долго  сожалеть,  что  его  предки  распяли  своего
праведного сородича.
   - Конечно, а я получу вместо Валюхи ее уши. Да и Гольбрайх  здесь  ни
при чем. Он тоже стал жертвой чьей-то аферы. Во-первых, надо подумать  о
Валентине, все-таки живая душа.  Думаю,  начать  нужно  с  фирмы,  иначе
откуда бы "музыкант" узнал мой гостиничный телефон? Надо думать,  что  у
секретаря "Уюта" телефон с определителем номера. И займемся  мы  этим  с
утра. Думаю, Ефимов поможет тебе назавтра освободиться.
   Девка, сидевшая в приемной президента "Уюта" за  компьютером,  щерила
на нас белые зубы, всем своим видом показывая, что с ней можно решить не
только производственные вопросы. Я одернул Ухова, который хотел сразу же
броситься в драку.
   - Какая прелестная малышка, гляди-ка, Макс, и где таких делают?
   - Это вы у моей мамы спросите. Она у  меня  незамужняя,  может  быть,
сделаете мне сестренку, а то я у нее одна.
   - Макс, это замечательная мысль, скажи,  малютка,  а  твоей  маме  не
нужна внучка?
   - Об этом нужно серьезно подумать, но я стою очень дорого, боюсь, что
у вас не хватит денег.
   - Ничего, я как-нибудь расплачусь.
   - Посмотрим, ждем вас вечером на смотрины, вот вам наш адрес.  -  Она
протянула мне глянцевую визитку и уже делово спросила:
   - Вы по какому вопросу? Обмен, продажа, покупка?
   Под недоумевающим взглядом Ухова я принялся  развешивать  ей  на  уши
пространную  лапшу.  Из  ее  ответов  я  с   огорчением   осознал,   что
однокомнатная квартира стоит  несколько  дороже,  чем  за  нее  заплатил
Гольбрайх. Невезучий ты человек, Гончаров, даже и  тут  тебя  умудрились
надуть.
   Ошарашенный Ухов молча тащился за мной, мало что понимая в только что
произошедшем событии.
   - Иваныч, что будем делать?
   - Копать руду, Макс. Говорят, сам государь, то ли Николай Первый,  то
ли Александр Третий, так ответил Николаю  Гавриловичу  Чернышевскому  на
его сакраментальный  вопрос.  Сегодня  вечером  нанесем  визит  одиноким
дамам. Для этого нужны деньги. Передай следователю Немову, что  я  готов
заняться тем делом и жду его звонка в гостинице. Тебя беру в  долю.  Мой
телефон ты знаешь. До вечера. Оденься поприличней и не вздумай  брать  с
собой свою треклятую дубинку. Сегодня обойдешься той, что в штанах.
   Андрей Петрович Иванов позвонил мне ближе к обеду.
   - Андрей Петрович. - Устав слушать его скулеж, я пошел в атаку:
   - Перестаньте извиняться, я займусь этим делом. Но мне  нужен  аванс,
причем не яйцами, а нормальными советскими  долларами,  в  размере  двух
штук. Это притом, что полной гарантии я дать не могу.
   Пообещав подъехать, он положил трубку. В  моем  номере  тем  временем
прибиралась   молоденькая   горничная.   Задрав   попку,    она    вовсю
демонстрировала  мне  ажурные  трусики,  мало  что  скрывающие   из   ее
прелестей. Девчонка явно искала приключений на свою  попу  -  она  их  и
получила.
   -  Как  зовут  тебя,  барышня?  -  только  и  спросил  я  напоследок,
застегивая брюки.
   - Светка я. Мерси за  вопрос!  -  Она  сделала  суетливый  книксен  и
выскользнула в коридор.
   В дверь постучали. На пороге стоял мой унылый клиент. Я  с  интересом
сравнивал, что же у него больше, очки или нос. И того и другого  хватило
бы на двоих.
