ие гроши, нет, такого я и предположить не могла.
     - Лариса Леонидовна, - прерывая бурлящий поток ее страдающей души, спросил я, - когда вы последний раз его видели?
     - После того, как я его в конце августа турнула, он еще несколько раз приходил за своим барахлом. Но это было уже в сентябре. А потом, слава богу, он на глаза мне не попадался. Сто лет бы его не видеть. И вот меня начали донимать кредиторы, требуя выплатить его долги. Дошло до того, что я вынуждена была обратиться в милицию и...
     - Спасибо. Об остальном я догадываюсь. В данное время меня больше интересует другой вопрос. Где я могу его найти? В каком месте он может лечь на дно?
     - Раньше он это делал у своего папаши, я уже отправляла туда обманутых мужиков. Но они его там не нашли. Наверное, он надоел своему старику до такой степени, что он уже на порог его не пускает. А раньше давал ему прибежище, это я точно знаю. Мы тогда еще жили вместе, когда он "кинул" какого-то крутого бизнесмена на крупные деньги. Этот крутой потом приехал и, размахивая пистолетом, потребовал вернуть долг. Вы не поверите, но этот паскудник тогда от страха описался в прямом смысле этого слова.
     Крутой дал ему сроку одну неделю, пригрозив в противном случае перестрелять всю семью. В эту же ночь, втайне от меня, Бондарь скрылся. Я не знала, что делать. Когда через неделю поздно вечером тот мужик, кажется его зовут Камиль, приехал опять, я отдала ему последние деньги, ползала перед ним на коленях, умоляя нас пощадить и не убивать. На те несчастные копейки он даже не посмотрел, плюнул, выстрелил в телевизор и ушел.
     А потом моя подружка, которая живет рядом с гаражом его папаши, рассказала мне следующее. Однажды, сидя на балконе, она с удивлением заметила, как Михаил Степанович несет в свой гараж судки и кастрюльки.
     "С чего бы это? - подумала она. - Вроде бы собаки у него там нет.
     Кому же он таскает еду?" Это ее так заинтриговало, что она начала специально следить за соседом. Вскоре Михаил Степанович выскользнул из гаража, отнес на помойку пакет с мусором и, позвякивая пустой посудой, направился домой. И так продолжалось месяц. Несколько раз она даже видела самого Бондаря. По ночам он выходил из своего укрытия покурить и подышать свежим воздухом. Ну не подлец ли он? Грешно желать смерти отцу моих детей, но ему я ничего больше пожелать не могу.
     - Да, супруг вам попался не идеальный, - вновь посочувствовал я. - А вы не подскажете мне адрес вашего тестя и местонахождение его гаража?
     - Да ради бога. Улица Широкая, дом четыре, квартира первая. Это в самом начале улицы, рядом с троллейбусным кольцом. Гараж тоже недалеко. Там их до вола и больше. В четвертом ряду у него самый крайний, восьмидесятый бокс, но мне кажется, на этот раз моего хмыря там нет. Уж больно многие знают про эту конспиративную квартиру.
     - Проверить никогда не вредно, - солидно заметил я. - А в каком еще месте, по вашему мнению, он может скрываться?
     - Скорее всего, его вообще нет в городе. Наверное, умотал в Ижевск.
     - У него там родственники? Или просто знакомые?
     - Черт его знает, кто там у него есть, но в свое время, года три тому назад, он частенько туда мотался. Через таких же, как и он сам, негодяев доставал с завода "левое" газовое оружие и доставлял в наш город.
     - Спасибо вам за информацию.
     - Да ладно вам, - безнадежно махнула она рукой. - А что он опять натворил?
     - Пока не знаю. Может быть, ничего.

***

     Родитель Владимира Бондаря оказался подвижным, вертким старичком с седым задиристым хохолком и тонкой цыплячьей шеей. Остренький носик и голубые глазки через дверную щель пытливо прощупывали меня не меньше минуты, прежде чем он решился задать мне вполне законный вопрос.
     - Кто вам нужен и что вы хотите? - подозрительной вороной проскрипел старичок.
     - Вообще-то мне нужен Владимир Михайлович, но если его нет, то сойдет и Михаил Степанович. Если я не ошибаюсь, это вы и есть?
     - Возможно. А по какому делу ко мне?
     - Поговорить, - простодушно и располагающе ответил я.
