ут  в  двух сопредельных  с  нами
государствах". Защита  этих  соотечественников и  обеспечение им "свободы --
общей, личной, политической и идеологической" -- было долгом Германии.
     Такое  публичное  заявление   о  намерении  германского   правительства
проявить  интерес   к  положению  немцев  в   Австрии  и  Чехословакии  было
непосредственно связано с тайными планами политического наступления Германии
в Европе. Нацистское правительство Германии  открыто  преследовало две цели:
поглощение рейхом всех  германских меньшинств за рубежом и расширение  таким
путем его жизненного пространства на Востоке.  Менее  рекламировавшаяся цель
германской  политики  носила  военный  характер. Этой целью  была ликвидация
Чехословакии,  имевшей  потенциальное  значение  авиационной базы  России  и
военного  союзника англо-французов  в случае  войны.  Еще в июне  1937  года
германский  генеральный штаб  по указанию  Гитлера  активно  составлял планы
вторжения в чехословацкое государство и его уничтожения.
     В одном из проектов говорилось:
     "Целью  и  задачей такого внезапного наступления германских вооруженных
сил должно быть устранение с самого начала и до конца войны угрозы операциям
на Западе с тыла  из Чехословакии и лишение русской  авиации наиболее важных
оперативных баз в Чехословакии" 1.
     1 Nuremberg Documents. Part 2. P. 4.

     Тот  факт, что  западные демократии примирились  с порабощением Австрии
немцами, поощрил  Гитлера, который  стал  более решительно осуществлять свои
замыслы насчет  Чехословакии.  Установление военного контроля  над Австрией,
собственно  говоря,  рассматривалось  как  необходимая предпосылка  к штурму
богемского бастиона. В разгар вторжения в Австрию Гитлер сказал в автомобиле
генералу Гальдеру: "Это  будет большим неудобством для чехов". Гальдер сразу
понял весь смысл этого замечания, которое осветило ему будущее. Оно показало
ему намерения  Гитлера  и  одновременно его военную  безграмотность с  точки
зрения  Гальдера.  "Для  германской армии,  --  объяснил  Гальдер,  --  было
практически невозможно  напасть на Чехословакию с юга. Единственная железная
дорога  через Линц была совершенно неприкрыта, и о внезапности не могло быть
и  речи".   Однако  основная  политико-стратегическая   мысль  Гитлера  была
правильной.  Западный  вал  рос, и,  далеко  не  будучи законченным, он  уже
навевал французской  армии ужасные воспоминания о Сомме и Пашендейле. Гитлер
был убежден, что ни Англия, ни Франция не будут воевать.
     В день вступления германской армии в  Австрию, согласно донесению посла
Франции  в  Берлине,   Геринг   дал  чехословацкому   посланнику  в  Берлине
торжественное  заверение,  что  у  Германии  нет  "никаких  злых  умыслов  в
отношении   Чехословакии".   14   марта   французский  премьер-министр  Блюм
торжественно  заявил  чехословацкому   посланнику   в  Париже,  что  Франция
безоговорочно   выполнит   обязательства   в  отношении   Чехословакии.  Эти
дипломатические   заверения  не  могли  скрыть   мрачной   действительности.
Изменилась вся стратегическая ситуация на  континенте. Германия могла теперь
сосредоточить  как  свои  аргументы,  так  и  армии  непосредственно  против
западных  границ Чехословакии. Пограничные районы этой страны были  населены
немцами,  и  там  существовала  агрессивная  и  активная  партия  германских
националистов, которые были  готовы  сыграть роль "пятой  колонны" в  случае
столкновения.  10  апреля  французское  правительство  было  реорганизовано.
Премьером  стал Даладье,  а министром  иностранных  дел  -- Боннэ.  Им двоим
предстояло  нести ответственность  за политику  Франции в ближайшие решающие
месяцы.
