иколая  не  входило  отдать  мне  мою
часть вложенных в производство денег. А  вложила  я  почти  в  два  раза
больше, чем он. Когда я об этом ему говорила, он цинично отвечал: "А где
это видно? Где расписки? Где договор? Как ты  докажешь?  Нет  ничего!  А
значит, ты как была нищая шалашовка, так ею от меня и уйдешь". Я злилась
и  зверела,  прекрасно  понимая,  что   бессильна   что-либо   доказать.
Документов действительно не было.  Тогда  я  стала  искать  пути,  чтобы
выбраться из этого  положения.  Я  перебрала  кучу  вариантов,  пока  не
познакомилась с Михаилом  Андреевым.  Уже  через  неделю  он  стал  моим
любовником и принял в моих делах и проблемах самое живое участие.  Когда
Николай так нелепо погиб, я сразу же поняла, чьих это  рук  дело.  А  он
особо и не отрицал, даже, наоборот, часто после этого  повторял,  что  я
многим ему обязана. В конце концов у нас состоялся откровенный  разговор
и я узнала, что, кроме нас, об убийстве знает Григорий.
   - Врешь ты все, - неожиданно подал голос деверь. - Еще до  Мишки  она
мне дала, и мы вступили с ней в сговор.  Только  не  знали,  как  Коляна
замочить, а тут этот зверюга выплыл, вот тогда-то мы его и подключили. А
он братана порешил и потребовал пятьдесят  процентов.  Не  хило,  да?  Я
тогда хотел с ним постукаться, только он меня сразу вырубил. А  за  что?
Юридически деньги мои.
   - Юридически ты должен сидеть на скамье  подсудимых  за  соучастие  в
убийстве, - зло вклинилась Барыня.
   - И ты, новорусская сука, тоже, - парировал Григорий. - Они вдвоем на
меня так наехали, что мне от братановых бабок оставались одни слезы. Мне
моя Танюха тогда говорит: да кинь ты их к чертовой матери и  сам  получи
все деньги на  законном  основании,  а  чтобы,  говорит,  у  тебя  крыша
надежная имелась,  я  тебя  познакомлю  с  одним  крутым  дядей.  Вот  и
познакомила,  дрянь  рваная,  со  своим  братцем  дядей  Володей  и  его
компанией, в гробу я их видал. Они на меня пуще Мишки накатили. Тогда  я
и решил вернуться к Андрееву, да только выманили они меня и  заперли  на
кирпичке. Били, сволочи, требовали, чтобы пошел на их условия.  Я  долго
не соглашался, пока они не привели ко мне своего Владика.
   - Зачем дьякона убили? - прервал я словоохотливого Григория.
   - Какого дьякона? Никакого  дьякона  я  не  убивал,  -  удивился  мой
двойник.
   - Да это я его замочил! - хвастливо и значимо заявил тринадцатилетний
недоумок.
   - За что же? - с трудом сдерживаясь, спросил Макс.
   - А затем, что ночью спать надо, а не шляться по церквам, - довольный
своей шуткой, заржал кретин. - Прикинь, мужики, тащу я кадило, а он  мне
навстречу, ну я его и насакнул, только мозги брызнули.
   Я резко тормознул и заорал:
   - Убирайтесь!


   Михаил ПЕТРОВ
   ГОНЧАРОВ РАЗГАДЫВАЕТ СЕМЕЙНУЮ ТАЙНУ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

   - Ну что? И какая теперь от этого дома польза? -  Крупная  некрасивая
женщина решительно встала из-за стола. - Эх, девочки-сестренки, лучше бы
он нам морды  качественнее  сделал,  а  то  ходим  по  деревне  как  три
кикиморы, мужики шарахаются. Стыдоба одна,  за  двадцать-то  восемь  лет
меня только Славка рябой пару раз на сеновал затаскивал, да и то  ночью,
чтоб соседи не видели. Позор один. И в кого  мы  такие  уродились?  Мать
красавицей сгинула, да и сам батька был мужик что  надо.  Может,  мамаша
нас на стороне спроектировала?
