казывать сильное давление, и неудобства
возникали также в связи с конституцией Соединенных Штатов.  Я вполне понимал
его затруднения.
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 30 октября 1943 года
     "Я встречу Вас в Каире  20-го, как Вы предлагаете, и, если Вы позволите
мне,  я  возьму на себя  ответственность за  все  меры по обеспечению  Вашей
безопасности,  которые  мы  должны принять как оккупирующая  держава, и всех
удобств для Вас".
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 31 октября 1943 года
     "Чрезвычайно благодарен  за Ваше  предложение  приготовить все в Каире,
которое мы  принимаем с радостью. Если там возникнет какая-нибудь неполадка,
мы можем, конечно, встретиться в Александрии; штабы разместятся на берегу, а
мы -- каждый на своем корабле.
     Я   телеграфирую  генералиссимусу  (Чан  Кайши),  чтобы  он  был  готов
встретиться с нами в окрестностях Каира приблизительно 25 ноября".
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 31 октября 1943 года
     "Начиная с 20-го все будет готово для операции "Секстант" 1.
Размещение штабов не встретит никаких трудностей".
     1  Наше  кодовое  наименование для англо-американо-китайской
конференции. -- Прим. авт.

     Иден  сообщил  мне,  что  нечего и  думать,  чтобы Сталин  отказался от
предложения о  Тегеране. Я поэтому приложил все силы к тому, чтобы  сгладить
трудности.  Я  испытал  последнее  средство,  а  именно,  предложил,   чтобы
президент  и я встретились  в  Оране на  наших линкорах и  чтобы  наши штабы
провели предварительное четырехдневное  совещание на Мальте. Это предложение
не  было принято,  но президент решил  тронуться в  путь  на  своем линкоре.
Теперь он выдвинул  предложение, чтобы объединенный англо-американский  штаб
собрался в Каире до того, как будет установлен какой-либо контакт с русскими
или китайцами, на  присутствии которых в Каире он так  решительно настаивал.
Но ближайшей  датой совещания англо-американского штаба могло быть только 22
ноября. Американцы предлагали, чтобы китайская делегация  прибыла в  этот же
день,  а ее присутствие неизбежно  привело  бы  к тому, что  китайцы были бы
вовлечены  в  обсуждение.  Далее  я  косвенным путем  узнал,  что  президент
одновременно  приглашает  в  Каир  Молотова.  Поэтому  я  послал  президенту
следующую телеграмму:
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 11 ноября 1943 года
     "1. По-видимому,  произошло  весьма  плачевное  недоразумение. Из Вашей
телеграммы я понял,  что английский  и  американский  штабы проведут  "много
заседаний",  прежде чем к ним присоединятся русские или китайцы. Но теперь я
узнаю  от  посла Кларка  Керра,  что 9  ноября  американский посол в  Москве
передал телеграмму от Вас  Сталину, в которой Молотова приглашают приехать в
Каир 22 ноября с военным представителем.  Но 22 ноября  --  это первый день,
когда могут  встретиться штабы. Поэтому я  прошу, чтобы прибытие  Молотова и
его военного представителя было отложено, по меньшей мере, до 25 ноября.
     2.  Я  был  также  очень  рад  узнать от  посла Кларка  Керра,  что  Вы
предполагаете  26  ноября отправиться  в Тегеран. Я  предпочел бы,  чтобы Вы
могли сообщить мне об этом лично".
     Я  хотел,  чтобы  все  произошло  тремя  этапами:   во-первых,  широкое
англо-американское соглашение в Каире; во-вторых, верховная конференция трех
глав  правительств   трех  великих  держав  в  Тегеране;  и  в-третьих,   по
возвращении в Каир обсуждение чисто англо-американских дел, касающихся войны
на  Индийском  театре  военных  действий  и  в  Индийском  океане,  которые,
несомненно, носили неотложный характер. Я не хотел, чтобы то короткое время,
которое мы  имели  в своем  распоряжении, было  истрачено на рассмотрение  в
конце концов относительно мелких вопросов, тогда как требовалось принять, по
крайней мере,  предварительное  решение, касающееся хода  всей войны.  Кроме
того,  казалось   неподобающим  официально  привлекать  Советский  Союз   на
конференцию с Участием  китайского  правительства, когда он еще  не  объявил
войну Японии.
