у, ты! Гузку-то свою прикрой, а то напоследок я ее тебе разворочу.
     - Не получится, мерин ты гребаный! - кажется, специально провоцируя скандал, издевался Макс. - Яйца-то я тебе ништяк отдавил, до сих пор враскорячку ходишь!
     Побледнев, Эдик затрясся, готовый сию секунду сорваться в припадке бешеной злобы, но в последнее мгновение, каким-то чудом себя пересилив, он замер изваянием, продолжая неподвижно сидеть на табурете. Только крупная дрожь рук говорила, каких усилий это ему стоит. Видимо, он тоже понял, что свара затевается неспроста. Криво усмехнувшись, он произнес:
     - Не получится, лейтеха! Капрал меня просил, чтобы все было аккуратно и красиво. А его желание надо уважать. Между прочим, мы давали вам шанс.
     Предупреждали по-хорошему. Но вы, господин Гончаров, пренебрегли нашим сигналом - безобидным взрывом - и тем самым вынудили нас пойти на крайние меры. - Закурив, он вытащил и взвел пистолет. Сквозь прицел, задумчиво глядя мне в глаза, крикнул:
     - Боб, отдай пулемет Витьку, а сам завяжи им клешни! А то что-то дергаться мужички у нас начали, как бы чего не начудили.
     Послушно и добросовестно, до синевы, Боб стянул мои кисти жестким брючным ремнем и, вполне удовлетворенный проделанной работой, занялся Максом. С тоскливой печалью осенней скрипки моя душа скорбела о скорой разлуке с этим миром. Где обещанный Уховым чих? Кажется, я услышу его уже на том свете!..
     - Готово, шеф, - отрапортовал усердный Боб, - может, постукать, а то застоялись они. Хамят тебе не по делу.
     - Не надо, сейчас мы их мочить будем.
     - Это я запросто, скажи - как? - профессионально, со знанием дела осведомился Боб. - Может, битками завалим?
     - Можно и битками, - согласился распорядитель нашей казни, - только не здесь, халупа нам еще пригодится. Кончим их прямо возле ямы. Забей им в пасти по кляпу, а то они кричать начнут, всю деревню на уши поставят.
     Во главе нашей печальной экспедиции, освещая путь и радостно помахивая дубиной, шел Боб, за ним со связанными руками неуклюже шкандыбал Макс, его, с фонарем и автоматом наперевес, конвоировал Витек. Четвертым тащился я, а замыкал шествие главный лиходей нашей компании Эдик. Ствол его пистолета неприятно упирался мне в спину. Коровник находился в низине, и потому наша стезя была наклонна.
     Все, господин Гончаров, кажется, на этот раз тебе не отвертеться.
     Пора позаботиться о душе и обратить очи к Богу. Предупредить его о своем появлении неплохо заранее. Пока еще жив, нужно помолиться, а то потом некрасиво получится, торопливо и в спешке. Что архангелы подумают! Скажут, пока тебя жареный петух не клюнул, ты о Боге и не помышлял...
     Громкий чих Макса буквально подбросил меня на месте. Не совсем понимая, что делаю, я чисто интуитивно упал на землю под ноги Эдика. В прыгающем луче фонарика, как при замедленной съемке, я видел, как Макс погружает в задницу Боба свой десантный ботинок, из которого торчит длинное стальное жало.
     Крик, а точнее, вопль, который через секунду вспорол тишину, мало напоминал человеческий. Описав немыслимую дугу, погас фонарик Боба. Нервно затрещал автомат, а за мной затявкали пистолетные выстрелы. Я видел, как, падая, Ухов вспорол брюхо Витьку, и к первому воплю прибавился еще один, не менее пронзительный. Наступила полная темнота, и послышался топот убегающих ног. Потом бешено взревел мотор, пронзительно взвизгнула резина, и свет фар постепенно растаял. Кажется, Эдик решил благоразумно и по-английски удалиться.
     С трудом перекинул я свои связанные за спиной руки через задницу и только потом вытащил кляп.
     - Макс! - заранее страшась молчания, громко позвал я.
     Ответом мне был сдавленный стон. На него я и пошел, безошибочно отличая голос Ухова от стенаний двух мерзавцев. Спотыкаясь в этой адовой темноте, я наконец нашел его, липкого от крови, и вытащил кляп, тоже окровавленный.
     - Зацепило меня, Иваныч, в больничку надо, ты подсуетись. Поскорее бы!
