за  каким
чертом я им понадобился? Ведь не для игры в лапту. Может быть, мне хотят
предъявить счет за мои прежние дела? Не сказал бы. Часть мною  обиженных
на нарах, а часть на том свете. Те, кто остался прыгать на свободе, сами
боятся меня как огня и серьезных  опасений  не  представляют.  Хотя  как
знать. Говорят, раненый шакал - тоже шакал. Но если бы  они  хотели  мне
отомстить, то наверняка бы сделали это как-то иначе, с меньшим для  себя
риском и с большим эффектом. На кой черт им было разыгрывать  весь  этот
спектакль, когда можно было проще, по-дружески воткнуть мне в спину  нож
или в темном подъезде отоварить молотком.
   Нет, тут что-то другое, решил я, уже подходя к дому. Что-то другое  и
не совсем обычное, потому как решение они принимали прямо за столиком  у
меня на глазах. Возможно, как и я их, так и они  меня  видели  в  первый
раз.  Потому-то  и  рассматривали  меня  так  внимательно,   скрупулезно
сравнивая оригинал с фотографией. Еще одна загадка:  откуда  у  них  моя
фотография? Не свалилась же она с неба. Значит, кто-то им  ее  вручил  с
определенной и конкретной целью. Хорошо бы знать, кто и для  чего.  Черт
возьми, я как  привязанный  кот  хожу  по  кругу,  ни  на  сантиметр  не
приближаясь к главному. Мало того что я лишился жены, так еще и головную
боль заработал.
   Не успел  я  открыть  входную  дверь,  как  затрезвонил  телефон.  Не
задумываясь я схватил трубку в полной уверенности, что  сейчас  все  мои
вопросы  будут  разрешены.  Но,  как  оказалось,  я  глубоко   ошибался.
Незнакомый женский голос спросил:
   - Вы Константин Иванович?
   - Мы Константин Иванович, а кто вы?
   - А я Света, официантка из ресторана. Вы просили меня позвонить, если
я что-нибудь вспомню. Вот я и позвонила.
   - Отлично, Света, и что же ты вспомнила?
   - Вы говорили, что заплатите...
   - И от своих слов не отказываюсь. Завтра к вечеру зайду. Но говори же
скорее, что ты там вспомнила.
   - Вот завтра и скажу, не  при  социализме  живем,  понимать  надо!  -
хихикнула девица и бросила трубку.
   Проклятое время, скоро за воздух начнем платить.  Отчаянно  матерясь,
за пять  минут  я  добежал  до  ресторана  и,  не  обращая  внимания  на
протестующие визги юной стервы, вытащил ее в фойе:
   - Говори быстро, иначе я за себя не ручаюсь.
   - Когда вы ушли, я вспомнила, что они о  вас  спрашивали,  когда  еще
сидели за своим столиком. Подозвали меня и спрашивают: кто такие?  Я  им
отвечаю: откуда мне знать, вроде бы муж и жена. Тогда тот, что постарше,
говорит молодому: вот видишь, Санек, толковал же я тебе: женка это его и
никуда он не денется.
   - Это все? - спросил я, с сожалением отдавая десятку. - Не густо.
   - По  оплате  и  работа...  -  выжидающе,  с  намеком  протянула  моя
информаторша.
   - Что еще знаешь, выкладывай и перестань кочевряжиться.
   - Они увезли ее на красных "Жигулях" шестой  модели,  -  посерьезнела
Светлана. - Номера никто не заметил, просто не  обратили  внимания.  Это
все, что я знаю.
   - Кто был за рулем?
   - Этого тоже не заметила, а деньги заберите, я пошутила.
   - Шути дальше, - посоветовал я, отступая, а у самого выхода добавил:
   - Если еще что-то вспомнишь - телефон у тебя.
   Ничего нового этот марш-бросок мне не принес,  за  исключением  того,
что я узнал, как зовут второго негодяя и на  какой  машине  они  уехали.
Хотя  погоди,  господин  Гончаров,  есть  в  этой  информации  еще  одна
любопытная петелька. Они до самого  последнего  момента  не  знали,  что
Милка является моей женой. О чем это может говорить? Да о  всем,  о  чем
захочешь.  Эту  мысль   не   стоит   даже   развивать.   Ничего,   кроме
перенапряжения мозгов, она не  принесет.  Нужно  ждать  свежей  и  более
весомой информации, а в том, что она поступит,  я  не  сомневался.  Если
бабу  крадут,  значит,  это  кому-то  нужно.  Самое  правильное  в  моем
положении - поскорее возвращаться  домой,  включать  телевизор  и  ждать
звонка. Только вот как быть с тестюшкой? Обрадовать ли  его  сейчас  или
отложить до утра?
