, под  загородь
протекает ручей. Туда и ныряйте.
 
*** 
 
   Промозглым вечером по  первому  снегу  мы  отправились  к  монастырю,
оставив бандита на попечение Евдокии. К скиту  добрались  уже  в  полной
темноте,  руководствуясь  лишь  стрелкой,  компаса,  снятого  с  мертвой
Димкиной руки. Для рекогносцировки Вассаров тут же забрался  на  дерево,
но ничего, кроме собачьего лая, в полной темноте ему засечь не  удалось.
Недовольный, но решительный, он спустился вниз.
   - Идем к ручью. Скит спит.
   Мокрые и злые, мы проникли на территорию  монастыря,  главной  ставки
лесных разбойников. Ничего не подозревающая человеческая тень  полоскала
в ручье какую-то тряпку. Вместе с этой тряпкой мужик, уже без  сознания,
поплыл дальше вниз по течению. Если бы не Васькина наколка, то  черта  с
два бы мы нашли этот самый молельный дом, затерянный  между  разлапистых
пихт. Приземистое строение возникло неожиданно перед самым носом.  Идиот
Миша жизнерадостно  и  открыто  маршировал  на  самом  виду.  Он  только
негромко и жалостливо пискнул в безжалостно-опытных руках Вассарова.
   - Учись, Костя, - довольно прошептал он,  -  всякая  красивая  работа
должна красиво оплачиваться.  Ну,  пойдем  с  Богом.  Старец,  наверное,
заждался.
   А главарь вовсе и не ждал нас. Обнаженный,  он  возлежал  на  высокой
койке, а голая девка безуспешно пыталась победить его старческую немощь.
Еще один старик, одноглазый, похотливо наблюдал за этим со  стороны,  от
самого входа. Он, кажется, так и не понял,  почему  его  шея,  хрястнув,
перестала держать голову...
   Через минуту два спеленутых тела с забитыми в рот кляпами  неподвижно
лежали на полу.
   - Костя, пиши записку: "Старца получите  только  в  обмен  на  Федора
Панаева не позднее двух часов дня. Место передачи - второй приток Лебедя
возле леспромхозовской деляны. Ваш конвой должен  быть  не  больше  двух
человек. Вассаров".
   - А не боишься, Вассаров?
   - Будь у нас побольше времени, я бы их всех на уши поставил.
   В лагерь мы явились под утро с драгоценной ношей,  перекинутой  через
Гошино плечо, словно свернутый восточный ковер. Довольная Евдокия тут же
предложила нам завтрак.
   - А где Вася? - почему-то очень ласково спросил особист.
   - Да где ему быть, сидит за пихтой,  привязанный.  Руки  как  подушки
раздуло.
   Короткий вскрик - и Васьки не стало.
   - Зачем? - не выдержал я. - Зачем это было нужно?
   - Заткнись, Костя! Я  знаю,  что  делаю.  Хватит  мне  одного  барана
тащить. Давай-ка,  дерьмо  трухлявое,  поднимайся.  Значит,  тебе  Федор
понадобился? Для чего Иконникова изувечили? Быстро говори, времени мало.
Говори, если не хочешь Ваську на том свете догнать.
   - А ты бы как, лиходей, поступил, если б тебя из твоего дому прогнать
надумали? Золото им мое понадобилось, вот и получили это золото. До ушей
наелись...
   - Сам кто такой? Откуда?
   - Беглые мы. Из лагеря ишо в пятьдесят втором ноги и изделали. Я,  да
Фома одноглазый, да архирей. Нашли здесь приют. Украли в селе трех девок
и  зажили  общиной.  Потом   жилку   богатую   расковыряли.   Потихоньку
разрабатывать начали. Детей нарожали. Тридцать лет в спокойствии жили, а
тут этот геолог  кругом  общины  шастать  стал.  Ну  мы  его  и  того...
