9
     Индийская армия у себя в стране 8
     Гарнизоны крепостей 7
     Туземные африканские дивизии 2
     Итого... 99
     11.  Наш долг развернуть, оснастить и снабжать все эти части  в течение
1942 года".

     * * *
     По  мере  того  как  1941  год   подходил  к  концу,  ознаменовавшемуся
неожиданными  критическими  событиями,  мы могли также  с достаточной  долей
уверенности  подвести итог  ходу смертельной подводной войны.  Благоприятные
тенденции,  о  которых я доложил на закрытом  заседании парламента  в  конце
июня, становились все яснее с каждой неделей. Наши силы росли. К июлю мы уже
могли  обеспечивать  наши конвои, шедшие через северную часть Атлантического
океана  и во  Фритаун, постоянным, хотя и небольшим, эскортом. Пока Германия
прилагала  все  силы,  чтобы  умножить  количество  своих  подводных  лодок,
активное  сотрудничество  Соединенных  Штатов  становилось реальностью. Наши
новые  виды  оружия,  хотя  и находившиеся  еще в  зачаточном  виде, а также
тактическое  взаимодействие  наших  морских  и  воздушных  сил  в  борьбе  с
подводными   лодками  непрерывно  улучшались.  Радарное   оборудование   для
кораблей, от которого так много зависело, было не без риска провала пущено в
производство  непосредственно  из  проектного  бюро. Нашим главным средством
защиты на море все  еще было уклонение от встречи с противником. День, когда
мы могли  бы позволить себе спровоцировать противника на  нападение, еще  не
наступил.
     4 сентября германская подводная лодка безуспешно атаковала американский
эсминец "Грир",  направлявшийся  в  Исландию.  Через  неделю,  11  сентября,
президент издал свой приказ "стрелять первыми". Он заявил по радио: "Отныне,
если  германские  или итальянские  военные корабли вступят  в  воды,  охрана
которых необходима для  американской обороны, они тем самым подвергнут  себя
опасности.   Я,   как   главнокомандующий,   отдал  американской   армии   и
военно-морскому  флоту  приказ  немедленно приступить к  осуществлению  этой
политики".  16  сентября  американские  эскортные  суда  впервые  обеспечили
непосредственное  охранение  нашим   галифакским  караванам.  Это  сразу  же
облегчило положение  наших  флотилий. Но прошло  еще два месяца, прежде  чем
президенту удалось освободиться  от  американских законов  о нейтралитете, в
силу которых американские  суда не могли перевозить  товары в Англию и  даже
вооружаться для самозащиты.

     * * *
     Хотя по сравнению с 1940 годом  число  действующих германских подводных
лодок  возросло сейчас в 5 раз, наши потери в судах значительно сократились.
В период с июля по ноябрь наши быстроходные галифакские караваны не потеряли
ни  одного торгового судна. Тихоходные караваны, отплывавшие  из  Сиднея и с
острова  Кейп-Бретон под  эскортом  только английских  и канадских кораблей,
также не подвергались нападениям в  июле и августе. Однако в сентябре  нашим
конвоям  пришлось  выдержать  семидневный бой в районе  между  Гренландией и
Исландией более чем с дюжиной подводных лодок. Было потоплено 16 судов из 64
входивших в конвой и 2 подводные  лодки. 31 октября  была  наконец  нарушена
неприкосновенность  галифакских  конвоев,  и  американский  эсминец  "Рейбен
Джеймс" был  торпедирован и потоплен, причем  имелось много жертв.  Это была
первая  потеря,  понесенная американским  военно-морским  флотом во все  еще
необъявленной войне. В  августе были отмечены ограничения  количества судов,
отплывающих  с  одним конвоем.  Быстроходные  и  тихоходные  конвои  нередко
объединялись на часть своего пути, и 9 августа такой комбинированный конвой,
состоявший  из 100 судов,  благополучно  добрался  до  места  назначения.  В
течение  трех  месяцев,  по   сентябрь  включительно,   еженедельный  импорт
составлял в среднем около  одного миллиона тонн, то  есть возрос примерно на
80 тысяч тонн в неделю.
     Наши авиационные патрули, следившие за германскими крейсерами в Бресте,
заметили,  что   германские   подводные   лодки,   базировавшиеся  на  порты
Бискайского  залива,  обычно  пересекали  залив  на  поверхности  и довольно
определенными  маршрутами.  Это  открывало  благоприятные  возможности перед
нашей  береговой  авиацией,  но  для  полного  их использования  нужно  было
выполнить два условия. Первым их  них  была  проблема опознавания. Хотя наше
радарное оборудование, установленное на самолетах,  и давало теперь скромные
результаты, мы  не могли опознавать объекты ночью, пока,  наконец, несколько
позже эта проблема не была решена созданием  авиационного прожектора. Вторым
условием  было  оснащение  самолетов  оружием,  которое  могло  бы  потопить
подводную лодку. При представлявшихся  нам мимолетных возможностях для  атак
авиабомбы и глубинные  бомбы,  которыми были вооружены  наши самолеты,  были
недостаточно точными и недостаточно разрушительными. Тем  не менее в течение
трех  месяцев,  закончившихся ноябрем,  было  совершено 28  атак.  К декабрю
противник был вынужден  пересекать опасный район залива либо в темноте, либо
под водой. Таким образом, время,  в течение которого  подводная  лодка могла
охотиться, было сокращено примерно на пять дней.

