споряжений для  комитета  начальников  штабов,
который  собирался  в  10  часов  30  минут.  Они  всесторонне  изучали  мои
соображения одновременно  с  рассмотрением  общей ситуации.  Таким  образом,
между 3 и 5 часами дня, если между нами не возникали какие-либо разногласия,
которые требовали  дополнительных консультаций, подготавливалась целая серия
согласованных  приказов и  телеграмм,  рассылавшихся мною  или  начальниками
штабов;  эти  приказы содержали,  как  правило, все  указания  по неотложным
вопросам.
     В    тотальной    войне   совершенно    невозможно   провести    точную
разграничительную линию между  военными и  невоенными проблемами. Отсутствие
трений подобного  рода между  военным штабом  и  аппаратом военного кабинета
является в первую очередь личной  заслугой сэра Эдуарда  Бриджеса, секретаря
военного кабинета.  Он заботился исключительно о  том, чтобы все  сотрудники
секретариата  военного  кабинета в целом служили премьер-министру и военному
кабинету наилучшим образом.
     По более важным вопросам или в тех случаях, когда возникали расхождения
во  мнениях, я  созывал совещание  комитета  обороны  военного  кабинета,  в
первоначальный  состав  которого  входили Чемберлен, Эттли  и  три  министра
вооруженных  сил;  на   заседаниях  присутствовали  начальники  штабов.  Эти
официальные совещания после 1941 года стали происходить реже 1.
     1 Комитет обороны заседал 40 раз в 1940 г., 76 -- в 1941 г.,
20 -- в 1942 г., 14 -- в 1943 г. и 10 раз -- в 1944 г.-- Прим. автора.

     Когда военная машина  заработала  более плавно, я пришел к  заключению,
что ежедневные совещания военного кабинета с присутствием начальников штабов
уже  не  являются необходимыми. Поэтому я  вскоре и создал нечто такое,  что
среди нас  получило название  "министерский парад по  понедельникам". Каждый
понедельник  проводились расширенные  совещания, на которых  присутствовали:
весь   военный   кабинет,  министры  вооруженных   сил,  министр  внутренней
безопасности,  министр  финансов,  министры  по  делам  доминионов и  Индии,
министр  информации, начальники  штабов  и  официальный  глава  министерства
иностранных дел. На этих совещаниях начальники штабов по очереди докладывали
обо  всем,  что произошло за  предыдущую неделю. Затем  следовало  сообщение
министра иностранных дел,  который  информировал обо всех важных  событиях в
международных делах. В течение остальных дней недели военный кабинет заседал
отдельно  и  ему  докладывались все важные, требовавшие  решения вопросы.  В
случае если  рассматривались вопросы, касавшиеся непосредственно какого-либо
министерства,  на  заседания  приглашались  соответствующие  министры. Члены
военного  кабинета  получали  самую  полную документацию  по всем  вопросам,
связанным с войной, и  они знакомились  со всеми  посылаемыми  мною  важными
телеграммами.
     У меня никогда не было намерений преобразовать аппарат министра обороны
в министерство.  Существовало,  однако,  активно  действовавшее  под  личным
руководством   премьер-министра  военное  отделение   секретариата  военного
кабинета, которое в довоенные годы являлось секретариатом комитета имперской
обороны. Во  главе его стоял генерал Исмей;  главными помощниками  его  были
полковник  Холлис   и  полковник  Джейкоб,  а  штат  состоял  из  специально
подобранных молодых офицеров, представлявших  все  три вида вооруженных сил.
Этот секретариат стал штабом ведомства министра обороны.