Привязали к шесту и к вам отправили, чтоб, значит, неповадно  было.  Так
нет же - все вам неймется. В этом годе сызнова  шевелиться  начали.  Мне
мои людишки сказывали. Тогда я вам ишо  одно  предупреждение.  Троих  уж
положили. И опять покоя нет. Пришлось Федула вашего в шахту опустить.
   - Ясно! А тебя-то твои козлы поменяют на Федора? Или ты им на хрен не
нужен? Может, радуются, что избавились от тебя?
   - Как можно,  -  блаженно  заулыбался  старец,  показав  ряд  дочерна
сгнивших зубов. - Как можно Бога оставить, а я для них - Бог!
   - Ну ладно, "боженька", потопали к месту передачи.
   До нужного притока мы добрались в полдень.  Отсюда  уже  было  слышно
работающую леспромхозовскую технику. Оставив старца вместе с Евдокией  в
небольшой низине, мы с Вассаровым залезли на деревья.
   - Если что-то непредвиденное, то ты, Костя, не стреляй, погоди, когда
я начну, - попросил Вассаров.
   Они появились на час раньше назначенного крайнего срока.  Два  мужика
охраняли Федора, идущего посередине. Два сторожа, но где  гарантия,  что
вокруг не прячется еще десяток?
   - Стоять на месте! - заорал Вассаров. - Пусть Федор дальше идет один.
   - Сначала пущай старец выйдет! - угрюмо откликнулись мужики.
   - Ладно, только мой ствол смотрит ему в затылок, если что, то...
   - Не боись, мы тоже Федула на мухе держим, не балуйте.
   С  низко  опущенной  головой  Федор  вышел  из-за  деревьев.  Евдокия
выпустила старца. Джентльменский обмен  состоялся.  Старец  скрылся  под
пихтовыми лапами, а Федор утонул в объятиях плачущей Евдокии.
   Утром следующего дня нас, измученных и промерзших,  доставил  в  село
леспромхозовский трелевочник. Ошалевшая от радости Маргарита,  почему-то
перепутав любовника с мужем, с ревом кинулась на шею Вассарову.
   Поистине: тот, кто уходит на охоту, теряет свое место у огня.
   - Феденька, а при чем тут все-таки снегоочиститель? - в конце  концов
спросил я.
   Но это уже другая история...



   Михаил ПЕТРОВ 
   ГОНЧАРОВ И САТАНИСТЫ 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Прямо под колеса машины Гончарова попала женщина. Конечно, его  сразу
обвинили в том, что он ее сбил. Но сыщик  уверен,  что  это  было  умело
инсценированное убийство, к тому же не первое в их городе.  А  когда  на
теле убитой обнаружили татуировку с числом зверя, ему стало ясно  -  это
дело рук сатанистов.
 
   Вечером 27 ноября я возвращался с  дачи  бывшего  высокопоставленного
государственного чиновника, нынче уволенного за ненадобностью. В прошлом
враги,  нынче,  как  ни  странно,  мы  сдружились  на  почве  одинаковой
ненужности. Два дня мы пили водку и  ссорились,  обвиняя  друг  друга  в
прошлых грехах и  недостатках.  На  третий  -  я  обозвал  его  гребаным
партайгеноссе, сел за руль и покатил к себе, в свою неуютную холостяцкую
квартиру, где меня, кроме голодного кота, никто  не  ждал.  По  обводной
дороге я двигался  к  городу,  держа  на  спидометре  сто  десять  кэмэ.
Выпавший накануне снег растаял,  но  к  вечеру  подморозило,  и  асфальт
покрылся тонкой и коварной  пленкой.  Я  благодарил  Бога,  что  сегодня
практически  воздержался  от  приема  спиртного.  Пять  вечера  -  самое
паскудное время для езды. Фары не включишь,  а  без  них  темновато.  На
всякий  случай  я  сбросил  скорость  до  восьмидесяти.  Я  уже  миновал
кладбище, до дома оставалось  недалеко.  Впереди,  прямо  возле  дороги,
маячила трансформаторная будка. Кажется,  я  достал  сигарету,  готовясь
закурить, когда в последний момент заметил, как, отделившись  от  будки,
мне  бросилась  под  колеса  темная  фигура.  Ударившись  о  капот,  она
шлепнулась в десяти метрах от меня. Вывернув руль, я инстинктивно ударил
по тормозам. С разворотом  машину  швырнуло  на  обочину,  и  я,  рванув
дверцу, кинулся к распростертому телу.
