ит?
   А это значит, что Лия либо  очень  хладнокровный  человек,  либо  она
вовсе никуда не собиралась.
   Не собиралась, но уехала, и, судя по разбросанным вещам, в спешке.  А
если так, то куда она могла отправиться на собственной "девятке", да еще
с двумя "кобелями"? Куда? А куда угодно. Неплохо бы  выяснить,  кто  эти
парни, кто ее друзья и где она жила раньше. Наверное,  это  первое,  что
нужно выяснить.
   В дверь позвонили. Сверкая кожей плаща и миндалинами ясных  глаз,  на
пороге стояла ведьмочка-кореяночка. Хорошенькая, игрушечная и  в  то  же
время дикая, необузданная.  "И  не  обуздать  такую",  -  прикидывал  я,
помогая снять  плащ.  Не  удовлетворившись  плащом,  я  пошел  дальше  -
принялся расстегивать  кофточку.  Гостья  прервала  это  занятие  точным
тычком мне под ложечку.
   - Сначала морковку, - раздался ее резкий, но приятный голос. - Или то
была шутка?
   - Нет-нет... - Я заспешил к холодильнику и вытащил ярко-красный пакет
бесовской закуски. - Вот, я готовился к твоему приходу.
   Она, наверное, зашла в ванную,  потому  что  раздался  визг,  лай,  а
вскоре появился мой недомытый после прогулки пес.
   - Что это? - Девушка пыталась стереть влажные  пятна  глины,  которой
обильно ее уделал Студент.
   - Эту собачку я специально для вас отловил. Ваш брат, слышал, охоч до
песиков. Ща мы его в ванне завалим.
   - Вы что, ненормальный?
   - Как же, желание гостя - закон для хозяина. Ща мы  его  моментом.  -
Одной рукой я ухватил Студента  за  шиворот,  а  другой  взял  со  стола
жутковатого вида финку.
   Студент зевнул во всю пасть и, произнесши "ау",  залез  мокрым  носом
гостье под крохотную юбчонку.
   - Ну и дом! - фыркнула Чио-сан и сбежала в комнату.
   Через десять минут я накрыл журнальный столик  и  предложил  отметить
встречу "Морозоффым".
   - А не замерзнем? - усмехнулась Чио-сан.
   - Исключено, - двусмысленно пообещал я и сразу перешел к делу:
   - Скажи-ка мне, лапушка, тебя ко мне Князь отпустил или самовольно?
   - С его дозволения-с.
   - А зачем тебе, белке неразумной, нужно было  его  посвящать  в  наши
интимные дела?
   - Во-первых, интима еще не было и, возможно, не будет.  А  во-вторых,
посвятили его вы, Костя-сан. Он кабинеты все прослушивает, не  говоря  о
приемной.
   - А то, о чем мы будем говорить, он тоже узнает?
   - Да, мой господин.
   - Ну ты и стерва.
   - Да, мой господин.
   - Почему?
   - Он платит мне деньги.
   - Ну Бог с тобой! За более тесное знакомство!
   Мы выпили.
   - А если я тебя трахну, ты тоже расскажешь?
   - Нет, ему это будет неприятно.
   - Какая забота, - умилялся я. - А ты Лийку хорошо знала?
   - Есть два ответа.
   - То есть?
   - Если говорить, как приказывал шеф, то не знала  совсем.  А  если  в
действительности, то знала, и даже очень хорошо.
   - И что же тебя заставляет нарушить приказ начальника?
   - Любовь к истине и боязнь за Лию.
   - Какая боязнь?
   - Не знаю.
   - Поэтому ты и пришла?
   - Не знаю.
   - Кто тебя рекомендовал в фирму?
   - Никто, сама пришла.
   - Врешь!
   - Да! Но это существенно.
   - Что существенно?
   - Лия.
   - Ей что-то грозит?
   - Не знаю. Может быть.
   - Откуда она?
   - Из Эйска.
   - Где родители, родные?
   - Под Эйском.
   - Точнее.
