороннее  соглашение между
Францией и Советским  Союзом наподобие англо-советского пакта  было бы более
понятным.  Я  все же  понимаю, что  этот вопрос  касается  прежде всего трех
заинтересованных стран".
     Сталин телеграфировал на следующий день:
     Маршал Сталин -- премьер-министру 7 декабря 1944 года
     "Ваш  ответ  на  мое  послание о франко-советском  пакте  и  о  границе
Франции, на Рейне получил. Благодарю за совет.
     К моменту получения Вашего ответа мы уже начали переговоры с французами
о    пакте.   Ваше    предложение   о    предпочтительности   трехстороннего
англо-франко-советского пакта с  улучшением по  сравнению с  англо-советским
пактом  я  и  мои  коллеги  одобрили.  Мы  сделали  де Голлю  предложение  о
заключении такого трехстороннего пакта, но еще не имеем его ответа.
     Я опоздал с ответом на другие Ваши послания. Надеюсь скоро ответить".
     Но события  приняли  несколько иной  оборот.  Французы  были  исполнены
решимости  по соображениям  внутреннего порядка  приехать из Москвы с  чисто
франко-советским  пактом.  Этот  пакт  был подписан  10  декабря,  и  Сталин
телеграфировал в тот же день:
     Маршал Сталин -- премьер-министру 10 декабря 1944 года
     "Я   сообщил   генералу   де   Голлю   о   Вашем  мнении   относительно
предпочтительности   англо-франко-советского   пакта  о  взаимной  помощи  и
высказался за принятие Вашего предложения. Однако генерал де Голль настаивал
на  заключении   франко-советского  пакта,   высказываясь   за   то,   чтобы
тройственный  пакт был заключен на следующем  этапе,  так  как  этот  вопрос
требует  подготовки. К  этому времени  пришло  послание Президента,  который
сообщил,  что  у  него  нет  возражений  против франко-советского  пакта.  В
результате  мы договорились о заключении пакта, и сегодня  он  был подписан.
Пакт будет опубликован после приезда генерала де Голля в Париж.
     Я считаю, что  визит де Голля  дал  положительные  результаты  и  будет
способствовать не только укреплению  франко-советских отношений, но и явится
вкладом в общее дело союзников".
     Теперь  французам предстояло заключить подобное же  соглашение  с нами,
если они считали это желательным. Я информировал Сталина об этой возможности
в шутливом тоне.
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 19 декабря 1944 года
     "Вчера  вечером я второй  раз  смотрел фильм  "Кутузов", который Вы мне
подарили.  Когда  я смотрел  его  в первый  раз,  он  вызвал у  меня большое
восхищение, но,  так как все  в нем было на русской языке, я не  мог  понять
точного смысла  всех  действий. Вчера вечером я  смотрел фильм с английскими
надписями,  которые сделали  понятным все,  и я должен Вам  сказать, что, по
моему  мнению,  это  один из  самых блестящих фильмов,  которые я когда-либо
видел.  Никогда  еще борьба двух  характеров  не  была  показана  с  большей
ясностью.  Никогда  еще  кинокадры  не  запечатлевали  более  наглядно   то,
насколько  важна  преданность  командиров  и  рядовых. Никогда  еще  русские
солдаты и русский народ не были столь славно представлены британскому народу
этим видом искусства. Никогда я не видел лучшего владения искусством съемки.
     Если  бы  Вы  сочли  целесообразным  в  частном  порядке  передать  мое
восхищение и благодарность тем, кто работал над этим произведением искусства
и высокой морали, я был бы Вам благодарен. А пока я поздравляю Вас.
     Мне приятно думать, что мы были вместе в той смертельной борьбе так же,
как мы вместе и в нынешней тридцатилетней войне. Я не думаю, что Вы показали
этот  фильм де Голлю,  и я также не думаю показывать  ему "Леди  Гамильтон",
когда он приедет сюда для заключения договора, подобного заключенному Вами с
ним и тому, который мы совместно заключили.
     Привет!"