   - И не стыдно тебе, Варька? - вступилась за мать младшая. -  Сами  же
говорите, мама святой была.
   - Вот по святости и наставила, поди,  папане  рога.  Он  ведь  тряпка
тряпкой был. Я правильно говорю, Танюха?
   - Варька, не гневи Бога, грех нам на отца жаловаться,  всю  жизнь  на
нас горбатился, - одернула ее старшая сестра. - Он и швец, он и жнец, он
и на дуде игрец. А тебе, Клавка, тем более рот открывать не следует,  он
же тебе заместо матери был. Это уж мы с Варькой взросленькие были, а  ты
еще в пеленки пачкалась, он стирать их устал. Эх-хе, все мы там будем, а
только жалко папаню, один он нас поднимал, и за то ему  от  нас  большое
спасибо.
   Три  женщины  сидели  за  большим  поминальным  столом,   уставленным
бутылками и объедками. В пепельнице  равнодушно  и  тоскливо  тлели  три
сигареты.
   Средняя из сестер надула губы и желчно возразила:
   - То-то и оно, он, кроме Клавки, никого и не замечал,  с  утра  и  до
позднего вечера все ее облизывал и лелеял.
   - Это меня-то лелеял? - возмутилась младшая. - А за кем я  всю  жизнь
барахло донашивала? Ты этого не помнишь? Так я напомню - за тобой да  за
Танькой.
   - Ладно, девки, кончай базар, - примиряюще подняла руку старшая. - Не
рычите. А тем более в такой день. Всем мы ему обязаны. За то, что он нам
оставил, мы будем ему благодарны до самой смерти. Только прикиньте:  две
фермы да птичник, это не считая техники и дома.  Вон  какие  хоромы  нам
отгрохал. Как с ними теперь поступим?
   - Ну, положим, не он один отгрохал, наша лепта тоже вложена  немалая.
И что, действительно, теперь с домом делать?
   - Да ничего не делать.  Жить  в  нем  будем,  -  проворчала  Варвара,
выливая остатки водки. - Во, землячки, чтоб им подавиться. Напоминались!
Полтора ящика усадили. Во проглоты чертовы. На  дармовщинку-то  можно  и
под завязку. В конце уже песняка давить начали. Говорила  вам,  не  надо
все выставлять.
   - А ты не жадничай, жмотка чертова, может, сейчас отец на  том  свете
радуется, - укоризненно возразила ей Татьяна. - Вон ведь сколько  народу
пришло с ним проститься. Значит, уважали  мужика.  Полсела  на  кладбище
собралось.
   - Ага, радуется он, держи карман шире. Скажешь тоже... То-то за глаза
его кулаком звали, а он их  не  иначе  как  алкашами  да  тунеядцами.  А
приползли только потому, что бухалово да жратву дармовую  учуяли.  Быдло
навозное.
   - Ну и стерва ты, Варька, и в кого у тебя такой склочный характер?
   - А то не знаешь? Конечно в  покойного  папашу.  Клушка,  спустись  в
подпол, принеси чего-нибудь из его  запасов.  Да  смотри  осторожно,  не
разбей там чего.
   Недовольно заворчав, младшая Клава  полезла  в  подполье,  а  Татьяна
вернулась к прерванному разговору:
   - Я почему за дом-то спросила. Нам с тобой не  повезло,  так,  может,
хоть Клавке подфартит. Рожа-то у  нее  поглаже  нашей  будет.  Видела  я
недавно, как она с  Валеркой,  с  паразитом,  из  леса  выплывала,  меня
заметила - покраснела как маков цвет. Вот я и думаю, отделить  ее  надо,
может, тогда он на ней женится.