   - Не знаю.
   - По каким городам совершали они свое свадебное турне?
   - Золотое кольцо и...
   - Что?
   - Ничего. Я пошла, уже поздно.
   - А как же?..
   - Пока никак. А вот если бы Степан Ильич узнал, что мы переспали,  то
было бы неплохо.
   - Ничего не понимаю. Я провожу.
   - Нет, не нужно.
   Дверь за ней закрыться не успела: на пороге стояла Ленка, как  солдат
на вошь глядя на удаляющуюся изящную спинку кореянки.
   - Эт-то что? - Она гневно ткнула перстом во мрак лестничных пролетов.
   - Чио-Чио-сан, наиприятнейшая девочка.
   Тщательно закрыв дверь и оглядев  остатки  пиршества,  Ленка  ядовито
поинтересовалась:
   - Ну и как у нее? Говорят...
   -  Слухи   подтвердились,   -   произнес   я   голосом   трагика,   -
перпендикулярно от нормы.
   - Скот! - Секунду подумав, она пнула ногой жиденький столик. Потом со
злорадством поглядела на осколки посуды и на "Морозоффа", в  конвульсиях
выталкивавшего из горла последнюю свою кровь.
   Но мне сейчас было не до "Морозоффа": я заметил  аккуратно  сложенный
листок бумаги размером со спичечную этикетку. Очевидно, он находился под
чашкой Чио-сан.
   Не обращая внимания на ядовитое Ленкино шипение, я развернул клочок и
прочел: "Северное шоссе, 10-й километр. "Белая вода", дача  К.  Пушкина.
2А, Эйск".
   - Вот сучонка! - воскликнул я.
   А про себя подумал: раньше взять бы тебя за шкварник, да в  ментовку,
да позвать Ваньку Наумова - был у нас такой лейтенантик. Все бы ласточка
выложила как на духу - или как там у них...
   - Вот сучонка!
   - Это ты мне? Это ты мне? - шипела, приплясывая вокруг меня, Ленка. -
Это ты мне?
   - Тебе, тебе. Успокойся!

***

   Ощущение  ирреальности  навалилось  с  новой   силой.   Похоже,   вся
князевская шарашка решила тянуть меня за нос.  Навязать  роль  Буратино,
постоянно подбрасывая мне фальшивый ключик, да еще от множества  дверей.
Врут все, а зачем? Дают деньги, но с условием вконец меня запутать.  Что
делать? Не правильнее ли, приняв условия игры, спокойно поплыть по  реке
уже выдуманной Князевым легенды,  с  удовольствием  лакомясь  тоненькими
кружочками "лимона"? А вдруг это живец,  вдруг  меня,  как  дуру-рыбину,
заглотившую его, вот-вот начнут тащить, чтобы  в  уху...  М-да...  "Если
хочешь быть майором, то в  сенате  не  служи..."  И  еще  эта  восточная
шлюшка. Потрясла меня, как миксер, поставила  на  уши,  потрясла  еще  и
опять перевернула. Верить ей или нет? То, что она доложит Князю,  -  это
факт, но насколько подробно и детально - вопрос.  Лучше  ей  не  верить!
Хотя она могла именно на это и делать ставку. Чертовщина какая-то!
   Баба деньги слямзила, и они спектакль мне показывают, сижу  в  первом
ряду да с пряником в зубах. И вообще, кто такая эта Лия? Один говорит  -
шлюха, другой - обратное.
   - Ты меня любишь? - в ухо замычала Ленка.
   - Ага, отстань!
   Она обиделась и ушла  на  кухню.  "Нет  чтоб  домой",  -  подумал  я,
стараясь сосредоточиться. Лия Георгиевна - кто она такая? Пусть  ответит
человек незаинтересованный.
   Я поднял трубку. Набрал номер старого знакомого, преподавателя иняза,
выпивохи и бабника.
   - Але.
   - Еще рано, - опережая события, предупредил я, - только десять! Костя
говорит. Извини за беспокойство.
   - Ничего, капитан, выкладывай.