     11 ноября  я  писал  Сталину:  "Трехсторонней  перепиской очень  трудно
решать  дела,  особенно когда  люди путешествуют  по  морю  и  по  воздуху".
Некоторые трудности, к счастью, разрешились сами собой.
     Президент Рузвельт -- премьер-министру 12 ноября 1943 года
     "Я только  что получил известие, что  Дядя Джо прибудет  в Тегеран... Я
немедленно телеграфировал ему, что я  уладил  здесь конституционный вопрос и
поэтому могу приехать в Тегеран на короткую  встречу с  ним, и сообщил  ему,
что я очень  рад.  Даже  тогда я  сомневался, поступит ли он согласно своему
прежнему   предложению   прибыть   в   Тегеран.  Его  последняя   телеграмма
окончательно решила вопрос,  и я думаю,  что теперь не  может быть сомнения,
что  Вы и я сможем встретиться с ним там между 27 и 30 ноября. Наконец-то мы
вышли из этого очень трудного положения и, я полагаю, можем быть довольны.
     Что касается Каира, то я всегда считал, так же как, я  знаю,  считали и
Вы,  что  было  бы  ужасной ошибкой,  если  бы  Дядя  Джо  подумал,  что  мы
сговорились   с  Вами  за   его  спиной  о   военных  действиях.  Во   время
предварительных совещаний в Каире  объединенный англо-американский штаб, как
вы  знаете, будет заниматься  планированием  будущих операций. Вот и все. Ни
вам, ни мне  не повредит, если в Каире будут также Молотов и русский военный
представитель. У них не возникнет чувства, что их "обходят". С ними не будет
ни  штаба,  ни  людей,  занимающихся планированием. Давайте  допустим  их  к
участию в высоких инстанциях.
     Телеграмму Дяди  Джо,  подтверждающую Тегеран, я  получил  только  пять
часов назад.  Молотов  и военный  представитель, несомненно, вернутся туда с
нами между 27 и  30  ноября, а после того, как мы завершим наши  разговоры с
Дядей Джо, они  вернутся с нами в Каир,  возможно, добавив  других военных к
одному представителю, который будет сопровождать Молотова в первую поездку.
     Я  думаю, что  этот план  необходимо  провести в жизнь. Я могу заверить
Вас, что не будет никаких затруднений.
     Я трогаюсь. Счастливого пути нам обоим".
     Премьер-министр -- президенту Рузвельту 12 ноября 1943 года
     "1. Я очень рад, что Вам удалось  уладить конституционное затруднение и
что вопрос о нашей встрече теперь решен. Это большой шаг вперед.
     2.  Однако   начальники   штабов   очень   обеспокоены  Вашими  планами
относительно  военных  переговоров,  и  я  разделяю  их  опасения. Из  Вашей
телеграммы  я понял, что  английский  и американский штабы  проведут  "много
заседаний", прежде чем к ним присоединятся русские и китайцы. Я  по-прежнему
считаю это  абсолютно необходимым ввиду серьезных  вопросов, которые  должны
быть  решены. Против того, чтобы Вы  и я встретились  с  Молотовым до  нашей
встречи  с Дядей  Джо, нет возражений,  но  присутствие советского  военного
наблюдателя  на  таком  раннем этапе конференции  может  причинить серьезные
неудобства. Правительство его величества не может отказаться от своего права
откровенно  и  во всех подробностях  обсуждать  с  Вами  и  Вашими офицерами
жизненно  важные дела, касающиеся наших  перемешанных друг  с  другом армий.
Советского наблюдателя никак нельзя допустить на конфиденциальные заседания,
которые наши начальники штабов  должны  провести,  а  его отстранение  легко
может  вызвать  обиду.  Ни  одно  из этих  затруднений  не  возникло бы  при
организации официальной  трехсторонней конференции  штабов, которую,  как  я
предложил, следует провести в свое время".
     В  конце  концов  эта опасность была устранена  в результате того,  что
президент   пригласил   Чан  Кайши.  Ничто   не   могло   побудить   Сталина
скомпрометировать  его  отношения  с японцами  участием  в  четырехсторонней
конференции с тремя их врагами. Вопрос о прибытии советских представителей в
Каир,  таким образом,  отпал.  Это  само  по себе было большим  облегчением.