   Расположившись в кресле возле аппарата, мы с  котом  приготовились  к
томительному ожиданию вестей о моей жене и его хозяйке. За ее  судьбу  я
особенно не волновался, почти наверняка зная, что ничего страшного ей не
грозит. Я видел похитителей, а  из  последнего  разговора  со  Светланой
понял, что действовали они сугубо по своей инициативе, и возможно, за их
спинами не стоит какая-либо более  серьезная  структура.  А  с  этими-то
двумя жуликами я  уж  как-нибудь  разберусь.  Неплохо  было  бы  заиметь
телефон с определителем, да только  в  подобных  случаях  они  звонят  с
автомата, выйдет пустая трата времени. Не стоит, не чекатилы. Да и Милке
такой урок не повредит, а то слишком занозисто-самостоятельная стала.  К
тому же, судя по всему, не она им нужна, а я.

***

   Звонок раздался под утро, когда я уже начал проваливаться  в  сладкие
объятия сна. В полудреме я отсчитал четыре сигнала и только  потом  снял
трубку. Стараясь говорить лениво и недовольно, я спросил:
   - Але, вы что, до утра подождать не могли?
   - Извините, - ответил немного ошарашенный голос, - но мы  думали,  вы
не спите.
   - Кто это мы?
   - Ну мы... Шутишь все, а  мы  у  тебя  вчера  женку  свистнули,  -  с
натугой, нерешительно сообщил голос дяди Володи.
   - А-а-а, привет! - радостно поздоровался я. - Ну и как она там?
   - Дык нормально. А ты чего так разговариваешь?
   - А как я с тобой должен разговаривать? Разбудил меня в пять  утра  и
жуешь сопли в трубку. Что тебе от меня надо?
   - Ты свою бабу забирать будешь?
   - Конечно, пусть приезжает, не маленькая, дорогу найдет.
   - Э-э, нет, так не пойдет. У нас условие есть.
   - Какое, к черту, условие, денег у меня нет, у ее отца тоже.
   - Денег нам не надо, а одну маленькую услугу ты нам окажешь.
   - Какую еще услугу?
   - Это я тебе при встрече расскажу. Ты знаешь дорогу на Степашино?
   - Знаю, что из того?
   - После поворота,  если  ехать  от  тебя,  по  правую  сторону  будет
картофельное поле. Через него, как раз посередке, проходит  дорога.  Вот
по ней и поезжай сегодня в семь часиков утра. Там  и  буду  поджидать  я
тебя или ты меня. Только без глупостей, мужичок. Мы немножко  не  такие,
какими кажемся. Если я хоть единым волосом почую легавых, то  тебе  твою
бабу придется склеивать лейкопластырем. С ней останется Санек,  которого
даже я побаиваюсь. Пойми меня  правильно,  я  тебя  не  стращаю,  но  мы
затеяли стоящее дельце, и  ты  нам  должен  помочь.  Ты  меня  правильно
понял?
   Он  бросил  трубку,  а  я  подумал  о  том,  как   обманчиво   первое
впечатление.  У  меня  было  два  варианта:  или  полностью  подчиниться
приказам подонков, или обо всем сообщить в надлежащие органы и тем самым
наверняка  поставить  Милку  под  серьезный  удар.  После   мучительного
раздумья я выбрал первое. Но все-таки позвонил  Максу,  просто  так,  на
всякий случай. Вроде как справился о его здоровье.
   В назначенное время, в  назначенном  месте  я  остановился.  Если  не
считать ворон, то вокруг не было ни души, и  только  безрадостное  серое
утро стучалось в окна моей машины.  Приготовившись  терпеливо  ждать,  я
задумался. Неужели мне на роду суждено постоянно  попадать  в  различные
неприятности и  переделки?  Да,  если  верить  моей  вновь  объявившейся
мамаше. Злой рок в нашей семье является чем-то  вроде  реликвии.  Другие
живут себе и горя не знают, а у нас что ни понос,  так  золотуха.  Может
быть, сменить место жительства? Точно, если удастся выйти чистым из этой
передряги, так я и сделаю.
   Откуда он появился, я толком и не понял. Я заметил его, когда он  был
уже метрах в пятидесяти от меня. Настороженно и чутко  слушая  утро,  он
шел прямиком по отмирающей ботве, и  на  мгновение  мне  стало  страшно.