   - Ты знал такую Лию Георгиевну?
   - Герр? Конечно. У нас училась.
   - Она что, дочь Соломона?
   - Нет, немка.
   - Как на передок, слаба?
   - Да ты что! - Он зашелся от возмущения. - Мне даже не  дала,  неделю
ее за собой таскал. Ни в какую!
   - Охарактеризуй.
   - Педантична. Грамотна. Умна. Порядочна. Не скажешь, что из деревни.
   - Из какой?
   - Откуда-то из Сибири. Медвежий угол. Поселок какой-то.
   - Как училась?
   - Немецкий, английский - говорит  и  пишет  свободно.  Французский  -
прилично.
   - Скажи: могла ли она написать "козел" через "а", "не  ищи"  -  через
"и"?
   - Описка возможна. Ошибка? Ошибка исключена.
   - Хорошо. Последнее. Как пишется "оревуар" и что точно означает?
   - "Au" - "до", "revoir" - "свидание". То есть "до свидания". Или  "до
скорого".
   - Спасибо. Когда пикничок соберем?
   - Дело хорошее. А зачем тебе Лийка понадобилась?
   - Да так. Au revoir!

***

   Что ее заставило писать с ошибками?  А  если  она  вообще  никуда  не
собиралась? Не собиралась, но уехала. Или увезли силой? Тогда становятся
понятными орфографические ошибки. Возможно, она сообщала  о  себе  таким
образом, давала знак  не  верить  первому  впечатлению  от  ее  записки.
Нормально.
   Теперь два адреса,  что  оставила  раскосая  бестия.  Или  информация
исходит от Князя, или это инициатива Чио-сан.  Надо  проверить  хотя  бы
ближайший - это, очевидно, дача Князева.
   Это  нетрудно  было  проверить.  До  Чистова,   бывшего   князевского
соратника, удалось дозвониться довольно быстро.
   - Глеб Андреевич, добрый вечер! Гончаров.
   - А-а! Здорово! Чего вдруг?
   - Да вот в баньке захотел попариться. Как, свою-то выстроил?
   - Нет, не успел.
   - Может, к Князю напросимся? У него дача у "Белой воды"?
   - Ага. Да ну его... Лучше уж к соседу.  Подъезжай  завтра  ко  мне  в
десять.
   - Спасибо. Буду.
   Дача-то Князева, а что толку? Но посмотреть ее не вредно.
   Что-то подозрительно притихла Ленка. Я осторожно заглянул  на  кухню.
Говорят, нет ничего хуже, чем пьяная баба на транспорте. Уверяю, что  на
кухне - та же история. Моя дама  бессмысленно  лупала  пьяными  глазами.
Студент сидел рядом и ситуацию оценивал критически.
   - Сакатина ты, Кот! - сообщила Елена доверительно, когда я  с  трудом
дотащил ее до дивана, накрыл пледом и поставил рядом тазик.
   - Ша,  алкашка.  Студент!  Сторожить!  -  приказал  я  псине.  Собрав
джентльменский набор взломщика, сам я ушел в ночную сырость.

***

   Дачное местечко "Белая вода" находилось по другую сторону реки, и  до
князевской дачи я добирался в объезд, через мост, на  "левом"  автобусе,
добирался в обществе веселой компании. Квинтет состоял из двух парней  и
трех девок - одна была явно лишняя. Она доверчиво положила голову мне на
плечо, предлагая познание непознанного. Ее горячо поддержали товарки.
   - Мужик, валим с нами! У нас кайф! Видик, травка,  все  путем.  Милку
трахнешь, она сегодня бесхозная.
   - Девочки, я стоик  и  всегда  отрицательно  относился  к  совращению
малолеток. А потом, я импотент. Шеф, мне здесь!
   Расплатившись,  я  удачно  приземлился  в  лужу.  С  минуту  постоял,
провожая яркие  рубинчики  автобуса,  привыкая  к  кромешной  темноте  и
слякоти. Автобус, фырча, исчез.  Я  остался  один  в  промозглом  ночном
тумане.