     - А кто вы такой? - сверкнув золотой коронкой, осведомился он.
     - Володин школьный товарищ. Мы вместе учились в середине шестидесятых годов, - не задумываясь, ввел я всю имеющуюся у меня информацию в его пытливый мозг.
     - Почему-то я вас не помню. А как вас зовут?
     - Зато я вас помню, а зовут меня Костей, - теряя терпение, ответил я.
     - Что-то не слышал про такого. Как ваша фамилия?
     - Бальмонт, - призвав на помощь великого тезку, с раздражением ответил я. - А то, что вы обо мне не слышали, так это немудрено, я только что приехал с Севера, где безвыездно проторчал двадцать лет.
     - Вон оно что. Тогда другой коленкор, - делая вид, что поверил, прокаркал въедливый старик. - А только Володя здесь не проживает.
     - Какого же черта вы полчаса морочили мне голову? Где мне его найти?
     - Молодой человек, это не я вам, а вы мне морочили голову, - обиделся Бондарь. - Не знаю я, где он сейчас обитает. Надоел он мне хуже горькой редьки.
     На этом наша дружеская беседа закончилась. Узнав от меня все, что было можно, он захлопнул дверь, оставляя меня полным дураком.
     Через пару часов, как следует подготовившись, я вновь вернулся на улицу Широкую, но только теперь я решил действовать иначе.
     На скамейке соседнего дома сидели трое студиозусов, пили пиво и вели крамольный разговор о недостойном поведении и алчности своих педагогов.
     - Привет, двоечники! - развязно поздоровался я. - Кто хочет заработать пятьдесят рублей, не вставая с места?
     - Да пошел ты в баню, - тут же осадил меня конопатый грубиян.
     - Не ерепенься, Женька, на полтинник можно купить семь бутылок пива, - рассудительно осадил его полный и умный юноша. - А что надо сделать?
     - Зайти в соседний подъезд, позвонить в первую квартиру и вручить повестку.
     - За повестку можно и по ушам схлопотать, - поделился он своими опасениями.
     - Не волнуйтесь, там живет семидесятилетний дед.
     - А почему вы сами не отнесете? - резонно спросил грубиян.
     - Потому что он меня знает и ни за что не откроет дверь. Боится.
     - Ладно, давайте вашу повестку, но деньги вперед, - поставил он жесткое условие.
     - Как положено, пятьдесят процентов авансом, а остальное по выполнении.
     - Годится, - спрыгивая со скамейки, согласился студент.
     Вернулся он через три секунды и, доложив, что задание выполнено, потребовал расчета. Выплатив ему причитающуюся сумму, я дворами вышел к гаражам и, облюбовав довольно широкую щель между боксами, устроился на драном автомобильном сиденье неподалеку от гаража гражданина Бондаря.
     Если мои подозрения подтвердятся, то уже сегодня Михаил Степанович должен поставить своего сыночка в известность о том, что им опять заинтересовались органы. Если же нет, то это означает, что Володя смылся из города, и мне следует начинать с другого конца.
     Сидеть между двумя металлическими гаражами в пятиградусный мороз занятие не из приятных. Уже через полчаса я весело отстукивал зубами польку Рахманинова, вожделенно поглядывая на запотевшие окна расположенного в полусотне метров "комка". И чего бы мне, дураку, не заглянуть в него по пути?
     Сейчас бы спокойно себе сидел, кушал сало с маслом и плевал в потолок. В четыре часа терпение мое лопнуло. На одном дыхании я преодолел открытый участок и юркнул в тепло магазинчика. Потребовалось не больше минуты, чтобы купить "Московскую", кусок вареной колбасы, батон хлеба и вернуться назад.
     Теперь я чувствовал себя гораздо лучше и мог караулить вредного старикашку до самой поздней ночи. Конечно, если он вообще появится. Возможно, что все мои домыслы не более чем смешные фантазии.
     В сумерках, но все-таки он заявился. Юркий как мышь и настороженный как заяц, он подскочил к гаражным воротам, подозрительно покрутил головенкой и, отомкнув дверцу, ящерицей прошмыгнул вовнутрь. Негромкое позвякивание металла свидетельствовало о том, что он тщательно задраил за собой вход и мне в данное время лучше туда не соваться. Свет он зажигать не стал, предпочитая ему скрытную темноту и неизвестность. Переждав какое-то время, я подкрался к воротам и прислушался. Тишина стояла могильная, ни шороха, ни даже вкрадчивого шепота различить мне не удалось. А тем временем с работы начали возвращаться владельцы машин, и мое немного странное поведение могло вызвать ненужные толки.