     Сейчас я плохо помню, как бежал по той сволочной деревне в поисках тачки. Я напрочь забыл, где мы ее оставили. Наконец, плюнув на это бесполезное занятие, ворвался в первый же двор, где стояла "Нива".
     - Ключи, - прохрипел я с порога испуганному мужику в трусах, - быстро ключи от машины!
     Наверное, мой вид его напугал, потому что, ни слова не говоря, он указал мне на крючочек возле двери, где они болтались.
     Содрав с вешалки большое махровое полотенце, я напоследок крикнул хозяину:
     - Немедленно беги к участковому и скажи, чтобы он тотчас шел к коровнику. Только пусть будет осторожен, там должны объявиться два вооруженных бандита.
     Через три минуты я подлетел прямо к месту трагедии. При свете фар я хорошо видел, как, извиваясь, корчится Боб, по-прежнему оглашая деревенскую тишину мучительным воем. Витек, бережно обняв распоротый живот, внимательно смотрел в черное небо, куда уже унеслась его душа, надеясь постичь тайну мироздания. А Макс... Макс смотрел на меня, и этого взгляда я не забуду никогда. Он молчал, но его глаза умоляли меня, просили, вопили: "Костя, сделай так, чтобы я жил. Сделай невозможное!"
     Разодрав его куртку, я с ужасом обнаружил три пулевых ранения. Одно в руку и два в грудь. Кое-как обмотав Макса полотенцем, я затащил его в машину.
     Дорогу длиною в час я одолел за тридцать минут. В половине двенадцатого, в крови и дерьме, я влетел в приемный покой.
     - Носилки! - заорал я прямо от входа. - Да поскорее, черт бы вас всех подрал! Быстро к "Ниве", там офицер милиции. Ранение тяжелое. Всех на ноги!
     Когда я вернулся к машине, Ухов был без сознания. Две санитарки с моей помощью уложили его на каталку. Возле операционной, перехватив молоденького хирурга, я взмолился:
     - Сделайте все возможное! Я знаю, операция сложная, но... У меня есть кое-какие деньги, считайте, что они ваши.
     - Убирайтесь отсюда, от вас за версту разит нечистотами!
     Надо было везти его в больницу МВД, садясь за руль, запоздало подумал я.

***

     В двери ефимовской квартиры я позвонил в первом часу ночи. Чертыхаясь и ворча, полковник недовольно вопросил, кто смеет беспокоить его в такое время суток.
     - Откройте! - потребовал я, уже мало заботясь о субординации.
     - Да пошел ты в жопу, - грубо посоветовал мой тесть.
     - Алексей Николаевич, у вас ЧП, тяжело ранен Ухов.
     Послышался скрежет отпираемых запоров, и минуту спустя я докладывал о сегодняшнем происшествии.
     Хмуро меня выслушав, он зло спросил:
     - И что ты теперь намерен делать?
     - Думаю нагрянуть к Каретникову. Похоже, он и есть этот самый Капрал.
     Кивнув, Ефимов набрал номер дежурного и велел срочно установить место проживания бухгалтера.
     Через пятнадцать минут я подъезжал к нужному дому, где меня уже поджидала бригада ППС. В нескольких словах объяснив им ситуацию, я с двумя парнями поднялся на третий этаж, где находилась квартира Каретникова.
     Остальные, по моей просьбе, должны были контролировать балкон.
     Безрезультатно протрезвонив в дверь больше пяти минут, я с раздражением пнул в нее ногой, уже понимая, что клетка пуста, а птичка на свободе.
     К моему великому удивлению, мерзко скрипнув, дверь нехотя отворилась.
     Я очутился перед открытой квартирой, полной темноты и всевозможных сюрпризов. Позади топтались двое ментов, очевидно ожидая распоряжений. Но они не поступали, и тогда бойкий сержант храбро и решительно двинулся вперед. Едва успев ухватить за плечо, я остановил парня:
     - Не торопись, дорогой, на этом свете никогда не надо торопиться, иначе ты очень скоро рискуешь оказаться на том. Ребята эти - большие охотники до забав и праздничных фейерверков, мне уже приходилось иметь дело с их новогодней хлопушкой. Поэтому позвольте мне войти первому.