     * * *
     В этот  момент  на английский военно-морской  флот  легло  новое бремя.
Необходимость  помочь России  привлекла  наше  внимание к  морским  путям  в
Архангельск  и Мурманск.  К концу июля Вайан,  ныне адмирал,  получил приказ
произвести  разведку на Шпицбергене.  Он  высадил  отряд,  чтобы  уничтожить
угольные  склады и  спасти нескольких  норвежцев,  которых  немцы  принудили
служить им. Во время этой четко выполненной  операции было также захвачено 3
груженых  немецких  угольщика.  Примерно  в это  же  время  56  самолетов  с
авианосцев  "Фьюриес"  и  "Викториес"  отважно  атаковали  германские суда в
портах Петсамо и Киркенес на  оконечности Нордкапа. Были причинены некоторые
повреждения, но при этом погибло  16  наших  самолетов, и операция больше не
повторялась.
     12  августа  из Ливерпуля  в  Архангельск с заходом  в  Исландию отплыл
первый  конвой "PQ" из  6 судов, предназначавшихся  для  России. С  этих пор
конвои регулярно отправлялись в Северную  Россию  один-два раза в месяц. Они
шли  под  сильным  эскортом  и  пока  что  не  встречали  помех  со  стороны
противника.  Когда Архангельск  замерз,  был  использован  в  тех  же  целях
Мурманск.  Успешная доставка грузов для русской армии  вызвала слишком много
ликования и  чересчур  широко рекламировалась, и следующий год ознаменовался
серьезными неудачами.

     * * *
     Со  вступлением  России в войну атаки  германской авиации на суда  близ
нашего побережья несколько  уменьшились. "Фокке-вульфы" имели большой радиус
действия, но теперь  на  сцене  появились  специально  сконструированные для
отражения   этой    опасности    суда,    оборудованные   катапультами   для
самолетов-истребителей. Вскоре они добились успеха. Объектом атак германских
самолетов  и  подводных  лодок  стали  сходившиеся  в  одну  точку  пути  из
Гибралтара и  Сьерра-Леоне.  В  течение  августа  и сентября  мы потеряли  в
результате этих  атак  31 судно и 3 эскортных корабля. Среди них был эсминец
"Коссак", отличившийся при захвате  "Альтмарка" и  потоплении  "Бисмарка". В
сентябре  вступил  в  строй первый настоящий эскортный авианосец  "Одэсити",
выпускавший с взлетной палубы  6 самолетов  и сразу  же  доказавший ценность
кораблей  такого  типа.   Он   мог  не   только   уничтожать   или  отгонять
"фокке-вульфы",  но и  с  помощью  авиаразведки в дневное  время  не  давать
немецким  подводным   лодкам  подниматься  на  поверхность   и  своевременно
предупреждать об их появлении. "Одэсити"  послужил  образцом,  по которому в
последующие  годы в  Соединенных  Штатах  было построено  большое количество
кораблей, сыгравших важнейшую роль в борьбе  с подводными лодками, а затем и
в десантных операциях.
     Решение Германии послать подводные лодки в Средиземное море  еще больше
облегчило  наше положение  на Атлантическом  океане.  5 из  этих  лодок были
уничтожены  в  Гибралтарском проливе,  а  6  других  повреждены и  вынуждены
повернуть обратно. Но 24 лодки успешно прошли и, как будет  видно в одной из
последующих глав, создали там серьезную угрозу.
     В 1941 году у нас имелись веские основания быть довольными общим  ходом
океанской войны против наших торговых судов. В ноябре 1941 года  наши потери
от подводных лодок упали до самого низкого уровня начиная  с мая 1940  года.
Несмотря  на все хвастовство  Гитлера  и увеличение количества его подводных
лодок и  самолетов,  а  также  рост  числа  наших  морских  конвоев,  потери
английского и союзного судоходства в  1941 году вряд ли были большими, чем в
1940 году. Конечно, с обеих сторон возросло число объектов для нападения, но
так  или  иначе  количество  подводных  лодок,  потопленных   нами  (включая
итальянские), увеличилось с 42 в 1940 году до 53 в 1941 году.