     После  нескольких первоначальных перемен  почти такая  же  стабильность
была  сохранена  и  в  комитете начальников штабов. По окончании срока своей
службы в качестве начальника штаба военно-воздушных сил в сентябре 1940 года
маршал авиации Ньюолл получил пост генерал-губернатора Новой Зеландии, а его
преемником  стал маршал  авиации Портал, который  был  признанным светилом в
военно-воздушных  силах. Портал оставался со  мной в течение всей войны. Сэр
Джон Дилл, который сменил генерала Айронсайда  в мае 1940 года, находился на
посту начальника  имперского  генерального штаба  до того  времени,  как  он
поехал  со мной в Вашингтон в декабре 1941 года.  Я тогда назначил его своим
личным  военным  представителем  при президенте  Рузвельте  и  главой  нашей
военной   миссии.  Его   отношения   с  генералом   Маршаллом,   начальником
генерального штаба армии Соединенных  Штатов, явились важным звеном во  всех
наших делах, и, когда около двух лет спустя он умер на своем посту,  ему был
оказан исключительный  почет: он  был похоронен  на  Арлингтонском кладбище,
этой  американской   Валгалле,  которая  до  того  времени   предназначалась
исключительно для американских воинов. Сэр Аллан Брук стал его преемником на
посту начальника имперского генерального  штаба; он  оставался  со  мной  до
конца.
     С  1941  года  на  протяжении  почти  четырех  лет,  первые из  которых
изобиловали бедствиями и разочарованиями, единственная замена, случившаяся в
этом  небольшом ансамбле  как среди начальников  штабов, так и  среди  штаба
обороны, произошла вследствие смерти на боевом посту адмирала Паунда.
     Эффективность  любого правительства  военного времени  зависит  главным
образом от того, насколько строго, честно и пунктуально выполняются решения,
которые  исходят от  высшего  представителя  власти. Нам удалось  достигнуть
этого в Англии в  тот критический период  в силу исключительной преданности,
понимания  и  бесповоротной  решимости,   проявленной  военным  кабинетом  в
отношении основной цели, выполнению  которой  мы  себя  посвятили.  Корабли,
войска,  самолеты и колеса заводских машин -- все двигалось в соответствии с
данными  указаниями.  Такой метод руководства был  принят потому, что каждый
понимал, насколько  близко  мы находились от смерти и  полного краха. Близка
была не  только  смерть каждого из нас  - это общий удел человечества, -- но
под угрозой находилось нечто несравненно более важное -- само  существование
Англии, ее миссия и ее слава.
     Любой  отчет  о  применявшихся  правительством   национальной  коалиции
методах работы был бы неполным без рассказа о серии личных посланий, которые
я  направил  президенту  Соединенных  Штатов  и  главам  других  иностранных
государств и правительств доминионов.
     Мои  отношения  с президентом постепенно  стали  настолько тесными, что
главные вопросы  между нашими двумя странами фактически решались посредством
этой  личной переписки  между  ним и  мною. Так  мы достигли исключительного
взаимопонимания. Рузвельт, являвшийся главой государства, равно как и главой
правительства, говорил и действовал авторитетно в любой отрасли, а поскольку
я  пользовался поддержкой  военного кабинета, я  представлял Великобританию,
располагая  почти такой же свободой  действий. Таким образом была достигнута
высокая степень согласованности в  работе,  причем  это  экономило  время  и
сокращало  круг  осведомленных лиц. Я посылал мои телеграммы в  американское
посольство в Лондоне, которое имело прямую связь с президентом в Белом  доме
через специальные кодовые аппараты. Быстроте, с которой получались  ответы и
разрешались вопросы, содействовала  разница меридионального  времени.  Любая
телеграмма, которую я подготавливал вечером, ночью или даже до 2 часов утра,
попадала к президенту до того, как он ложился спать, и очень часто я получал
его  ответную телеграмму, когда просыпался на следующее  утро. Я послал  ему
950 телеграмм  и получил около  800 ответных телеграмм. Я сознавал, что имею
дело  с великим  человеком;  он  был  также и сердечным другом, и выдающимся
борцом за высокие цели, которым мы служили.
     15  мая я  составил первое послание к президенту Рузвельту  после моего
вступления на пост премьер-министра. Чтобы сохранить преемственность в нашей
переписке, я подписался "Бывший военный моряк" и этой  причуды придерживался
почти без исключения на протяжении всей войны.
     "Хотя я и переменил свой  пост, я  все  же  уверен, что Вы не захотите,
чтобы  я прекратил нашу интимную  частную  переписку.  Как  Вам, несомненно,
известно, обстановка быстро ухудшается. Враг обладает явным превосходством в
воздухе, и  его  новая техника производит  сильное впечатление на французов.
