илась женщина, у которой недели две тому назад пропал семнадцатилетний сын. Этой проблеме он и решил целиком себя посвятить.
     - Вот это правильное решение. Это как раз для него, - язвительно заметил молчавший до сих пор Потехин. - Тут никаких претензий у нас быть не может. Бог в помощь!
     - Я непременно передам ему ваши искренние пожелания, - вставая, учтиво поклонился Ухов. - Да, чуть было не забыл! Людмила Яковлевна Наумова, та самая соседка, вспомнила, что до семьдесят девятого года в семье Скороходовых жила молодая женщина, которая приходилась старшему Скороходову какой-то родственницей, а возможно и дочерью. Куда она потом подевалась, никто толком сказать не может. Звали ее Алена, что, по моему мнению, может означать Елена.
     - Это интересно. А что ты еще о ней знаешь?
     - В том-то и дело, что ничего. Петр Васильевич, нельзя ли мне на всякий случай взять фотоснимок сегодняшнего портового трупа? Наверное, они уже готовы.
     - Зайди к Гостюхину, я ему позвоню. Но зачем он тебе?
     - На память. А если серьезно, то попробую показать его своим соседям. Если будут подвижки, я немедленно вам позвоню.
     - Добро. Передавай привет Гончарову и скажи, что я не теряю надежды с ним встретиться. Привет семье, жду от тебя звонка.
     - Ну и фактура! В дрожь бросает, - как только за Максом закрылась дверь, присвистнул Потехин. - Это ж надо было таким уродиться! Одна рожа чего стоит. В темноте встретишь - импотенция обеспечена.
     - Не с лица воду пить, Гена, - набирая телефон криминалистов, наставительно заметил Требунских. - Не понимаю, почему ты на них так взъярился?
     - А как же иначе? Ты у нас человек уравновешенный, доброжелательный, значит, во мне они должны видеть абсолютного антипода. Вот я и стараюсь, из кожи вон лезу! А ты им веришь до кончиков ногтей?
     - Верить-то я им верю, но завтра с утра пошли Лихачева к этой самой Наумовой. Черт его знает, а вдруг ему удастся высосать из нее еще хоть капельку информации. Мало ли... То, что Ухов не врет, это факт, но недоговаривать он может. Например, я почти на сто процентов уверен, что его ненаглядный Гончаров притащился вместе с ним и сейчас сидит в каком-нибудь укромном уголке и дожидается, когда мы сольем Ухову нашу скудную информацию. Но все это второстепенно. Признаться, меня крайне заинтересовала эта невесть откуда выплывшая Алена-Елена. Здесь есть над чем подумать. Судя по словам Макса, семья Скороходовых до смерти кормильца жила далеко не бедно. Как я понял, у них в большом ассортименте водились антиквариат и деньги. Откуда - это уже вопрос другой. Я хочу сказать, не мог же Виктор, какой бы он ни был алкаш, все это добро просадить за полгода.
     - Васильич, это вопрос спорный, и каждый конкретный случай требует индивидуального подхода, - наморщив лоб, серьезно заявил Потехин. - А как ты считаешь, сегодня мы с тобой заслужили по чашечке кофе со сливками три звездочки?
     - Нет, Гена, сегодня мы этого не заслужили. Так вот, не мог он за такой короткий срок разбазарить целое состояние, а значит, оно где-то и кем-то припрятано. Кем? Не знаю, но, уж конечно, не самим Виктором, скорее всего, от него-то оно и спрятано. Где? Этого я тоже не знаю. Не из-за кубышки ли весь сыр-бор загорелся? Не из-за этого ли началась натуральная война, принесшая уже три трупа? А сколько их будет еще. И этот чертов "вальтер", сдается мне, еще даст о себе знать. И его, поверь моей интуиции, надо искать где-то поблизости со спрятанным антиквариатом. Ты хочешь мне возразить?
     - Нет, напротив. Но я немного удивлен вдруг забившим из тебя буйным фонтаном воображения. Мы знаем друг друга уже больше двух десятков лет, а я и не предполагал, что в таком реалисте, как ты, проснется вдруг художник.
     - Спасибо за откровенность. Наверное, я действительно зарвался. Убедил. Исправлюсь. А вот и Георгий! Чем обрадуешь?
