лее это несложно, биография у него простая.
     Насколько я знаю, после войны он поступил в строительный техникум - не то в Омске, не то в Томске. Вскоре после его окончания приехал в здешние края, где и устроился в "Спецгидрострой" каким-то инженером. Проработал там почти сорок лет, вплоть до начала Великой Перестройки. С мамой познакомился в пятьдесят восьмом, ну а я родилась в шестидесятом. Последнее время работал в жилищном тресте вахтером, об этом я тебе уже говорила. Вот, собственно, и все!
     - Негусто! Кого из его близких товарищей ты знала?
     - Было у него три закадычных дружка-алкаша, но только все они приказали долго жить. Последний - в прошлом году.
     - Вот как! - насторожился я. - Это интересно, очень даже интересно! А от чего они померли? В частности, последний?
     - Не только последний, но и первый - все умерли от рака.
     В комнату, дыша презрением и ароматом кофе, высокомерно вплыла Милка.
     На вытянутых руках она брезгливо несла поднос. Швырнув его перед нашими носами, демонстративно повернулась к нам задницей. Не удержавшись, я крепко шлепнул ее по откляченной ягодице.
     - Алена, глянь, какую кобылицу я взнуздал!
     - Козел! - взвизгнула Милка. - Это я тебя взнуздала!
     - Видали, какая норовистая, - усмехнулся я. - Так и норовит всадника сбросить...
     - Извините, господин Гончаров. - Ленка поджала губы. - Но мы пришли сюда по делу, и нам бы не хотелось быть свидетелями ваших сексуальных игр.
     - Прошу прощения. На чем мы остановились? Ах да, все трое умерли от болезни, именуемой раком. Очень жаль.
     - Естественно, кошка подохнет, и то жалко, а тут...
     - Кстати о кошках, точнее, о собаках. Когда вы обнаружили тру... тело отца, где находился ваш Трезор? И в каком состоянии он был?
     - Рекс? Странно, что вы интересуетесь этим, но я и сама не раз думала... Когда я пришла, он лежал на крыльце и как будто меня не видел. То есть не было у него всегдашнего бешеного восторга при моем появлении. Обычно он встречал меня всевозможными вывертами, старался лизнуть в нос, а в тот раз - ноль эмоций. Вначале я не придала этому никакого значения, но когда увезли отца, заметила, что и двигается-то пес с трудом, качается, будто пьяный. Может быть, от тоски? Но тогда бы он выл, как всякая другая собака. Не знаю...
     - Не выл, значит? Это хорошо.
     - Что же тут хорошего?
     - Пока не знаю. На сегодня все! Как только проверите наличие или отсутствие партизанской фотографии, непременно позвоните. Сдается мне, что ваши сомнения касательно самоубийства Сергея Александровича небезосновательны.
     Как только за посетителями закрылась дверь, я, лежа на диване, погрузился в величественную задумчивость, совершенно игнорируя похотливые поползновения моей подруги. Думать не хотелось, я просто морщил свой сократовский лоб и ждал, когда ей надоест попусту тратить время. Но я все-таки ошибся, победила молодость. Кряхтя и постанывая от боли в руке, я удовлетворил Милкино желание. Вполне довольная мною, она вскоре засопела под боком.
     Что мы имеем? Невольно мои мысли сами собой вошли в нужное русло. То, что Лагин умер не своей смертью, ясно как день. По крайней мере, три факта указывали на это. Во-первых, исчезновение дневников, во-вторых, отсутствие посмертной записки, в-третьих, поведение собаки, которую, вероятно, капитально одурманили. Каждое из этих трех обстоятельств еще ни о чем не говорило, но вкупе они заставляли крепко задуматься. Стрелка весов склонялась к убийству.
     Если, конечно, Ленка не врет! Но какой для нее в том смысл? Ложь была бы понятна, когда доказывала бы обратное. Но кому понадобилось кончать безвредного пенсионера-алкаша? Маленький хвостик, который я было ухватил, выглядел прозрачным и хилым. Скорее всего, после Ленкиного звонка он оборвется вовсе.
     Тестюшка, тестюшка, ну кому могла понадобиться твоя стариковская жизнь пьяницы?
     Интересно, на что же ты пил? Неужели на деньги, получаемые за извоз?
     Маловероятно. На это много не выпьешь, да и пить при этом не рекомендуется.