   - Константин Иванович, я рад, что вы согласились заняться моим делом.
По отзывам наших общих знакомых, вы очень хороший специалист,  а  я  это
весьма ценю, но почему вы живете в гостинице?
   - Может быть, ты еще спросишь, какой у меня стул?
   - Нет, что вы, извините. Я принес деньги, немного меньше, потому  что
покупка валюты обошлась мне в некоторую сумму, именно ее я вам  недодам.
Расписочку я приготовил.
   - Не извольте  беспокоиться,  -  растянул  я  губы  в  саркастической
улыбочке. Подобного скрягу я не встречал давно. - За доллары я распишусь
где угодно, хоть на собственной заднице.
   - Да, конечно, но я бы хотел иметь хоть какие-то гарантии.
   - Их не будет, кажется, я тебя об этом предупреждал. Если тебя это не
устраивает, то  убирайся  к  чертовой  бабушке,  у  меня  хватает  своих
проблем.
   Он  потоптался  у  двери,  нерешительно  вытащил  плотненькую   пачку
зелененьких, старательно ее пересчитал и робко протянул мне.  Под  конец
он опять не сдержался:
   - Ну а задумка-то у вас есть?
   - Конечно, расписаться в бумажке и проводить тебя за дверь.
   Спустившись вниз, прямо у входа я купил шикарный букет гладиолусов, а
в  ближайшем  гастрономе  приличный  немецкий  костюм.  К   предстоящему
вечернему визиту я приготовился всерьез,  не  хватало  лишь  цилиндра  и
трости. Подарки двум одиноким шлюхам тоже встали мне в копеечку.
   Ухов приехал на своей машине, потея,  как  первоклассник.  На  заднем
сиденье лежал букет цветов, и тоже гладиолусов.
   - А что, Иваныч, вставим им по гладиолусу?
   - Вставим, Макс, только не хами, помни о поставленной задаче.
   Наши  дамы  проживали  на  шестом  этаже.  От  нежданных  гостей  они
отделились капитальной металлической  дверью  с  двумя  запорами.  Когда
железяка отодвинулась в сторону, я увидел шикарную блондинку и  чуть  не
описался от восторга. Мама была гораздо качественней своего потомства.
   - Милости просим, -  сразу  же  объявила  она,  -  Римма  мне  о  вас
рассказала. Господи, какие чудесные цветы! Меня так  давно  не  баловали
подобным вниманием к моей особе, что не зна... "Ничего, узнаешь,  старая
шлюха", - подумал я злорадно.
   - Давайте познакомимся, зовут меня Надежда Ивановна, но  не  думайте,
что я подаю надежду.
   - Вы имеете в виду, что я не сразу могу с вами  переспать?  -  игриво
спросил я. Глупая баба, она еще не знает, какой десерт ей уготован.
   Ухов, как всегда, неуклюже топтался у порога, я же,  сбросив  куртку,
бесцеремонно  поперся   в   комнату.   Девушки   жили   неплохо.   Я   с
удовлетворением отметил обилие хрусталя и позолоченной хренотени.
   - Может быть, познакомимся? - с вызовом спросила хозяйка.
   - Конечно, его зовут Макс, а меня нарекли Эдиком,  и  по  раскладу  я
сегодня твой. Где наша дочурка?
   - Сейчас придет, но почему вы так по-хамски себя ведете?
   - Детство у меня было тяжелое, материнской ласки лишенное.  Недоедал,
недопивал.
   - Вы откровенны до безобразия, и я отвечу вам тем  же.  -  Кокетливая
Наденька указательным пальцем закрыла мой рот. - Эдик, сегодняшнюю  ночь
ты проведешь один, вдали от меня, но думать будешь только обо мне.  А  я
буду мечтать о тебе.
   - Отрадно слышать, но как в этом случае быть моему другу, несчастному
товарищу Ухову? Он хоть и скромный, ничто человеческое ему не чуждо.