     - Не знаю, понравится вам это или нет, - начал Гостюхин неуверенно, - но при первом же беглом исследовании выявился следующий факт: смесь песка и глины, извлеченная нами из подошв обуви потерпевшего, идентична кладбищенскому грунту. Письменное и более обстоятельное заключение я смогу дать вам несколько позже.
     - Пока нам достаточно и того, что ты сказал. Хочешь чаю?
     - Нет, побегу, там еще уйма дел. Петр Васильевич, фотографии Ухову я отдал, а что касается свободного эксперта, то тут напряженка. Если на завтра...
     - Вот именно, завтра с утра он и может понадобиться. Пусть сидит и ждет звонка. Не хочу его напрасно гонять.

Глава 9

     Пожелав Максу удачной и продуктивной встречи с милицейским начальством, я загнал машину в укромное местечко, подальше от любопытных глаз, и приготовился как следует пошевелить извилинами своего изможденного мозга. Я напрягал эту одряхлевшую ветошь до посинения, но все было напрасно; либо мой биокомпьютер совсем сдал, либо ему не хватало какой-то пустяковой детали, малозначительного факта. Вся имеющаяся у меня информация крутилась какой-то чертовой малопонятной каруселью. И вся эта карусель хаотично вертелась вокруг кладбища.
     Вчерашнее утро. Памятник на могиле Скороходовой. Торчащая из свежевырытой ямы рука. Приезд милиции. Разговор с Шавриной. Макс рассказывает о гонках за автомобильными ворами и схватке в деревне. Могильщик Володченко и труп Стукалова. Разговор с Наумовой. Встреча с Шавриной. Гараж, а в нем несметные сокровища и непонятного назначения шурф с коленом, уходящим вправо.
     Все это проносилось перед глазами быстро и отчетливо, но никак ни один фрагмент не желал цепляться за другой и тем паче складываться в более-менее логичную картину. Однако я твердо знал, что все эти детали связаны между собой какими-то невидимыми, но крепкими нитями. Может быть, только ограбление зубного кабинета и банда угонщиков проходили мимо. Все остальное должно было как-то состыковаться, но как? В конце концов плюнув на все, я отключился в тайной надежде на то, что Макс подбросит новую пищу моим гениальным, непревзойденным, уникальным мозгам, и тогда-то я выдам по полной программе резюме.
     Приободренный такой замечательной перспективой, я потихонечку открыл бардачок и немного себе позволил, тем самым предоставив Ухову разбираться с правилами дорожного движения и утомительными инспекторами. Он вернулся удивительно быстро и некстати, когда я уже хотел повторить процедуру своего грехопадения и опуститься еще на одну ступеньку вниз.
     - Ежели Гончаров пересел на пассажирское место, значит, с ним все ясно, - были его первые слова, но по интонации я понял, что он пребывает в наилучшем расположении духа и готов простить меня прямо в зале суда.
     - Ничего тебе не ясно, - недовольно проворчал я. - Просто мне подумалось, что ты водишь машину гораздо лучше, нежели я. Как настоящий профи.
     - Ну это-то и козе понятно, - без лишней скромности согласился он.
     - А ты прямо цветешь и пахнешь, не иначе как Требунских открыл тебе тайну гибели Атлантиды, а Потехин пожаловал титул великого магистра мальтийских рыцарей. Рассказывай, новоявленный масон, какую информацию тебе удалось у них крысануть.
     - Скорее наоборот. Они выдавили из меня больше, чем я из них. Но все же кое-что мне удалось у них позаимствовать. Для начала держи портрет того парня, которого сегодня нашли за речным портом. Он тебе никого не напоминает?
     - Как же, как же! - не смог скрыть я удивления. - Да это же натуральная копия того мужика, с которого у нас начались неприятности. И дырка во лбу почти в том же самом месте, может, на сантиметр выше. Ничего не понимаю.
     - Не переживай, это у тебя давно началось, - с некоторым садизмом успокоил он. - Приглядись внимательней, Иваныч. Этому парню лет тридцать, а его двойнику под пятьдесят. У того веки полуприкрыты, а этот таращится на ствол как баран на новые ворота. Скорее всего, это отец и сын.
     - Очень близко к истине, - не мог не согласиться я с его предположением. - Похоже, не я, а ты у нас гений!
     - Ага, кукушка хвалит петуха... Самое интересное то, что на его ботинках обнаружены частицы кладбищенской земли, тогда как сам-то он найден возле порта, а это расстояние никак не меньше пяти километров. Но и это еще не все. Твой лепший кореш, Иван Захарович, указал предварительное время его смерти. Ты представляешь, когда его убили?