   Неподалеку от трассы виднелись мутные желтые  светлячки  редких  дач.
Туда я и направлялся. Пробуя  ногой  дорогу,  я  потихоньку  пошлепал  к
дачам. Фонарик пока не включал и вообще старался не слишком  шуметь,  не
привлекать постороннего внимания. Почему? Сам себе объяснить не мог.  Не
нравилось мне это место, хоть убей.
   Через несколько минут ноги мои нащупали асфальт и я, ориентируясь  по
придорожным столбикам, уверенно зашагал к князевской  загородной  вилле.
Мне подумалось, что она должна быть второй  из  пяти  находящихся  здесь
барских палат.
   Судя по всему, так оно и было, потому что на  остальных  дачах  горел
свет. И лишь на этой царила  полная  темнота.  Просто  удивительно  -  у
других чиновников все забрали, а у Князя дачка  осталась.  Хорошо,  если
сторож спит, иначе начнет тявкать и здорово мне помешает.
   Но сторож, как ему и  положено,  то  ли  спал,  то  ли  отсутствовал.
Опасаясь сигнализации, я перелез через забор и,  прячась  за  деревьями,
подошел к дому. Что я рассчитывал тут найти? Не знаю. Дверь отворилась -
подошла первая же отмычка. Я направил луч фонарика  в  глубь  затхлости.
Дачей не пользовались. Очевидно, Степан Ильич пока  что  довольствовался
загородным офисом фирмы. Я  проскользнул  вовнутрь,  закрывая  за  собой
дверь и путь к отступлению.
   Дом состоял из четырех комнат, просторной кухни, ванной и веранды.  Я
ничего здесь не нашел, кроме... ста миллионов рублей. Тугие новые  пачки
аккуратными стопками лежали в ящике письменного стола  в  полиэтиленовом
пакете.
   Дурость какая-то! Мне оставалось  только  их  забрать.  Девять  пачек
отдать Князю, а десятую опустить в собственный карман, не забыв при этом
купить шоколадку Чио-сан. Но подвох был налицо.  Да  и  неудобно  как-то
передавать деньги хозяину, найдя их в его же собственном доме, тем более
ночью. Но, с другой стороны, оставлять их здесь я тоже  не  имел  права.
Оставалось одно: надежно перепрятать.
   Я с увлечением искал удобное для этого место и скорее не  услышал,  а
почувствовал  спиной  присутствие  человека,  когда  старался   отодрать
паркетину. Сделав вид, что этот тайник мне не подходит, я  отправился  в
переднюю, к электрощитку, а оттуда  на  кухню,  в  любой  момент  ожидая
выстрела или другой подобной же пакости. Отодрав  дубовый  наличник  над
подоконником, я вытащил из стола деньги и,  тихонько  напевая,  пошел  к
окну.
   Всем телом ударившись о подоконник, я вывалился на улицу  и  побежал.
Бежал, петляя, зигзагом, лопатками чувствуя догоняющую пулю.

***

   Я здорово ошибся: в меня не только не стреляли, но, кажется, даже  не
преследовали. Моя персона ни для кого интереса не представляла.  Немного
отдышавшись, я начал соображать: что предпринять дальше?  Меня  дурачили
целый день, упорно, целеустремленно. И похоже, они таки одурачили  меня.
Но кто именно? Князев, скорее  всего.  Но  зачем?  Чтобы  я  принес  ему
деньги,  которые,  допустим,  утащил  он  сам?   Чтобы   выплатить   мне
сумасшедший гонорар? Мог бы сделать это проще, я бы не обиделся.  Но  он
через вертлявую свою секретаршу предпочитает подкинуть мне  адрес  дачи,
где я нахожу миллионы, с которыми сейчас таскаюсь, как собака с салом.