   - Сейчас придет Риммочка и все сделает по высшему классу. Поверь мне,
она куда опытнее меня в этих делах. Максик, тебе не надоело топтаться  у
порога? Тетя Надя рассердится, если ты будешь так себя вести. Раздевайся
и проходи, на Эдика не обращай внимания, он у  нас  человеконенавистник.
Извините, но при каких обстоятельствах вы познакомились с  Риммочкой?  И
насколько серьезны ваши намерения?
   - Я вообще-то пришел сделать  вам  внучку,  но  теперь,  увидев  вас,
несколько изменил свое мнение, думаю, что мы  с  вами  обойдемся  своими
силами, а Макс пусть решает сам.
   Риммочка появилась только через  час,  когда,  устав  ждать,  мы  уже
садились за стол. Румяная от мороза, она шумно  ворвалась  в  комнату  и
заискрилась весельем. Мне даже  стало  немного  досадно,  что  в  скором
времени придется ее огорчить. Выпив за знакомство по фужеру шампанского,
дамы  затеяли  светский  разговор.  Вежливо  его  прервав,  я   попросил
внимания.
   - Надежда Ивановна, - лучезарно улыбаясь, спросил я, - а  вы  знаете,
что ваша девочка Риммочка - юная преступница?
   - Я знаю, Эдик, она у меня с детства была проказницей.  Она  запросто
может показать свой язычок учительнице или состроить рожицу мамочке.
   - Я не о  тех  милых  шалостях  говорю.  Она  настоящая  преступница,
замешанная в квартирной афере и похищении человека.
   Улыбка медленно сползла с ее физиономии, а вместе с нею исчез и шарм,
так мне полюбившийся.
   - Если это и шутка, то совсем не смешная,  а  даже  совсем  наоборот.
Соизвольте объясниться.
   - Может, это сделает она сама? Чего молчишь, девочка-невидимочка?
   Непонимающе вылупив на меня зеленые глазищи,  девчонка  автоматически
продолжала заглатывать крабовый салат. Или я попал пальцем в  небо,  или
сама она не вполне осознала, что сотворила.
   -  Я  был  бы  счастлив  убедиться  в  том,  что  она  невиновна,  но
обстоятельства говорят не в ее пользу. Если я ошибаюсь, то мои извинения
не заставят себя ждать, и они будут весомы и материальны.
   -  Убирайтесь  прочь  из  моего  дома.  За  свою   клевету   вы   еще
расплатитесь. Не думайте, что это обойдется просто так. Всякому  хамству
бывает предел. Сегодня же я напишу на вас заявление.  Извольте  покинуть
мой дом.
   - Надежда Ивановна, боюсь, что вы  не  правильно  понимаете  политику
нашей партии.  -  Прямо  ей  в  лоб  я  упер  ствол  своего  элегантного
пистолета.  -  Мне  кажется,  если  откровения  вашей  дочери  не  будут
глубокими  и  правдивыми,  то  мне   придется   обойтись   с   вами   не
по-джентльменски.
   Баба замерла в диком страхе, а дочь до сих пор ничего не понимала.
   - Ты это, Иваныч, поосторожнее с ними, как бы чего не вышло,  не  дай
Бог, - вмешался Ухов, зачарованный прелестями юной преступницы.
   - Бывает многое, - зверея, ответил я, - но если она не расскажет, что
за аферу она  провернула  вчера,  то  пусть  считает  себя  генетической
ошибкой и издержкой молодости своей мамаши. Макс, помолчи! Графиня, ваша
дочь обманным путем, без моего  ведома  продала  мою  квартиру!  Мне  не
остается ничего другого, как отправить вас в суд.