     Возвратившись на свой наблюдательный пункт, я доел колбасу и замер в ожидании дальнейшего развития событий.
     Минут через десять из приоткрывшейся двери показалась голова Михаила Степановича. Осмотрев территорию и не заметив опасности, он вышел. Вновь огляделся по сторонам, потом тщательно закрыл замки и удалился, предоставив мне в одиночестве решать извечный вопрос что делать?
     Можно было просто сидеть и ждать, когда Володе Бондарю захочется помочиться и подышать морозным ночным воздухом. Однако подобная идея могла прийти ему в голову только через пару дней, а за такое продолжительное время я вполне мог превратиться в твердые моржовые гениталии. А такой вариант меня совсем не устраивал.
     В двенадцать ночи, когда оживление поутихло, я вылез из своей щели и обследовал замки. Первый, огромный и устрашающий, серьезного препятствия не представлял, зато второй, скромный и неприметный, вызывал уважение.
     После пятиминутной борьбы, действуя одной рукой и стараясь при этом не шуметь, я победил декоративного гиганта. Но на этом и закончилась моя деятельность взломщика. Второй замок надлежало открывать двумя фигурными ключами, причем обоими одновременно. У меня не было даже одного. Таким образом, в самом начале я попал в тупик. Вывести из него мог бы простой русский инструмент - лом. Но во-первых, под руками его не было, а во-вторых, от его работы много шума. А учитывая, что Бондарь в свое время занимался сбытом оружия и вполне мог оставить себе ствол на память, то картинка получается неприглядная. Даже если он спит, то скрежет лома его разбудит, и нет никакой гарантии, что он тут же не начнет палить почем зря.
     Я тоже прихватил с собой газовый пистолет, но кому нужен лишний шум?
     Идеальным инструментом могли бы послужить гидравлические ножницы, но только где их взять? Что же делать? Бросить начатое на полпути? Это рискованно. Лучше было вообще не начинать. Спугнутый повесткой, звереныш может надолго, если не навсегда, исчезнуть из поля моего зрения. Тогда ищи ветра в поле.
     Неожиданно послышался рокот дизеля, и, судя по звуку, он направлялся именно в этот ряд. Я едва успел забиться в свою нору, как под лучами фар рядом со мной заискрился снег. Мощный камазовский самосвал, с ревом резонируя о металл ворот, промчался мимо. Доехав до конца ряда, он развернулся и двинулся обратно. Возле бондаревского гаража он неожиданно остановился, и я затаил дыхание. Что бы это могло значить? Однако это не значило ровным счетом ничего.
     Шофер выпрыгнул из кабины и открыл ворота противоположного бокса. Покопавшись там некоторое время, он вышел и сел за руль. Послышался звук работающей гидравлики, и кузов медленно пополз вверх.
     Зашуршала сваливаемая щебенка, кузов достиг высшей точки и мягко лег на прежнее место. Не заглушая двигателя, шофер лопатой начал подравнивать кучу, а в моей голове родилась сумасшедшая идея, которую надо было либо осуществлять немедленно, либо вообще о ней забыть. В два прыжка я оказался под хвостом кузова и, отчаянно, помогая больной рукой, сбросил с буксирного крюка намотанный там трос. Дальше я уже не торопился, потому что от шофера меня прикрывал борт самосвала. Тихо матерясь, я с трудом захлестнул дужки хитрого замка жесткой петлей троса и зафиксировал ее куском алюминиевой проволоки.
     Вся операция заняла у меня не больше минуты. Втиснувшись в свое убежище, я умиротворенно закрыл глаза, стараясь успокоить рвущееся наружу сердце, моля Бога о том, чтобы водитель не вздумал перед отъездом устроить проверку стоп-сигналов или чего-нибудь в этом роде. Но все обошлось. Закинув лопату, он закрыл гараж. Взревел двигатель, молнией блеснул трос, и с сухим щелчком лопнула замочная дужка. Не теряя ни секунды, я ворвался в бокс, больной рукой придерживая фонарик, а левой сжимая газовый пистолет.