     В  надежде   удержать   Германию  от  дальнейшей  агрессии   английское
правительство в соответствии с решением Чемберлена стало искать соглашения с
Италией по  вопросу о районе Средиземного моря. Такое соглашение укрепило бы
положение   Франции  и  позволило  бы  как  французам,   так  и   англичанам
сосредоточить  внимание  на  событиях  в  Центральной  Европе. Муссолини,  в
известной мере удовлетворенный  падением  Идена и  чувствовавший силу  своих
позиций, не  отверг  раскаяния  Англии; 16 апреля  1938 года было  подписано
англо-итальянское соглашение, которое фактически давало Италии свободу рук в
Абиссинии  и  Испании  в  обмен  на  ее  сомнительную  доброжелательность  в
Центральной Европе.
     Гитлер бдительно следил за обстановкой.  Ему также было важно знать, на
чью сторону встанет Италия  в случае  европейского кризиса.  На  совещании с
начальниками штабов в конце апреля он обсуждал вопрос о том, как форсировать
решение этого вопроса.
     Муссолини  хотел   свободы  рук  в  Абиссинии.  Несмотря  на   согласие
английского правительства,  ему могла в конце концов понадобиться  поддержка
Германии в этой  авантюре. В  таком случае  он примирился  бы  с  действиями
Германии   против   Чехословакии.  Вопрос  нужно  поставить  ребром,  и  при
урегулировании чешского вопроса Италия  будет на  стороне Германии. Конечно,
заявления  английских и  французских государственных  деятелей  изучались  в
Берлине.  Там  с  удовлетворением отметили  намерение  этих  западных держав
убедить чехов проявить благоразумие  в интересах мира в  Европе.  Нацистская
партия Судетской области во главе с Генлейном сформулировала к этому времени
свои требования автономии для граничивших с Германией районов  Чехословакии.
Эта  программа  была  изложена  24  апреля  в  речи  Генлейна  в  Карлсбаде.
Английский и французский  посланники  в  Праге  вскоре  после этого посетили
министра иностранных дел Чехословакии,  чтобы  выразить надежду, что чешское
правительство сделает все возможное для урегулирования этого вопроса.
     17  мая  начались  переговоры  по  судетскому   вопросу  между  чешским
правительством и  Генлейном,  который  на  обратном  пути посетил Гитлера. В
Чехословакии предстояли муниципальные выборы,  и в качестве подготовки к ним
германское  правительство начало войну нервов. Уже  распространялись упорные
слухи о передвижении германских войск к чешской границе. 20 мая сэру Невиллу
Гендерсону предложили  сделать  на  этот  счет  запрос  в Берлине.  Немецкие
опровержения  не успокоили чехов, которые в  ночь на 21 мая отдали приказ  о
частичной мобилизации армии.
     Теперь  необходимо  рассмотреть  намерения  немцев.  Гитлер  уже раньше
пришел  к убеждению,  что  ни  Франция,  ни Англия  не  станут  сражаться за
Чехословакию. 28 мая он созвал своих главных советников и отдал распоряжения
о  подготовке  к  нападению  на  Чехословакию.  Позднее он рассказал об этом
публично в выступлении в рейхстаге 30 января 1939 года:
     "Ввиду этой  невыносимой  провокации...  я  решил  урегулировать  раз и
навсегда, и  на  этот раз радикально,  вопрос  о судетских немцах. 28  мая я
отдал  приказ, во-первых,  о подготовке ко 2  октября военной  акции  против
этого государства  и, во-вторых, об  огромном и ускоренном расширении фронта
нашей обороны на Западе" 1.
     1 Hitler's Speeches. Vol. 2. P. 1571.

     Военные  советники  Гитлера,  однако,  не   разделяли   единодушно  его
безграничной  уверенности.  Ввиду   все  еще  огромного  превосходства   сил
союзников  (за  исключением  авиации)  было   невозможно  убедить   немецких
генералов, что  Англия и Франция не дадут отпора вызову фюрера. Для разгрома
чехословацкой  армии и для  прорыва  или  обхода  линии богемских  крепостей
понадобились бы  практически  35  дивизий. Немецкие командующие вооруженными
силами  довели  до  сведения  Гитлера,  что   чешскую  армию  нужно  считать
боеспособной  и  располагающей  современным  оружием   и  снаряжением.  Хотя
укрепления  Западного вала,  или линии  Зигфрида,  уже существовали  в  виде
сооружений полевого типа, они были еще далеко не завершены. Таким образом, в
момент нападения на чехов  для защиты  всей западной границы Германии против
французской армии, которая могла мобилизовать 100 дивизий, немцы располагали
бы  всего 5 кадровыми  и 8  резервными  дивизиями.  Генералы были в ужасе от
подобного риска,  зная, что, выждав несколько лет, германская армия могла бы
вновь стать хозяином положения.