Стареем, Гончаров. Стряхнув оцепенение, я вышел из машины ему навстречу,
сразу же отметив его своеобразный наряд. Если в ресторане он был  модно,
с иголочки одет, то теперь натянул какую-то  немыслимо  грязную  куртку,
жеваную кепчонку и стоптанные ботинки.
   - Привет гангстерам! - непринужденно поздоровался я.
   - Привет, - сдержанно ответил он, забираясь в машину. - Ты один?
   - Как договаривались. В чем проблемы?
   - Всему свой черед, едем в Степашино, по дороге объясню.
   - Вы там ее прячете?
   - Нет, но это не имеет никакого значения.
   - Это для вас. Обусловимся сразу: пока я с ней не переговорю,  ничего
делать для вас не стану. Это мое первое требование.
   - Записка, написанная ею три часа назад, тебя устроит?
   - Это будет видно после того, как я ее прочту.
   - Держи, только сразу же запомни, что особенно большого выбора у тебя
нет. Если мы не найдем общего языка, то нам остается только одно...
   Ребром ладони он резанул по горлу, и легкий сквознячок тревоги  сразу
остудил мою вспотевшую спину. Протянув мне вчетверо сложенный листок  из
обычной школьной тетради, негодяй закурил  и  с  усмешкой  уставился  на
меня, ожидая последующей реакции.

   "Костя, извини меня, набитую дуру, но уж какая есть. Если ты  хочешь,
чтобы меня отпустили, то во всем слушайся дядю Володю. Он обещал, что  в
таком случае я вернусь жива и невредима. Целую, твоя Милка".

   - Это она под вашу диктовку писала? - пряча письмо, спросил я.
   - Почему ты так решил?
   - Слог больно корявый, она изъясняется немного  изящней.  Где  вы  ее
держите?
   - Не волнуйся, со всеми удобствами, книгами и телевизором. Поехали.
   - Что же вы от нас хотите? - трогаясь с места, напористо спросил я. -
Немного денег у меня есть, и я согласен уплатить.
   - Нет, деньги нам не нужны, а вот твое соучастие необходимо.
   - Вы мне предлагаете кого-то убить?
   - Нет, не волнуйся, все  гораздо  проще  и  безобиднее.  Кстати,  при
удачном выполнении задуманного вам с женушкой тоже перепадет кусок сала.
   - Тогда почему вы выбрали именно меня, наверняка у вас  имеются  свои
безработные подельники. Предложили бы эту безобидную работу им. Я вас не
понимаю.
   - Сейчас все поймешь. Более полугода тому мы затеяли одну  небольшую,
но аппетитную комбинацию. И на  первых  порах  все  у  нас  складывалось
просто замечательно. Можно сказать, что и завершили мы ее блестяще, если
бы не третий член нашей бригады. В самый последний момент, когда мы  уже
пускали слюни и готовились делить барыши,  ему  вдруг  в  голову  пришла
нелепая мысль о том, что мы лишние рты, а  весь  пирог  он  в  состоянии
проглотить и один.
   - И что же? Проглотил?
   - Подавился, бедняга! И теперь его место вакантно.
   - И вы предлагаете мне его занять?
   - Просто приятно иметь дело с умными людьми,  -  расплылся  в  улыбке
толстяк. - Ты смотришь прямо в корень. Именно так! Ненадолго занять  его
место.
   - Но зачем? Ведь вы уже практически завершили свою аферу?
   - В общих чертах - да,  но  остался  один  маленький,  я  бы  сказал,
малюсенький штришочек, а именно - его подпись. И еще кое-что...
   - А он что же, подавился до такой степени, что и подписать не может?
   - Да нет, подписать-то он может, да не хочет. Такая уж он скотина.
   - Так заставьте, он ведь в ваших руках.
   - Да, он в наших руках, но ты не  знаешь  одного  маленького  нюанса,
впрочем, давай лучше поговорим о тебе.
   - Что я должен сделать, чтобы вы наконец от нас отвязались?
   - На некоторое время,  буквально  на  пару  недель,  сделаться  нашим
третьим компаньоном. Это нетрудно, поскольку внешне  ты  как  две  капли
воды на него похож.
   - Какой-то абсурд, зачем это вам? - уже что-то понимая, прикинулся  я
дураком.
   - Да так, пустяки, тебе нужно будет подписать несколько документов.
   - Почему это не может сделать кто-то другой?
   - Нам нужно, чтобы стояла именно  его  подпись,  но  сделанная  твоей
рукой.
   - Но она же  будет  поддельная,  -  наивно  удивился  я,  рассчитывая
получить максимум информации.
   - Вот именно, я говорил, что приятно иметь дело  с  умным  человеком.
Да, поддельная, но выполненная безукоризненно.