     - Стоять! - устрашающе заорал я, прячась за мордой "жигуленка". - Стреляю без предупреждения! Бондарь, сливай воду и выходи на свет фонаря.
     Тягучее, напряженное молчание было мне ответом. Основательно порыскав по гаражу лучом, я понял, что совершенно напрасно сломал стариковский замок.
     Бокс оказался пустым, в этом я убедился наверняка, когда включил свет. Здесь не было не только Володьки, здесь не угадывалось даже следов его пребывания.
     Ни черта не понимая, я прислонился к капоту. Мне были непонятны по крайней мере две вещи. Почему дед, открывая замки, держался напряженно и нервно? Почему, выходя из гаража, он боязливо озирался? И наконец, что заставило его десять минут провести в темноте? Нет, Гончаров, не будь дураком, тут что-то не так.
     Покачав багажник, я убедился, что он пуст. И, только спустившись в смотровую яму, я понял, насколько может быть глуп Константин Иванович.
     В боковой правой стенке была расположена неприметная деревянная дверца высотой не более метра. В нее мне предстояло войти. А входить туда ужасно не хотелось.
     - Бондарь! Ты влип! - прижимаясь к стене, устрашающе гаркнул я. - Или ты выходишь ко мне с поднятыми руками, или я расстреливаю в дверь весь рожок, а потом вхожу сам и собираю все то, что от тебя останется! Даю тебе на размышление одну минуту. Время пошло.
     - Не стреляйте, - запищал он тотчас. - Я выхожу, только не стреляйте.
     - Руки сцепи за спиной и выползай задницей вперед, ты меня понял?
     - Я вас понял, только, пожалуйста, не стреляйте.
     - Двигайся медленно и без резких движений, иначе навсегда там и останешься.
     Едва только его тощий зад, обтянутый грязными джинсами, нарисовался в черном квадрате проема, как я, не мешкая, дернул его за ремень и припечатал о бетон смотровой ямы. Охнув, он жалобно заскулил и рухнул на колени. Не давая ему передышки, я придавил сонную артерию, а когда он отключился и гнилой тыквой плюхнулся на дно, я уже обстоятельно защелкнул на нем наручники. Потом не спеша обследовал грязные карманы, в которых, кроме табачных крошек, ничего не обнаружил. Приходя в себя, он приподнялся и жалобно захныкал.
     - Вы же обещали меня не трогать, зачем же так?..
     - Заткнись, мразь, и скажи спасибо, что еще живой. Вставай и быстро шагай наверх.
     - Что вы от меня хотите и кто вы такой?
     - Твой однокашник, - ухмыльнулся я. - Костя Бальмонт. Вчера с Севера прибыл.
     - Зачем я вам нужен? - крысой выползая на свет, гнусаво прошепелявил он.
     Теперь я рассмотрел его как следует и должен признаться - его вид чувства прекрасного во мне не вызвал. Длинные, наполовину седые патлы погаными сосульками свисали до плеч, а плешь диаметром с блюдце была покрыта гнойными, кровоточащими струпьями. В уголках безгубого рта и на крыльях угреватого носа навечно засохли свинцовые валики грязи. Слезящиеся, трахомные глаза непроизвольно вызывали рвотный рефлекс. Пучки неровно срезанной пегой бороды торчали в разные стороны, делая его похожим то ли на лешего, то ли на мертвеца, только что вышедшего из могилы. И это сходство подкрепляли белесые длинные ногти.
     - Сколько же ты здесь просидел? - брезгливо отворачиваясь, спросил я.
     - Три месяца, - ответил он и, угодливо улыбнувшись, показал мне всю прелесть своих гнилых десен. - А вы как меня нашли?
     - Скоро узнаешь. Где ключи от машины?
     - Зачем она вам, ей же двадцать пять лет.
     - Не твое собачье дело. Где ключи?
     - Дома у отца, он их на вешалке держит, боится, что я угоню его рыдван.
     - Ладно, обойдемся без ключей. Залазь на заднее сиденье.
     - Зачем? - испуганно попятился он. - Что вы хотите делать?!
     - Повезу тебя в даль светлую.
     Открыв дверку, я за шиворот впихнул его в салон и ремнем безопасности накрепко припутал его наручники к тоннелю карданного вала. Потом выдрал провода из замка зажигания и попробовал запустить двигатель. Как ни странно, он завелся с первой же попытки. Открыв ворота, я сел за руль и, выехав из бокса, помчался навстречу неприятностям с тем, чтобы отдать права первому же попавшемуся нам инспектору.