        "Глава семнадцатая"
        "КОНТРУДАР В АРДЕННАХ"
     На  Западном фронте  усиленно  готовилось наступление  к Рейну. Дожди в
ноябре были  такими сильными, каких не  было  уже  много  лет. Реки  и ручьи
разлились,  образовались   болота,  через  которые  приходилось  пробираться
пехоте. 2-я армия Демпси ликвидировала большой выступ противника к западу от
Венло и оттеснила  его за реку  Маас. Южнее наш  30-й корпус  занял  позиции
между  Масейком  и  Гейленкирхеном, где  он соединился  с  американской  9-й
армией. Совместными усилиями после интенсивной артиллерийской подготовки они
19 ноября  заняли Гейленкирхен и начали с трудом продвигаться по затопленной
местности к реке Рер. Правый фланг 9-й  армии вышел к реке  Рер близ Юлиха 3
декабря,  а 1-я армия на  фланге вела ожесточенные бои в Хуртгенском лесу. В
операциях участвовало  17 дивизий союзников. Противник имел почти столько же
войск; бои были ожесточенными.
     Пока было  еще  опрометчиво  форсировать реку, потому  что  ее  уровень
контролировался мощными плотинами в двух десятках  миль  к югу.  Они все еще
находились в руках врага, и, открыв шлюзы, он  мог отрезать  наши войска  на
дальнем  берегу.  Тяжелые  бомбардировщики  пытались  разбомбить  плотины  и
пустить воду, но,  несмотря на несколько прямых попаданий,  сделать пробоину
не  удалось, и  13  декабря  американской  1-й  армии  пришлось  возобновить
наступление с целью захвата плотин.
     К югу от Арденн 3-я  армия Паттона тем временем  форсировала Мозель  по
обе стороны  Тионвиля  и  продвигалась  на восток,  к германской границе. 20
ноября войска вошли в Мец, хотя немцы все еще цеплялись за окружающие форты,
последний  из  которых продержался  до  13 декабря.  Из Меца  и  Нанси армия
устремилась к реке Саар, к  которой она вышла на широком фронте и  4 декабря
близ Саарлаутерна  навела мосты  через эту реку. Здесь  она натолкнулась  на
наиболее   сильно   укрепленный  участок   оборонительной  линии   Зигфрида,
состоявший  из  передовой линии, проходившей  по  северному берегу  реки, за
которой находилась  зона взаимосвязанных бетонных укреплений более двух миль
в  глубину.  Натолкнувшись  на такие  внушительные  и  упорно  оборонявшиеся
укрепления, 3-я армия остановилась.
     На правом фланге фронта 6-я группа армий  генерала Деверса, двигавшаяся
из  Люневиля и Эпиналя,  прокладывала себе путь через  Вогезы и  Бельфорское
ущелье. Американская 7-я армия вела ожесточенные бои  за горные вершины,  но
французская 1-я  армия  после  недельной битвы, начало которой я рассчитывал
посмотреть, 22 ноября захватила Бельфор и вышла к Рейну  к северу от Базеля.
Оттуда она устремилась  вниз по реке к  Кольмару.  Таким образом, она обошла
германский  фланг  в  Вогезах,  и  противник  отступил.  Войска  вступили  в
Страсбург 23  ноября, и  в несколько недель 7-я армия очистила весь Северный
Эльзас, обошла  справа 3-ю армию и,  перейдя  германскую  границу на широком
фронте, прорвала линию  Зигфрида близ Вейсенбурга. В Кольмаре на французской
территории все еще  находилось большое  число немцев, занимавших  участок 30
миль в глубину и ширину, который французы не в состоянии были захватить. Это
создало затруднительное положение несколько недель спустя.

     * * *
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 6 декабря 1944 года
     "1.    Поскольку    мы    не    в
состоянии  встретиться,  я считаю, что  для
меня   настало   время  обратить
Ваше    внимание     на    серьезную,
вызывающую  разочарование  военную  обстановку,  в  которой  мы оказались на
исходе  этого  года.  Хотя  на   Западном  фронте  одержано  много   больших
тактических  побед  и Мец и Страсбург  взяты  нами, остается фактом,  что мы
определенно  не сумели  достигнуть  стратегической  цели, которую  поставили
перед нашими армиями пять недель назад. Мы еще не вышли к Рейну на северном,
и самом важном, участке фронта,  и нам придется продолжать  великую  битву в
течение многих  недель,  прежде  чем мы сможем  надеяться  выйти к  Рейну  и
создать  плацдарм. После  этого нам  еще  предстоит  продвигаться  по  самой
Германии.
     В  Италии немцы  все  еще держат на  нашем фронте 26 дивизий -- равных,
пожалуй, 16 или более  полностью  укомплектованным дивизиям.  Они, однако, в
любой момент могут отступить через Бреннерский перевал
и Любляну и значительно сократить фронт, закрепив позиции на линии от  озера
Гарда,  скажем,  до   устья  реки   Адидже.  Таким  способом
они  смогут высвободить половину
своих войск, находящихся  в Италии, для внутренней обороны.
