есте пойти, заново поискать.
   - Вот как? Ну а вы?
   - И пошли. В хвост поезда.
   - А он?
   - Он шел с нами,  но  где-то  на  сцепе  просифонило,  радикулит  его
скрутил. Вернулся назад, лег и опять читал.
   - Почему вы так решили?
   - Что?
   - Что он лег и читал.
   - Проверив в хвосте поезда, мы по  новой  принялись  за  проводников.
Бабки им давали. Так вот, когда проходили мимо нашего купе,  дверь  была
приоткрыта и Марат там читал.
   - Когда вы проходили обратно?
   - Через час, наверное, в половине десятого.
   - Как он был одет?
   - Не знаю. Да мы и в купе-то особенно не заходили, просто  приоткрыли
дверь... Погодите... Точно, мы потому и не зашли, что дверь полностью не
открывалась, только щелка, на  предохранителе  была.  Точно!  Марат  еще
сказал, подождите, мол, мужики, я мигом переоденусь. Ну, а ждать  мы  не
стали, дальше отправились, пока не добрались до вашего вагона.
   - Ну и?..
   -  Там  проводник,  как  и  все  они  -  из  седьмого,   восьмого   и
одиннадцатого  вагонов,  за  бабки  сразу  вспомнил,  что  пробегала  по
коридору в шесть или около того девка. Дальше ни в пятом, ни в четвертом
ее не видели. Мы и решили устроить в  вашем  вагоне  шмон  качественный.
Пока не открыли дверь в ваше купе.
   - И что?
   - И ничего! Увидели, как вы ее разделали...
   - Я же тебе объяснил!
   - Ну да, конечно!
   По-моему, парень до сих пор был уверен, что это я грохнул Клеопатру.
   - Так, и что?
   - Мы, как послушные дети, сразу в наше купе  юркнули  и  сидели  себе
тихо и смирно.
   - Где был Марат?
   - На месте, читал.
   - Как теперь был одет?
   - Обыкновенно. Только без рубашки.
   - Без рубашки? А брюки?
   - Точно! В спортивных был. А что?
   - Ничего. Витек, судя по твоему рассказу, вы  с  Валерой  бродили  по
вагонам больше трех часов. Неужели никто из пассажиров не видел ту самую
Наташку?
   - Да видели, конечно. Молчали...
   - И как она забежала в мое купе?
   - А вот тут трудно. Там же народу, в  купейном,  немного  и  все  как
хорьки по норам. В тамбуре курящих мужиков и то единицы.
   - Запугали народ?
   - Мне кажется, Гончаров, народ сам не хочет ничего видеть.
   - Похоже. Поехали дальше.
   - А что дальше-то?
   - Как оказались в том городе, где и я, в баньке?
   - Что, приятно вспомнить, господин мент?
   - Ага. - Я легонько погладил его по колену.
   - Молчу. Я ж говорю, Алка наша увидела на платформе Наташку с  сумкой
- мы и выскочили, когда поезд уже набирал ход.
   -  Стоп,  Витенька.  Здесь  мы   остановимся   на   всех   мельчайших
подробностях. Когда, говоришь, вернулись к себе?
   - Часов в десять.
   - А когда вышли на станции?
   - Около двенадцати.
   - Когда обнаружили на перроне Наталью и кто?
   - До отхода поезда оставалось минут пять.
   - И Алка вам сообщила, что заметила воровку?
   - Нет...
   - А кто? Кто ее увидел первым?
   - Марат. Вон, говорит, ваша Наташа из соседнего, тринадцатого  вагона
выскочила.
   - И что?
   - Что-что? Я за ней, а Валерка забрал Алку и тоже вышел.
   - Ты сам-то ее видел?
   - Кого?
   - Наташку.
   - Нет. Пока из вагона выбирался, ее и след простыл. На перроне народу
мало было, но все равно я ее потерял. Я даже  на  привокзальную  площадь
выскочил - никого. Когда вернулся, поезд уже ушел. Валерка  с  Алкой  по
перрону мечутся. Тоже ищут.
   - Кто-нибудь из вас узнал ее достоверно?
   - Вроде Алка.
   - Она была уверена?
   - Нет, но потом мы тебя нашли.
   - И провели параллель?
   - А че?
   - Ниче. Или вы полные идиоты, или таковыми прикидываетесь.
   - Объясните...
   Я примеривал рассказ  Виктора  к  произошедшим  событиям,  и  кое-что
получалось.  Правда,  пока  были  одни   лишь   домыслы,   но   довольно
аргументированные.
   - Скажи мне, сынок, - подлив остывшего кофе в коньяк, попросил  я,  -
ты тут пел, что Марат глядел на Наташку, как на шавку?
   - Ну да.
   - А потом, во время пирушки, перед тем как девке исчезнуть, ни с того
ни с сего начал пальпировать ей задницу?
   - Он не пальпировал, он чуть ей под юбку не залез.
   - Отлично! С какой стороны?
   - Сзади, со спины гладил.
