и.  На них произвела  большое  впечатление солидарность  взглядов
английского  и  американского правительств,  с  которой они  столкнулись. На
следующее утро  Молотов запросил  у Сталина  разрешение вести переговоры  на
основе  проекта  Идена.  Москва  предложила  мелкие  изменения,  в  основном
подчеркивавшие долгосрочный характер  намечаемого союза. Договор  без всяких
территориальных статей был подписан 26 мая.
     После  урегулирования   этого  серьезного  вопроса   Молотов  выехал  в
Вашингтон, чтобы  начать  с  президентом  и  его советниками  общие  военные
переговоры по вопросу об открытии второго фронта. Было решено, что, выслушав
американскую  точку  зрения,  он  вернется  в   Лондон   для  окончательного
обсуждения этого вопроса перед тем, как возвращаться в Москву.
     Наши русские гости выразили желание, чтобы во время пребывания у нас их
поместили  за  городом,  за пределами  Лондона.  Поэтому  я предоставил в их
распоряжение Чекерс.  Тем временем я оставался в Сториз-Гейт. Однако  на две
ночи  я поехал в Чекерс. Там я имел возможность  долго беседовать  в частном
порядке  с   Молотовым  и   послом   Майским,   который   был  замечательным
переводчиком,  переводившим быстро  и легко и очень хорошо знавшим дело. При
помощи хороших карт  я старался объяснить то, что мы  предпринимаем, а также
пределы и характерные особенности военных возможностей островной  державы. Я
также подробно говорил о  технике десантных операций и описывал опасности  и
трудности  сохранения нашей  жизненной артерии  через  Атлантический океан в
условиях  угрозы нападения  германских подводных лодок. Как мне кажется,  на
Молотова все  это произвело впечатление, и он  понял, что стоящая перед нами
проблема  коренным  образом  отличается  от проблемы,  которая  стоит  перед
огромной  сухопутной  державой. Во  всяком  случае  мы подошли  ближе друг к
другу, чем в любое другое время.
     Глубоко укоренившаяся подозрительность,  с которой русские относились к
иностранцам, проявилась в  ряде замечательных инцидентов во время пребывания
Молотова в Чекерсе. По прибытии русские немедленно попросили ключи  от  всех
спален.  С  некоторым трудом эти ключи  раздобыли, и в дальнейшем  гости все
время держали свои  двери на запоре. Когда обслуживающему  персоналу Чекерса
удалось  забраться  в  спальни, чтобы  убрать  постели,  люди были  смущены,
обнаружив под подушками пистолеты. Трех главных членов  миссии  сопровождали
не  только  их  собственные  полицейские,  но  также  две  женщины,  которые
заботились об их одежде и убирали их комнаты. Когда советские  представители
уезжали  в Лондон,  эти  женщины все время сторожили  комнаты  своих хозяев,
спускаясь вниз  поодиночке, чтобы поесть. Мы можем,  однако, утверждать, что
затем  они  несколько  оттаяли  и  даже   болтали  с  прислугой  на  ломаном
французском языке и при помощи жестов.
     Чрезвычайные меры предосторожности принимались  для обеспечения  личной
безопасности Молотова. Его комната была тщательно обыскана его полицейскими,
опытные  глаза которых  самым  внимательным  образом осматривали до  мелочей
каждый шкаф,  каждый предмет  меблировки,  стены и полы. Объектом особенного
внимания была кровать; все матрацы были прощупаны на тот случай, не окажется
ли там адских машин, а простыни и одеяла были перестланы русскими так, чтобы
ее  обитатель  мог  выскочить  в одну  секунду,  а  не  оказаться закутанным
наглухо. На ночь  револьвер клали рядом с его халатом и портфелем. Принимать
меры предосторожности на случай опасности всегда правильно, в особенности во
время  войны,  но  каждое  усилие  должно  соответствовать  реальности  этой
опасности. Простейший метод проверки -- это спросить себя, заинтересована ли
другая сторона  в  убийстве данного  лица.  Что касается  меня, то при  моих
посещениях Москвы я полностью доверял русскому гостеприимству.