     Хотя живут же люди, например, сегодняшний старикан, что пропорол мне крыло и переднюю дверь. Господи, и это еще... час от часу не легче! Надо позвонить "настоящему тестю", чтобы на завтра выделил мне пару парней из ОМОНа. Думаю, втроем мы надолго отобьем у них охоту заниматься подобным промыслом.
     Ленка позвонила в девять, когда я уже засыпал. Как я и предвидел, ничего интересного она не сказала. Партизанская фотография отца находилась на месте. Она даже зачитала фамилии изображенных на ней партизан, но теперь они мне были без надобности. Далекая война к сегодняшней смерти Сергея Александровича не имела никакого отношения.
     - Что ты на это скажешь, великий сыщик Пинкертон? - подводя черту под разговором, спросила она.
     - Ничего утешительного. То, на что я рассчитывал, увы, не подтвердилось. Где копать дальше, ума не приложу. Искать какие-то концы в "Спецгидрострое" бессмысленно, прошло много лет. Единственное, что остается, - пощупать его последнее место работы. Где он работал - в каком тресте?
     - Точное название - ПЖРТ. Производственный жилищно-ремонтный трест - кажется, так расшифровывается.
     - Очень хорошо. Когда он оттуда уволился?
     - Вроде бы в ноябре, точно не знаю. Ну, после того случая...
     - Какого случая? - невольно напрягся я.
     - Ты что, с луны свалился? Весь город об этом только и говорил.
     - Не тарахти в ухо, докладывай конкретно.
     - Господи, ну когда инкассатора ограбили! Да ты что, в самом деле ничего не слышал? У инкассатора вырвали сумку с двухмесячной зарплатой.
     - Слышал что-то краем уха, но как связать этот инцидент с твоим отцом?
     - Я и не связываю, просто сумку с деньгами нес отец. Грабители его сильно покалечили. Он полмесяца не мог встать с кровати. Потом и уволился.
     - Идиотка, ты могла сказать это раньше?!
     - Не могла, поскольку ты не спрашивал.
     - Я думал, овца глупее тебя, а теперь сомневаюсь. Что ты еще знаешь об этой истории? Как это происшествие комментировал отец?
     - А никак, просто рассказал, что нес полную сумку денег, а навстречу ему выскочили двое, вырвали сумку и побежали. Он хвастал, что не растерялся и бросился вдогонку. Одного, на свою голову, догнал. Лучше бы он этого не делал, потому что грабитель развернулся и ударил его по голове чем-то тяжелым. Отец потерял сознание. А много ли ему надо? Beca-то в нем как в цыпленке. В результате - сильное сотрясение мозга. Ну а потом его начали таскать по милициям, заподозрили чуть ли не в соучастии, мерзавцы!
     - Ну а какие-нибудь детали он рассказывал?
     - Вот-вот! И они все про детали выпытывали, одно у вас племя. Какие детали может помнить семидесятилетний человек, получивший такой удар по голове?
     - А не расскажешь ли мне, почему он выполнял роль инкассатора?
     - Дело в том, что у него своя машина и он всегда ездил как кассир за деньгами. Наверное, ему доплачивали, а вот почему он нес сумку, я не знаю.
     - Может быть, вспомнишь что-нибудь еще?
     - Нет. А с чего это ты зациклился на этой истории? Неужели думаешь?..
     - Ничего не думаю, - перебил я. - Позвоню завтра, вдруг в твоем курином мозгу что-то проявится. Спокойной ночи.
     - И тебе желаю не сконфузиться! Драная коза этого не простит.
     - Не волнуйся! Кому как не тебе знать, что на этом фронте дела у меня обстоят успешно!
     Фыркнув, она бросила трубку, а я набрал номер Милкиного папаши. Он был еще на работе, ответил раздраженно и резко:
     - Полковник Ефимов слушает!
     - Извините, Алексей Николаевич, вас беспокоит Гончаров.
     - Уже слышу. Чего тебе?
     - Алексей Николаевич, я с личной просьбой: возникла небольшая проблема. Не могли бы вы завтра дать мне двух толковых парней?
     - Ты что, сдурел? Нашел частную лавочку. Кроме того, завтра Первое мая. А что случилось?
     - Наехали на меня, бабки требуют.
     - Сколько и за что?
     - Две тысячи, а за что, долго объяснять.
     - Хм, ты один?
     - Конечно, - не задумываясь, соврал я, - кроме кота, никого нет.
