е в
большей  степени,  чем когда  бы  то  ни было.  Я  по-прежнему  считаю, что,
когда     Эйзенхауэр     объявит     о
передаче     под     управление     Франции
обширной   внутренней   зоны  страны,
больше уже  нельзя  будет откладывать это ограниченное
признание.    Несомненно,    за    де    Голлем    стоит    большинство
французского  народа,  и  французскому   правительству
нужна    поддержка   в    борьбе
против потенциальной  анархии  в  обширных  районах. Я буду
снова  телеграфировать  Вам из Лондона. Сейчас я пролетаю над благословенной
памяти Алай
     мейном.
     Шлю наилучшие пожелания".
     Президент ответил:
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 22 октября 1944 года
     "С  большой  радостью  узнал  о  Ваших  успехах  в  Москве  на  пути  к
компромиссному решению польской проблемы.
     В том случае если решение  будет  достигнуто, я хотел бы, чтобы со мной
проконсультировались  относительно  желательности,  с   этой  точки  зрения,
отложить его опубликование примерно на две недели. Вы поймете меня.
     Здесь все идет хорошо в настоящее время.
     Ваше  сообщение о  нынешней  позиции  Дяди  Дж.  в  вопросе  о  военных
преступниках, будущем Германии о конвенции в Монтре чрезвычайно интересно.
     Мы  обсудим  эти  вопросы   наряду   с  вопросом  о  наших  усилиях,  в
тихоокеанской войне на предстоящем трехстороннем совещании".

     * * *
     Уезжая  после  этих  исключительно интересных  двух  недель,  во  время
которых мы  сблизились с нашими  советскими союзниками в  большей
степени,  чем  когда-либо  раньше  или  когда-либо  впоследствии, я  написал
Сталину:
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 20 октября 1944 года
     "Г-н Иден и я  уехали из Советского Союза освеженными  и подкрепленными
переговорами, которые  мы вели с Вами,  Маршал Сталин, и с Вашими коллегами.
Эта памятная встреча  в Москве показала, что нет вопросов, которые  не могут
быть  улажены  между нами  в  откровенной  и  задушевной  беседе,  когда  мы
встречаемся друг с  другом.  Русское прославленное  гостеприимство превзошло
себя  во  время нашего визита. Как в Москве, так и  в Крыму,  где мы провели
несколько  приятных часов, была проявлена  самая  большая забота об удобстве
для меня и для  моей группы. Я  чрезвычайно признателен Вам и всем,  кто был
ответствен за эту заботу. Будем надеяться, что мы скоро встретимся вновь".

        "Глава шестнадцатая"
        "париж"
     По мере того как наши армии продвигались на восток и на юг, становилось
все более неотложно необходимым создать объединенное, широкопредставительное
правительство во Франции. Мы отнюдь не хотели  навязать уже  готовый комитет
из-за границы и пытались сначала выяснить настроения самого народа,  по мере
того, как освобождались все более обширные районы.
     Премьер-министр -- министру иностранных дел 18 августа 1944 года
     "Я  считаю неправильным принимать какие бы то ни было решения о Франции
до  тех  пор,  пока  мы  не сможем более  ясно судить  о  том, как  сложится
обстановка после того,  как рассеется дым сражения. Если большой успех наших
операций обеспечит освобождение запада и  юга  Франции, в том  числе Парижа,
что вполне  вероятно, то тогда может быть  сформировано  подлинное временное
правительство   на  базе  обширного  района  вместо  правительства,  целиком
состоящего из Французского  комитета национального  освобождения, стремление
которого официально представлять Францию совершенно очевидно.
     Я поэтому решительно возражаю против принятия на данном этапе  каких бы
то  ни  было   обязательств   перед  Французским   коми-тегом  национального
освобождения, кроме  тех,  на которые уже дано согласие. Совсем неясно,  что
может  произойти, и нам лучше сохранить  свободу действий. Я думаю, что надо
обеспечить более широкую базу, прежде чем связывать себя обязательствами".