   - Как же, женится, держи карман шире. Он небось огулял ее,  а  дальше
поминай как звали. Все они, паскудники, на одну рожу. Жалко,  что  я  не
видела. Я бы ему, кобелю, все богатство оторвала. За бесплатно  испортил
нам девку.
   - Да погоди ты, не ругайся. Я  к  чему  говорю?  Может,  если  Клушка
отделится, будет жить своим домом, то и женишок какой подыщется.
   - Чтобы через год после свадьбы он выгнал  сеструху  из  ее  дома,  а
имущество разделил? Ты этого хочешь? А  сама  Клушка,  брюхатая,  да  на
сносях, вернулась к нам? Тебе это нужно?
   - Ну нельзя же  так,  Варька,  я  понимаю,  что  у  нас  с  тобой  не
получилось, но может быть, у нее все сложится хорошо.
   - Ни хрена у нее не сложится. Порода у нас такая невезучая, и  ничего
тут не поделать. А что ты  так  за  нее  переживаешь?  Готова  последнее
платье ей отдать.
   - Как не переживать, все-таки младшая сестра. Кто, как не мы,  должны
ее опекать и беречь?
   - Я ее опекать не собираюсь, не маленькая уже, двадцать два стукнуло.
Ты в ее возрасте уже вовсю коровьи титьки тягала. Может быть, ты еще  по
доброте и в институт ее устроишь?
   - А почему бы  и  нет?  Продадим  одно  подпольное  стадо  и  дом,  а
полученные деньги пустим на учебу.
   - Ну это уж нет. Здесь ты ошибаешься. Стадо, а тем более родной дом я
продавать не позволю, только через мой труп.
   - Вот я и говорю: чтобы ни у кого не было обиды, надо все продать,  а
деньги поделить поровну, на три части. Или просто поделить, без продажи.
Коровник тебе, свинарник мне, подпольных коровок пополам, а дом, немного
денег  и  все  остальное   барахло   отдадим   Клавке.   Где   она   там
запропастилась?
   - Хорошо ты делишь, прямо как лиса Алиса из страны  дураков.  Клушка,
черт бы тебя побрал! Ты что там - рожать начала?!
   - Здесь я, чего орете? - раздраженно отозвалась младшая сестра.
   - Чего ты там делаешь? - язвительно поинтересовалась Варвара.
   - Твои гадости слушаю, теперь  хоть  буду  знать,  что  мне  от  тебя
ожидать.
   - Вылазь немедленно, коза драная, сейчас ты у меня получишь.
   - Кабы самой не досталось, - выбираясь наверх, огрызнулась Клавдия. -
Умные вы больно. Дом продавать решили! Сперва  бы  посмотрели,  что  там
творится.
   - Где? Что творится? - спросила Татьяна.
   - В погребе. Там фундамент в переднем углу поехал.
   - Врешь, наверное, - не поверила ей сестра.
   -  Очень  надо.  Грунт  последними  ливнями  подмыло,  вот  бетон   и
растрескался. Он уже кусками отваливается. Если сейчас его  не  починим,
то к исходу весны продавать нам будет нечего. Идите и посмотрите сами.
   Сокрушаясь и  бранясь,  две  сестры  спустились  в  подполье  и  там,
убедившись, что Клавдия им нисколько не лгала, заохали пуще прежнего.
   - Батюшки, это что же творится-то?  -  беспомощно  всплеснула  руками
Татьяна.
   - Хреновина творится, - зло отозвалась Варвара. -  Чую,  встанет  нам
этот ремонт в копеечку.
   Вооружившись небольшим ломиком, она ковырнула растрескавшийся  бетон.
Тяжелый цементный блин отскочил на  удивление  легко.  В  образовавшейся
пустоте сестры увидели  скелетированную  кисть  мумии.  На  ее  запястье
нелепо и страшно болтались золотые дамские часики.