   - Тогда  я  вас  тем  более  не  понимаю.  Наймите  лучше  художника,
какого-нибудь графика, словом, человека, понимающего в этом  деле  толк.
Подделка подписей - не моя стихия. Сомневаюсь, что я с этим справлюсь.
   - А ты потренируйся, уверяю, за пару дней у тебя все получится.
   - Тогда зачем ждать две недели?  Давай  документы,  и,  если  это  не
смертный приговор мне и жене, я сразу подпишу.
   - Нет, не торопись, в таких вещах торопиться не стоит. Ты  не  совсем
понимаешь ситуацию. Ничего страшного нет, но действовать будем не  спеша
и поэтапно. Сейчас  задача  состоит  в  том,  чтобы  научиться  четко  и
правдоподобно ставить его подпись.
   - Для этого мне, как минимум, нужен оригинал.
   - Вот видишь, я оказался прав, ты совсем не глупый человек,  с  тобой
приятно  иметь  дело.  Образец,  причем  в  нескольких  экземплярах,   с
нетерпением поджидает тебя там, куда мы едем. Кстати, уже совсем близко.
Сейчас с трассы повернем направо и вдоль перелеска до конца.
   Повинуясь указаниям жулика, я  все  выполнил  в  точности,  и  теперь
горбатым проселком мы тряслись  по  околице  села  Степашино,  вольготно
раскинувшего свои грязные дворы по левую сторону.  Почти  на  самом  его
выезде,  у  стоящего  особняком   косоротого   домика,   толстяк   велел
притормозить. С недоумением я подчинился. Расхристанный  дворик,  как  и
сам дом, никак не вязались с повадками и внешностью сидящего рядом  дяди
Володи. Поймав мой взгляд, он усмехнулся:
   - Ну и как тебе домик?
   - Хороший домик, прямо царский терем. Это здесь вы держите мою жену?
   - Нет, ее мы содержим в гораздо лучших условиях,  а  здесь  предстоит
жить тебе. Недолго, как я и сказал, всего пару недель.
   - Не вижу в этом никакой необходимости...
   - Зато я  вижу,  -  коротко  оборвал  меня  толстяк,  резанув  ножами
стальных глаз. - Не выпендривайся и делай то, что тебе  велят.  Кажется,
об этом тебя просила жена. А желание женщины, как известно, закон.
   Слушай внимательно, - принялся инструктировать меня толстяк,  -  этот
дом  принадлежит  Григорию  Александровичу  Лунину,  нашему  компаньону,
взбрыкнувшему в последний момент. Как ты понимаешь, в данное  время  его
здесь нет. Но чтобы его  отсутствие  до  поры  до  времени  не  породило
ненужных  кривотолков,  ты  временно  здесь  поживешь  и  в  меру  своих
способностей  похозяйничаешь  в  доме.  Из  живности,  кроме  шелудивого
кобелька и кота, у него ничего нет. Жены  тоже.  Гриша  был  одиноким  и
замкнутым человеком.
   - Почему был? - невольно  спросил  я,  чувствуя,  как  между  лопаток
зашуршали тараканы.
   - Ну, есть, - усмехнувшись, поправился дядя Володя. -  Конечно  есть.
Так вот, Гриша замкнутый человек и на селе друзей у  него  нет.  Правда,
приходит к нему бабенка, зовут ее  Валя,  но  ты  не  бойся,  я  ее  уже
подготовил и кое-что посулил. Докучать тебе она не станет.  Твоя  задача
поутру ходить в магазин и там покупать  булку  хлеба  да  пачку  сигарет
"Прима". Ни в какие контакты с сельчанами не вступай. Гриша был нелюдим.
Учти, что он долгое время проработал водителем и к нему иногда приезжают
автолюбители с вопросами ремонта. Отвечай отказом, это их не удивит.  По
субботам он покупал  бутылочку,  которую  распивал  один  или  с  Валей.
Подробнее с его биографией познакомишься по фотографиям на досуге у него
дома. Особо обрати внимание на его родителей, для нас  это  будет  иметь
значение. Вроде все. Живи и жди моего приезда. Только учти, что за тобой
постоянно будут приглядывать мои люди, которые о твоем плохом  поведении
сразу же мне доложат. И в этом случае с  моей  стороны  последуют  самые
жесткие меры. Имею в виду как тебя, так и твою жену. Извини, но на карту
поставлено  слишком  много,  чтобы  с  вами  церемониться.  Какие  будут
вопросы? И вообще будут ли они?
   - Где гарантии, что по завершении вашего предприятия вы не  отправите
нас с женою к праотцам - ведь для вас это было бы наилучшим выходом.