     На  протяжении последующих  недель мы наблюдали сплочение партизан
и  общественного  мнения  вокруг
деголлевского комитета национального освобождения. До этого
времени  в  силу  сложившихся   обстоятельств  он   не  мог  быть   органом,
представлявшим всю Францию в целом, но к концу сентября наметились сдвиги.
     Поддержка,  которую  партизаны  оказали  комитету,  представлялась  мне
решающим  доводом  в  пользу его  более  официального признания.  Я  поэтому
направил президенту следующую телеграмму:
     Премьер-министр, Москва -- президенту Рузвельту 14 октября 1944 года
     "1.  Я размышляю  над  вопросом  о  признании  французского  временного
правительства. Я считаю, что события достигли такого этапа, когда  мы  можем
принять решение по  этому  вопросу,  соответствующее Вашей политике  и моему
последнему заявлению в палате общин.
     Вы  заявили   в  Вашей  телеграмме,   что,   по  Вашему
мнению, мы должны подождать, пока Франция не будет  очищена от врагов,
и дали понять, что во всяком случае де Голль должен сначала показать, что он
готов принять  от  Эйзенхауэра  всю  ответственность  за  управление  частью
Франции как внутренней зоной. Я в свою очередь  занял  в парламенте позицию,
что признанию должна предшествовать  реорганизация Консультативной ассамблеи
на более представительной основе.
     Насколько      я     понимаю,     Эйзенхауэр
очень хочет выполнить просьбу,  с которой к нему
уже обращались  французы, а именно --  превратить значительную часть Франции
во  внутреннюю  зону.  Переговоры  между   штабом
верховного командования  и французами
успешно продвигаются, и  мы,  по-видимому,  можем
ожидать,    что     в    самое    ближайшее
время   около   трех   четвертей
Франции будет превращено во внутреннюю зону.
     Успешно  осуществляется  также  расширение  Консультативной  ассамблеи.
Дафф   Купер  сообщает,  что  французы
ввиду весьма реальных трудностей в области связи во Франции
сочли   невозможным  претворить   в   жизнь  первоначальный  алжирский  план
подтверждения   мандатов   членов    расширенной   ассамблеи
путем проведения выборов в  освобожденных  департаментах. Вместо этого
они       предлагают      включить      отдельных
отобранных   делегатов   от  движения
Сопротивления   и    парламентских   групп.
Насколько  мне  известно,  есть  надежда,  что  вскоре
вопрос будет  урегулирован  и  будет опубликован новый декрет,  определяющий
компетенцию  реорганизованной ассамблеи и предоставляющий  ей  более широкие
полномочия в  отношении  исполнительной  власти.  Считают,  что  расширенная
ассамблея сможет собраться в конце этого месяца.
     Нет    сомнения   в    том,   что
французы  сотрудничают со штабом
верховного  командования  и  что
их          временное         правительство
пользуется      поддержкой      большинства
французского     народа.     Я      поэтому
считаю,  что  мы   можем  теперь
спокойно  признать  правительство  генерала
де  Голля  временном   правительством
Франции.
     Возможен такой  вариант,  что мы  заявим  сейчас  французам,
что    признаем    их,   как    только
расширенная  ассамблея соберется и выразит вотум
доверия правительству де Голля.
     Другой  вариант  состоит  в  том,  чтобы признать его, как только будет
официально  создана  внутренняя  зона. Я  склонен  думать,  что следует
предпочесть      этот      вариант,     так
как он свяжет признание с проявлением
подлинного  сотрудничества  между  французскими   властями  и  союзническими
армиями в общей борьбе против Германии.
     Сообщите, пожалуйста, Ваше мнение.  Если Вы  согласны с тем, чтобы
мы урегулировали  вопрос  при  помощи
одного     или     другого    из     предложенных
выше     вариантов,     то     министерство
иностранных  дел и  государственный департамент  могли  бы  немедленно
обменяться         мнениями          относительно
конкретных формулировок заявлений  о  признании.
Важно, чтобы мы придерживались одной и той же позиции,
хотя  не  обязательно  употреблять  одни и  те  же выражения. Мы должны
будем, конечно, информировать о своих намерениях
Советское правительство.