***

   С утра я проснулся в отвратительном состоянии души и  тела.  Кажется,
вчера на радостях я немного переборщил, хотя повод,  чтоб  выпить  рюмку
водки, безусловно, был. Дело в том, что милые гаишники вдруг, неожиданно
для себя, нашли  мой  автомобиль,  угнанный  более  десяти  дней  назад.
Проснувшись, я не торопился открывать глаза, прекрасно понимая,  что  за
каждым моим движением внимательно наблюдает достопочтимая супруга. Она с
нетерпением ждет той минуты, когда я подам признаки жизни и  она  сможет
всерьез  заняться  моим  воспитанием.  Мне  же  этот   момент   хотелось
отодвинуть на неопределенно далекое время.
   Робкий звонок в дверь дал мне понять, что моему  желанию  не  суждено
сбыться. Втайне надеясь, что утренний визитер пожаловал к жене, я, чутко
прислушиваясь, притих. Раздраженная Милка резко открыла дверь.
   - Вы к кому? - немного погодя удивленно спросила она.
   - Мне  бы  увидеть  Константина  Ивановича,  -  нерешительно  ответил
незнакомый женский  голос,  и  почти  тотчас  что-то  мягкое  и  тяжелое
стукнулось о пол.
   Почти следом послышался короткий Милкин вопль, и  ему,  под  перестук
копытец, вторил пронзительный свинячий визг.
   Кажется, так начинается белая горячка, подумал я,  спеша  супруге  на
помощь.
   В тесной прихожей между ошарашенной женой  и  изумленной  женщиной  с
мешком на голове метался перепуганный поросенок.
   - Костя, это к тебе.
   Язвительно указав мне то ли на женщину, то ли на свинячий зад,  Милка
удалилась в комнату.
   - Вы зачем пришли? - естественно и строго спросил я.
   - За советом и помощью, - так же просто ответила она.
   - А порося зачем?  Если  вы  хотите,  чтобы  я  его  кастрировал,  то
ошиблись адресом, такими делами я  не  занимаюсь  с  детства.  Я  вообще
противник такого рода операций.
   - Ну что вы, кто же свинок-то кастрирует? Я вам ее просто  в  подарок
принесла.
   - Благодарю вас, конечно же это отличный подарок, но где вы  намерены
ее у меня поселить? Если на место жены, то она будет  сильно  возражать.
Так что придется вам тащить животное назад. А теперь пройдите на кухню и
подождите меня пять минут, пока я не приведу себя в порядок.
   - Во-первых, давайте познакомимся, -  протянув  руку,  уже  умытый  и
причесанный, предложил я. - Меня зовут Константин Иванович.
   - А я фермерша, Варвара Сергеевна Логинова.
   - Очень приятно, Варвара Сергеевна. Какова же суть ваших проблем?
   - Отец у нас погиб.
   - Печально, примите мои искренние соболезнования, но почему вы решили
обратиться ко мне? Его что, кто-то убил?
   - Да нет, говорят, несчастный случай.
   - Тогда я вас не понимаю. В чем может заключаться моя помощь?
   - Нам кажется, его убили.
   - Кому это нам?
   - Ну нам, сестрам, его дочерям. Нас трое осталось.
   - Теперь понятно. Но почему вы думаете, что его убили?  И  почему  не
заявили об этом в милицию?
   -  Потому  что  раньше  мы  так  не  думали.  Мы  были  уверены,  что
действительно произошел несчастный случай.
   - Тогда что же заставило вас в этом усомниться?
   - Не знаю, как и сказать-то... В общем, три дня назад, сразу же после
отцовских похорон, мы полезли в подпол за самогонкой.
   - Что же, поступок хороший, но  не  вижу  связи  между  мной  и  этим
полезным делом.
   - А я вижу, потому что  там  мы  нашли  свою  мать  и  сразу  вызвали
милицию.
   - Конечно, нехорошо так напиваться на поминках, но мне кажется, что в
этом случае вы вполне могли бы обойтись и без милиции.
