о взгляда я нравлюсь только опытным дамам, которым за сорок.
     - Не надо повесток. Чего вы от меня хотите? - откусив шоколадную конфетку, нервно спросил он. - Только давайте поскорее - что от меня нужно.
     - Правды, правды и еще раз правды. Скажите, в чем причина развода Приходько?
     - Но это уже личное, и боюсь, что я не имею права...
     - Имеете. Я даю вам на это разрешение.
     - Последнее время Приходько стал подозревать свою жену в измене.
     Первый такой звоночек прозвучал еще весной, а потом Гриша имел несчастье в этом убедиться и сам. Однажды, совершенно случайно заскочив домой днем, он накрыл их, как говорится, с поличным. Но тогда он ей это простил, а кобеля, работающего в нашей фирме водителем, избил и вытурил в шею. Именно в тот момент ему и пришла идея приобрести парикмахерскую, чтобы занять свою потаскуху делом.
     Но, как говорится, сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Уже через пару месяцев он застукал ее в своей парикмахерской, где ее пользовали сразу два кобеля. Наверное, он бы и на этот раз ее простил, но буквально на следующей неделе ему на стол лег пакет цветных фотографий, где его Оксаночку, в самых интересных вариациях, долбила уже целая кодла усатых южан. Даже его терпение лопнуло, и он потребовал развода. Вроде бы она согласилась, и они без лишних скандалов отнесли заявления в ЗАГС, но, как оказалось позже, с ее стороны это был не более чем трюк. Во время разбирательства она заявила, что без памяти любит своего мужа и клянется быть ему верной до смерти. А что оставалось Гришке? Он все еще надеялся на остатки ее порядочности и не хотел прилюдно и громко полоскать грязное белье. Вот так у них и тянулось последние полгода. Сначала ЗАГСы, а потом суды. Переносы, оттяжки и так далее. И заметьте, что все это время она по-прежнему оставалась развратной и блудливой сучонкой. Тут уж ничего не попишешь - слаба баба на передок.
     - И с кем же в последнее время она крутит любовь?
     - Да черт бы ее знал. Евнухом к ней я пока не приставлен.
     - Значит, вы думаете, что взрыв, убивший Григория, направлялся ее рукой?
     - Нет, - занервничал Никитюк, разворачивая вторую конфетку. - Такого я не говорил и никогда не скажу. Чтобы делать подобные заявления, нужно быть в этом абсолютно уверенным. У меня же такой уверенности нет.
     - Но все-таки вы ее подозреваете?
     - Кого и в чем я подозреваю? Позвольте мне мои подозрения оставить при себе.

***

     Покойный Григорий Приходько приобрел для своей блудливой супруги аж два парикмахерских салона. Один из них в новом районе назывался "Элизабет", а другой, находящийся неподалеку, носил немного измененное имя хозяйки - "Роксана". Именно туда я и направил свои стопы.
     В светлом и современном вестибюле - сплошь зеркала и никель - никого не было. То ли по причине раннего времени, то ли из-за диковатых цен. На мое легкое покашливание никто не ответил, и я заглянул в первую приоткрытую дверь.
     Судя по открытым коленкам, торчащим из-под разноцветных колпаков, я попал в дамский отсек. Извинившись, я прошел в противоположный зал, где от разбитной белобрысой парикмахерши, трудившейся над усатой жертвой, тут же получил приглашение.
     - Раздевайся и кидай кости, - шлепая ножницами, кивнула она на свободное кресло. - Тетя Маша, убери шерсть, смотреть противно, клиент приплыл, - приказала она невидимой тете Маше и раздраженно добавила:
     - Танька, хорош жрать, обслужи мужчину.
     - А он голову мыл? - трубно спросили из глубины салона.
     - Мыл, - поспешно заверил я привередливого мастера.
     - Говорит, что мыл, - с некоторым сомнением подтверждает мои слова девица, одной рукой продолжая обрабатывать усатого, а другой вытирая о полу халата помидор.
     - Смотри. А то я вшивых не обслуживаю.
     - У него вошь не уживется, - критически глянув на мою голову, приводит веский аргумент белобрысая. - Плешивый он.
     Она смачно надкусывает овощ, и помидорные кишки стремительным фонтаном вылетают усатому в лоб.