     * * *
     Общие потери (в английских тоннах),  нанесенные противником английским,
союзным и нейтральным торговым и рыболовным судам
     (В скобках указано количество судов) 3 сентября -- 31 декабря 1939 г.
     От подводных лодок 423 769 (116)
     От мин 262 697 (79)
     От надводных кораблей 61 337 (15)
     От самолетов 2 949 (10)
     От других и неизвестных причин 7 253 (4)
     Итого 758 005 (224)


        "1940 год"

     От подводных лодок 2 186 158 (471)
     От мин 509 889 (201)
     От надводных кораблей 511 615 (94)
     От самолетов 580 074 (192)
     От других и неизвестных причин 202 806 (100)
     Итого 3990542 (1058)

        "1941 год"

     От подводных лодок 2 162 168 (429)
     От мин 229 838 (108)
     От надводных кораблей 495 077 (113)
     От самолетов 970 481 (324)
     От других и неизвестных причин 332 717 (167)
     Итого 4 190 281 (1 141)
     Таким  образом,  накануне  важнейшего  поворота  в  войне  мы  добились
колоссального  увеличения нашей  военной  мощи и  неуклонно продолжали  идти
вперед  как по пути накопления  своих  сил, так и по пути  разрешения  наших
многочисленных проблем.  Мы  чувствовали  себя  достаточно  сильными,  чтобы
защищать метрополию и в  то же время посылать войска за  границу,  насколько
это  позволял тоннаж  наших  судов. Мы  задумывались  над будущим, но  после
всего, что  мы преодолели, не могли страшиться его. Вторжение не пугало нас,
и  в  то  же время наши  коммуникации  через  океан  становились  все  более
безопасными,  широкими, многочисленными  и эффективными.  Наш  контроль  над
подступами   к  метрополии  улучшался  с  каждым   месяцем.  Опасность,  что
германская  авиация  и  подводные  лодки  задушат  нас,  была  устранена,  а
противник был отогнан далеко от наших берегов.  Продовольствие, вооружение и
другие  грузы  прибывали  непрерывно  нараставшим  потоком. Продукция  наших
собственных заводов  росла  из месяца в  месяц.  Средиземное  море, Западная
пустыня и Средний Восток все еще были в опасности, но  к концу ноября у  нас
уже не было  оснований сетовать на то,  как пока развивалась война  на суше,
море и в воздухе.

        "Глава восьмая"
        "БОЛЕЕ ТЕСНЫЕ СВЯЗИ С РОССИЕЙ"
        "Осень и зима 1941 года"
     Два обстоятельства определяли теперь наши отношения с Советским Союзом.
Первым был неопределенный,  неудовлетворительный  ход наших  консультаций по
военным вопросам, вторым --  требование русских о разрыве наших  отношений с
сателлитами держав оси -- Финляндией, Венгрией и Румынией. Как мы видели, во
время  совещаний,  состоявшихся незадолго  перед  тем  в  Москве,  в  первом
направлении было мало что сделано.
     Я  считал,  что  если  только удастся  наладить  военные  консультации,
проблему  совместных операций можно будет обсудить трезво, избежав при  этом
каких-либо недоразумений.