Лично мне кажется, что битва на суше только  начинается, и  мне хотелось бы,
чтобы в  эту  битву включились массы.  Пока  Гитлер  действует  специальными
танковыми и воздушными соединениями, малые  страны оказываются раздавленными
одна  за  другой,  как  спичечные  коробки. Мы должны ожидать, хотя  это еще
неопределенно,  что   Муссолини   поспешит   принять   участие   в   грабеже
цивилизованного мира. Мы ожидаем, что сами в ближайшем будущем  подвергнемся
атаке с воздуха, а также парашютных и авиадесантных войск, и  мы готовимся к
этому. Если понадобится, мы будем продолжать войну в одиночестве,  и это нас
не страшит.
     Но  я надеюсь,  Вы  понимаете, господин  президент,  что голос  и  сила
Соединенных Штатов могут потерять свое значение в том случае, если они будут
слишком  долго сдерживаться.  Вы  можете  оказаться  перед  лицом  полностью
покоренной и  фашизированной Европы, созданной с  поразительной быстротой, и
бремя может оказаться  слишком тяжелым  для  нас. Я сейчас прошу лишь о том,
чтобы Вы объявили  себя  невоюющей стороной, что  означало бы, что Вы будете
помогать нам всем, за исключением непосредственного участия вооруженных сил.
Самыми неотложными  нашими потребностями являются: во-первых, предоставление
нам  взаймы  50 или  40  ваших устаревших эсминцев,  чтобы заполнить разрыв,
создавшийся между тем,  чем мы располагаем сейчас, и той  большой программой
строительства, которую мы развернули с начала войны. Примерно в это же время
в будущем году мы будем иметь много кораблей, однако, если в этот промежуток
времени  против нас  выступит  Италия,  располагающая еще  сотней  подводных
лодок,  наше  напряжение  достигнет  предела.  Во-вторых,   нам   необходимы
несколько  сот  самолетов  последних типов,  которые сейчас  производятся на
ваших заводах.  Их можно было бы возместить теми  самолетами, которые сейчас
строятся  для нас  в Соединенных Штатах. В-третьих,  нам необходимы зенитные
орудия  и боеприпасы, которых опять-таки  будет много в будущем  году,  если
только мы доживем до этого времени. В-четвертых, то обстоятельство, что наше
снабжение железной рудой из Швеции, Северной Африки и, возможно, из Северной
Испании  находится  под угрозой,  вызывает  необходимость  закупки  стали  в
Соединенных Штатах. Это  распространяется также и на  другие  материалы.  Мы
будем продолжать платить долларами до тех  пор, пока сможем, но мне хотелось
бы иметь достаточную уверенность в том, что, когда мы не сможем вам платить,
Вы  будете  продолжать поставлять нам материалы.  В-пятых,  мы  имеем  много
сообщений о возможной  высадке немецких парашютных или авиадесантных войск в
Ирландии. Визит  эскадры  Соединенных  Штатов  в ирландские  порты,  который
вполне мог бы затянуться, имел бы неоценимую важность.  В-шестых,  я надеюсь
на то, что Вы заставите японцев вести себя смирно на Тихом океане, используя
Сингапур любым удобным для Вас способом.  Подробности о материалах, которыми
мы располагаем, будут сообщены Вам отдельно.
     Примите наилучшие пожелания и уважение".
     18  мая был получен ответ президента, где  он приветствовал продолжение
нашей  частной   переписки   и   отвечал  на   поставленные  мною   вопросы.
Предоставление  40 или  50  эсминцев  в виде  займа или  дара,  гласило  его
послание, потребует утверждения в конгрессе, а момент является неподходящим.
Он сделает все для того, чтобы  облегчить для союзных правительств получение
из  Соединенных  Штатов  самолетов  последних   типов,  зенитных  установок,
боеприпасов  и стали. Обращения по всем этим вопросам  нашего агента, весьма
компетентного  и  преданного  г-на  Парвиса (он  вскоре погиб  в авиационной
катастрофе),  будут рассмотрены  в самом  благожелательном  духе.  Президент
обещал  внимательно  изучить  мое  предложение о визите  эскадры Соединенных
Штатов в  ирландские порты.  Что же  касается японцев, он просто  упомянул о
сосредоточении американского военно-морского флота в Перл-Харборе.