   И вообще, почему он уверен, что я их ему принесу? Ведь  можно  сейчас
же, не заходя домой, рвануть в  какие-нибудь  Арабские  Эмираты,  купить
себе наложниц  и  отдыхать.  Хотя...  если  перевести  на  доллары,  это
всего-то сто  тысяч.  Не  так  уж  и  густо.  Кроме  того,  меня  кто-то
контролирует.
   Решено, наложницы отменяются.  Едем  к  Князю  играть  в  его  кубики
дальше. Только не заиграться бы. Но у нас был договор - найти деньги.  Я
их нашел, и теперь мою миссию можно считать оконченной. А  если  кому-то
охота крутить вола дальше, что ж, пожалуйста, только без меня.
   Был час ночи, и я с  трудом  остановил  дряхлый  "Москвич".  А  когда
подъехал к дому Князева, часы показывали около двух. Несмотря на это,  я
с ожесточением давил на кнопку звонка, пока  не  осознал  всю  тщетность
своих потуг. Отмычки  хитрые  замки  Князевых  хором  не  брали.  Я  был
бессилен перед этой цитаделью. Пришлось с досады пнуть  ногой  массивную
дверь. Дверь бесшумно и  нехотя  приоткрылась,  брызнув  светом.  Фа-фа,
ля-ля, похоже, меня ждет новый увлекательный тур князевской викторины.
   Но у меня не было ни малейшего желания продолжать эти игры в качестве
осла. Поэтому,  осторожно  прикрыв  дверь,  я  отправился  домой,  чтобы
наконец-то в спокойной обстановке разобраться с "Морозоффым". Беспокоили
меня лишь найденные мной "лимоны".  Не  привыкла  моя  берлога  к  такой
"капусте".
   Хлопнула дверь подъезда, и несколько человек, переговариваясь,  стали
подниматься наверх. А вот видеть меня им было совершенно  необязательно,
и мне не оставалось ничего более, как юркнуть  в  гостеприимно  открытую
квартиру. Мягко щелкнула челюсть  замка.  Дверь  Князька  была  крепкая,
дубовая, покрытая броней,  за  ней  едва  слышно,  что  делается  по  ту
сторону. На всякий случай я отошел в глубь вестибюля.  И  тут-то  увидел
ярко освещенную гостиную.
   Развалясь в кресле, с  трудом  сдерживая  себя,  надо  мной  хохотал,
глумился Степан Ильич. Хохотал беззвучно, разинув пасть, так,  что  язык
торчал наружу. И глаза он от безудержного  смеха  выпучил  как  рак.  Но
смеяться ему надо мной резону не было, потому что  я  был  живой,  а  он
сидел передо мною мертвый.  Причем  со  спущенными  брюками.  И  некогда
доблестные его гениталии были превращены в сплошное кровавое месиво.
   В дверь настойчиво и требовательно позвонили. Надеяться на  ошибку  -
нелепо. Шли именно сюда. Я оказался в западне. Прыгать из окна -  значит
ставить крест. Скорее всего, внизу меня уже поджидали.
   - Откройте - милиция!
   Громкий голос, напрочь лишенный приятности, требовал, настаивал.
   - Какая милиция? - Подойдя к двери, я попробовал "прогнать дуру".
   - Старший лейтенант Ивачев, по вызову.
   - Никого я не вызывал.  -  Я  тотчас  же  понял,  что,  отвечая  так,
совершаю большую ошибку.  Поэтому,  пока  не  поздно,  я  открыл  дверь,
забросив деньги в угол передней.
   Ого! Вся бригада ППС в полном составе. И ни одного знакомого. Явно не
из моего бывшего РОВД.
   Стоя в прихожей, старший лейтенант представился вновь.
   - Что у вас случилось?
   - Не знаю, - чистосердечно признался я.
   - А зачем вызывали?
   -  Что?  Сюда?  Вызывал?  -  удивился  я  с  наивностью  сорокалетней
проститутки. - Вы что-то путаете.
   - Ваши документы?
   - У меня нет с собой.
   - То есть как? Разрешите... - Он плечом  попытался  отодвинуть  меня,
но, как человек бывалый, я перед ним качал "маятник". - Дайте пройти!