   Мне надоело вести беспочвенные переговоры с этой блядской публикой, и
потому подал Ухову знак. Он не хотел делать  полюбившимся  ему  девочкам
больно, но и ослушаться меня не мог.  Мы  начали  действовать  грубо.  И
сразу же завопила, заголосила мамаша:
   -  Мужики,  мне  страшно!  Джентльмены,  за  всю  свою  жизнь,  кроме
проституции, я не занималась  никаким  противоправным  делом.  Если  это
правда, что касается моей дочери, то давайте разберемся по-хорошему, как
цивилизованные люди, не надо насилия, Эдик, вы же добрый человек!
   - Конечно добрый, - ответил я. - Все мы добрые,  особенно  когда  нас
выкидывают из собственного жилья.
   Макс сомлел, ему было жалко этих потаскух,  поэтому  действовать  мне
пришлось самому. Покрепче ухватив Римму за застежки лифчика,  я  потащил
ее в спальню и швырнул на кровать.
   - Ну что, беби, будем говорить или просто плакать? Дядя не добрый,  у
меня  на  счету  восемь  загубленных  душ,  -  признался  я  с  циничным
откровением, так что самому стало стыдно. - Колись, курва, или сейчас  в
твоих потрохах весело зашипит кипятильник.
   - Дядя Эдик, я ничего не знаю! - заревела девчонка. - Меня попросили,
я и согласилась. Я его не  знаю,  он  мне  денег  дал,  совсем  немного,
всего-то тысячу долларов. Я вам их отдам, только не делайте мне  больно.
Я еще молодая...
   По-моему, Ухов  в  этой  семейной  обстановке  расплавился  вконец  и
собирался пустить слезу.
   - Римма, я тебе не враг,  а  если  расскажешь  правду,  будет  совсем
наоборот. Поведай мне, кто есть Труфанов, и мы с тобой  друзья  по  гроб
жизни.
   - Старый негодяй, козел! - вспылила вдруг девица, почуяв  слабину.  -
Вы обманным путем вломились к нам и будете наказаны.
   - Конечно, девочка, но сначала ты мне расскажешь,  как  тебе  удалось
запродать мою квартиру, практически сделав из меня бесправного бомжа. Но
это еще полбеды, твои подонки украли мою жену и сейчас  преспокойно  над
ней издеваются. А значит, у  меня  есть  моральное  право  то  же  самое
сделать с тобой.
   - Только попробуй, тебе за меня открутят голову, - наглела девка.
   Намотав блестящие темные волосы на кулак, я вытащил  ее  в  переднюю.
Мать билась в истерике, ее успокаивал Макс. Смотрел он на  мои  действия
неодобрительно. Мне и самому они не нравились,  но  уж  коли  взялся  за
дело, иди до конца выбранным путем. К сожалению, оно затягивает.
   - Я сейчас вызову милицию! - пообещала безутешная мать.
   - Не возражаю, - ответил я, вытаскивая дочку на балкон шестого этажа.
   Здесь, глядя вниз с приличной высоты, ей будет о чем подумать.
   - Риммочка, ты как переносишь верхотуру? - деликатно  осведомился  я,
подтаскивая ее к краю. - Как твое сомочувствие?
   - Плохо, - честно созналась она и  заскучала.  Ее  вырвало  прямо  на
головы беспечных прохожих. - Не знаю, не виноватая я, -  заскулила  она,
совсем как Светличная из "Бриллиантовой руки". - Объясните хотя бы,  что
от меня требуется!
   - Душа моя,  есть  такая  женщина,  Валентина  Николаевна  Горбунова,
которая  имела  несчастье  обратиться  в  вашу  фирму,   а   потом   она
благополучно исчезла,  как  мне  думается,  не  без  вашей  помощи.  Вы,
случайно,  ее  не  помните?  Симпатичная  высокая  блондинка,   примерно
тридцати пяти лет. Одета была в коричневую дубленку с меховой оторочкой.