Однако оно было  достигнуто  ценой  серьезного неудобства,  и  позже за  это
пришлось расплачиваться.
     Премьер Сталин -- премьеру Черчиллю 12 ноября 1943 года
     "... Хотя я писал  Президенту, что  В. М. Молотов  будет к  22 ноября в
Каире, должен, однако, сказать, что по некоторым причинам, имеющим серьезный
характер, Молотов, к  сожалению, не  может приехать в Каир. Он сможет быть в
конце ноября  в Тегеране и приедет туда вместе  со  мной. Со мной приедут  и
несколько военных.
     Само собой разумеется,  что  в Тегеране должна состояться встреча  глав
только  трех правительств, как это было условлено. Участие же представителей
каких-либо других держав должно быть безусловно исключено.
     Желаю успеха Вашему совещанию с китайцами по дальневосточным делам".
     Вот так наши планы приняли окончательную форму, и мы тронулись в путь.

        "Часть вторая"
        "ОТ ТЕГЕРАНА ДО РИМА"

        "Глава первая"
        "КАИР"
     Днем 12 ноября на линкоре "Ринаун"  я со своим личным штабом отправился
из  Плимута в  путешествие,  из-за которого мне  почти три  месяца  пришлось
пробыть вне Англии.  Со мною  были американский посол Уайнант  1,
начальник военно-морского штаба адмирал Кэннингхэм, генерал  Исмей и  другие
сотрудники министерства обороны. Переход  через Бискайский залив  прошел без
особых событий. Во время остановки  на  несколько часов в Алжире 15 ноября я
имел длительную беседу с генералом Жоржем о положении французов  в Африке. С
наступлением темноты мы взяли курс на Мальту. Туда мы прибыли 17-го.
     Здесь  я встретился  с генералами Эйзенхауэром и Александером и другими
ответственными лицами.
     "Ринаун" прибыл в Александрию  утром 21 ноября, и я  немедленно вылетел
на аэродром в Пустыне близ пирамид. Мы расположились на удобной вилле, среди
широко   раскинувшихся   Кассеринских   рощ  с  многочисленными   роскошными
особняками  и   садами  каирских  магнатов-космополитов.  В   полумиле   уже
обосновались генералиссимус Чан  Кайши и  его супруга.  Президент должен был
занять просторную виллу американского посла  Кэрка примерно в  трех милях по
дороге  в Каир,  Я отправился на аэродром  в Пустыне, чтобы  встретить  его,
когда  он  прибудет;  он  прибыл  на  следующий  день на  "Священной корове"
2 из Орана, и мы вместе поехали на его виллу.
     1 В то время -- посол США в Англии. -- Прим. ред.
     2 Личный самолет Рузвельта. -- Прим. ред.

     Штабы  собрались быстро.  Секретариат конференции  и все  английские  и
американские начальники  штабов находились  в  отеле  "Мена-Хаус",  напротив
пирамид,  а  я  расположился  всего  в  полумиле  оттуда.  Весь  этот  район
ощетинился  штыками  и зенитными орудиями;  все  подходы  охранялись  самыми
строгими кордонами. Мы немедленно приступили  к работе. Нужно было решить  и
урегулировать огромную массу вопросов.
     Присутствие Чан  Кайши  привело как  раз  к  тому,  чего  мы опасались.
Китайский  вопрос,  длинный,  запутанный  и   второстепенный,  сильно  мешал
переговорам английских и американских штабов. Кроме того, как будет видно из
дальнейшего, президент, преувеличивавший значение  индийско-китайской сферы,
вскоре оказался поглощен продолжительными  совещаниями  с  генералиссимусом.
Надежда убедить  Чан  Кайши  и  его  супругу  поехать посмотреть  пирамиды и
развлечься до тех пор, пока мы не вернемся из Тегерана, оказалась тщетной, и
в результате китайские дела заняли в Каире не последнее, как это должно было
бы быть,  а первое место. Президент, вопреки моим доводам, обещал китайцам в
ближайшие   месяцы   осуществить  значительную   десантную  операцию   через
Бенгальский  залив.  Это в гораздо большей  степени, чем какой-либо  из моих
турецких  или эгейских проектов, должно было  отвлечь от операции "Оверлорд"
десантные суда  и танкодесантные баржи, которые  теперь  стали узким местом.