     * * *
     Вопрос о разрыве нами отношений с Финляндией был впервые поднят Майским
в  его беседе  со  мной  4  сентября.  Я  знал,  что  русские придерживаются
совершенно определенной  точки  зрения  на этот счет.  Финны воспользовались
нападением  Германии на  Россию, чтобы возобновить в июле 1941  года военные
действия на Карельском фронте. Они надеялись вернуть территории, которых они
лишились  по  Московскому договору  в предыдущем  году. Их военные  операции
осенью  1941 года представляли серьезную угрозу не только для Ленинграда, но
также и для линий снабжения из Мурманска и Архангельска к русско-германскому
фронту. Начиная с августа и американское правительство,  и мы сами в суровых
выражениях  предостерегали  финнов   насчет  возможных  последствий   такого
положения.  Финны  заявляли,  что  нуждаются  в  спорной провинции Восточной
Карелии для  обеспечения своей собственной безопасности от России, и события
двух предыдущих лет подкрепляли их точку зрения. Однако теперь, когда Россия
вела  с  Германией войну  не на  жизнь, а на  смерть, союзники явно не могли
допустить,  чтобы  Финляндия,  действуя  как  сателлит Германии,  перерезала
главные северные линии коммуникаций России с Западом.
     Положение Румынии было аналогично положению Финляндии. В июне 1940 года
русские оккупировали  румынскую  провинцию  Бессарабия,  приобретя тем самым
контроль  над  устьем Дуная  1.  Теперь  под руководством маршала
Антонеску и  в  союзе с  Германией румынские  армии  не  только снова заняли
Бессарабию, но и глубоко  вклинились в черноморские  области России, подобно
тому, как финны делали это в Восточной Карелии.  Венгры, занимавшие ключевую
позицию на коммуникациях Центральной и Юго-Восточной Европы, также оказывали
прямую помощь военным усилиям Германии.
     1  Советский  Союз  не   "оккупировал   румынскую  провинцию
Бессарабия",  поскольку с 1812 г. эта территория входила в состав Российской
империи. В конце  1917 -- начале 1918 г. Бессарабия была отторгнута Румынией
у Советского государства. СССР никогда не признавал этого захвата.