     - Я домой собрался, по пути заскочу. Осточертело все!
     Не дав мне возразить, он положил трубку. По своей же инициативе я оказался в совершенно дурацком положении. Картина - лучше не придумаешь. Папаша приходит в гости, а его дочь нежится в моей постели.
     Милку я растормошил с трудом, пришлось даже применить силовые приемы.
     - Ну чего тебе? - наконец открыв глаза, недовольно захныкала она.
     - Собирайся скорее и уматывай! Папенька твой решил почтить меня своим присутствием. Ты ведь не желаешь с ним здесь встретиться?
     Кляня меня и собственного родителя, она поплелась в ванную, где, как мне показалось, плескалась целую вечность. Я с нарастающей тревогой смотрел на часы. За то время, что Милка собиралась, можно было одеть целый микрорайон. От нетерпения почему-то нестерпимо зачесались пятки и ладони.
     Милка уже была почти готова, оставалась самая малость - натянуть сапоги, но... Нам всегда не хватает самой малости...
     В дверь полковник звонил требовательно, как и подобает человеку его положения и звания. Причем одного звонка ему показалось мало. Для вящей убедительности солдафон забарабанил кулаком, громко выкликая мою фамилию.
     Испуганная Милка растерянно хлопала глазами, молча требуя моей помощи.
     - В шифоньер, - шепнул я, а отцу ее громко и недовольно пообещал:
     - Да иду я, иду, сейчас открою!
     Около минуты я возился с замком, давая время непутевой дочери полковника получше окопаться. Наконец я справился с коварным запором, и недовольный тесть шагнул в квартиру. Молча протянул бутылку коньяку и только потом трубно и хрипло поздоровался.
     - Ты что, на бабе уснул, колом тебя по голове! Я уже уходить собрался.
     - Да задремал немного, проходите на кухню.
     - На кухне пусть твои алкаши пьют, а меня соизволь принять в хоромах, по высшему классу. Устал я, Костя, до чертиков, расслабиться надо.
     Отодвинув меня, он танком пропер в комнату и развалился в кресле возле шифоньера, буквально в метре от своего дитяти. Мне не оставалось ничего иного, как, прибавив звук телевизора, удалиться на кухню в поисках закусона.
     Вернувшись с подносом через три минуты, я увидел, что полковник мирно посапывает, зажав между пальцами зажженную сигарету. Отличная возможность незаметно выпустить Милку! Осторожно поставив закуску, я на цыпочках подкрался к шкафу.
     - Извини, Костя, заснул, - неожиданно остановил меня его голос, - вчера всю ночь не спал.
     - Да нет, ничего, я решил вас не будить. А что, какое-то серьезное дело?
     - Ага, наливай, дело-то, может, и несерьезное, но паршивое! - Он с отвращением ткнул дымящуюся сигарету в пепельницу, взял почти полный фужер и на одном дыхании, с удовольствием выпил.
     - Мокруха, что ли? - последовав его примеру, поинтересовался я.
     - Ага, - закусывая приготовленным Милкой салатом, согласился он. - Коммерческого директора одной фирмы грохнули, прямо в собственной хате. Причем никаких следов борьбы не обнаружено. Просто дырка в голове.
     - Слыхал, а еще говорят, что его компаньон сбежал с крупной суммой денег.
     - Не компаньон, а бухгалтер. И удивительно то, что сбежал он, бросив жену и двоих маленьких детей. Это настораживает. Обычно они в таких случаях заранее готовят лежбище. О чем это говорит? Либо его решение слинять было спонтанным, либо он решил бросить семью...
     - Либо забрать родственников немного погодя, - закончил я полковничью мысль. - А что за фирма? Опять торгующая воздухом?
     - Нет, на сей раз реальная и ощутимая. Ломбард "Заклад".
     - И много капусты прихватил счетовод?
     - Это кому как! По моим понятиям - много, сто пятьдесят тысяч, но ихний шеф не больно-то расстраивается, значит, для него эта сумма большой роли не играет. А почему это тебя заинтересовало? Может быть, хочешь нам немного помочь?
     - А чего тут помогать! Ежу ясно - укокал начальника бух, вот его и берите!
     - Умный, прямо нет сил! Только где его брать? Ты нам об этом не расскажешь?
     - И рад бы, да у самого проблем выше крыши.
     - Рассказывай, но не забывай, что мой стакан пуст.