     В  понедельник 13 мая я обратился к палате общин, которая была  собрана
специально для этой цели, с просьбой о вотуме  доверия новому правительству.
Доложив о  ходе  формирования  различных  органов,  я  сказал:  "Я  не  могу
предложить ничего, кроме  крови,  труда, слез  и пота". На  всем  протяжении
нашей  долголетней  истории  ни  один  премьер-министр  не  мог  представить
парламенту и народу программу столь краткую и столь популярную. Я заключил:
     "Вы спрашиваете, какова наша политика? Я отвечу:  вести войну  на море,
суше и в воздухе, со всей нашей мощью и со всей той силой, которую Бог может
даровать нам; вести войну против чудовищной тирании, равной  которой никогда
не было в мрачном и скорбном перечне человеческих преступлений.
     Такова наша политика. Вы спрашиваете, какова наша цель? Я могу ответить
одним словом: победа -- победа любой ценой,  победа, несмотря на все  ужасы;
победа, независимо  от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней
путь;  без  победы  мы  не  выживем.  Необходимо понять:  не  сможет  выжить
Британская империя -погибнет все то,  ради чего она  существовала,  погибнет
все то, что веками отстаивало человечество, к чему веками стремилось оно и к
чему  будет  стремиться.  Однако я  принимаю свои обязанности с  энергией  и
надеждой. Я уверен, что люди не дадут погибнуть нашему делу.
     Сейчас  я чувствую себя  вправе  потребовать  помощи от  каждого,  и  я
говорю: "Пойдемте же вперед вместе, объединив наши силы".
     На это  простое выступление  палата  ответила  единогласным  выражением
доверия правительству и была распущена до 21 мая.

        "Глава вторая"
        "БИТВА ЗА ФРАНЦИЮ. ГАМЕЛЕН"
        "Первая неделя (10--16 мая)"
     В ту минуту вечером  10 мая, когда ответственность легла  на мои плечи,
ни  от  меня,  ни от  моих коллег по новому,  еще не вполне  сформированному
правительству не требовалось никаких новых решений об отражении  германского
вторжения в Голландию и Бельгию. Нас в течение длительного времени заверяли,
что  французский и английский штабы пришли к полному соглашению относительно
так называемого плана "Д",  разработанного генералом  Гамеленом,  и что этот
план с рассветом начал претворяться  в жизнь. И действительно, к утру 11 мая
эта  колоссальная   операция   в  значительной   части  уже  осуществлялась.
Французская 7-я армия генерала  Жиро  начала свое рискованное  продвижение в
Голландию  со  стороны  моря.  На  центральном  участке  английские  патрули
бронемашин 12-го  уланского полка находились уже у  реки  Диль,  а к югу  от
нашего фронта вся остальная часть 1-й группы армий генерала Бийота спешила к
Маасу.  Военные  руководители  союзников  считали,  что  в  случае успешного
проведения   в  жизнь  плана  "Д"  высвободится   12--15  дивизий  благодаря
сокращению линии фронта; кроме того, имелись бельгийская армия из 22 дивизий
и  голландская армия из 10 дивизий,  без которых  все наши  силы  на  Западе
численно уступали силам противника. Поэтому я  не имел ни  малейшего желания
вмешиваться в военные планы  и с надеждой  ожидал предстоящего удара. Однако
если дать ретроспективную оценку  пройденного  этапа, то  приобретает особое
значение один важный документ, составленный английскими начальниками  штабов
18  сентября  1939  года.  В  этом  документе  было  подчеркнуто,  что  если
бельгийская армия не сможет  эффективно удерживать свой фронт на Маасе и  на
канале Альберта, то англичанам и  французам не следует спешить им на помощь;
напротив, они должны твердо стоять  на французской границе или же, в крайнем
случае,  слегка  продвинуть  свой левый  фланг  к  линии Шельды.  После  тех
сентябрьских дней было достигнуто соглашение о проведении в жизнь плана "Д",
разработанного  генералом  Гамеленом.  Однако  за  этот  период не произошло