     С их молчаливого согласия я сделал первый шаг. Нащупав выключатель, врубил свет. Каретников оказался аскетом и к тому же неряхой, хотя внешний вид имел вполне респектабельный. В пустой неопрятной передней на гвозде болтался старый плащ, а под ним валялись стоптанные тапочки. Поцокав языком, сержант заглянул в ванную, а я прошел в комнату. Щелкнув выключателем, вежливо поздоровался с Эдиком и спросил его о самочувствии. Он промолчал, видимо, оно было неважное. Да и как может себя чувствовать человек, у которого во лбу дырка? Откинув окровавленную голову на спинку кресла, он таращил в потолок широко открытый, удивленный глаз. Кажется, такой пакости, как пуля от своего Капрала, он уж никак не ожидал. Из мебели, кроме кресла, которое оккупировал убиенный, в комнате стоял диван, настежь открытый пустой сейф и старый письменный стол, видимо выброшенный кем-то за ненадобностью. Его ящики были выпотрошены, а куча всевозможных бумаг лежала прямо на полу. Это жилище чем-то напоминало мне скромную обитель Корейко.
     - Мокруха, - констатировал лейтенант, одетый в штатское, - надо сообщить.
     - Сообщайте, - согласился я, - только сами отсюда никуда не отлучайтесь, возможен второй визитер, но его необходимо взять живым. Он нам может очень многое рассказать. И еще, лейтенант, под вашу ответственность: ни одна из этих бумажек не должна пропасть.
     - Да, но сейчас приедут эксперты, как я могу... Меня и спрашивать не будут. Вы лучше сами...
     - Мне пока некогда. Вы Ухова знаете?
     - А кто ж его не знает, крутой мужик! У нас на район таких и десятка не наберется. Свое дело знает туго.
     - Он сейчас на операции.
     - А он всегда на операциях.
     - К сожалению, не на той, о которой вы думаете, он очень тяжело ранен. И сделал это сидящий перед вами мерзавец.
     - Макс ранен? - недоверчиво и растерянно протянул лейтенант. - Не может быть!
     - Может! Все мы состоим из мяса и костей, а патрон - из пули и пороха. Сейчас я еду к Максу, а вы присмотрите за бумагами. Оправившись, Макс будет благодарен, уж поверьте!
     - Но как их уберечь? Ведь не положено! Знаете что? Сейчас я отправлю сержанта за остальными, а сам зайду в туалет...
     Без разбора собрав всю кучу, я стремительно сбежал вниз и, закинув папки на заднее сиденье, рванул в больницу.
     Не обращая внимания на протестующие вопли дежурной медсестры, я прямиком помчался в ординаторскую. Бесцеремонно распахнул дверь и лицом к лицу столкнулся с Ефимовым. На диване примостился его заместитель, а за письменным столом расположился пожилой человек в белом халате. Поправ все нормы санитарии, они нещадно курили.
     - Как??? - прямо с порога спросил я.
     - Каком кверху! - зло бросил полковник. - Ты бы хоть свой засранный фрак поменял. Ходишь тут, воняешь! Нюхать тебя противно.
     - Что с ним? - Не обращая на Ефимова внимания, я посмотрел на старика в белом халате.
     - Плохо, но шанс выкрутиться на этот раз у него есть. На ваше счастье, ему попался толковый хирург. Теперь нам остается только ждать.
     Завтрашний день все решит. Будем молиться, чтобы все обошлось.
     - Я бы хотел видеть хирурга, того, кто его оперировал.
     - Зачем?
     - У меня к нему дело личного характера.
     - Он сильно устал и сейчас прилег отдохнуть, поговорите утром.
     - Что там у тебя? - вытащив меня в коридор, спросил Ефимов.
     - У меня все хорошо, в активе имеется еще один труп.
     - Ты в своем репертуаре, - даже не заорав, устало вздохнул он. - Там, где появляется Гончаров, трупы множатся, как грибы после дождя. Какого мертвяка ты представишь на этот раз?
     - В квартире у Каретникова обнаружен труп того самого Эдика, о котором я вам недавно говорил.
     - Надеюсь, сам Каретников задержан?
     - Нет, по той простой причине, что там его нет, и, скорее всего, он слинял на машине убиенного им Шувалова.
     - И что ты думаешь на этот счет?
     - Картинка мне рисуется следующая. Сбежав от нас, Эдуард первым делом появляется у Капрала. Думаю, на то у него было две причины. Во-первых, предупредить дружка о досадной накладке, произошедшей с нами, а во-вторых, поделить деньги, которые, по моим предположениям, находились у Каретникова.