     - А где ему тогда стричь? - тонко острит невидимая до сих пор Татьяна. - Ежели тама, то это дороже будет, - заливается она смехом.
     Стричься я не хочу, да, собственно говоря, не за этим я сюда пришел.
     Я уже собирался встать, когда кто-то опытным жестом палача мне на горло накинул портянку и крепко затянул ее на шее.
     - Как будем? - припечатывая мою голову тяжелой ладонью, жестко спросила Татьяна.
     - С тобой, моя радость, хоть кандибобером, - выворачиваясь из-под ее арбузного бюста, заржал я. - Но только не стричься, а все остальное как ты захочешь.
     - Разбежался! - раздраженно оттолкнула она меня своим мощным лошадиным крупом. - Больно надо на тебя время тратить, да еще бесплатно.
     - Потратишь, моя ласточка, если не хочешь, чтобы я обо всем вашем сервисе доложил Генриху Александровичу Никитюку. Что ты на это скажешь?
     - А плевать мы хотели на твоего Никитюка, - от души рассмеялась толстуха, и ее радость тут же подхватила белобрысая. - У нас свой начальник, мужчинка!
     - Если вы имеете в виду Оксану, то должен вас огорчить - она еще утром вышла из состава учредителей, и теперь ваша цирюльня подчиняется мне и Никитюку. Вы можете сейчас же ему позвонить и обо всем узнать.
     - Да ты что, парень, рехнулся? - ошарашенно посмотрела на меня Татьяна. - А как же Олег? Какого черта тогда здесь крутится Олег?
     - Какой Олег? - строго и властно спросил я. - Что еще за Олег?
     - Ну этот, как его, Воронцов. Оксана его назначила нашим начальником.
     - Какой еще Воронцов?! - раздраженно воскликнул я. - Где он, этот Воронцов?
     - Не знаю, - растерялась белобрысая. - Только недавно был здесь.
     Мозги нам пудрил, а сейчас исчез. Наверное, куда-то вышел. Вы его подождите.
     - А как нам к вам обращаться? - с ноткой уважения спросила толстуха.
     - Так и называйте - мужчинка, а ждать мне его некогда, заеду завтра утром, и если здесь от него останется хотя бы запах, то я ему не позавидую. На чем он ездит?
     - У него белый "жигуленок" второй модели.
     - Все ясно, девоньки, про меня пока ничего не говорите. А завтра я ему устрою неожиданный и веселый сюрприз. Не скучайте и ночью думайте только обо мне.

***

     Белый "жигуль" подъехал, едва я успел отогнать машину в проулок.
     Выпрыгнувший из него парень был высок и хорошо развит физически, а если учесть тот фактор, что он воевал в Чечне, то тягаться с ним не имело смысла.
     Злой и разъяренный, он выскочил из парикмахерской уже через несколько минут. Видно, не смогли мои брадобрейки удержать в себе поток скандальной информации. Ну да черт с ними, теперь это не самое главное.
     Без всяких приключений я сопроводил его до дома Оксаны и остановился поодаль в ожидании дальнейших его действий. Они последовали вскоре. Но не так, как бы мне того хотелось. Успокоенный и веселый, оживленно переговариваясь со своим приятелем-охранником, он вышел на ступеньки и закурил. По мере получения информации он все больше мрачнел, а в итоге махнул рукой, сел в машину и резко рванул с места. Вырулив на магистраль, он как сумасшедший понесся на север. На самой окраине города, возле стандартного комплекса малосемеек и общежитий, машина остановилась. Хлопнув дверцей, он забежал в одну из пятиэтажек, а я, пользуясь удобным случаем, записал номер его автомобиля.
     На этот раз отсутствовал он совсем недолго. Выскочив из подъезда, он суетливо осмотрелся по сторонам и, запрыгнув в машину, помчался в обратном направлении. Стараясь не отставать, я шел за ним, соблюдая нужную дистанцию.
     Как это ни печально, но уже через пару километров я его потерял, а этого делать не следовало. Нельзя терять из виду вспугнутого тобой зверя, а тем более когда ставка сделана исключительно на его испуг. Матерясь так, как это не снилась и чертям, я вернулся к той самой пятиэтажке, откуда недавно отъехал.
     Два воспитанных мальчика старательно забрасывали друг друга грязным снегом, стремясь при этом попасть непосредственно в глаз.