   - Ты прав, но я противник кровавых дел, и к тому же мы поставим точку
таким образом, что ты сам окажешься заинтересован в неразглашении  нашей
маленькой тайны. Тебе первому будет выгодно молчание.  А  теперь  иди  и
поскорее переоденься в его барахло.
   - Прошу прощения, но как же машина?
   - Это не твоя забота, не переживай, твоя  тачка  будет  в  целости  и
сохранности.
   - Тогда мне нужно написать несколько  писем,  чтобы  тесть  и  друзья
правильно истолковали мое отсутствие.
   - Это уже сделала твоя жена. Ступай, Гриша Лунин, и помни, что уже  с
этой минуты за тобой наблюдают. Я приеду завтра или послезавтра.
   Дыхнув в меня перегаром выхлопа,  моя  машина,  в  который  уже  раз,
показала мне фигу. Подкидывая почти  кокетливо  задницу,  она  торопливо
побежала в центр села и там, возле церкви, последний раз  подмигнув  мне
красным глазком, исчезла.
   Несколько минут я простоял в  полном  оцепенении,  не  зная,  с  чего
начинать новую, навязанную мне насильно жизнь.  Наверное,  прежде  всего
нужно было войти в дом, что я и попытался сделать, но  уже  на  крылечке
получил первое предупреждение. Рыжий паршивый кобель,  несмотря  на  мое
сходство с Гришей, не желал видеть во мне хозяина и  затявкал  громко  и
сварливо. Это был мой первый сценический провал, а что будет дальше?
   - Ой какой песик! Какой у нас красивый носик, - сюсюкал  я,  стараясь
поскорее прошмыгнуть в дом.
   Плюя на  мое  лояльное  отношение,  тварь  все-таки  ухитрилась  меня
куснуть.  Инстинктивно,  в  порядке  самообороны  я  поддел  его  ногой.
Кульбитом он шлепнулся  на  ступеньки,  жалобно  завизжал  и  уполз  под
крыльцо. Первый враг был нажит.
   Григорий Александрович Лунин жил небогато, чтобы не сказать большего.
Его жилище состояло из двух комнат, причем первая одновременно  являлась
прихожей, кухней и столовой. Из меблировки,  кроме  холодильника,  здесь
стоял стол, лавка и рукомойник. Все остальное место  занимала  печь.  Во
второй комнатке,  совсем  крохотной,  располагался  диван,  телевизор  и
шифоньер. А возле подслеповатого оконца притулился дощатый стол с  кипой
бумаг, очевидно приготовленных для меня.
   Оставив их на потом, я занялся вопросами провианта. Хочешь не хочешь,
но мне здесь предстоит прожить две недели, если, конечно, я не  придумаю
что-нибудь экстраординарное или меня к тому времени не ухлопают.
   В холодильнике я нашел шмат сала и начатую  бутылку  водки.  Еще  там
валялась засохшая копченая скумбрия и заплесневелый кусок сыра, но ни то
ни другое гастрономической ценности не представляло. В сенях  мною  была
обнаружена корзина с картошкой и вязанка лука. Ну что ж, первое время  с
голоду я не помру, а там как Бог решит. А теперь займемся делом.
   Примостившись на скрипучем  табурете,  я  придвинул  к  себе  оттиски
ксерокопий с росписью Лунина. Приглядевшись внимательно,  я  понял,  что
все они скопированы с его паспорта. Ничего особенного это обстоятельство
мне не давало,  правда,  теперь  я  знал,  что  паспорт  моего  двойника
находится в руках у жуликов. Немного, но для  начала  сойдет.  Из  копии
метрики я узнал, что Григорий Александрович  родился  недалеко  от  этих
мест и был  старше  меня  на  два  года.  Батюшкой  его  были  Александр
Трофимович, а матушкой Антонина Ивановна. Из других записей я узнал, что
скончались они почти одновременно в этом доме около пятнадцати лет  тому
назад.
   Кроме Гришеньки, народили они еще одного сыночка, помладше, и нарекли
его Колей. В отличие от  Гриши,  прослушавшего  восемь  классов  средней
школы, Коленька получил высшее образование  и  жил  в  столице  соседней
области в собственном доме, о  чем  свидетельствовал  пустой  конверт  с
обратным адресом.
   Какая-то чепуха. Что они от меня хотят? Что бы я от его  имени  писал
письма брату и сообщал, что жив-здоров и вам того желаю? Абсурд.  Скорее
всего, им нужно получить его вклады, тогда зачем они подкинули мне  весь
этот ворох бумаг? Да и какие в на