     Итак, он приехал, и сообща они решили делать ноги. Все было нормально, пока вопрос не коснулся святыни. Скорее всего, Эдик бестактно потребовал свою долю, а для Кира Владимировича деньги имеют куда большую ценность, чем собственные яйца. Словом, Эдик здорово просчитался и теперь отдыхает с отверстием в голове в квартире убийцы.
     Раскурив следующую сигарету, полковник задал совершенно дурацкий вопрос:
     - И много бабок он унес?
     - Финансовый отчет на мое имя он обещал выслать почтой.
     - Ты мне не хами, не хами, а то я тебе так нахамлю!
     - По вопросу и ответ!
     - Умный больно, глаза б мои тебя не видели! Я что думаю: если он мог просто так бросить квартиру, то, наверное, денег нагреб немало. Теперь такой вопрос: где он их взял? Одним ограблением инкассатора тут не обойтись. Я так думаю...
     - Что вы думаете?
     - Да так, ничего. Иди домой, уже четвертый час, до утра здесь делать нечего.
     - Благодарю вас. А из Филипповки новостей нет? Что с участковым?
     - Не знаю, сейчас позвоню. Жди меня на улице, от навозного жука приятней пахнет. Вся больница тобой провоняла.
     К машине он подошел зло и резко. Коротко сообщил:
     - Жив твой участковый, чтоб ему пропасть! И ни к какому коровнику идти он не собирался, потому что еще с обеда надрался до чертиков.
     - Это его Бог хранил. Неизвестно, что бы случилось, окажись он трезвым.
     - Вот пусть Бог ему и ищет работу! Когда наши приехали, то обнаружили только два трупа. И никаким Славиком там не пахло.
     - Почему два трупа? Боб должен бы быть живым...
     - Ребята сообщили, что обнаружено два трупа: один со вспоротым брюхом, а другой с развороченной задницей и простреленным черепом.
     - Брюхо и задницу им вскрыл Макс, но мы не сделали ни единого выстрела.
     - Значит, спустился Святой Дух и, пожалев страдальца, прервал его мучения.
     - Согласен, и тем Святым Духом, скорее всего, был сосун Славик, прибывший туда немножко раньше ваших ребяток. Мне кажется, было бы нелишним прямо сейчас посетить его на дому и пригласить на соответствующую беседу.
     - Возможно, а теперь поезжай и приведи себя в порядок. У тебя глотнуть ничего здесь нет?
     - Не знаю, сейчас посмотрим. - Открыв бардачок, я выудил бутылку. - На ваше счастье, мужик попался толковый.
     Всю одежду, не решаясь заносить ее домой, я выбросил в мусорный ящик.
     Подогнав экспроприированную "Ниву" прямо к подъезду, в одних трусах, уповая на раннее время, козлиным аллюром пошел по лестницам. Лишенный собственных ключей, вынужден был потревожить бесценный сон полковничьей дочери нервным, нетерпеливым звонком. После продолжительного безмолвия Милкин испуганный голос спросил:
     - Кто там?
     - Да я же это, Гончаров, открывай скорее, черт бы тебя побрал! - с облегчением и радостью заорал я.
     - И не подумаю, - последовал категоричный ответ. - Иди к тем шлюхам, с которыми кувыркался всю ночь.
     - Да ты сдурела, бабонька, немедленно открой!
     - Разговор окончен, за вещами можешь зайти вечером. Не мешай мне спать.
     - Что за чушь ты несешь, я попал в скверный переплет и чудом остался жив.
     - А я и не знала, что блядство теперь называется переплетом, да еще скверным. Не суши мне мозги, Гончаров, твоего дружка-писуна, которого ты прислал за бабками в фонд борделя, я расколола на раз. Ты не учел, что я дочь мента и лапшу мне на уши повесить очень трудно. Убирайся к дьяволу, мальчик-игрунчик!
     Ситуация складывалась совершенно дурацкая и не правдоподобная. В бешеном исступлении, рискуя отбить руки, я забарабанил в дверь. И дверь открылась. Только не моя, а соседская. Толстая мадам Селезнева несколько секунд молча оценивала мою экстравагантную внешность.
     - Оригинально! Вы превзошли самого себя. Довольно, я звоню в милицию!
     Раздраженно фыркнув, она слиняла, а я с удвоенной энергией принялся барабанить в дверь.
     - Я сейчас вызову милицию, - в унисон соседке пропела Милка, - и ты у меня схлопочешь пятнадцать суток.