     - Куда вы меня везете? - всхлипывая, заныл Бондарь. - Я буду кричать.
     - И тут же получишь молотком по своей смердящей лысине. А везу я тебя, мерзавца, на встречу с замечательными людьми нашего города. Но тут право выбора я предоставляю тебе. Кого ты больше хочешь видеть? Камиля или Герберта?
     Выбирай одного из двух.
     - Только не Камиля! - завизжал он смертельно раненной свиньей.
     - Я тоже так думаю. Зачем нам Камиль? Дурной мужик. Сразу пулю в лоб, и никакого тебе кина. - Переключая скорость, я вскрикнул от боли и зло заключил:
     - Хотя лично для тебя это было бы неплохим выходом.
     - Да кто вы такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями?! - вдруг гневно и негодующе заявил мой пленник. - Никто не вправе отнять у человека жизнь.
     - Красиво говоришь, сволочь. Однако этот вопрос мы с тобой на некоторое время отложим, но обязательно к нему вернемся.
     - Куда мы едем? - встревоженно загундел он. - Герберт живет в другой стороне.
     - Благодаря тебе он поменял квартиру. А вообще-то я настоятельно советую тебе помолчать. Заткнись, подонок, - заметив автомобиль ГИБДД, рявкнул я. - Закрой свою гнилую пасть и уткнись в колени.

***

     В два часа ночи я постучал в обшарпанную дверь нового жилища Герберта Седых.
     - Кто там? - тотчас, без промедления, отозвался он.
     - Открывай, дорогой, подарок я тебе принес.
     - Костя? - удивился он. - Что случилось? Времени-то сколько?
     - Время позднее. Сам почему не спишь?
     - Да какой там сон?! Люба с Майкой из ума не выходят. Как живые перед глазами стоят. Ну чего в дверях стоишь, проходи, посмотри на мой сиротский приют.
     - Зайду, только нас двое, - выталкивая Бондаря вперед, криво усмехнулся я. - Узнаешь этого джентльмена?
     - Бог мой! - отступая, побледнел он. - Значит, ты живой!
     - Герберт Васильевич, я ни в чем не виноват! - на весь общий коридор пронзительно заверещал паскудник. - Выслушайте меня, я вам все объясню.
     - Объяснишь. - Пинком закинув его внутрь, я плотно прикрыл дверь. - Сейчас тебе многое придется нам объяснять. Но времени у нас достаточно, до рассвета еще далеко. Герберт, для начала пусть он умоется, а то от его вони все твои тараканы и мухи передохнут.
     Освободив правую руку, я приковал его к водопроводной трубе и, закрыв входную дверь на замок, прошел в комнату. Герберт неподвижно сидел у стола. На его бескровном лбу в истерике билась голубая жилка.
     - Я его убью, - тихо, но внятно заявил он, и только тут я заметил в его руках аккуратный топорик для рубки мяса. По тому, как отрешенно он это сказал, и по сухой лихорадке глаз я понял, что сейчас это и произойдет.
     Мне ничего другого не оставалось, как выбить из-под него стул, а потом, наступив на запястье, резко крутануть кисть. Подобрав топорик, я зашвырнул его под диван.
     - Гера, нельзя его убивать. Кто он такой? Вшивый бомж, и только. Но он нам может быть полезен, если мы хотим найти главаря, главного убийцу твоих близких. Это ты должен понять раз и навсегда. Дай ему какую-нибудь одежонку.
     - Ты прав, Костя, - после долгой паузы согласился он, - если уж мстить, так сполна. Иди сюда, козел вонючий. Тварь... - швырнув на пол рубашку с брюками, грязно выматерился Седых. - Быстро одевайся!
     - Да-да, конечно, я вам все сейчас объясню, - подхватывая одежку, торопливо залопотал Бондарь. - Только переоденусь и все расскажу.
     - Пошевеливайся, гнида, - заскрипел зубами Герберт. - Или я удавлю тебя своими руками, тварь ты ползучая.
     - Выслушайте меня, и вы поймете, что я ни в чем не виноват. В ту ночь, когда случилось ограбление и поджог, я до двух часов смотрел телевизор, а потом лег спать. Под ут