     Но я отнюдь не был уверен  в том, что объявление войны будет правильным
выходом   из   положения.  Оставалась  еще  возможность,  что  под   нажимом
Соединенных Штатов и  Великобритании Финляндия согласится на  справедливые и
разумные  мирные условия.  Во всяком  случае, что касается Румынии, были все
основания считать,  что  диктаторский режим  Антонеску  не  вечен. Поэтому я
решил  снова поставить перед маршалом Сталиным вопрос о военном планировании
и сотрудничестве и о том, чтобы  избежать  объявления  войны этим сателлитам
держав оси.
     Премьер-министр -- премьеру Сталину 12 октября 1941 года
     "Чтобы внести  в дела  ясность  и составить планы на будущее,  я  готов
командировать генерала Уэйвелла, главнокомандующего в Индии, Персии и Ираке,
для  встречи с Вами  в Москве, Куйбышеве, Тифлисе или в любом  другом месте,
где  Вы  будете   находиться.  Кроме  этого,   генерал  Пэйджет,  наш  новый
главнокомандующий,  назначенный  на  Дальний   Восток,  прибудет  вместе   с
генералом Уэйвеллом. Генерал Пэйджет руководил делами  здесь, и  он знаком с
новейшими и авторитетными  взглядами нашего верховного командования. Эти два
офицера смогут  точно обрисовать Вам наше положение,  наши возможности и то,
что мы считаем  благоразумным. Они могут прибыть к  Вам приблизительно через
две недели. Хотите ли Вы встретиться с ними?
     Мы сообщали Вам в моем послании от 6 сентября, что  мы готовы  объявить
войну  Финляндии.  Прошу  Вас,  однако,  обсудить,  будет  ли  действительно
целесообразно объявление Великобританией войны Финляндии, Венгрии и  Румынии
в настоящий момент. Это было бы лишь формальностью, ибо наша широкая блокада
уже действует против них. Мои соображения говорят  против этого потому, что,
во-первых, у Финляндии много друзей в  Соединенных Штатах,  и было бы  более
благоразумным принять во внимание этот факт. Во-вторых, что касается Румынии
и  Венгрии,   то  эти  страны  полны  наших  друзей;  Гитлер  подавил  их  и
воспользовался ими  как  слепым орудием.  Но  если  счастье обратится против
этого  головореза,  то они  легко  смогут  снова  перейти  на нашу  сторону.
Объявление войны Великобританией оттолкнуло бы их  и вызвало бы впечатление,
как будто Гитлер является  главой грандиозного европейского союза, сплоченно
противостоящего  нам. Прошу не подумать, что мы  сомневаемся в  пользе этого
шага из-за недостатка рвения или товарищеского отношения. Наши доминионы, за
исключением Австралии, против этого. Тем не менее, если Вы сочтете,  что это
было бы действительной  помощью для  Вас и имело бы  смысл, я снова поставлю
этот вопрос перед кабинетом.
     Я надеюсь, что  наши  поставки  вывозятся из  Архангельска  с  такой же
быстротой,  как  они  туда поступают. Небольшой грузопоток  начинает  теперь
также идти через Персию. Мы будем перекачивать наши поставки по обоим путям,
напрягая до  предела  все  свои  усилия.  Прошу Вас обеспечить,  чтобы  наши
техники, следующие  с  танками  и самолетами,  имели бы  полную  возможность
передать это вооружение  Вашим людям при  наилучших  условиях.  В  настоящее
время наша миссия в Куйбышеве оторвана от  этих Дел.  Она хочет лишь помочь.
Мы отправляем это вооружение с риском для себя, и мы весьма желали бы, чтобы
оно  использовалось  самым   лучшим   образом.   Вероятно,  необходимо  Ваше
распоряжение.
     Я не  в  состоянии сообщить  Вам о наших ближайших военных планах более
того, что Вы в состоянии сообщить мне о Ваших, но прошу  Вас быть уверенным,
что мы не будем бездействовать.
     С целью удержать Японию в спокойном состоянии мы отправляем в Индийский
океан  свой  новейший  линейный  корабль  "Принц  Уэльский",  который  может
настигнуть и уничтожить любой японский корабль, и создаем там мощную эскадру
линейных кораблей. Я настоятельно прошу Президента  Рузвельта увеличить свое
давление на  японцев и держать их в страхе  с  тем, чтобы не  был блокирован
владивостокский маршрут.
     Я не  стану тратить  слов на  комплименты, ибо Вы уже  знаете  от лорда
Бивербрука  и  г-на  Гарримана то,  что  мы думаем о  Вашей  борьбе.  Будьте
уверенным в нашей неустанной поддержке.
     Я был  бы рад  получить  непосредственно от Вас сообщение о том, что Вы
получили эту телеграмму".
     Премьер Сталин -- премьер-министру 8 ноября 1941 года
     "Ваше послание я получил 7 ноября.
     1.  Я  согласен с Вами, что нужно  внести  ясность, которой  сейчас  не
существует  во взаимоотношениях  между СССР и Великобританией. Эта неясность
есть следствие двух обстоятельств:  первое  --  не  существует  определенной
договоренности между нашими  странами о целях  войны и о  планах организации
дела  мира после войны; и  второе  --  не  существует договора  между СССР и
Великобританией о военной  взаимопомощи  в Европе  против  Гитлера.  Пока не
будет договоренности по  этим  двум  главным вопросам,  не  только  не будет
ясности в  англо-советских  взаимоотношениях,  но,  если говорить совершенно
откровенно,  не   обеспечено  и   взаимное   доверие.   Конечно,   имеющаяся
договоренность по вопросу о военном снабжении Советского Союза имеет большое
положительное  значение,  но это  не  решает  дела  и  далеко не исчерпывает
вопроса о взаимоотношениях между нашими странами.
     Если  генерал  Уэйвелл и генерал Пэйджет, о  которых  говорится в Вашем
послании, приедут  в Москву для заключения соглашений по  указанным основным
вопросам, то,  разумеется, я  готов  с ними  встретиться и  рассмотреть  эти
вопросы. Если  же миссия названных генералов ограничивается делом информации
и рассмотрения второстепенных вопросов,  то я не вижу необходимости отрывать
генералов от их дел и сам не смогу выделить время для таких бесед.
     2. Относительно  объявления  войны  Финляндии,  Венгрии  и  Румынии  со
стороны  Великобритании   создалось,  мне   кажется,  нетерпимое  положение.
Советское   Правительство  поставило   этот   вопрос   перед  Правительством
Великобритании в секретном дипломат