   - Помню, но все было не так. Она пришла  утром,  а  этот  парень  уже
сидел, ждал начальника. Противный  такой,  меня  за  ноги  хватал.  Рожа
жирная, и сам какой-то лоснящийся, хотя и худой. Угри у него нарывали. Я
еще  внимание  обратила,  изо  рта  у  него  неприятно  воняло.  Он  мне
предложил,  минуя  фирму,  устроить  ему   куплю-продажу   однокомнатной
квартиры. Дал в залог тысячу долларов. А тут как раз и Горбунова пришла,
я подумала, что ничего никто не потеряет,  если  я  сведу  их  напрямик.
Фамилия его Труфанов, просил, если кто-то будет  ему  звонить,  записать
телефон. Какой-то мужик позвонил, я и записала. Наверное, это  были  вы.
Он позвонил, я ему и сообщила ваши координаты. Это все, что я знаю.
   - Ты очень плохо себя вела, придется сообщить твоему  начальству.  По
твоей милости я остался бездомным. В подробностях опиши его портрет.
   - Я закончила художественную школу, может быть, лучше я нарисую  его,
так будет понятней.
   - Возможно, ты неглупая девочка, а его паспорт ты видела?
   - Нет, кроме того, что он Труфанов Юрий Николаевич,  не  знаю  о  нем
ничего. Вы извините, дядя Эдик, но он может мне отомстить, когда узнает,
что я вам о нем рассказала.
   - А на что ты рассчитывала, когда брала деньги? За  просто  так  даже
триппер не дарят. Так что ничем, моя голуба, помочь тебе не могу,  да  и
не хочу. Проси Макса, у него сердце мягкое, когда тверда нижняя  штанга.
Тебе не показалось, что этот Труфанов музыкант или хотел бы им казаться?
   - Не знаю, но какой-то ритм он отбивал. Знаете, так, отвесил челюсть,
сделал бессмысленное лицо и стучал кулаками по коленкам. Мои подруги  от
таких тащатся. А по мне, дурак всегда остается  дураком,  при  каком  бы
времени ни жил. Мне стало понятно, что никаким инструментом  он  всерьез
не владеет. Так, обезьяна с балалайкой.
   - Риммочка, а музыкальным сленгом он бы мог пользоваться?
   - Вряд ли, его жаргон - это "ништяк" и "в натуре". Дешевый парень.  А
вы обязательно обо мне доложите шефу?
   - А как бы ты поступила, лишившись жены и дома?
   - Не знаю, у меня нет ни того, ни другого. Вы простите меня. Деньги я
отдам, они целые, я не успела ничего потратить.
   - Не нужно, предъявишь их в соответствующих органах.
   - Как, неужели вы подадите на меня в суд? Но я могла бы  расплатиться
с вами иным путем.
   - Благодарю, девонька, но твоя плата слишком мизерна.  Предложи  себя
кому-нибудь другому.
   Максу явно понравился дом и его обитательницы, потому что уходил он с
явной неохотой, а на улице откровенно полез в амбицию.
   - Иваныч, я понимаю,  что  у  тебя  произошла  неприятность,  но  мне
кажется, девочки здесь ни при чем.
   Стыло и холодно было у меня на душе,  а  тут  еще  и  этот  придурок,
влюбившийся то ли в дочку, то ли в ее мамашу.
   Человек, оставшийся без квартиры, всегда чувствует  себя  ущербно,  а
моя сволочная натура и тем более. Нет, конечно, я не плакал,  но  что-то
похожее на сырость появилось на моих глазах.
   Никогда не хочется проигрывать, но кажется, на этот  раз  я  проиграл
серьезно. Больше всего мне не нравилось поведение Ухова.
   Было утро субботы, когда мне в номер позвонили. Я снял трубку, еще не
совсем соображая спросонья.
   - Здравствуйте,  господин  Гончаров,  с  вами  хотят  поговорить  три
интересные дамы.
   Голос был незнакомый, но я сразу понял, что это подлянка.
   - Алле, Костя, мы еще живы, но говорят, нас скоро  убьют,  -  сообщил
мне дрожащий голос Валентины, - выручай,  иначе  я  и  твои  бабы  будут
мертвы! - зашлась она в непрерывном вое.