     - Молодые люди, на такой длинной дистанции ваша перестрелка может затянуться до утра, - опуская стекло, заметил я. - Расстояние между фронтами необходимо сокращать, чтобы в конце концов органично и плавно перейти к рукопашному бою.
     - Чего? - открыл варежку один из противников.
     - Вот чего! - плотно запечатывая грязью его рот, торжествующе заорал второй.
     - Ма-а-а-ма! - отплевываясь, протяжно завыл поверженный враг. - Генка дерется!
     - Не ной, мамка тут не поможет, - строго погрозил я ему. - Война дело мужское. И впутывать в нее женщин некрасиво. А пока, джентльмены, пользуясь вашим коротким перемирием, я бы хотел задать вам маленький вопрос. К кому недавно приезжал парень на белой машине? Его зовут Воронцов Олег. Знаете такого?
     - Дядю Олега я знаю, - подходя поближе, солидно и весомо ответил победитель. - Только он ни к кому не приезжал.
     - Вот тебе раз, а мне показалось, что это был он.
     - Конечно он, а кто же еще будет рассекать на его тачке? Только дядя Олег ни к кому не приезжал, потому что здесь живет.
     - Ах вот оно что! - невольно рассмеялся я, поражаясь нестандартному мышлению пацаненка. - А в какой квартире он проживает и с кем?
     - В моей квартире, - гордо ответил он и независимо отвернулся, давая мне возможность как следует прочувствовать эту сногсшибательную и важную информацию.
     - Очень приятно, а в какой квартире проживает ваша светлость?
     - Много будешь знать, скоро состаришься, - мудро ответил он и, заглянув в салон, пошел на компромисс и сделку. - Сначала покатай меня, потом купи три порции мороженого и жвачки, тогда я тебе все расскажу.
     Битых двадцать минут мне пришлось катать этого нахаленка. В итоге он выторговал у меня не три, а пять брикетов мороженого, уверяя, что он с самого начала имел в виду именно такое количество в весовом, а не в штучном эквиваленте.
     - Дядя Олег живет у меня в сорок пятой квартире, - неторопливо, откусив кремовое мороженое, начал свое повествование Генка. - Я сплю на диване, а он на мамкиной кровати. Мне казалось, что он ложится туда, чтобы избивать ее своим животом. Ночью, когда они думали, что я сплю, мамка начинала охать, плакать и даже кричать. Я однажды включил свет, чтобы как следует его отругать, тогда и увидел, как он бьет ее животом по спине. Я заругался, а они набросились на меня вдвоем. А потом мне Мишка сказал, что они не дерутся, просто трахаются, как собаки...
     - Геннадий, - прервал я любопытные наблюдения своего пассажира, - безусловно, твоя информация заслуживает самого пристального внимания, но сейчас меня интересует несколько другой вопрос. Есть ли у мамы дача и где дядя Олег на ночь оставляет свою машину? Или ты этого не знаешь? Только не ври и не сочиняй.
     - Я все знаю, - категорично раскрывая второй брикет, заявил обжора. - Дачи у мамки нет, а летом мы сажаем картошку у бабушки на огороде. Гаража у дяди Олега тоже нет, у него вообще ничего нет, и свою тачку он держит на стоянке.
     - А куда же вы деваете весь хлам, который жалко выкинуть? Где храните картошку с капустой и прочие продукты зимой?
     - На это есть сарай и погреб, - удивляясь моей глупости, снисходительно пояснил он. - Туда дядя Олег ездит на машине и все сразу привозит, а раньше нам с мамкой приходилось топать туда пешком. А теперь он запретил нам совать туда нос.
     - Как это так? - возмутился я. - Это несправедливо. Он запрещает вам пользоваться вашим же сараем и погребом. Я тащусь, Геннадий. Беспредел.
     - Полный отпад! - соглашаясь, пропищал пацаненок. - Козел говорит, что нам делать там нечего, а санки мне уже месяц привезти не может. Все ему некогда.
     - Геннадий, какие проблемы! Сейчас мы с тобой их и привезем.
     - Поехали, - тут же загорелся он. - Только надо сначала взять ключи, но так, чтобы мамка не заметила, а то закозлит своему козлу, потом вони будет...
     - Ты прав, мой друг, конспирация нам никогда не помешает. Удачи тебе.