   Женщина была мертва. Под ее затылком мои пальцы наткнулись на липкую,
остро пахнущую кровь. Матерясь и чуть не плача,  я  поднял  безжизненное
тело, намереваясь нести его в машину. Взревел двигатель, вспыхнул  свет,
и мой собственный автомобиль рванул на  меня,  явно  собираясь  задавить
своего хозяина. Наверное, я был  сильно  потрясен  случившимся,  реакция
сработала запоздало. Меня успело зацепить крылом, и я, как был с  трупом
на руках, врезался в густой кустарник у обочины.  Это  меня  спасло,  но
сознание я все-таки потерял. Очнулся от того, что мои карманы кто-то  не
спеша, но тщательно обследует. Потом  мне  в  глаза  направили  слепящий
фонарик и звонкий голос сообщил:
   - Этот, кажется, живой, может, он и грохнул бабу.  Чё  делать  будем,
Сань?
   - Для начала бригаду вызовем. Пусть  они  разбираются.  Это  не  наша
компетенция. У нас своих забот хватает. Полная будка груза.
   Заработала рация, мои спасители вызывали дежурного. Ответив, тот безо
всякой  радости  пообещал  отправить   на   место   происшествия   своих
мальчишей-плохишей.
   - Постой, как тебя там. - Кряхтя и охая, я остановил мента.  -  Пусть
немедленно объявят розыск. "ВАЗ-2109", "мокрый асфальт", госномер В-304,
угнанный отсюда в пять вечера. Владелец Гончаров Константин Иванович, то
есть я, сбитый собственной машиной. Дайте выпить.
   - Чего захотел, а вдруг ты совершил аварию,  сейчас  выпьешь,  и  все
будет шито-крыто. Знаем мы вас, шустрых.
   - Дурак ты, сержант, и уши у тебя горячие. Если я совершил аварию, то
куда, по-твоему, делся автомобиль?
   - Не знаю, зема, а насчет ушей, так мы тебе самому их сварим. Бабу-то
небось ты завалил? Жена, наверное, или проститутка. Чего молчишь?
   - Поражаюсь, почему  чем  дальше,  тем  больше  в  ментовке  работает
придурков. Объясни мне такой феномен.
   - Витя, объясни ему доходчиво.
   - Нельзя, Сань, не наш клиент. А ты, мужик,  заткнись.  Сейчас  тобой
другие займутся.
   От холода и слабости меня колотило, и я  почти  с  радостью  встретил
подъехавшую  милицейскую  "шестерку".  Оформив  протокол,  они,  в  свою
очередь, вызвали ГАИ. Те явились на удивление быстро. Они долго  ходили,
изучая и измеряя место происшествия, задавая  мне  дурацкие  вопросы.  В
общем, в дежурную часть я попал уже  в  семь  тридцать  вечера  и  вновь
рассказал о случившемся. Кажется, одутловатый майор мне не  поверил.  Он
снова и снова расспрашивал меня, закидывая примитивные  крючки  и  ставя
ловушки. Продолжалось все это битых два часа. Мне надоело  до  чертиков,
кажется, майору тоже. Он предложил мне теплый и  комфортабельный  ночлег
казенного дома. Можно  было  бы  посопротивляться,  покачать  права,  но
последние  пять  часов  настолько  меня  измотали,  что  я  с   радостью
согласился, наперед зная, как мне действовать утром.