     - Представляю, чай, не круглый дурак, наверное, в то же время, что и отца.
     - Какой ты сообразительный, Иваныч, прямо душа за тебя радуется.
     - А у меня за тебя и поет, и радуется, - незамедлительно вернул я комплимент. - И во что тебе обошлась эта информация?
     - Пустяки, я расплатился твоим разговором с Людмилой Яковлевной Наумовой. Правда, я дипломатично промолчал о существовании Рихарда Наумова, но Алену назвать пришлось. Невелика потеря, все равно они завтра собираются опросить моих соседей.
     - Вот и накладка получится. Вроде ты в своих интересах его скрыл.
     - Почему же скрыл? Не скрыл, а малость запамятовал. Всяко бывает. Не рычи, Иваныч, у меня еще два сообщения, и оба достойны твоего царственного внимания. Представляешь, сам генерал генеральшин, господин Требунских, попросил меня о маленьком одолжении, а именно: сегодня же посмотреть на квартиру Виктора изнутри и результаты сообщить ему лично. И далее. Сидя в его приемной, я совершенно случайно услышал, что полковник намерен повторно осмотреть место преступления возле могилы Скороходовой. Буквально дословно он заявил следующее: "Мне не дает покоя кладбище. Не проходит ощущение, будто мы чего-то недоглядели".
     - Ну и что? - простодушно спросил я. - Мы-то здесь при чем?
     - Понимаешь, Костя, насколько я его знаю, это надо намотать на ус. Если он это сказал, значит, здесь, вернее, там, на кладбище, что-то есть. Вот я и думаю - а не подъехать ли нам туда же, только пораньше? Часиков в восемь утра?
     - До утра еще дожить надо, - неопределенно ответил я. - Рассвет нынче поздний, и в восемь ты там ничего не увидишь. А вот часов в девять...
     - Принимается, - на полуслове прервал он меня, соглашаясь. - Сейчас куда едем?
     - Выполнять приказ господина полковника. Должны же мы хоть как-то, хоть чем-то отработать долг за полученные от него сведения.

***

     Пока Макс, проделывая акробатические трюки, проникал в квартиру Виктора, я терпеливо ждал возле двери, думая о том, что сегодня мне еще предстоит работа, надо выполнить поручение Любови Иннокентьевны Шавриной. Тем более, что она в качестве аванса сунула мне в карман махонькое женское колечко совершенно чудной работы. Нет, я, конечно, не хотел, но она настаивала с таким жаром и говорила такие удивительные слова о красоте моей жены, что я в конце концов не устоял и сдался.
     Макс мне открыл тогда, когда я уже придумал, в каком месте и каким образом я разобью несчастную "копейку" Шавриной. По его округлым глазам я сразу же понял, что он обнаружил в доме нечто из ряда вон выходящее.
     - Входи, - негромко позвал он таким тоном, будто собирался показать мне либо райские кущи, либо десятый круг ада.
     В облезлой, обшарпанной передней, при тусклом свете умирающей лампочки творился форменный бедлам. Нет, разбитой посуды, покалеченной мебели или вспоротых перин я не увидел по той простой причине, что подобной роскоши здесь просто не имелось. Единственное, что пока оставалось на виду, так это обои. Клочьями сорванные со стен, они в беспорядке закрывали весь пол. То же самое творилось и в другой комнате, а на кухне, кроме всего прочего, был отколот весь кафель. Но и этого чьим-то хлопотливым рукам показалось мало. В некоторых местах они до самого кирпича отбили даже штукатурку. Неужели соседи ничего не слышали? Или просто привыкли к хмельному загулу, шуму и грохоту? Однако не следы погрома встревожили меня. Насторожил едва уловимый, но ни с чем не сравнимый знакомый привкус тления и смерти.
     - Максушка, а Нина Петровна перед похоронами не того?.. - на всякий случай поинтересовался я. - В смысле, не начала подпахивать?
     - А почему ты об этом спрашиваешь? - удивленно посмотрел он.
     - Ты ничего не чуешь?
     - Вот теперь чую. Нет, она была сухонькая. Ё-мое, а где же труп?!
     - Вот и я о том же. В квартире, кроме лежака и голой железной койки, ничего нет, а значит, и труп прятать негде. Чепуха какая-то.