   - Дык как же без милиции? Она же была убитая.
   - Однако... -  Я  невольно  замолчал,  сраженный  таким  поворотом  и
логикой ее повествования. - И кто же ее убил?
   - Откуда нам знать?
   - Ну а что на сей счет говорит наша родная милиция?
   - Говорит, что это дело рук отца.
   - Интересная версия, они что же, допускают мысль,  что  ваш  отец  на
несколько минут поднялся из могилы, чтобы ее убить?
   - Да нет же, он убил ее раньше. Еще  когда  двадцать  лет  назад  она
неожиданно исчезла. Все это время мы думали, что она нас бросила, а она,
оказывается, уже лежала в подполье мертвая.
   - И двадцать лет вы ее не замечали?
   - А как ты ее заметишь, если она замурована в фундамент?
   - Логично. Но тогда как вы смогли ее заметить?
   - Фундамент подмыло, и я сковырнула один кусок... Ну и увидели...
   -  Тоже  логично,  -  согласился  я  и  вопросительно  уставился   на
сиротиночку. - Что же вы от меня хотите?
   - Чтобы вы раскопали всю правду. Мы  вам  за  это  потом  еще  одного
боровка подкинем, а в придачу и коровенку. А то, может, милиция  врет  и
напраслину на батьку возводит, может, он совсем и не виноват.
   - К сожалению, если судить по вашему рассказу, мне  кажется,  что  на
сей раз милиция выдвинула правильную и обоснованную версию. А  потом,  я
не археолог и не умею ковыряться в ископаемых костях. Кстати, почему  вы
решили, что они принадлежат вашей матушке? Вряд ли она узнаваема.
   - У нее на руке были золотые именные часы.
   - Что и говорить, это серьезный аргумент. А где сейчас  находится  ее
скелет? Очевидно, в судмедэкспертизе?
   - Нет, его нам почти сразу же вернули, сказали, что  тут  и  так  все
ясно, дело давнее, а у нас сегодняшних нераскрытых преступлений хватает.
Вчера мы ее похоронили. На всякий  случай  подальше  от  отца,  мало  ли
что... Я целую ночь не спала, все ворочалась, думала, как же отец мог на
такое пойти. Ну а утром мне одна подруга присоветовала к вам обратиться,
говорит, хороший человек...
   - Возможно, она и права, да только я не понимаю, что вам  за  радость
ворошить прошлое. Почти наверняка ее убил ваш отец.
   - Может быть, и так, ну а как не он? Какой  вы  камень  с  наших  душ
снимете.
   - Не всегда знание истины облегчает  нашу  жизнь,  -  глубокомысленно
изрек я. - А что произошло с ним самим,  что  за  несчастный  случай,  в
который вы отказываетесь верить?
   - Его убило током.
   - Вот как? Случай  в  наши  дни  довольно  редкий.  Он  что  же,  был
электриком?
   - Нет,  фермером.  Но  неделю  назад,  во  время  сильного  ливня,  в
коровнике начала  замыкать  и  гореть  проводка.  Наш  электрик,  Валера
Ермаков, не смог вырубить внутренний рубильник и  велел  отцу  отключить
общий пусковой ящик. Вот он и отключил... Не знаю, что  там  получилось,
но только шесть тысяч вольт его прошили  насквозь.  Я  сразу  удивилась,
почему он в такой ливень  не  надел  резиновых  перчаток.  Сам-то  он  в
электричестве разбирался.
   - Может быть, не мог их найти? - сочувственно предположил я.
   - Их и искать  было  не  нужно,  они  всегда  находятся  под  рычагом
рубильника. Что и удивительно, ему  не  в  первый  раз  приходилось  его
вырубать. А перчатки, когда мы к нему подошли, лежали на месте.
   - Вы подбежали первыми?
   - Нет, там уже был Валера, но я издали  видела,  как  все  произошло.