     Плеснув приличную порцию, я поведал ему о сегодняшней аварии и наглых сопляках, навестивших меня.
     - Кабы мне твои заботы, я был бы самым счастливым человеком. Им-то тыквы поотрывать труда не составит. Во сколько они явятся?
     - Думаю, часов в шесть, но приготовиться надо пораньше, часа в четыре.
     - Это понятно даже офицеру милиции. А почему бы тебе к этому мероприятию не привлечь своего старого знакомого лейтенанта Ухова?
     - С удовольствием, но в любом случае нужно ваше добро.
     - Похвально, Гончаров, благодарю! В кои-то веки сподобился поставить меня в известность. К чему бы это?
     - Стареем, Алексей Николаевич, стареем. А с возрастом приходит и осмотрительность.
     Телевизор неожиданно замолк, высветив на экране часовой циферблат. И в этой внезапно возникшей тишине особенно отчетливо прозвучал сдавленный, но громкий чих из шифоньера. От неожиданности полковник вздрогнул, вопросительно посмотрел на шкаф, потом на меня и зашелся в гомерическом хохоте. Боже мой, как он ржал! Табун взбесившихся жеребцов ведет себя куда тише. Он весь побагровел, сложился пополам. Из вежливости подхихикивал и я.
     - Ой не могу, ну ты, Гончаров, даешь! Держи меня, сейчас описаюсь!
     Говоришь, стареем? Дай-то Бог каждому такую старость! А чего ты ее туда запрятал? Неужели боишься, что отобью? Выпускай, задохнется баба!
     - Ничего, пусть посидит, говорил ей - иди домой, прийти ко мне должны. Так она все тянула. Вот и доигралась!
     - Ну теперь-то выпусти, все одно - засветилась.
     - Не могу, Алексей Николаевич, всякое непослушание требует наказания.
     Давайте лучше посмотрим программу "Время".
     Нет, не смог я его переболтать и увести разговор в другую сторону. Он вдруг подозрительно на меня посмотрел и, неожиданно согласившись с моим решением, заторопился.
     - И то верно, наливай, устал я очень. Выпьем, да я пойду. Не буду вам мешать. Завтра с утра на службу. Кому праздник, а кому будни. Может быть, твою даму сопроводить домой? Я на машине.
     - Ну что вы, не стоит!
     - Тогда посоветуй ей на ночь остаться здесь. Время позднее, а на улицах полно пьяных.
     - Я непременно ей об этом скажу!
     В передней он на секунду задержался, зацепил взглядом торчащие из обувной полки голенища женских сапог и, крякнув, вышел. Закрывая за полковником дверь, я с сожалением отметил, что выгляжу в его глазах дураком.
     - Он ушел? - Из приоткрытой дверцы высунулся Милкин нос.
     - Ушел. Велел передавать тебе привет. Можешь раздеваться, он все понял.
     - Какой кошмар, он меня убьет!
     - Перестань кривляться! - устало попросил я, заваливаясь на диван в наисквернейшем настроении.
     Вполне довольная поворотом событий, Милка закатилась мне под бок.
     А может, все это подстроено? - подумал я, засыпая.

***

     На следующий день ровно в четыре, предварительно позвонив, ко мне явился Макс Ухов с товарищем. Поздравив самих себя с Международным днем солидарности трудящихся, мы скрупулезно обсудили детали предстоящего захвата негодяев и затаились, каждый на своем месте, в ожидании дорогих гостей.
     Звонок раздался ровно в шесть часов, что меня немало удивило. Макс замер за дверью, его напарник томился внизу в подъезде, а я, не спеша отперев замок, открыл рот. На пороге собственной персоной стоял знакомый старикашка, водитель "Москвича".
     - Мне нужен Гончаров, - задиристо начал он.
     - Проходите, - пропуская его, отступил я.
     Он сделал шаг вперед и тут же оказался на полу с добросовестно заломленными руками. Бедняга только дрыгнул ножкой и затих, насмерть перепуганный неожиданным пассажем. Зафиксировав стариковское тельце, Макс, прислушиваясь к тишине подъезда, вопросительно посмотрел на меня.
     - Да слезь ты с него, конь! Не ровен час - гикнется дедуля.
     - А где остальные? - нехотя отпуская добычу, глупо спросил гориллообразный лейтенант.
     - Все, Макс, сливай воду, кина больше не будет. Сделали они нас!