     - Стерва, позвони отцу, он в курсе, где я был ночью.
     - Хорошо, - немного подумав, ответила она, - только перестань орать и дубасить в дверь, всех соседей перебудишь. Стой и спокойно жди.
     Это она придумала просто замечательно. Начало мая - это не август месяц, и в четыре утра довольно холодно стоять голым и босым, особенно на цементном полу. Приплясывая, с нетерпением ожидал я результата переговоров. Для меня он закончился позитивно. Захрюкав замками, дверь гостеприимно распахнулась.
     Я влетел в переднюю и, оттолкнув обалдевшую Милку, промчался на кухню. Поставил чайник и строго приказал ей приготовить мне горячую ванну.
     Совершенно не входя в мое положение, она задолбила с новой силой:
     - И ты еще мне рассказываешь сказки о каком-то переплете, которые с готовностью подтверждает мой маразматичный папаша. Скажи уж лучше, что тебя накрыл муж твоей шлюхи и ты, как заяц, позабыв про штаны, от него ускакал.
     Герой, неустрашимый Джеймс Бонд! Чем это от тебя воняет?! Эге! Да ты, дружок, к тому же обделался! До сих пор от страха трясешься. Герой! Мне стыдно за тебя, Гончаров! Взбляднуть и то достойно не можешь.
     - Налей мне стакан водки и ступай в задницу!
     - Перебьешься, иди и пей там, откуда пришел. Пусть рогатый муж тебе наливает, а я пошла спать. Не вздумай ко мне подползти.
     В горячей ванне я понемногу пришел в себя, пригрелся, разомлел и в конце концов уснул, сраженный событиями сегодняшней ночи.
     Разбудил меня громкий стук и встревоженный голос Людмилы:
     - Костя, Костя, немедленно открой, что там с тобой? Открой, или я взломаю дверь. Ты меня слышишь?
     - Слышу, слышу, не верещи, уснул я, который час?
     - Девять уже. А что, ты более подходящего для сна места не нашел?
     Звонил отец, очень хотел тебя слышать. Перезвони ему.
     - Чего ему надо? - Оставляя лужицы воды, я прошлепал в комнату.
     - Этого он мне не доложил, но твои геройские подвиги сегодняшней ночи подтвердил в полной мере. А посему прими мои извинения. Но меня дезинформировал тот молодой негодяй, что явился за деньгами.
     - Ты их ему отдала?
     - Держи карман шире! Когда он сообщил, что ты гуляешь в теплой дружеской компании, я наставила ему в лоб пистолет и предложила немедленно убраться из поля моего зрения.
     - Дура, меня ведь могли убить!
     - Откуда я знала, что он врет? А потом, тебя все равно бы убили, - логично заключила Милка и, подумав, добавила:
     - Но считай, что эти деньги для тебя пропали. Я их оприходовала. Ты куда собираешься?
     - В больницу, и мне как раз нужны эти деньги.
     - Фигушки, и не мечтай! Какой, кстати, недуг тебя одолел?
     - Не меня, а того парня, кто спас мою жизнь. Он сейчас находится в тяжелом состоянии, а жена в роддоме.
     - Как трогательно! Ладно, прослезил, половину я тебе отдам, об остальных забудь.
     - Логично, - согласился я, забирая деньги.

***

     В палату к Максу меня не пустили, но заверили, что с ним все в порядке и есть некоторые признаки улучшения. Прямо от него я проехал в РОВД, но начальника на месте не оказалось. Подумав, я решил, что было бы очень любезно с моей стороны вернуть хозяину его автомобиль. К тому же не мешало пригнать домой телегу Ухова, не дай Бог ее растащат.
     Когда я подогнал машину к дому, радости автолюбителя не было предела.
     От переполнявшего его чувства благодарности он всучил мне дивно пахнущий розовый окорок. Бабка, у которой мы оставили машину, проявила ко мне гораздо меньше уважения. Собрав губы морщинистой трубочкой, она потребовала еще десятку, так как автомобиль простоял у ее двора целую ночь и она была вынуждена, не жалея живота своего, его охранять. Выдав ей требуемую сумму, я сразу же вернулся домой и наконец-то смог засесть за кипу каретниковских бумаг в надежде раскопать в них какие-нибудь полезные сведения.
     В основном вся эта макулатура состояла из непонятных мне бухгалтерских трудов и наверняка несла интересную, но не доступную для моего ума информацию. Без специалиста она для меня была