     Хотя   правильность   политических   расчетов    Гитлера    уже   имела
Доказательства  в  виде пацифизма и  слабости,  проявленных  союзниками  при
введении воинской  повинности  в  Германии, а также по  вопросу  о  Рейнской
области и об Австрии,  германское верховное командование не  могло поверить,
что  блеф  Гитлера  увенчается  успехом  в  четвертый  раз.  Разумным  людям
представлялось  невероятным, чтобы  великие нации-победительницы, обладавшие
явным военным  превосходством, еще раз свернули с пути, диктовавшегося им не
только долгом и честью,  но и  здравым смыслом и осторожностью. Кроме  всего
этого,  существовала  Россия,  связанная с Чехословакией  узами славянства и
занимавшая в то время весьма угрожающую позицию в отношении Германии.
     Отношения Советской России  с Чехословакией как государством  и лично с
президентом Бенешем основывались на тесной и прочной дружбе. Это объяснялось
известной  расовой  близостью,  а  также  сравнительно  недавними событиями,
которые требуют  краткого разъяснения. Президент  Бенеш  рассказал  мне  эту
историю в Марракеше,  где он посетил меня в январе 1944  года. В  1935  году
Гитлер предложил Бенешу уважение целостности Чехословакии во всех отношениях
в обмен на гарантию ее нейтралитета в случае  франко-германской войны. Когда
Бенеш  указал на  договорное  обязательство действовать  в подобных  случаях
совместно  с  Францией, германский посол ответил, что  денонсировать договор
нет необходимости. Будет достаточно нарушить его в надлежащий момент -- если
этот  момент  наступит  --  простым  отказом  от мобилизации и  выступления.
Маленькая республика не имела возможности возмущаться подобным предложением.
Она и  так уже очень боялась Германии,  в особенности  потому, что последняя
могла в любой момент создать чрезвычайные затруднения и серьезную угрозу для
Чехословакии,  если бы она  подняла и муссировала вопрос о судетских немцах.
Поэтому  чехи оставили  предложение без комментариев,  ничего не  обещав,  и
больше года вопрос не поднимался.
     Осенью  1936  года  президент   Бенеш  получил  от  высокопоставленного
военного лица  в  Германии уведомление, что, если он  хочет  воспользоваться
предложением  фюрера, ему  следует поторопиться,  так как в России в  скором
времени произойдут  события, которые сделают любую возможную  помощь  Бенеша
Германии ничтожной.
     Пока Бенеш  размышлял над этим тревожным  намеком, ему стало  известно,
что  через   советское  посольство  в  Праге   осуществляется   связь  между
высокопоставленными лицами  в России и германским правительством.  Это  было
одним  из  элементов  так  называемого  заговора военных  и  старой  гвардии
коммунистов,  стремившихся свергнуть Сталина  и  установить  новый  режим на
основе прогерманской ориентации. Не теряя  времени, президент  Бенеш сообщил
Сталину   все,  что  он  мог  выяснить  1.  За  этим  последовала
беспощадная,  но, возможно, небесполезная  чистка  военного  и политического
аппарата в Советской России и  ряд процессов в январе 1937 года,  на которых
Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя.
     1 Есть, однако,  сведения, что полученная Бенешем информация
была сообщена чешской полиции ОГПУ, которое хотело, чтобы Сталин получил эту
информацию из дружественного иностранного источника. Эти сведения,  впрочем,
не умаляют услуги,  оказанной Бенешем Сталину, и  поэтому не имеют значения.
-- Прим. автора.
     Версия автора, высказанная в примечании, не подтверждается документами.
Опубликованные в последние годы свидетельства по "делу Тухачевского" говорят
о том,  что  это  "дело"  было  сфабриковано  в  ведомстве  Гиммлера  и  при
посредничестве  представителей  Чехословакии (при участии Бенеша) передано в
НКВД в 1937 г.