     Держись как Павлик Морозов, и про меня ни слова.
     Вся операция заняла у него не больше десяти минут. Немногословный и значительный, он забрался на сиденье и, звякнув ключами, указал маршрут.
     - Мамка-то не заметила? - соображая, как лучше подъехать к ряду разнокалиберных сараев, стоящих вдоль заводского забора, спросил я.
     - Нет. Она даже не проснулась. Сейчас направо и через лужу. Вон тот кирпичный сарайка мой. Видишь? Он к нему железную дверь приделал, козел!
     - Может, и ключи уже не подходят? - выходя следом за пацаном, поделился я своими сомнениями. - Давай открою, тебе все равно не дотянуться.
     Ключи подошли. Это я понял после того, как верхний замок доверчиво разинул дужку и послушно лег на ладонь.
     - Ну, Геннадий, забирай свои санки! - щедро распахивая дверь, объявил я. - Только осторожно, не топчись, а то Олег заметит, и тогда тебе влетит.
     Наступай с краешку и иди по стеночке. - Осветив фонариком темное нутро постройки, я показал ему на стоящие возле верстака санки.
     Пока он крался к своему транспортному средству, я смог разглядеть вход в погреб прямо посреди сарая. Но это все, что мне удалось рассмотреть.
     - Закрывай, дядя, - с победным видом вытаскивая санки, приказал он. - Да поедем быстрее, надо ключи повесить на место, пока их не хватились.
     - Ты прав, мой друг, - набрасывая замки и вращая ключи туда-сюда, согласился я. - Заметить они ничего не должны. Держи свои ключики.
     Не заезжая во двор, я высадил своего юного пособника и, недолго думая, рванул назад, но по пути следования у меня хватило ума тормознуть и позвонить господину Шутову. К великому сожалению, его не оказалось на месте, и мне ничего другого не оставалось, как продиктовать на автоответчик информацию:
     "Юрий Александрович, говорит Гончаров. Кажется, дело, интересующее вас, сдвинулось с мертвой точки. Следует прояснить личность Олега Воронцова. В данное время он сожительствует с некой дамой, проживающей в сорок пятой квартире по адресу Полевая, 16. У нее есть восьмилетний сын по имени Гена. Он может показать вам сарай с погребом, куда я немедленно отправляюсь. Сарай с зеленой металлической дверью, находится в одном ряду с десятком других, расположенных сразу за химзаводом. Свою машину, как маячок, я оставлю на пустыре. Постарайтесь выехать как можно быстрее. Я один, а Олег парень крутой".

***

     Отбросив замки, я зашел в хранилище и, притворив дверь, осмотрелся на этот раз более внимательно. Кроме верстака с тисками, вдоль стен стояло несколько ящиков, пара разбитых стульев и груда разнокалиберной металлической посуды. Над верстаком висел самый разнообразный столярно-слесарный инструмент, а под ним находился бытовой сварочный аппарат. Причем все это содержалось в идеальном, рабочем состоянии.
     "Ну чем не место для создания миниатюрной водородной бомбы? - подумал я. - Все под руками, только твори. Тут тебе и наждачный станок, тут тебе и электродрель, тут и сварка. Жалко, что все это лишь мои предположения, потому что никаких конкретных улик я не вижу".
     А вот это уже что-то! - наклонившись над гнутым мусорным ведром, восхитился я своей прозорливостью. Пинцетом я извлек и выложил на верстак металлический кружок размером не больше алтына. "Хороший Гончаров, умный! - рассматривая дьявольскую чеканку, похвалил я сам себя. - Теперь нам остается найти хоть грамм какого-нибудь тринитротолуола или, на худой конец, аммонита, и дело в шляпе. Но такие вещи, скорее всего, хитрый Олежек хранит в погребке".
     Размотав брезент, прикрывающий вход, я монтировкой грубо выдрал замок, откинул крышку и вытащил термозаглушку. Из двухметровой ямы тут же пахнуло землей и овощами. Постучав по дереву, я сплюнул и отважно ступил на первую перекладину лестницы, ведущую прямо в ад. Погребок оказался крохотным, не больше четырех квадратных метров. Две его стены занимали полки со всевозможными вареньями и соленьями. Стекло разнокалиберных банок, общим числом не менее двух сотен, хранило годовой запас еды целому гусарскому эскадрону. Две другие стены и остаток пола занимали кучи картошки, капусты, морковки и прочей свеклы.