   Четверо ментов двинулись на меня, причем  самый  дохлый  из  них  уже
мучил в своей лапке дубинку.
   Дальше темнить было бесполезно и опасно.
   - Прошу вас. - Широким жестом я пригласил патруль пройти и, указав на
удавленника, доверительно рекомендовал:
   - Степан Ильич Князев, президент крупнейшей  в  нашем  городе  фирмы.
Женат. Ныне мертв.
   Менты рты пораскрывали, и хоть это доставило мне удовольствие, ведь я
понимал: в ближайшем обозримом будущем  я  таких  эмоций,  видимо,  буду
лишен.
   - Ты его, что ль, прихватил? - разглядывая  мою  физиономию,  выдавил
наконец один из сержантов. И, что-то для себя решив, распорядился:
   - Давай, Леха, накинь ему браслеты.
   Второй сержант, поздоровее, с готовностью и видимым удовольствием тут
же прищемил мои передние конечности. Дохляк же, глядя на меня с ужасом и
уважением, отходил в глубь гостиной,  пока  не  наступил  на  князевскую
ногу. Нога без сопротивления отодвинулась  в  сторону.  Сам  же  Князев,
по-прежнему сидевший с вывалившимся сизым языком, с присвистом выдул изо
рта пузырь слюны. Наверное, в последний раз.
   Золотушный сопляк с сержантскими погонами икнул и  помчался  блевать.
Сержант Леха освободил князевскую шею от объятий шнура  и  повернулся  к
старшему лейтенанту:
   - Бригаду надо вызывать, старлей. Звони, Володя.
   - Как у него  температурка?  -  поинтересовался  я  с  непринужденным
видом.
   - Теплый еще, но не  совсем  чтоб.  Часа  два,  наверное,  прошло,  -
авторитетно констатировал старлей.
   - Ага, и эти два часа я сижу и жду, не потеплеет ли  мертвяк  или  не
подъедете ли вы? Так? Или же, придавив его, названиваю в любимую легавку
и ожидаю с нетерпением, когда же меня повяжут. Не совсем логично.
   - Это ты там потом будешь выстраивать свою логику,  а  у  нас  закрой
крикушку. - Леха сунул мне под ложечку дубинкой и продолжал неспешно, со
вкусом:
   - Логик... У нас ты с поличным, на месте преступления, на  тепленьком
еще "жмурике".
   Сержанту явно мерещились премиальные.
   - Мудак ты, Леха, - с сожалением сообщил я,  но  добавить  ничего  не
успел, потому что он очень удачно приложился к моему темечку дубинкой.
   - Хватит, перестань, - сквозь туман донеслись  до  меня  лейтенантовы
слова. - Что-то долго едут.
   - У них сегодня опять одна машина на  район.  Василь,  отправь  этого
недоделанного на улицу - всю ванну обрыгает. Что экспертиза скажет?
   - Ё-мое! - Старлей матерился долго и  старательно.  -  Ты,  засранец,
канай отсюда к машине, жди там. Да ванну помой... Хотя нет,  не  надо  -
отпечатки смоешь.
   - Чьи? - язвительно осведомился я.
   - Заткнись, - ласково посоветовал сержант Леха.
   Я проявил благоразумие и присел на корточки.
   Так и застали нас оперативники в вестибюле князевской квартиры. Меня,
как опасного преступника, посадили тут же, в прихожей, на  табуретку.  И
пока эксперты суетились с замерами и  осмотрами,  дежурный  следователь,
примостившись рядом, начал обработку.
   - Фамилия?
   - Гончаров.
   - Имя?
   - Константин.
   - Отчество?
   - Иванович.
   - Где работаете?
   - Нигде. Уволен из органов.
   - А-а, так вы тот самый...
   - Тот самый!
   - Докатился!
   - До чего?
   - Человеков давить начал.
   - Да не я это.
   - Не ты, так твои подельники.
   Господи, все его вопросы я знал наперед. Даже обидно  стало  -  каких