ничего,  что  ослабило  бы первоначальное  убеждение английских  начальников
штабов. Напротив, оно  было подкреплено многими событиями. Мощь  и  зрелость
германской армии росли  с каждым  месяцем, и  теперь  эта  армия располагала
значительно большими бронетанковыми силами. Французская армия, приведенная в
уныние  продолжительной,  безрадостной  зимовкой  на  фронте,  находилась  в
состоянии  разложения.  Бельгийскому  правительству,  поставившему  на карту
существование своей страны в надежде на то, что Гитлер будет соблюдать нормы
международного   права  и  бельгийский  нейтралитет,  не  удалось   добиться
эффективного сотрудничества  между руководителями бельгийской армии и  армий
союзников  в  области  планирования.  Противотанковые  заграждения  и  линия
обороны, которые предполагалось построить на фронте Намюр, Лувен, находились
в  неудовлетворительном  и  незаконченном  состоянии.  Бельгийская  армия, в
которой было немало храбрых  и решительных  людей, едва ли могла решиться на
конфликт из опасения нарушить  нейтралитет. Бельгийский фронт был прорван во
многих  пунктах  первой волной  германского  наступления еще  до  того,  как
генерал  Гамелен дал сигнал приступить к выполнению его давно  готовившегося
плана. Самое большее, на что теперь можно было надеяться, это на успех в том
самом  "встречном сражении",  которого  французское верховное  командование,
согласно его собственному заявлению, решило избегать.
     За восемь  месяцев  до этого,  когда  вспыхнула  война,  основная  мощь
германских сухопутных и воздушных сил была сконцентрирована для вторжения  в
Польшу  и ее  завоевания.  Вдоль  всего  Западного  фронта  --  от Ахена  до
швейцарской границы -- были  расположены 42  германские дивизии без танковых
частей. После мобилизации Франция  могла выставить против них 70  дивизий. В
силу  изложенных   выше  причин  наступление  на  немцев   тогда   считалось
невозможным.  Но   10  мая  1940  года  соотношение  сил  резко  ухудшилось.
Противник,  воспользовавшись  восьмимесячным  перерывом  и разгромом Польши,
вооружил, экипировал и обучил около 155 дивизий, в число  которых входило 10
танковых  дивизий. Договор Гитлера  со  Сталиным позволил  Гитлеру сократить
германские силы на Востоке до минимальных размеров. Против  России, согласно
заявлению  начальника  германского  генерального  штаба  генерала  Гальдера,
находились "лишь незначительные силы прикрытия, едва ли способные обеспечить
сбор  таможенных  пошлин".  Не  предугадывая  своего  собственного будущего,
Советское правительство наблюдало за крушением того самого второго фронта на
Западе, создания которого ему вскоре предстояло требовать с такой страстью и
ожидать так долго и мучительно. Поэтому  Гитлер был  в состоянии осуществить
наступление на Францию  силами 136 дивизий с использованием всей грандиозной
мощи его  десяти танковых  дивизий в  составе почти 3  тысяч танков, в числе
которых находилась, по крайней мере, тысяча тяжелых.
     Эти  мощные  силы  были  развернуты от  Северного  моря  до Швейцарии в
следующем порядке:
     Группа  армий "В" в составе 28 дивизий,  под командованием генерала фон
Бока, расположенная  вдоль фронта  от Северного моря  до  Ахена, должна была
занять Голландию и Бельгию, а  затем  вступить  во  Францию,  образуя правое
крыло германского фронта.
     Группа  армий  "А"  из  44  дивизий  под  командованием   генерала  фон
Рундштедта, образуя ударную группировку, была расположена на фронте от Ахена
до реки Мозель.
     Группа  армий "С" из 17  дивизий  под командованием  генерала фон Лееба
удерживала Рейн от реки Мозель до швейцарской границы.
     Резерв главного командования сухопутными силами  состоял примерно из 47
дивизий,  из  которых 20 являлись непосредственным  резервом, следовавшим за
группами армий, а 27 дивизий были в общем резерве.
     Этой группировке, сила и дисло