   Выспаться мне все-таки не дали. В  двенадцать  часов  меня  разбудила
небритая свирепая морда отъявленного негодяя. Защемив мне  нос  вонючими
волосатыми лапищами, он невежливо попросил у меня сигарету. Его прошение
я  удовлетворил  коленом  в  кадык.  Дегенерат  заскучал,  забулькал   и
повалился на грязный заплеванный пол. Во  мне  проснулось  благочестивое
сострадание, и я протянул ему сигарету.
   - Держи, дурак коронованный. Если будешь себя плохо вести, то  засуну
твой нос в твою же вонючую задницу. Понял, падаль? За что взяли?
   - Бабе хлебало разбил, - дыхнув перегаром, прохрипел женоненавистник.
- А тебя?
   - Соседа грохнул, когда  он  бабу  свою  избивал.  Жаль,  ты  мне  не
попался, а то бы до кучи. Топориком по тыкве рубанул, видишь, вся куртка
в крови.
   Мужик приоткрыл рот и, затравленно озираясь, пополз к двери.
   - Да ты не  бойся,  -  успокоил  я  ханурика,  -  я  тебя  не  трону,
топорик-то отобрали, нож тоже, а давить руками я не любитель. Нет  такой
привычки.
   - Помогите. Убивают... Товарищи милиционеры... Убивают...
   - Чё орешь?  -  заспанно  и  недовольно  спросил  его  из-за  решетки
губастый краснорожий сержант. - Заткнись, отойди от двери.
   - Отпустите  меня...  Не  буду  я  с  убийцей  сидеть...  Маньяк  он.
Сумасшедший... Переведите меня в другую камеру...
   - Ага, специально для тебя приготовили. Заткнись и сиди.
   - Вы будете отвечать. Он же убьет меня.
   - Тебя, Козлов, давно пора. Жена только спасибо скажет. Всему личному
составу надоел. Как бабу бить, ты герой, а с мокрушником  ночь  посидеть
бздишь. Посиди, может, поимеешь что-нибудь. А  ты,  Гончаров,  смотри  у
меня, быстро успокоим.
   Решив, что превентивные  меры  приняты  достаточные,  удовлетворенный
сержант удалился досыпать, а гроза женщин  господин  Козлов,  по-шакальи
поджав хвост, убрался в угол. Тюремный мой сон был безнадежно перебит, и
мне ничего другого не оставалось, как задуматься о случившемся.
   Какой черт  дернул  эту  дуреху  броситься  под  машину?  Она  стояла
неподалеку от кладбища, возможно, приходила на чью-то могилу, а потом...
Да, такой вариант возможен. Но  мне-то  от  этого  не  легче.  Я  вполне
реально могу схлопотать срок. А на зоне ментов не  любят,  даже  бывших.
Кроме того, я лишился новенького автомобиля. Чертова баба. Если  бы  так
хотела наложить на себя руки, то есть множество удобных и безболезненных
вариантов. Отравилась бы, например, не подставляя при этом ни в  чем  не
повинных людей. То, что это был не случайный наезд, я уверен.  Выскочила
она, как  черт  из  табакерки,  и  точно  под  машину.  Остается  только
выяснить, по своей  ли  воле  она  совершила  суицид.  Если  принять  во
внимание, что и меня угонщик  хотел  отправить  к  праотцам,  то  вполне
возможно, что бабу мне подкинули. Но только не мертвую. От удара  у  нее
вылилось много крови. Пьяна она не  была,  я  бы  почувствовал.  Значит,
находилась она в наркотическом опьянении. Тогда могла броситься сама, но
кому понадобилось меня отправлять следом за ней? Большой  вопрос.  Но  к
чему гадать  на  кофейной  гуще,  если  завтра  кое-что  выяснится?  Уже
сегодня.
   Утром пришедшие на работу  менты  озабоченно  сновали  взад-вперед  с
исключительно занятым видом. Некоторые заглядывали  к  нам,  оценивая  и
прикидывая ночной улов. Две морды были явно знакомые, но  они  поспешили
удалиться, не узнавая меня.