     Премьер-министр -- премьеру Сталину 27 мая 1942 года
     "Мы очень признательны Вам за то, что Вы пошли так далеко нам навстречу
в наших затруднениях в связи с договором. Я уверен, что в Соединенных Штатах
это  получит соответствующее  вознаграждение и  что  отныне наши три великие
державы смогут идти вперед в ногу и вместе, что бы нас ни ожидало.
     Встреча  с г-ном Молотовым  доставила  мне большое  удовольствие,  и мы
сделали многое в  смысле устранения преград между  нашими двумя странами.  Я
весьма рад, что он возвращается этим путем, ибо нас ждет еще хорошая работа,
которую надо будет проделать.
     С  продвижением конвоя  пока  все  обстоит благополучно, но  теперь  он
находится в  самой опасной  части пути.  Большое спасибо за меры, которые Вы
принимаете, чтобы содействовать его прибытию.
     Так как мы  взаимно  обязались  быть  союзниками и  друзьями в  течение
двадцати  лет,  то  я пользуюсь  этим  случаем,  чтобы  направить  Вам  свои
искренние  добрые пожелания  и высказать свою уверенность  в том, что победа
будет за нами".
     Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 27 мая 1942 года
     "На этой и  на прошлой  неделе мы  с Молотовым очень  хорошо поработай.
Договор  был  подписан  вчера  во  второй  половине  дня в атмосфере большой
сердечности с обеих сторон. Молотов  -- настоящий государственный деятель  и
обладает  свободой  действий,  весьма отличной  от той,  которую Вам  и  мне
приходилось  наблюдать у  Литвинова. Я  очень уверен,  что Вы  сумеете с ним
хорошо договориться. Пожалуйста, сообщите мне Ваши впечатления".
     Тем временем советский представитель находился в воздухе, направляясь в
Вашингтон.
     Президент Рузвельт -- бывшему военному моряку 27 мая 1942 года
     "Гость ожидается  сегодня  вечером, но  не  будет обсуждать "Болеро" до
четверга. Желательно быстро  получить  краткое изложение  того,  что Вы и он
говорили друг другу по поводу "Болеро". Мне было бы полезно знать это".
     Под "Болеро" президент имел в виду план "Следжхэммер". Мы это полностью
понимали.
     Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 28 мая 1942 года
     "Вслед  за  этим  сообщением  я  высылаю   немедленно   отчет  о  нашей
официальной   беседе,   который   охватывает   "Болеро",   "Следжхэммер"   и
"Сьюпер-Раунд-ап".  Дикки (Маунтбэттен)  объяснит  вам по  приезде трудности
1942  года.  Я дал также штабам указание изучить вопрос о  высадке на севере
Норвегии,  оккупация  которой  представляется  необходимой  для  обеспечения
потока наших поставок в Россию в будущем году.
     Мы никогда не должны позволять себе забывать о "Джимнасте" (высадка  во
Французской  Северной Африке).  Все  другие  приготовления  будут полезны  в
случае необходимости для достижения этой цели".

     * * *
     Сталин был очень доволен.
     Премьер Сталин -- премьер-министру 28 мая 1942 года
     "Я  Вам  очень  признателен за дружеские  чувства и  добрые  пожелания,
выраженные Вами по поводу подписания нами нового договора.
     Я уверен, что этот договор будет иметь большое значение для дальнейшего
укрепления дружественных отношений между Советским Союзом и Великобританией,
а  также  между нашими странами  и Соединенными Штатами  и  обеспечит тесное
сотрудничество наших стран после победоносного окончания войны.
     Я также надеюсь,  что Ваша встреча  с Молотовым при его  возвращении из
Соединенных Штатов даст возможность  выполнить  работу,  оставшуюся  еще  не
выполненной.
     Что касается мер охраны конвоя,  то можете не сомневаться, что  с нашей
стороны в этом  отношении делается  и будет делаться впредь  все, что только
возможно.
     Прошу  Вас принять мои  искренние добрые пожелания  и выражение твердой
уверенности в нашей общей полной победе".

     * * *
     Когда Молотов вернулся в Лондон  после своего американского визита, он,
естественно, был полон планов создания второго фронта в  районе  Ла-Манша  в
1942  году.  Мы  сами  по-прежнему активно  изучали  эту  идею  совместно  с
американским  штабом,  но  пока что не  выявилось  ничего, кроме трудностей.