     - Может, его унесли? - выдвинул он совершенно бредовую идею.
     - Очень умно. Кроме тебя, на такую глупость никто не способен. По-твоему получается, что человека замочили, дали ему время хорошенько протухнуть, а только потом утащили под корягу. Не убийцы, а какие-то сомы или стервятники.
     - Подожди, Иваныч, кажется, я все понял. - Наморщив свой неподражаемый нос, Макс пошел на запах. - Точно, он на антресоли! Посмотри-ка.
     Присев на корточки, он подставил мне спину. Взгромоздившись на нее, я приоткрыл дверцы и тут же их захлопнул, настолько сильна была вонь, смердящим кулаком шибанувшая мне в нос. Спрыгнув на пол, притупляя рвотный рефлекс, я тут же закурил.
     - Ну что там? - с легким сарказмом спросил Ухов. - Поплохело?
     - Ну что ты, - жадно затянувшись, ответил я. - Сказочное амбре! Рекомендую.
     - Обойдусь. Верю тебе на слово. Кто там лежит?
     - Откуда мне знать? Сам посмотри. Какой-то труп с пегой лысоватой головой, а изучать его подробнее у меня не было никакого желания. Предоставляю это тебе.
     - Не надо, я уже знаю: если лысоватый и с пегим волосом, значит, это Витька.
     - Похоже, он и есть.
     - Что ж, если Витька, то туда ему и дорога. А какие сволочи невоспитанные: замочить замочили, а окна не открыли. Хоть бы о людях подумали, мокрушники долбаные. В квартире ведь градусов под тридцать. Когда же его ухлопали, что он так завонял?
     - Когда ты видел его в последний раз?
     - Кажется, я тебе уже говорил - на поминках после похорон, двадцатого числа.
     - А сегодня кончается двадцать седьмое. За это время, да при такой влажности твой Витя вполне дозрел. Впрочем, если тебя интересуют вопросы судебной медицины, то обращайся к доктору Коржу.
     - Ладно тебе. Посиди тут, покарауль, а я домой сбегаю, позвоню Требунских.
     Да, такого поворота событий я ожидал меньше всего. Где-то подспудно в моей голове назревала мысль, что Стукалов и неопознанные трупы дело рук Скороходова. Теперь же полный пассаж и сумятица. Правда, еще остается призрачная надежда на не менее призрачную Алену, но это уже чистой воды фантазия. Собственно говоря, почему я вообще стараюсь привязать эти трупы к дому Скороходовых? На каком основании? Только потому, что труп был обнаружен вблизи могилы Нины Петровны? Так это еще ни о чем не говорит. Или потому, что орудовали "вальтером"? Но мало ли у кого мог быть этот "вальтер". Например, у сына Шавриной он тоже имелся, правда, другого калибра. У него был, а у Скороходова как раз его могло и не быть. Так что полная ерунда получается, господин Гончаров. Как говорится, это все ваши смешные фантазии.
     - Полковник с оперативной бригадой уже в пути, - вернувшись, сообщил мне Макс. - Я думаю, что не в наших интересах...
     - Намек понял, улетучиваюсь, - заторопился я к выходу. - Позвоню тебе через пару часов. Больше всего меня интересует предварительное заключение судмедэксперта. И конечно же каким способом его умертвили.
     - Слушаюсь, товарищ генерал, не извольте беспокоиться.
     - Пока, дышите глубже, и желательно ноздрями, вы не в розарии!

***

     Оставшись один, Ухов вышел на балкон, потому как находиться в комнате было делом противным. Первыми прибыли Трибунских с Потехиным в сопровождении оперативной бригады. В общей сложности в передней собралось шесть человек. Бегло оглядев все углы и укромные места, Потехин вопросительно взглянул на Ухова:
     - Ты что? Поиграть с нами решил? Где твой обещанный труп?
     - Там. - Кивнув на антресоль, Ухов коротко пояснил:
     - Под потолком хранится. Разве вы запаха не почувствовали?
     - Почувствовал, но ничего не увидел. На антресоли, говоришь? Тогда дождемся медиков. А ты, Олег, можешь приступать к работе. Вахидов, начинай опрос соседей. Петр Васильевич, пойдемте на балкон, дышать невозможно.
     - А что, Макс, Гончаров давно сбежал? - спросил Требунских.