   Грозный рев начальника, полковника Ефимова, я узнал  сразу,  едва  он
открыл дверь. Наступила тишина ожидания, его глас солировал:
   - Букин, опять в дежурной  накурили.  На  улицу  нельзя  выйти,  жопу
поднять, офицеры хреновы, как бабы беременные ходите. Крылов,  ты  когда
форму носить будешь?
   - Так ведь не дают форму. Нет ее, уже год на очереди стою.
   - Гм, черт знает что. Полный идиотизм. Как дежурство?
   - Одно убийство, а в остальном как всегда: угоны, хулиганство, мелкие
кражи.
   - Убийца задержан?
   - Подозреваемый здесь. Наш, некий Гончаров. Он  же  заявил  об  угоне
"девятки".
   - Какой Гончаров? Инициалы.
   - Константин Иванович.
   - Доигрался, мудак! После оперативки ко мне его, сукиного сына.
   Я с интересом слушал оживленный этот разговор,  прикидывая,  чем  мне
может помочь полковник. Выходило, что ничем. Но все равно, хоть какая-то
отдушина. И скорее  всего,  он  мне  поверит,  а  это  уже  немаловажно.
Поэтому-то  с  нетерпением  ожидал  окончания  оперативки  и   любезного
приглашения высокого начальства.  Оно  было  передано  через  дебильного
рядового и в совершенно неучтивой форме.
   В кабинете Ефимова было не просто накурено. Создавалось  впечатление,
что сюда на несколько минут загоняли дизель-электроход "Обь".
   - Могли бы на улице покурить, дышать нечем, - недовольно проворчал я,
вместо "здрасьте".
   - Все чирикаешь, Гончаров? Уж попал в дерьмо, так  прикрыл  бы  клюв,
орелик. Три месяца тебя не видел, уж обрадовался, думал, навсегда. А тут
сюрприз, с презентационной ленточкой. А где Гончаров,  там  всегда  куча
трупов. Тебя подозревают  в  убийстве  и,  кажется,  не  без  основания.
Рассказывай.
   - Вам что, больше нечем заняться, как выслушивать историю, которой вы
заранее не верите?
   - Утухни и докладывай, а дальше мне решать. Умный больно: веришь - не
веришь, плюнешь - поцелуешь. Нежный больно  стал.  Кури.  Сейчас  чай  с
печеньем принесут. Я слушаю.
   Минут двадцать живописно  и  со  всеми  подробностями  я  рассказывал
Ефимову  о  злоключении  вчерашнего  вечера.  А  в   конце   для   пущей
убедительности снял штаны, показав великолепный, свежий синяк на верхней
части бедра.
   - Жалко! - всасываясь в сигарету, наконец он выдал решение. - Жалко!
   - Конечно жалко, - согласился я, - да еще машину угнали.
   - Жалко, что увернулся ты.  Я  бы  с  удовольствием  рыдал  на  твоих
похоронах! Что сам-то думаешь? Что делать?
   - Первым делом запросить  медэкспертизу.  Пусть  проверят  содержание
наркотика в крови. Если это подтвердится, то и ситуация будет  понятней.
Еще было бы совсем неплохо установить ее личность.
   - Установим, если здешняя. Зачем ты ее трогал с места? Ведь убедился,
что она мертва, а все одно поволок в кусты.
   - Не в кусты, а в машину. Поволок, да. Наверно, чисто рефлекторно.
   - Теперь тебе этот рефлекс боком выйдет. Есть Гончаров и  есть  труп.
Что это значит? А это значит, из моих личных наблюдений, что трупы будут
еще. Ладно. Иди посиди пока. Я с экспертами поговорю.
   - Желательно с Сизым Носом. Он хороший знакомый. Сделает быстро.
   - Иди уж, мокрушник чертов.
   Подойдя к дежурной части, я вежливо попросился в камеру.
   - Иди отсюда, идиот, -  так  же  вежливо  ответил  вновь  сменившийся
капитан.