Публичное   заявление,   которое  могло  бы   внушить  немцам   опасения  и,
следовательно,  задержать как можно больше их войск на Западе,  не причинило
бы  вреда.  Поэтому  мы  договорились  с  Молотовым  опубликовать коммюнике,
обнародованное  11 июня, в  котором  содержалась следующая фраза: "Во  время
переговоров была  достигнута полная  договоренность  в  отношении неотложных
задач создания второго фронта в Европе в 1942 году".
     Я   считал  чрезвычайно  важным,  чтобы   при  этой  попытке  ввести  в
заблуждение врага  мы не ввели в заблуждение нашего союзника. Поэтому  в  то
время, как составлялось коммюнике, я лично вручил Молотову в зале  заседаний
кабинета в присутствии ряда моих коллег памятную  записку,  из  которой ясно
следовало, что, хотя мы делаем все от нас  зависящее для разработки  планов,
мы не связываем  себя обязательством действовать и мы не можем дать никакого
обещания. Когда в дальнейшем Советское правительство выступало с  упреками и
когда Сталин лично ставил передо мной этот вопрос,  мы всегда  вынимали  эту
памятную  записку  и  указывали на  слова  "следовательно,  мы не можем дать
обещания".
     "Памятная записка
     Мы ведем подготовку к высадке на континенте в августе или сентябре 1942
года.  Как  уже  объяснялось,  основным  фактором,  ограничивающим   размеры
десантных сил, является наличие специальных десантных судов. Между тем ясно,
что ни для дела русских, ни для дела союзников в целом не  было бы  полезно,
если  бы  мы,  ради действий  любой ценой, предприняли  какую-либо операцию,
которая закончилась  бы катастрофой и дала  бы противнику удобный случай для
похвальбы, а нас ввергла  бы в  замешательство.  Невозможно сказать заранее,
будет ли положение таково, чтобы  сделать эту  операцию осуществимой,  когда
наступит время. Следовательно,  мы не можем дать  обещание в этом отношении,
но  если это окажется здравым и разумным, мы не поколеблемся претворить свои
планы в жизнь".
     Молотов поднялся на  самолете в  воздух  и  отправился в свой несколько
опасный  обратный  полет  на  родину,  по-видимому,  вполне  удовлетворенный
результатами  своей  миссии.  Безусловно,  между  нами  создалась  атмосфера
дружелюбия. Его визит  в Вашингтон  возбудил  в  нем  большой  интерес.  Был
заключен англо-русский  договор сроком  на 20 лет, на который в то время все
возлагали большие надежды.

        "Глава двадцатая"
        "ЕСТЕСТВЕННЫЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ВЫБОР"
     В  течение недель, последовавших  за отъездом Молотова,  военные  круги
продолжали свою работу.  Все мои мысли занимала проблема "Следжхэммера", и я
требовал, чтобы мне представлялись постоянные доклады. Трудности этого плана
вскоре стали  очевидными.  Штурм  Шербура  высадившейся с моря армией  перед
лицом  германского   сопротивления  --  вероятно,  в   условиях   численного
превосходства  противника  и  при  наличии  у  него  сильных  укреплений  --
представлял  рискованную операцию. В случае если бы  она увенчалась успехом,
союзники оказались бы  запертыми  в  Шербуре  и на  оконечности  полуострова
Котантен и им пришлось  бы  удерживать  свои  позиции в этой тесной  ловушке
почти целый год, подвергаясь непрерывным бомбардировкам и штурмам.  Снабжать
их можно было бы только через Шербурский порт, который пришлось бы оборонять
всю зиму  и весну  против,  вероятно,  непрерывных и  временами  подавляющих
воздушных налетов. Бремя, связанное с выполнением такого  рода задачи, легло
бы  в первую  очередь  на  все  наши  ресурсы  судоходства  и  авиации.  Это
обескровило бы все  остальные  операции. Если бы  мы и добились  успеха,  то
летом нам пришлось бы выступать из узкой части полуострова Котантен, штурмуя
расположенные одна за другой германские укрепленные линии, обороняемые всеми
теми войсками, которые немцы захотели бы туда перебросить. При всем этом там
имеется лишь одна железная  дорога, вдоль которой могла бы продвигаться наша
армия,  и эта  дорога наверняка  была бы разрушена.  К тому же  было неясно,
каким образом это мало обещавшее предприятие  поможет России. Немцы оставили
во Франции 25  мотомеханизированных дивизий. Мы могли подготовить  к августу
для операции "Следжхэммер"  не более 9  дивизий,  из  которых 7 должны  быть
английскими. Следовательно,  немцам совершенно не потребовалось бы  отзывать
свои дивизии с русского фронта.