     Вставай, дед. Да не дрожи ты! - поднимая полуобморочного рэкетира, успокаивал я его. - Не бойся, не тронет больше тебя злой мальчик. Где дружки тебя дожидаются? На улице? Кем они тебе приходятся?
     Старик только мотал благообразной головой да вращал голубыми слезящимися глазками. Макс влил ему глоток водки, и только тогда наш гость обрел дар речи:
     - Никем они мине не приходются. Отродясь их не знаю и на одной версте с ними не сяду. Вчерась, опосля аварии, я в гараже сымал радиаторскую решетку.
     Глядь, а ко мне в гараж парнишка шмыгает, щенок совсем. Че, говорит, отец, не в жилу? Расхреначил тачку? Тута тебе одного ремонта больше чем на тыщу будет! А ты, говорит, не виноват, виноватый тот мужик, который тебя зацепил. Только у него блат в ГАИ, вот и нашли крайнего - тебя. Я ему говорю - нет, я сам виноватый, а мужик тот хороший, другой бы на его месте с меня три шкуры содрал, а энтот пожалел, простил. Тогда он мне говорит: хочешь, мол, на ремонт деньги?
     Я отвечаю ему: а то нет! Кто ж не хочет? Тогда, говорит, пойдешь к нему завтра и возьмешь две тыщи. Одну оставишь себе, а другую отдашь нам, понял? Как не понять, говорю, а он даст? Пацан засмеялся и говорит: мол, не боись, даст и спасибо скажет. Вот я и пришел, а вы меня чуть не придушили.
     - Суду все ясно. Когда и куда они должны прийти за деньгами?
     - Сказали, чтобы я ждал их в гараже.
     - Ну вот и хорошо, иди и жди! - вмешался Макс.
     - А чего ж я им отдам? Они же деньги потребуют.
     - А это уже не твоя забота. На какой машине они приезжали?
     - Дык они пешком пришли. Пацан зашел, а другой, здоровый, топтался снаружи.
     - Иди, дед, и ни о чем не волнуйся, все будет как в аптеке. Где твой гараж?
     После ухода старика, выждав десять минут, Макс с напарником отправились следом, надеясь накрыть гаденышей тепленькими. Где-то мы просчитались, потому что через пятнадцать минут ребятки явились ко мне самолично. Немного помассировав мое хрупкое тело резиновыми дубинками, они привязали его к отопительной батарее. Я сидел, с сожалением думая, что раньше чем через час никакой помощи мне ожидать не приходится. Наверняка Макс будет ожидать их там. Но как могло получиться, что мы так прокололись? Не иначе старикашка оказался не тем простачком, за коего себя выдавал. Сумел каким-то образом подать им знак о засаде. Что же, тем хуже для него.
     - Ну что, козел, получил? - торжествующе начал разговор поганец. - А ведь тебя предупреждали! Сам виноват. Теперь ты нам должен не две тысячи, а четыре. Сам отдашь или градусник тебе в задницу поставить?
     Второй амбал ощерил дегенеративные челюсти и вытащил паяльник. Мне стало неуютно и обидно. Неужели это все, что я заслужил на старости лет?
     Мерзавцы тем временем вполне серьезно готовились к исполнению обещанного. Мне оставалось только принять их условие.
     - Ладно, забирайте последние и валите к чертовой матери!
     - Ну вот, зачем же было гнать волну! - заурчал довольный мордоворот.
     - Где бабки, чтоб аккуратно, без лишних телодвижений?
     - В секретере, верхний ящик, да развяжите же вы меня!
     - Перебьешься! - отрезал пацан, пересчитывая явно недостаточную сумму. - Э-э-э, мужичок, мы так не играем, тут даже трех штук не выходит.
     - Больше у меня нет, - честно признался я, - хоть на дыбу тащите.
     - Ну зачем же так, мы не звери, - улыбнулся мастодонт, - по-другому сделаем. Через неделю ты приготовишь нам бабки, только уже не штуку, а три, только гляди: в следующий раз травить баланду мы не будем. Если, как сегодня, шепнешь в ментовку, базар будет крутой, сечешь? Бошку я тебе отшибу лично!
     Счастливо оставаться. Сваливаем!

***

     Макс был добросовестным парнем, через час он не появился. Очевидно, решил ждать подонков до утра. С меня градом лил пот, потому что, несмотря на уличную жару, батарея была горяча как никогда. Навер