     Хотя в высшей степени маловероятно,  чтобы коммунисты из старой гвардии
присоединились к военным или наоборот, они, несомненно, были полны зависти к
вытеснившему их Сталину. Поэтому могло оказаться удобным разделаться с  ними
одновременно  в  соответствии  с  обычаями  тоталитарного  государства. Были
расстреляны Зиновьев,  Бухарин,  Радек  и  другие  из  числа  первоначальных
руководителей революции,  маршал Тухачевский, который представлял  Советский
Союз  на  коронации  короля  Георга VI, и многие из высших  офицеров  армии.
Чемберлену и генеральным штабам  Англии  и Франции чистка 1937 года казалась
прежде  всего   внутренним   разгромом   русской   армии.  У  них  создалось
представление, что  яростная  ненависть  и мстительность раздирают Советский
Союз.  Это  было, пожалуй,  преувеличением: основанную  на  терроре  систему
правления вполне возможно  укрепить беспощадным  и успешным  утверждением ее
власти. Главное  значение для  нашего  рассказа имеет тесная близость  между
Россией и Чехословакией, а также Сталиным и Бенешем.
     Однако  ни  внутренние трения  в Германии,  ни  связи между Сталиным  и
Бенешем  не  были  известны  внешнему миру  и  не получили должной  оценки у
английских   и   французских   министров.   Линия   Зигфрида,   пусть   даже
незавершенная,  представлялась им  страшным  препятствием.  Хотя  германская
армия возникла недавно, ее точная численность и боевая мощь не были известны
и  их, бесспорно,  преувеличивали.  Существовала,  кроме  того, неизведанная
опасность  нападения  авиации  на  беззащитные города. И  превыше всего была
ненависть к войне во всех демократических странах.
     Тем не менее  12 июня Даладье подтвердил  обещание, данное 14 марта его
предшественником,  и  заявил,  что  обязательства  Франции  по  отношению  к
Чехословакии "священны и от выполнения их нельзя уклониться".
     Однако  Гитлер был  убежден,  что  только  его  оценка  положения  была
правильной.  18  июня  он  дал  окончательную  директиву  о   нападении   на
Чехословакию, причем попытался успокоить своих встревоженных генералов.

     Гитлер -- Кейтелю:
     "Я приму  решение  о действиях против  Чехословакии,  только если  буду
твердо  уверен, как это было в случае вступления в демилитаризованную зону и
в  Австрию,  что  Франция  не выступит и что  поэтому Англия  не  вмешается"
1.
     1 Nuremberg Documents. Part 2. P. 10.

     Чтобы  запутать  дело,  в  начале  июля Гитлер послал в  Лондон  своего
личного адъютанта капитана Видемана. Лорд  Галифакс принял этого эмиссара 18
июля, по-видимому, без ведома германского посольства.  Во  время этой беседы
было  сказано, что  фюрер обижен тем, что мы не  откликнулись на его прежние
предложения. Может быть, английское  правительство  согласилось бы на приезд
Геринга   в   Лондон  для   более   детальных  переговоров?  При   известных
обстоятельствах немцы, возможно,  согласились бы  отложить  на год  действия
против чехов.
     Несколько дней спустя Чемберлен  обсудил  эту возможность с  германским
послом.  Чтобы подготовить  почву  в  Праге,  английский премьер-министр уже
предлагал чехам послать в Чехословакию представителя для расследования и для
содействия дружественному компромиссу.
     26  июля  1938  года  Чемберлен  объявил в  парламенте  о миссии  лорда
Ренсимена в Прагу  с  целью  попытаться  найти решение  путем договоренности
между чешским правительством и Генлейном. 3 августа  лорд Ренсимен приехал в
Прагу,   и  начались   бесконечные  и   сложные  переговоры   с   различными
заинтересованными сторонами.  Через  две недели  переговоры  были  прерваны.
После этого события начали развиваться очень быстро.
     В течение  августа тревога  продолжала  нарастать. 27  августа я заявил
своим избирателям:
     "В этом древнем лесу Тейдон-Бойс, само название которого напоминает нам
об  эпохе  норманнов,  в самом сердце мирной,  живущей  под властью  законов
Англии,  нам трудно  осознать ярость страстей,  бушующих в  Европе.  За этот
тревожный  месяц  вы,  несомненно,  читали  в  газетах  одну  неделю хорошие
сообщения, другую неделю плохие; сегодня лучше, завтра хуже. Однако я обязан
сказать вам, что  вся  Европа и весь мир  неуклонно идут к кризису,  который
невозможно оттянуть надолго.