     По мере  того  как перед штабными работниками начинали вырисовываться в
опасной форме эти  и  многие  другие  факты, не только среди  англичан, но и
среди наших  американских товарищей стал проявляться несомненный  недостаток
убежденности и пыла.  Мне не  пришлось  выступать против "Следжхэммера".  Он
отпал сам по себе из-за собственной слабости.
     Теперь я снова вернулся к моему конструктивному плану.
     Операция "Юпитер"
     Премьер-министр -- генералу Исмею для комитета начальников штабов
     1 мая 1942 года
     "1. Это  должно рассматриваться как альтернатива плану "Следжхэммер"  в
этом году.
     2.  Этому  надлежит  придавать  большое стратегическое  и  политическое
значение. Возможно, это все, что мы можем предложить русским".
     Затем я составил мою  заключительную записку по поводу  этого плана,  в
который  я  по-прежнему  верил  даже  после  всего  того,  что  произошло  в
дальнейшем.
     "Юпитер"
     "Во-первых, в  "Юпитере" мы наверняка сможем использовать превосходящие
силы  в  пункте  атаки  во  всем  районе,  который  подвергнется  вторжению;
во-вторых,  в  случае  удачи мы  получим постоянный плацдарм на  континенте,
представляющий постоянную ценность для провода наших конвоев и который можно
будет почти  бесконечно расширять на юг.  По  сути дела, мы смогли бы начать
свертывать сверху карту гитлеровской Европы. После того как мы закрепимся на
двух  главных  аэродромах, имея все  возрастающие  воздушные силы, мы сможем
атаковать  с  помощью  парашютистов и  других средств под прикрытием авиации
аэродромы, расположенные дальше  на юг,  и  стать  хозяевами этого северного
района так, чтобы с весны 1943 года можно было  предпринять  другие десанты,
взять Тромсе и Нарвик, затем Буде и My при помощи комбинаций десантов с моря
под  прикрытием  авиации, базирующейся  на сушу.  Против  этих сил противник
сможет  бросить  по  плохим  коммуникациям  крупные  массы  не  иначе как  с
величайшим напряжением  сил. Население  приходило бы нам на  помощь по  мере
нашего продвижения,  но только по мере  нашего продвижения. Все это было  бы
хорошей прелюдией  и аккомпанементом к операции  "Раунд-aп". Это отвлекло бы
значительно  больше  сил неприятеля  по  сравнению  с  использованными  нами
ресурсами. Влияние на Швецию и Финляндию могло бы оказаться весьма полезным.
Это  лучший способ  для  действий осенью этого  года в порядке  альтернативы
"Следжхэммеру", если мы сочтем, что немцы во Франции не будут к тому времени
достаточно деморализованы для того, чтобы мы могли рискнуть".
     Затем  я пытался разработать  план  основного  вторжения во Францию  из
Англии и Америки летом 1943 года.  Это  всегда  было  моей целью с тех самых
пор, как Соединенные  Штаты вступили в войну. Я обрисовал эту задачу  в моем
третьем  документе, врученном  президенту 18 декабря 1941 года.  Я  особенно
стремился к  тому, чтобы гигантские масштабы  операции  были поняты с самого
начала и чтобы планы разрабатывались соответственно этому.
     Операция "Раунд-ап"
     "1.  Для такого  рода  операции необходимы:  размах,  одновременность и
стремительность.  Противник не может подготовиться повсюду. Первым  эшелоном
нужно  попытаться  осуществить высадку  хотя бы шести  десантов.  Противника
нужно еще  больше  сбить с  толку,  по крайней мере, при помощи  полудесятка
отвлекающих  ударов, которые  в  случае удачи можно будет  развивать.  Таким
образом,  ограниченные  и уступающие по  численности  военно-воздушные  силы
противника будут распылены или полностью заняты. В то время как в одном-двух
пунктах будут  происходить ожесточенные  бои, в  других  местах можно  будет
фактически идти, не встречая препятствий.