     "Однако нехило живем", - подумал я, принимаясь за поиски.
     Первым делом я переворошил все эти овощные кучи, затратив не менее получаса. А потом, когда я принялся за банки, началась настоящая каторга. Уже десятая по счету выпрыгнула из моих рук и, больно ударив по ноге, разбилась.
     Вскоре я по уши был перемазан различным вареньем. Руки сделались клейкими и скользкими, и теперь почти каждая десятая банка с завидным постоянством и закономерностью грохалась на пол, обдавая меня своим содержимым. Вскоре, проклиная подрывную деятельность Воронцова, а заодно и нерасторопность начальника милиции, я матерился уже вслух.
     Желтый порошок, немного напоминающий горчицу, я обнаружил, когда на полках оставалось не более полусотни банок. Кажется, это было то, что нужно.
     Содрав полиэтиленовую крышку, я понюхал и убедился, что прав. От порошка воняло селитрой и аммиаком. Наверное, это был аммонит или какой-нибудь аммонал.
     - Вкусно пахнет? - неожиданно спросил меня насмешливый голос сверху.
     - Не очень, - вздрогнув, ответил я.
     - Ничего не поделаешь, братан, оставшиеся пять минут тебе придется им подышать. А потом посмотреть, как он действует. Правда, этого кайфа ты, наверное, даже не заметишь. А жаль. Так приятно, когда твоей работой любуются другие. Рассказывай, козел. Кто тебя ко мне прислал и с какой целью?
     - Никто меня не присылал, - оттягивая время и проклиная Шутова, запел я долгую песню.
     - Мужичок, не травмируй мою психику, а то взлетишь на воздух раньше времени. Считаю своим долгом тебе, дураку, разъяснить. Еще неделю тому назад, предвидя подобное вторжение, я на всякий случай заминировал свою "лабораторию".
     Под ногами у тебя зарыта радиоуправляемая мина. Если ты будешь себя плохо вести, то я закрою погреб, отъеду на двести метров и нажму кнопочку на пульте.
     Ты представляешь, что получится?
     - Представляю, - лаконично ответил я, судорожно соображая, стоит ли пускать в дело газовый пистолет, находясь на дне закрытого мешка. - А что получится, если я буду вести себя хорошо или даже отлично?
     - Давай не загадывать. Все зависит от того, что ты мне расскажешь.
     Как ты сумел на меня выйти? Кто мог меня подставить и кто тебя нанял? Ответь мне на эти вопросы правдиво, и как знать... Может быть, я подарю тебе жизнь.
     - Огромное тебе спасибо за щедрый аванс, - не веря ни одному его слову, расцвел я. - А вышел я на тебя, а точнее, на твой погреб с единственной целью - разжиться картошечкой да капусткой.
     - Это первое вранье. Когда я услышу второе, то заканчиваю наши переговоры и, пожелав тебе приятного забвенья, привожу в действие взрывное устройство. Продолжай.
     - Да, я немного погорячился. Действительно, вышел я на тебя не случайно, но, метясь в слона, попал в моську.
     - Что-то мне непонятны твои метафоры.
     - Спокойно, сейчас все объясню, - затягивая разговор, начал я с предыстории. - Ты, наверное, слышал о тех двух иконах с ликами святой, которая за ночь преображалась в дьявола? Они стали причиной смерти нескольких человек?
     - Предположим, что слышал.
     - Да не предположим, а так оно и было. Потому-то ты и решил действовать по ихнему сценарию, правда, с учетом своих условий и возможностей.
     - К делу это не относится.
     - Я тоже так считаю, - охотно согласился я. - Можно закурить? Мы не взорвемся?
     - Кури, не взорвемся. И кончай травить бодягу. Говори по существу.
     - Я полностью с тобой согласен. Кому нужны пустые разговоры?! Должен тебе сказать, что отец погибшей девочки, Герберт Седых, мой хороший знакомый еще с восьмидесятых годов. Вот он и поручил мне заняться расследованием этого мистифицированного убийства. А тут свеженький случай аналогичного характера происходит с Григорием Приходько. По свежим-то следам всегда идти легче, вот я им и занялся. Побывал у вдовы Приходько, поговорил с охранником, съездил в контору, а потом и в парикмахер