Даже после этого  они  смогут  отступить  еще  дальше,  к Альпам,  и,  таким
образом,  высвободить  еще больше  солдат.  Мне  кажется, что причиной того,
почему  они  так  долго  удерживаются  в Италии,  возможно, является желание
вызволить 12 дивизий с Балкан и т.  д.,  которые  сейчас пробивают себе путь
назад  к Венгрии и  Австрии.  Нет никаких  средств  помешать  этому,  помимо
авиации, партизан и  небольших  отрядов "коммандос",  и, по моему
мнению, большая часть войск противника ускользнет. Около половины этих войск
они смогут добавить к тем, которые высвободят в  Италии. Это послужит мощным
подкреплением  для  внутренней обороны  Германии, которое в  зависимости  от
событий они смогут использовать либо на Востоке, либо на Западе.
     Мы  извлекли огромные  выгоды из  операции  "Дрэгон"  (высадка  в Южной
Франции) в интересах битвы на  основном фронте, но причина  того,
почему 15-я группа армий не  смогла нанести решающее поражение Кессельрингу,
состоит  в том, что  из-за  отсрочки, вызванной ослаблением наших войск ради
операции "Дрэгон", мы не  смогли  перейти через Апеннины до того,
как  долина реки По  оказалась затопленной. Таким образом,  ни  в
горах, ни на равнине мы не смогли использовать наше превосходство в танках.
     Из-за  упорного сопротивления немцев на всех фронтах мы  не  сняли пять
английских  и  англо-индийских  дивизий   из  Европы  для  того,  чтобы
дать        Маунтбэттену        возможность
атаковать Рангун в марте. Другие причины также  сделали эту
операцию неосуществимой. Маунтбэттен поэтому  начал, как  мы договорились  в
Квебеке, общее наступление  в Бирме с севера  и запада на  юг, и оно успешно
продолжается. Далее, в результате продвижения японцев  в Китае, которое
создало  смертельную  угрозу для
Куньмина и, возможно, Чунцина и для генералиссимуса  и  его
режима, две, а может быть и  более, китайские дивизии приходится отвести для
обороны  Китая.  Я нисколько не сомневаюсь в том, что это было  неизбежно  и
правильно. Однако, поскольку речь  идет о  делах  Маунтбэттена,  последствия
серьезны, и пока еще не  принято решения  о том, как справиться с этим новым
несчастьем, которое одновременно угрожает Китаю, а также и конечному  пункту
Вашего  воздушного пути, равно как и военной кампании в Северной Бирме.  Все
мои планы насчет нанесения действительно мощного  удара  через Адриатику или
через Бенгальский залив в равной мере потерпели неудачу.
     Широкие      операции,      которые       Вы
провели  в  районе   Тихого   океана,
являются в настоящее время единственной частью военных усилий, не вызывающей
у нас временного разочарования.
     К  счастью, однако, мы должны  учитывать то,  что  предпримут  русские.
Сталин  обещал нам осуществить зимнюю кампанию, которая  начнется,  как
я   полагаю,   в    январе.   На    большей
части  огромного  фронта  русские,  по-видимому,
отдыхают  и  готовятся,  хотя  лишь три или
четыре       германские       дивизии        были
переброшены   на   фронт   Эйзенхауэра.   Я
не  в  состоянии  оценить масштабы  последнего  наступления  русских к
юго-западу от Будапешта. Мы можем,  я думаю,  рассчитывать на большую помощь
со  стороны  этой и  других русских  операций, чем  мы получали в  последнее
время, и положение немцев настолько напряженное, что всякий серьезный прорыв
может привести к их частичному, если не к полному краху.
     Я пытался проанализировать всю обстановку в должной перспективе, и
мне  ясно, что нам  с  различной
степенью вероятности приходится сталкиваться со  следующими
фактами:
     а) значительная задержка выхода к Рейну  и тем более форсирования Рейна
на кратчайшем пути на Берлин;
     б) довольно серьезные неудачи в Италии;
     в)   отход   на   родину  большой
части    германских    войск   с
Балканского полуострова;
     г) неудачи в Бирме;
     д) устранение Китая как воюющей стороны.
     Когда  мы  сопоставляем эти  реальные факты с радужными надеждами наших
народов,  существующими,  несмотря на наши  совместные  усилия сдержать  их,
неизбежно возникает вопрос: "Что мы собираемся  предпринять  в  этой св