     2.  Второй эшелон питает высаженные десанты и оказывает  нажим там, где
дело  идет  хорошо.  Гибкость,  присущая  атакам  с моря, открывает  второму
эшелону широкую возможность выбора действий.
     Нужно надеяться, что "Юпитер" будет уже в стадии осуществления. Высадки
или отвлекающие  удары должны быть запланированы  в Дании,  в Голландии  и в
Бельгии,   в  Па-де-Кале,  где  развернется  основная  воздушная  битва,  на
полуострове Котантен, в Бресте, в Сен-Назере и в устье Жиронды.
     Первая задача -- высадиться на берег крупными  силами. В первом эшелоне
должно быть минимум десять бронетанковых бригад. Эти бригады должны пойти на
весьма большой риск в своей  задаче продвижения на большую глубину, поднимая
население,   нарушая  неприятельские  коммуникации  и  распространяя  боевые
операции на максимально широкие районы.
     Пользуясь замешательством  и беспорядками,  созданными этим вторжением,
будет  пущен  второй  эшелон.  Этот  последний  должен  добиваться  создания
определенных  сосредоточений  танковых  и моторизованных  войск в  тщательно
выбранных стратегических  пунктах.  Если  четыре-пять  таких  пунктов  будут
выбраны  заранее, то  в  трех из них  можно было  бы,  пожалуй,  создать эти
сосредоточения, установить между ними связь, после чего мог  бы определиться
план сражения.
     Если войска будут  использованы в указанных  выше  масштабах, противник
будет  настолько выведен из равновесия, что ему потребуется  минимум  неделя
для организации операций, выходящих за рамки местных контрударов.
     В то время  как эти операции  будут осуществляться  в  глубине  страны,
подвергшейся вторжению, нужно захватить минимум четыре важных порта...
     9. Как только будет захвачен и открыт для приема судов какой-либо порт,
должен двинуться  третий  эшелон. Этот  последний будет доставлен на больших
судах  из наших  западных портов. В  него должно войти  не менее  300  тысяч
пехоты с  ее собственной  артиллерией плюс  часть артиллерии,  принадлежащей
соединениям, высадившимся ранее. Первый и второй эшелоны --  это  по  своему
характеру  штурмовые войска, и  только начиная  с  третьего  эшелона  войска
должны  состоять  из дивизий  и корпусов.  Если на  14-й  день  после начала
операции на берегу будет находиться 700 тысяч человек, если  будет завоевано
господство в воздухе, если  враг будет порядком сбит с толку и если мы будем
иметь  минимум четыре  работоспособных порта,  это будет  означать,  что  мы
хорошо взялись за дело.
     10.   После    того    как   фаза   внезапного   ожесточенного   удара,
осуществляемого,  несмотря ни на  какие потери, будет  закончена, дальнейшая
кампания   должна  развиваться   обычными  общепринятыми  путями   в  смысле
организации   и  снабжения.  Тогда  это   станет  вопросом  подкреплений   и
согласованного движения. Развернутся фронты, и станет возможно упорядоченное
продвижение".

     * * *
     В   течение   лета   продолжались    непрерывные   штабные   дискуссии.
"Следжхэммер" был  отвергнут с  общего согласия.  С  другой  стороны,  я  не
добился  большой поддержки в отношении "Юпитера".  Все мы были  согласны  по
поводу  крупного вторжения  через Ла-Манш  в 1943 году. С  неотразимой силой
возник  вопрос,  что делать в  этот промежуток времени? Соединенным Штатам и
Англии  невозможно было оставаться  в бездействии  все это  время,  не  ведя
никаких боевых действий, кроме  как  в Пустыне. Президент  твердо решил, что
американцы  должны драться  с  немцами в  максимально  широких  масштабах  в
течение 1942 года.  Тогда  где  можно  было это осуществить? В каком  другом
месте,  кроме Французской Северной Африки, которая всегда  вызывала улыбку у
президента? Из многих планов мог выжить самый приспособленный 1.
     1   Возможность   открытия  второго   фронта  в  1942  г.  с
ограниченными целями (сковать  30--40