     Признание, конечно, не свяжет  нас в отношении самостоятельного вопроса
о членстве  Франции  в  Европейской  консультативной  комиссии  и
других подобных органах".
     Президент ответил: Президент Рузвельт -- премьер-министру
     20 октября 1944 года
     "Я  думаю,  что  до  тех  пор,  пока  французы  не  создадут  подлинную
внутреннюю  зону, мы не должны  предпринимать никаких шагов к признанию их в
качестве временного правительства. Реорганизация Консультативной  ассамблеи,
которая уже расширена и стала  более представительной, является  почти столь
же  важным обстоятельством, и я  склонен  поставить  вопрос  о  признании  в
зависимость  от эффективного  завершения  обоих  этих  мероприятий. Меня  не
удовлетворит  простое заявление де Голля о том, что  он намеревается сделать
это.
     Я согласен с Вами, что если мы признаем временное правительство, то это
вовсе   не  должно  означать  предоставление   ему   места   в   Европейской
консультативной комиссии и т. д. Эти вопросы могут быть обсуждены позднее по
существу.
     Я очень  хотел  бы, чтобы  в данный  момент  этим  вопросом  занимались
непосредственно  мы с Вами,  и  предпочел  бы пока, чтобы метод действий  не
обсуждался   между   государственным  департаментом  и  Вашим  министерством
иностранных дел".

     * * *
     Наши  переговоры развивались в этом плане. Французская  ассамблея  была
усилена  и  расширена путем  включения членов  организаций  Сопротивления  и
старой парламентской  группы.  Уже  в  августе  мы  заключили с  французским
временным правительством  соглашение о гражданской  администрации,  разделив
Францию   на   передовую    зону,    находившуюся   в   ведении   верховного
главнокомандующего союзников, и на внутреннюю зону, где администрация должна
была находиться в руках французских  властей. 20 октября было объявлено, что
с  согласия  верховного  командования  союзников  создана  внутренняя  зона,
включающая большую  часть Франции, в том числе Париж. Таким образом, комитет
национального  освобождения   был  окончательно  преобразован  во  Временное
правительство  Франции. Итак,  мы  завершили процессы, начавшиеся в  мрачные
далекие дни 1940 года.

     * * *
     Считалось уместным,  чтобы мой первый  визит  в Париж  состоялся в День
перемирия, и об  этом было официально объявлено. Днем 10 ноября я  прибыл на
аэродром Орли, где де Голль выстроил в мою  честь почетный караул. Мы вместе
проехали через предместья Парижа в город и  прибыли на Ке-д'Орсе. Знаменитые
Елисейские  поля были  запружены толпами  парижан; вдоль тротуаров шпалерами
выстроились войска. Из всех окон,  украшенных  флагами, высовывались головы.
Мы прошли среди шумно приветствовавшей  нас  толпы  к Триумфальной арке, где
возложили венки на могилу Неизвестного солдата. После этой церемонии мы с де
Голлем  в  сопровождении  группы  видных  французских общественных  деятелей
прошли  пешком полмили по столь  знакомому  мне шоссе. Затем мы поднялись на
трибуну. Состоялся  великолепный  парад французских и английских войск. Наша
гвардейская часть была замечательна.  По окончании парада я возложил венок к
подножию памятника Клемансо.
     Де Голль  устроил в мою  честь большой завтрак в военном министерстве и
произнес весьма лестную  для меня речь по поводу  моих  военных  заслуг.  Но
предстояло еще решить много проблем.
     После обеда в посольстве вечером 12-го я выехал с генералом де Голлем в
Безансон.  Целый  день  мы  разъезжали  с де Голлем и  нашли  много  тем для
разговоров  во  время  длительной  и  трудной   поездки,  а   в  промежутках
инспектировали войска. Поездка затянулась до позднего вечера.

     * * *
     По возвращении в Лондон я  отправил отчет  о поездке  президенту. Копия
была направлена также Сталину.
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 15 ноября 1944 года
     "1.     Вы,     несомненно,      пожелаете     получить
некоторую  информацию  о нашей  поездке  в Париж.  Мне  был
оказан  действительно   замечательный  прием   со   стороны   приблизительно
полумиллиона  французов на  Елисейских  полях,  а  также в  штабе
Движения Сопротивления в Отель  де  Билль. Я также  возобновил дружественные
личные отношения с де Голлем.