Это также было бы серьезной помехой для наших грандиозных операций в Италии.
29   ноября    я   писал   начальникам   штабов:   "Премьер-министр   желает
запротоколировать тот факт,  что  он  отказывался удовлетворить просьбу  Чан
Кайши  о  том,  чтобы  мы  предприняли  десантную  операцию  одновременно  с
сухопутными  операциями в  Бирме".  Только после того  как  мы вернулись  из
Тегерана в Каир, мне наконец удалось убедить президента отказаться от своего
обещания. И все же возникло много осложнений. Но об этом позже.

     * * *
     Во  время  своего путешествия  я  подготовил  то, что, в сущности, было
обвинительным  актом в  связи  с  дурным  руководством нашими операциями  на
Средиземном море  в течение двух  месяцев, прошедших  после  нашей победы  в
Салерно.  Я передал этот документ начальникам штабов, и  они, согласившись в
принципе, сделали ряд замечаний в деталях. Окончательный вариант гласил:
     "1.   В  течение   года,  от  Эль-Аламейна  и  до  высадки  десантов  в
Северо-Западной   Африке,  англичане  и   американцы  одерживали  фактически
непрерывные победы на всех фронтах, и нет никакого  сомнения в том, что наши
методы  руководства  войной  через   объединенный  англо-американский  штаб,
подчиненный главам двух правительств, дали  возможность нашим командирам  на
полях сражений добиться крупных побед и прочных результатов. Во всей истории
союзов никогда  не было  такого согласия и взаимного понимания  не  только в
верховном руководстве войной, но  и между командирами  и  войсками на  полях
сражений.  Наши  совместные  операции,  начиная от Эль-Аламейнской  битвы  и
кончая битвой  за Неаполь  и  развертыванием войск  в  Италии,  вполне можно
считать образцовыми по руководству и чрезвычайно удачными.
     2.  Однако  с  тех  пор  произошла  перемена. Наши  собственные  успехи
застигли нас врасплох и в некотором смысле сбили с толку. Между английским и
американским штабами  обнаружились разногласия, касающиеся  скорее вопроса о
том,  чему  должно быть уделено наибольшее внимание,  чем принципов.  Мы  не
должны допускать, чтобы уже завоеванные победы  привели к такому  положению,
когда мы перестали относиться  критически к самим себе, каждый в отдельности
и  совместно; это  необходимо в интересах  совершенствования наших методов и
неуклонного повышения нашей боеспособности. 3. Со времени успешной высадки и
развертывания войск  в Италии в сентябре  война  на Средиземноморском театре
военных   действий  пошла  неудовлетворительно.  Следует  считать,  что  как
накапливание  сил, так  и  продвижение армии в Италии,  даже делая скидку на
плохую  погоду, были  крайне  медленными. На  линии фронта  нет достаточного
перевеса над  противником. Многие дивизии  без всякой  передышки  непрерывно
участвовали в боях  с момента высадки. В то же  время две  лучшие английские
дивизии, 50-я и 51-я, которые стояли в Сицилии, поблизости от поля сражения,
сначала   были  лишены   снаряжения,  а  затем  отправлены   в   Соединенное
Королевство. Не  было  найдено возможным  содействовать продвижению  армии в
такой  мере, в  какой на  это можно  было надеяться, путем  высадки десантов
вдоль обоих побережий.  Часть  десантных судов, которые были так нужны, была
отправлена в Англию, причем многие из  них были потеряны в пути из-за плохой
погоды.  Большое  число  десантных  судов  было  снято   с  этого  театра  и
приготовлено   для  отправки  в  Англию.  Выполнение  этого  приказа  теперь
приостановлено до 15 декабря, но установление такого срока не имеет никакого
смысла, если иметь в виду цели, которые стоят перед нами в Средиземноморской
кампании. В октябре и ноябре десантные суда не оказали никакой помощи,  если
не считать переброски на берег машин.  В то же время  усилению  действующего
фронта мешало накапливание в Италии  стратегической  авиации. Таким образом,
вся  кампания на суше приобрела вялый характер. Взятие Рима  в 1943 году  не
предвидится...