   - Спокойно, Валентина,  где  вы  находитесь?  -  сразу  все  понимая,
спросил я. - Говори недомолвками, я пойму.
   - Говори хоть азбукой Морзе, я ничего  не  знаю.  Они  еще  в  машине
чем-то в меня  брызнули.  Отобрали  деньги  и  заставили  подписать  все
документы. Сейчас привезли женщин, у которых ты побывал  в  гостях.  Они
плачут. Особенно девчушка. Говорит, ты обещал им безопасность.
   - Дай трубку вашим негодяям,  -  сознавая,  что  ничего  не  добьюсь,
попросил я.
   - Алле, Гончаров, ты хочешь видеть своих сук живыми?
   - Конечно хочу, и как можно скорее.
   - Тогда не старайся изловить меня по телефону. Ты сразу проиграешь, а
три пары ушей получишь уже в лесу. Мне,  кроме  твоей  хаты,  нужно  еще
лимонов сто, как понял? Я обидчивый. Если что не так будет, пеняй только
на себя. Валяй, старичок, делай форте модерато. Срок тебе до утра.
   - Я понял, только не троньте девок. Я попробую достать деньги.
   Я не верил ни одному его слову, потому что подлец, единожды  вставший
на этот путь, всегда  им  и  останется,  хоть  ты  ему  золотые  россыпи
пообещай. Я даже не верил, что увижу своих бабенок живыми.  Валентину  я
уже поставил в один ряд с Надеждой Ивановной и ее дочерью. Оставлять  их
живыми негодяи не  станут.  Но  как  добраться  до  этих  подонков?  Они
оборвали тоненькую связующую нить, которую я было ухватил.
   На стоянке моя "девятка" ждала в полной готовности.
   Я был немного  удивлен,  когда  мне  в  бок  уперся  нож.  Совершенно
незнакомый голос попросил меня помолчать  и  пересесть  на  пассажирское
сиденье. Я охотно согласился, решив, что мой героизм здесь не оценят.
   Скот вырулил на центральную улицу  и  велел  молчать  впредь  до  его
распоряжения. Мне всегда не нравилось, когда меня насилуют, а тем  более
в собственной машине. Сам я не ангел, но не люблю людей,  идущих  против
неприкосновенности личности.
   Мальчик за рулем был именно таковым, но противостоять я ничем ему  не
мог, потому что второй подонок, сидевший сзади, чутко контролировал  мое
поведение приставленным к боку ножом. Оба они были  в  темных  очках,  а
высокие  воротники  меховых  курток  надежно   скрывали   нижнюю   часть
физиомордий, вплоть до носа. Это уже обнадеживало. Какой им был смысл от
меня прятаться, если бы  они  попросту  хотели  меня  угрохать?  Видимо,
предполагались какие-то переговоры. Немного воспрянув духом, я  попросил
закурить.
   - Перебьется, мент поганый, - недружелюбно ответила задняя сволочь. -
Приедем на место, тогда и получишь у нас по сигаре. Длинной  и  толстой.
На всю жизнь накуришься.
   - А куда мы едем? - наивно спросил я. - Надолго ли? А то  у  меня  со
временем напряженно.
   - Заткнись, - буркнул тип, - приедем - узнаешь!
   Дальше мы ехали молча. Даже между собой они  предпочли  не  общаться.
Наверно, так было обговорено заранее. Но откуда на мою голову  свалились
эти подонки? Вряд ли они связаны с квартирным делом. Вряд ли они связаны
с Музыкантом, пленившим моих девок. Получается неувязка. Зачем  бы  было
квартирному аферисту с утра  предупреждать  меня  о  полном  молчании  и
возможных нежелательных последствиях?  Чтобы  через  полчаса  под  ножом
куда-то меня увезти? Абсурд, ведь в этом случае я никак не смогу достать
требуемую им сумму. Непонятно.
   Теперь  что  касается  Музыканта.  На