     Я  заметил, что  французская пресса и  другие  источники распространяют
сообщения, что мы  в Париже приняли решение о всякого  рода делах. Вы можете
быть уверены, что мы вели переговоры по важным вопросам, исходя из того, что
все,  о  чем мы  говорили, должно  быть представлено трем великим
державам на рассмотрение. Иден  и я имели  двухчасовую
беседу   с  де   Голлем   и  двумя  или   тремя   лицами  из
его  окружения   после  завтрака
11-го. Де Голль задал ряд вопросов,  которые показали  мне,
насколько мало французы информированы о том,  что
решено     или     что     происходит.    Он     хочет
получить         вполне         современное
снаряжение  еще  для восьми  дивизий,
которое    может    быть    поставлено
только   американцами.   Верховная   ставка
союзных    экспедиционных    сил   не   без
основания  утверждает, что эти дивизии не  будут  готовы для участия в
разгроме    Германии   на   поле   боя
и      что     тоннаж      нужно
концентрировать    на   удовлетворении   нужд   действующих
вооруженных  сил,  которые должны выиграть  зимние  и весенние  сражения.  Я
поддержал этот аргумент.
     В  то  же  самое  время  я сочувствую их желанию взять на себя еще
некоторые    участки    фронта,     принять
максимально возможное участие в борьбе или в  той части ее,
которая остается, -- а  борьба может быть еще длительной -- и  не вступать в
Германию  в  качестве  так называемого  победителя,  который
не воевал. Я заметил, что это вопрос чувств, который тем не
менее должен быть  принят во внимание. Франции важно иметь готовую армию для
выполнения  той  задачи, которую ей действительно придется взять на  себя, а
именно:  во-первых,  ее обязательства  по  поддержанию  мира
и  порядка во  Франции  в  тылу наших  войск и,  во-вторых,
позднее помочь тому, чтобы держать в подчинении некоторые части Германии.
     В   этом  втором  вопросе  они  весьма  сильно   настаивали  на   своем
участии     в    оккупации    Германии
не     просто     в     качестве
участника,  подчиненного британскому  или  союзному  командованию, а в
качестве        оккупирующей        силы,        подчиненной
французскому командованию. Я выразил свое сочувствие  этому
и настоятельно просил их изучить тип той армии, которая  будет  пригодна для
этой цели, то  есть  армии, которая во всех отношениях сильно  отличается от
армии,  организованной  в  дивизии,  необходимой  для  того,  чтобы  сломить
сопротивление современной закаленной в боях армии. Этот аргумент произвел на
них впечатление, но тем не менее они настаивали на своем мнении.
     Я  видел сообщение агентства Рейтер, несомненно  неофициально исходящее
из  Парижа, о  том,  что было  договорено, что Франции будут
предоставлены   некоторые    районы    --   Рур,
Рейнская   область    и    прочее,   --   которые
будут   заняты   гарнизонами  ее
войск.  Это не соответствует  действительности, и ясно, что
ничего подобного этому не может быть решено в  таком вопросе,  кроме  как по
соглашению с  Президентом и Вами.  Все то, что я  сказал де  Голлю  по этому
поводу, сводилось к тому, что мы разделили  Германию на русскую и британскую
сферы и  сферу  Соединенных  Штатов;  грубо говоря,  у  русских  -восток,  у
британцев -- север, а у американцев --  юг. Далее, говоря  за  Правительство
Его Величества,  я сказал,  что мы,  конечно,  предпочли  бы, чтобы французы
взяли на себя ту  часть, которая соответствует их возможностям, но  что  все
это  должно  быть  решено  за  межсоюзническим  столом. В  этом  же  духе  я
телеграфирую Президенту.  Мы  не пытались  решать  что-либо окончательно или
заключать определенные соглашения.