     - Какой Гончаров? - вылупив от удивления глаза, изобразил недоумение Ухов и даже осмотрелся по сторонам. - Я не понимаю, о чем вы говорите!
     - Когда поймешь - будет поздно, - мрачно пошутил Потехин.
     - Не надо, Геннадий Васильевич, - с трудом сдерживая смех, остановил его полковник. - Он же от усердия сейчас с балкона вывалится. Ухов, коли врать не умеешь, так не берись, а тем более не учись, все равно у тебя ни черта не получится. Подними-ка свою лапчатую ножку да покажи мне подошву.
     - Примерить мой сапожок хотите? - осведомился Макс, послушно задирая свою медвежью лапу.
     - Так-так, на твоей подошве ясно и четко просматривается поперечное рифление, на обрывках обоев оно тоже присутствует, однако здесь виден еще один след, и тоже свежий, но рисунок рифления в елочку, да и размером он на порядок меньше. Ты ухватил мою мысль? Только не говори нам, что вторые сапоги ты надевал себе на руки, все равно мы в это не поверим. Итак, когда сбежал Гончаров?
     - Минут пять тому назад, - потупился, как первоклассник, Ухов, и это выглядело довольно комично.
     - Матушка-заступница! - захохотал Потехин. - Да ведь военный разведчик покраснел!
     - Медики приехали! - отвлекая внимание от своей персоны и тыча пальцем вниз, радостно закричал Макс. - Смотрите, врачиха и санитар! А где же второй?!
     - Второго не будет, - входя в квартиру, ответила женщина средних лет, ранее Максу незнакомая. - Мы с Сергеем на домашнем дежурстве. Вызовов сегодня много. Господи, Петр Васильевич? Здравствуйте, я сразу-то вас не узнала. Но почему вы сами? Дело серьезное?
     - Достаточно серьезное, Вера Павловна. Очень жаль, что вы с одним санитаром. Труп нужно снимать с антресоли.
     - Ничего, я баба здоровая, как-нибудь управимся. Олег, вы его уже осмотрели? - обратилась она к криминалисту. - Мне можно приступать?
     - Я его не смотрел, вас дожидался. Не знаю, как нам быть, да и что я там наверху увижу? Надо его стащить вниз. Вы отойдите, мы с Сергеем его снимем.
     - Остались на Руси рыцари, - улыбнулась врачиха, пятясь на балкон.
     - А как же, мадам! - галантно выступил вперед Ухов. - Остались, и великое множество. Куда вам лучше его сгрузить? В коридор или на кухню?
     - Лучше на кухню и прямо на носилки.
     Соорудив из носовых платков нечто похожее на хирургические маски, три отважных рыцаря начали операцию. Первым делом Макс привязал ноги соседа полотенцем, а Олег, действуя с противоположной стороны, то же самое проделал с руками. Проверив надежность растяжки, Макс понемногу начал вытягивать мертвеца на себя, Олег же при этом стравливал свой конец. Все шло гладко и замечательно. Покойник выдвинулся наружу больше чем наполовину, и Сергей уже собирался его подхватить, когда неожиданно из рук Олега выскользнул страховочный конец. Свободный мертвец, шлепнувшись спиной об пол, удобно пристроил голову на ступнях у Макса и жестоко засмердел, словно мстя ему за все перенесенные обиды. Негромко, но явственно выругавшись, Ухов отскочил в глубь кухни.
     - Ну что же вы, мальчики, так неаккуратно? - укоризненно пропела врачиха.
     - Он лучшего не заслуживает, - проворчал Ухов, проскальзывая на балкон.
     - Вытащили? - спросил его Потехин. - Огнестрельное?
     - Нет, - закуривая, мотнул Макс головой. - "Галстучник", шнуром удавили. У него такое роскошное жабо красуется, любой индюк позавидует.
     - Примерно когда наступила смерть?
     - Геннадий Васильевич, вы это у меня спрашиваете? - отбрасывая окурок, довольно едко спросил Ухов. - Простите, но мы медицинских академиев не кончали.
     - Извини, я в самом деле чего-то не того... А ты уж сразу!...
     - А что сразу! Что сразу! - сорвался всегда выдержанный Ухов.
     - Перестаньте ругаться, мужики. Пока можно предположить, что его смерть наступила не позднее сорока восьми часов назад, - примиряюще заявила судмедэксперт.
     - Не позднее сорока восьми... А не раньше