   - Но мне действительно нужно там немного побыть, - не сдавался я.
   - Мужик, я тебя сейчас в дурдом отправлю, - посулил капитан.
   Наконец, после долгих уговоров и объяснений, он понял, что к чему, и,
выпучив голубые глазенки, гневно на меня заорал:
   - Почему без охраны? Шляемся, как  по  Невскому  проспекту!  Денисов,
срочно запереть!
   Так я вновь обрел кров, правда ненадолго. Уже через  полтора  часа  я
мчался с Ефимовым на его "Ниве"  к  месту  происшествия.  По  дороге  он
сообщил мне два установленных экспертизой факта. Во-первых,  в  крови  у
моей жертвы была смертельная доза опия, а  во-вторых,  обнаружены  следы
спермы,  и  мне,  как  подозреваемому,  предстоит  выделить  лаборанткам
капельку своего естества.
   - Хоть литр, - с воодушевлением пообещал я. - Ведь  это  докажет  мою
непричастность, то есть невиновность.
   - В какой-то мере, - согласился полковник, - но де-факто - убийца ты.
Здесь, что ли? - останавливая машину, спросил он.
   - Да, вон туда меня отнесло и развернуло. Видите, и следы есть.  -  Я
торжествующе указал на поломанный кустарник у обочины.
   - Есть, есть, выходи, автолюбитель с... Посмотрим внимательней.
   У невидимой, по ходу моего следования, стены  трансформаторной  будки
мы обнаружили две использованные жвачки со следами зубов и  два  фильтра
от неизвестных сигарет, это все, что могла предложить  нам  окаменевшая,
замерзшая земля. Но и за то спасибо. Кажется,  моя  версия  о  том,  что
женщину попросту вытолкнули или выкинули  под  колеса  мчащейся  машины,
подтверждается.  Причем  рассчитали  точно  мою  скорость  и  момент  ее
перелета. Учли еще два фактора. Безлюдность шоссе и  мое  одиночество  в
салоне.
   - Ослы, - ворчал Ефимов, упаковывая находки в полиэтиленовые  пакеты.
- Неужели нельзя было обнаружить вчера?! Всегда думал, что  самый  тупой
мент города - это я, нет, оказывается есть тупее.
   - Это вам только кажется, - повеселев, схамил я. - А что со мной?
   - Напишешь подписку о  невыезде  и  топай  домой  пить  свой  любимый
напиток.
   - А что с машиной? Новая ведь.
   - Откуда я знаю. Ты  не  хуже  меня  осведомлен  о  том,  сколько  их
возвращается из угона.  И  еще,  Костя,  тебя  наверняка  будут  дергать
всевозможные инстанции, и это ты знаешь не  хуже  меня.  Так?  И  машину
хочешь вернуть. Так?
   - Так, так и еще раз так, и что из этого?
   - Подключайся-ка ты к этому делу сам, как?
   - Я подумаю, заходите вечерком, поговорим.
   - Нельзя мне, Гончаров, к тебе ходить, давление у меня и одышка.
 
*** 
 
   К вечеру ушиб посинел и распух, бедро  стало  походить  на  бабье.  И
все-таки я дохромал до магазина  и  купил  всякие  вкусные  вещи,  почти
наверняка зная, что Ефимов припрется и мне будет неловко, когда на столе
не окажется коньяка.
   Явился он  в  десять,  когда  я  уже  подумывал  единолично  нарушить
девственность накрытого стола. Несмотря  на  мороз,  он  взмок  и  дышал
тяжело. Сбросив куртку тут же на пол, он прямо  в  сапогах  прошлепал  в
комнату.  Тяжело  плюхнулся  в  кресло  и  потребовал  воды.  Глотнув  с
полбутылки, он наконец соизволил заговорить:
   - Дело  прокуратура  отзывает.  В  семидесяти  километрах  отсюда,  в
соседней  области,  неделю  назад  совершено  аналогичное  преступление.
Правда, там водителю повезло ме