     Однако  ясно,  что имеется  ряд вопросов, которые  настоятельно требуют
решения   на  уровне  более   высоком,  чем
уровень  главных  командований,  и  без  такого  решения  главным
командованиям   нельзя    будет    дать   никаких
руководящих указаний, и это,  кажется, еще более
усиливает  желательность  встречи  между  нами тремя  и французами  в  самом
близком  будущем.  В  этом случае  французы  участвовали  бы
в обсуждении некоторых  вопросов и не
участвовали бы в обсуждении других вопросов.
     Вообще  я  чувствовал, что  имею  дело с организованным правительством,
опирающимся  на широкую базу и быстро крепнущим,  причем  я уверен,  что  мы
поступили  бы крайне неблагоразумно, если  бы сделали что-либо, что ослабило
бы это правительство  в  глазах Франции в это трудное, критическое  время. Я
твердо ощущал стабильность,  и мне думалось,  что мы  спокойно можем  больше
посвя щать их в наши дела".
     20 ноября  Сталин  прислал дружественный ответ на  мою телеграмму от 15
ноября.
     Маршал Сталин -- премьер-министру 20 ноября 1944 года
     "Благодарю Вас за  Вашу информацию о беседах с де Голлем. Я с интересом
ознакомился с Вашими сообщениями. Я ничего не имею против Вашего предложения
о возможной встрече между  нами троими и французами, если и Президент с этим
согласен, но надо сперва сговориться окончательно о  времени и месте встречи
нас троих.
     Генерал де  Голль  высказал недавно свое желание  прибыть  в Москву для
установления контакта с руководителями Советского Правительства. Мы ответили
согласием.  Прибытие  в Москву  французов  ожидается  к  концу этого месяца.
Французы еще  не назвали вопросов, которые они хотели бы обсудить. Во всяком
случае, после бесед с де Голлем я информирую Вас об этом".
     Это подняло всю проблему будущей организации Европы. В печати и повсюду
циркулировало  много  слухов о  том,  что  по  окончании  войны будет создан
западный  блок.  Такой  план,  видимо,  был   особенно  популярен  в  кругах
английского  министерства  иностранных  дел,  хотя  он и  обременил  бы  нас
большими военными обязательствами.
     Я  считал,  что  следует  в  ближайшее   время  проконсультироваться  с
кабинетом, особенно ввиду предстоящих франко-советских переговоров.
     Проконсультировавшись с Иденом, я направил следующий ответ Сталину:
     Премьер-министр -- маршалу Сталину 25 ноября 1944 года
     1. Ваше послание от 20 ноября. Я рад, что де Голль  выезжает к Вам, и я
надеюсь,  что Вы обсудите все вопросы. В  прессе были кое-какие  разговоры о
западном блоке. Я еще не обдумывал  этого. Я прежде всего надеюсь на то, что
наш  договор  о союзе  и  тесное  сотрудничество  с  Соединенными
Штатами    будут    оплотом   мировой   организации,   призванной
обеспечивать  и  поддерживать  мир  в  измученном мире.  Лишь  только  после
создания любой такой  международной организации и  в порядке  подчинения  ей
могли бы быть созданы в целях более тесной дружбы европейские объединения, и
по этим вопросам у нас не будет никаких секретов от Вас, причем мы полностью
уверены, что Вы  также будете нас держать  в курсе  того, что Вы думаете и в
чем Вы нуждаетесь.
     2. Битва на  Западе  носит ожесточенный характер; грязь ужасная.Главное
столкновение происходит на  оси Экс-ла-Шапелль -- Кельн.  Оно еще  ни в коем
случае не  решено в нашу пользу, хотя  у Эйзенхауэра имеются
еще    значительные     резервы,    которые
могут     быть    введены    в    бой.    К
северо-западу  войска Монтгомери,  обращенные лицом на
север, удерживают немцев на линии голландской  части Мааса.
Эта река позволяет нам  экономить силы на этом фронте. На востоке
мы  медленно,   но   неуклонно  продвигаемся  и  связываем   противника
непрерывными  боями.  Нужно  приветствовать
захват   Меца  и  оттеснение  противника  в   направлении  Рейна,  как
замечательную победу американцев. На юге французы одержали блестящие успехи,
в  частности достигнув  на широком фронте Рейна и захватив Страсбург, приче