Когда он взялся за ручки рубильника, он словно приклеился к  ним,  ну  а
потом его отшвырнуло и в рубильнике  что-то  вспыхнуло.  Первым  к  нему
подбежал Валерка, ему было ближе, ну а потом уже я.
   - Когда вы подбежали, что делал Валера?
   - Пытался привести его в чувство. Но может быть, проедем со  мной,  я
вам все расскажу и покажу на месте?
   - Подождите, я бы сначала хотел знать заключение судмедэкспертизы.
   - А что там знать, оно у нас дома валяется, там русским языком черным
по белому написано, что  смерть  наступила  от  поражения  электрическим
током в результате неосторожного обращения. Это и козе понятно.
   - Почему же непонятно вам?
   - А потому что он погиб первого октября. В этот день  мать  почему-то
всегда дарила нам красивые платья и вкусно кормила. Раньше, до того  как
объявился материн скелет, я не придавала  этому  никакого  значения,  но
теперь такое совпадение кажется мне странным  и  недобрым.  Нет,  вы  не
подумайте,  что  я  какая-то  там  религиозная  фанатка  или   одуревшая
девственница, нет, просто мне что-то  не  по  себе.  Появилось  какое-то
предчувствие, что смерть отца не последняя в нашем доме.
   -  Варвара  Сергеевна,  мне  кажется,   вы   немного   драматизируете
произошедшее печальное событие. Скорее всего, дело  было  так,  как  оно
было, и вам нет никакой нужды искать  в  черной  комнате  несуществующую
кошку.
   - В комнате, может быть, и не стоит, а вот в нашем доме, сдается мне,
она поселилась давно.
   - Вы подозреваете кого-то из своих? Кого же?
   - Никого я не подозреваю. Не специалист  я  по  этим  подозрениям,  я
больше по коровьим сиськам мастер, потому-то к вам и обратилась.  Может,
заглянете к нам на часок, чайку попьете, а заодно и  осмотритесь  что  к
чему.  С  сестрами  познакомитесь,  глядишь,  да  что-нибудь  дельное  и
подскажете. В обиде не останетесь, у нас все только экологически чистое.
   А почему бы мне не поехать? - спросил я  сам  себя.  Несколько  часов
пребывания на чистом воздухе скажутся на моем  организме  благотворно  и
будут куда как полезнее времени, проведенного в прокуренной  квартире  в
компании брюзжащей супруги.
   - Варвара Сергеевна, будем считать, что  вы  меня  уговорили,  только
сразу же вас предупреждаю: никаких гарантий я вам дать не могу.
   - Да что ж, я не понимаю, что ли.
   - Хорошо, в таком случае немного подождите, пока я соберусь и подгоню
машину.
   - Собирайтесь, я буду внизу.
   Не успела за ней закрыться дверь, как из комнаты вылезла моя язва:
   - Что, Гончаров, городских шлюх тебе уже не хватает?  На  деревенских
коров потянуло? В коровнике-то да на навозе! Экзотика!  Потаскун,  глаза
бы мои тебя не видели. Когда домой явишься?
   - Как только всех коров покрою, - надевая кожаную куртку, пообещал я.
   - Ты зачем хорошую вещь берешь? - въедливо зашипела она. - Для  твоих
коров и старая, красная, сойдет.
   - Как скажешь,  -  миролюбиво  ответил  я,  натягивая  брошенную  мне
куртку.
   - Подожди!!! - заорала она вдогонку. - Забери своего свина!
   - Оставь себе для развлечения. Экзотика! - со вкусом ответил я уже на
лестнице.

***

   Фермерша ждала меня за рулем "Волги", и едва я успел сесть, как  она,
резко рванув с места, помчала меня прочь от Милкиного зудения. Мы  долго
ехали не разговаривая, пока я не похвалил ее колымагу.
   - Это точно, тачка надежная!  -  с  гордостью  отозвалась