     Вместе с тем мы не оказали сколько-нибудь реальной поддержки партизанам
и патриотам в  Югославии и Албании. Эти партизанские силы  сковывают столько
же  (немецких) дивизий,  сколько  английские  и  американские  армии, вместе
взятые. До  сих пор они снабжались только по воздуху. Прошло уже более  двух
месяцев с тех  пор, как мы установили свое господство на  море и в воздухе у
входа  в Адриатическое море, однако ни  одно  судно с грузом  еще не вошло в
порты, захваченные партизанами. Наоборот, немцы  систематически изгоняют  их
из всех портов и устанавливают свое господство над всем побережьем Далмации.
Нам  не удалось  помешать  немцам  занять Корфу  и Аргостоли,  и в настоящий
момент  они  удерживают  эти  острова.  Таким  образом, немцы  справились  с
трудностями,  вызванными  поражением и  дезертирством Италии,  и  с  большой
жестокостью  уничтожают группировки  патриотических  сил  и оттесняют  их от
моря.
     Как  это произошло?  Через Средиземное море была проведена воображаемая
линия,  которая  снимает  с  армий  Эйзенхауэра  всякую  ответственность  за
побережье  Далмации  и  Балканы. Они переданы в ведение  генерала  Вильсона,
командующего  на Среднем Востоке, но последний  не располагает  необходимыми
силами. У  одного командующего есть вооруженные силы, но нет обязанностей, у
другого  есть обязанности, но нет вооруженных сил. Это едва ли можно считать
идеальной договоренностью...
     Эти  неудачи  объясняются   двумя  причинами.  О  первой   причине  уже
упоминалось -- это  искусственная  линия, разделяющая  Средиземное  море  на
восточную  и  западную части  и  снимающая с  командования  западной  части,
располагающего  вооруженными  силами,  всякую  ответственность  за  жизненно
важные интересы, поставленные на карту в восточной части.  Вторая причина --
это  нависшая  над  нами тень  операции "Оверлорд". Квебекские  решения были
приняты до того, как стали ясны последствия краха Италии, до
     капитуляции итальянского флота и до успешного вторжения на  Европейский
континент. Тем не менее еще две недели назад от них  не  допускалось никаких
отклонений.  Собраться  раньше  было сочтено невозможным. Теперь перед  нами
возникла   перспектива  того,  что   если  мы  будем  строго  придерживаться
намеченной  даты начала операции "Оверлорд",  это помешает Средиземноморской
кампании и ослабит ее, наши дела на Балканах  пойдут  хуже,  а Эгейское море
останется под  прочным контролем немцев.  Со всем этим  приходится  мириться
ради операции,  намеченной на  май, причем приходится также считаться с тем,
что, по всей вероятности, она не будет осуществлена в  этот срок и, конечно,
наверняка не будет осуществлена, если нажим на Средиземном море ослабеет.
     Нам   не   следует  также   упускать   из  виду   обескураживающего   и
расслабляющего   влияния    на    все    средиземноморские   операции   того
обстоятельства,  что в войсках теперь  всем  известно, что этот  театр будет
ослаблен в такой мере, в  какой это  потребуется,  ради какой-то операции  в
другом месте, намеченной на  весну. Отвод войск и десантных  судов из района
непосредственных  действий и  приказ,  чтобы части приготовились  к отправке
домой,  вредны уже  сами по себе. Горячее стремление  отдать все силы борьбе
против врага, двигавшее нас от  Эль-Аламейна и поддерживавшее нас  в Тунисе,
подорвано. Между тем  только на Средиземноморском театре военных действий мы
находимся в боевом соприкосновении с противником и можем теперь же выставить
против  него численно превосходящие  силы. Ослабление нажима на единственном
театре, где только и может быть  что-то сделано  в ближайшие месяцы, --  это
поистине странный способ оказания помощи русским".

     * * *
     Первое  пленарное  заседание  Каирской  конференции (получившей кодовое
наименование "Секстант")  состоялось  на  вилле  президента  во  вторник  23
ноября.
     Его целью было официально сообщить Чан Кайши и китайской делегации план
намеченных операций в  Юго-Восточной Азии, как он был составлен объединенным
англо-американским  штабом в Квебеке. Из Индии прилетел