     Войны, бесспорно, можно избежать. Однако угроза миру не будет устранена
до тех  пор, пока  не будут расформированы призванные  под  ружье германские
армии. Ибо, когда страна, которой никто не угрожает, которой некого бояться,
приводит  в  боевую готовность  полтора  миллиона  солдат,  она делает очень
серьезный шаг... Мне кажется, и я обязан ясно сказать  вам  об этом, что эти
огромные  силы  приведены в боевую  готовность не  без намерения  достигнуть
решающих результатов в весьма ограниченный отрезок времени..."
     2 сентября после полудня я получил от советского посла извещение о том,
что  он хотел  бы приехать в Чартуэлл и немедленно  переговорить со мной  по
срочному делу. Уже довольно давно я поддерживал дружеские личные отношения с
Майским, который часто встречался с моим  сыном Рандольфом. Поэтому я принял
посла,  и после  нескольких вступительных  слов он рассказал  мне  со  всеми
точными  и официальными подробностями историю, изложенную ниже. Вскоре после
начала  его рассказа я понял,  что  он делает это заявление мне --  частному
лицу  --   потому,  что  Советское  правительство  предпочитает  такой  путь
непосредственному обращению в министерство иностранных дел, где оно могло бы
натолкнуться  на  резкий  отпор.  Заявление  посла  было  сделано  с  вполне
очевидной  целью  --  чтобы  я  передал  все  услышанное  правительству  его
величества. Посол не сказал этого прямо, но это было ясно потому,  что он не
просил сохранить  разговор в тайне.  Поскольку  дело сразу же показалось мне
исключительно  важным, я старался не  вызвать  предубеждения  у Галифакса  и
Чемберлена и поэтому  не высказал  своего мнения  и не  употребил выражений,
которые могли бы вызвать разногласия между нами.

     Черчилль -- лорду Галифаксу 3 сентября 1938 года
     "Я  получил  неофициально  из абсолютно  надежного  источника следующие
сведения,  которые я считаю  своим долгом передать Вам, хотя меня об этом не
просили.
     Вчера, 2 сентября, французский поверенный в делах в Москве (сам посол в
отпуске)   посетил   Литвинова  и   спросил   его  от   имени   французского
правительства,  какую помощь Россия  окажет Чехословакии  в случае нападения
Германии, учитывая в особенности  затруднения, которые  могут  возникнуть  в
связи с  нейтралитетом Польши и Румынии. Литвинов, со своей стороны, спросил
о   намерениях  самих  французов,   указав,   что  у   Франции  есть  прямые
обязательства,  тогда  как  обязательство  России  стоит  в  зависимости  от
действий  Франции. Французский поверенный в делах не ответил на этот вопрос.
Тем не  менее  Литвинов  заявил  ему, во-первых,  что Советский  Союз  решил
выполнить свои  обязательства. Он  признал трудности,  связанные с  позицией
Польши  и  Румынии,  но высказал мнение, что в  отношении Румынии  их  можно
преодолеть.
     За  последние месяцы  правительство  Румынии  подчеркнуто  дружественно
относилось к России, и их  взаимоотношения значительно улучшились. По мнению
Литвинова, преодолеть  возражения Румынии  было  бы  легче всего  через Лигу
Наций.  Если бы, например,  Лига Наций решила,  что Чехословакия  --  жертва
агрессии и  что агрессор -- Германия,  это, вероятно,  определило бы позицию
Румынии в вопросе о пропуске через ее территорию русских войск и авиации.
     Французский  поверенный  в  делах  заметил,  что  Совет  Лиги может  не
проявить единодушия. Он получил ответ, что, по  мнению  Литвинова,  было  бы
достаточно   решения   большинством   голосов  и  что   Румыния,   вероятно,
присоединилась  бы  к большинству  в Совете.  Поэтому Литвинов рекомендовал,
чтобы  Совет Лиги  был созван  на  основании  ста