   - И как она реагировала?
   - Как? Хихикала, вроде смущалась, отталкивала.
   - А он?
   - Гоготал гусем, нам подмигивал.
   - Ясненько, лопухи.
   - Кто лопухи?
   - Ты и твой подельник Валера. Кстати, где он?
   Витек засуетился, заерзал на заднице.  Отворотил  физиономию.  Вопрос
ему явно был неприятен, а значит, для меня в нем таилась опасность.
   - Так где Валера? Не слышу.
   - Не знаю, - как можно беспечней ответил он. - Вы  давайте  наливайте
коньяк. Маманя еще принесет.
   - Не понял, Витек? Не расслышал тебя? - Ласково и любовно я  погладил
его колено. - Колись, браток.
   Парень побелел в предчувствии боли и торопливо залопотал:
   - На работе, не знаю... уехал...
   - Ну?
   - Не зна-а-аю... Он к вам поехал.
   - Куда ко мне?
   - В ваш город, по адресу в паспорте.
   - Зачем? - Мои худшие опасения сбывались.
   - За-а-аложников брать из в-ва-ашей семьи.
   - Зачем? - методично и зло добивал я жертву.
   - Чтоб вы баксы вернули, а-а-а! Бо-о-ольно!
   Он вдруг застыл, удивленно глядя поверх меня. Я обернулся, но  увидел
только пустую скамейку тети Софы. И вдруг красно-черные круги поплыли по
серому звездному небу.
   Ночь кромешная. Тьма могильная. Запах такой же,  могильно-гнилостный.
Разложение зловонно до удушья. Сам я лежу на чем-то твердом и осклизлом.
В этой слизи я весь. На затылке слизь теплая.  Я  знаю,  это  кровь.  Но
откуда? И вообще, где я?
   На дрожащих,  как  бледные  поганки,  руках  я  подтянулся,  стараясь
привстать, и тут  же  темнота-опять  скрутилась  в  спираль,  со  стоном
опрокинув меня назад, в гнилую жижу забвения. Придя  в  себя  во  второй
раз, я действовал осмотрительней. Просто лежал в прелом дерьме,  пытаясь
пересилить тупую, гнетущую боль в затылке, силясь хоть что-то вспомнить.
Начиная с пустой скамейки тети Софы, я как  бы  отмотал  пленку  событий
обратно и чисто логически вывел,  что  в  конце  нашего  разговора  меня
кто-то тюкнул полешком по  темечку,  и,  как  говаривал  Валера,  тюкнул
качественно.
   Не торопясь  я  согнул  и  разогнул  ноги  -  они  шевельнулись.  Это
радовало, придавало оптимизма. То же самое с  руками.  Правая  болела  в
предплечье, но, вероятно, от ушиба, не  более.  Хуже  обстояло  с  шеей.
Повернуть ее я практически не мог. О голове и говорить не приходилось  -
она гудела, как колокол, сброшенный атеистами с колокольни. Однако долго
лежать в дерьме сил не было. Сантиметр за сантиметром  я  группировался,
понукая побитое грешное мое тело осторожно и расчетливо сесть, опереться
на трясущиеся руки и не двигать головой.
   Сигареты, зажигалка и деньги исчезли. Постепенно передвигаясь, я, как
мог, обследовал свою темницу. Гнила и разлагалась картошка, в  зловонную
кучу которой я вляпался. Тщетно я искал лестницу.  Ее,  очевидно,  после
моего заточения  убрали.  Кое-как  примостившись  на  дырявом  ведре,  я
попытался думать. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем, потому
что пульсирующие глухие удары боли бомбили череп.
   Сверху послышался шум  отодвигаемого  люка,  но  свет,  как  я  ждал,
появился позже, лишь когда подняли вторую, внутреннюю крышку.  В  ярком,
слепяще-белом квадрате появилась испуганная голова хозяйки.
   - Мужик, - позвала она негромко, - живой?
   - Как твой прадедушка, черт возьми!
   - Вылазь, пока никого нет.
   Я прикинул на глаз высоту. Выходило, что до края  лаза  метра  три  с
гаком. Прыгать я был не в состоянии.
   - Как я вылезу, глупая женщина?
   - Господи, свалился на мою голову!
   Над краем лаза появилась лестница,  а  секунду  спустя  воткнулась  в
гниль погреба.
   - Вылазь быстрей.
   Дохлым тараканом я пополз по шаткой, хлипкой лестнице наверх.
   - Господи!... - охнула Катерина, оглядев меня и вонючее  картофельное
пюре, стекавшее с футболки, брюк и головы. - Давай в баню!
   Она провела меня в надворную пристройку.
   - Помойся. Сейчас принесу переодеться.
   Через пять минут я стоял отмытый, в трусах и больше всего хотел домой
к Ленке. Женщина притащила шмотки, полбутылки коньяку и деньги.
   - Надевайте в темпе, это вещи сына.
   - А где он сам?
   - Соседка была, врачиха. Хирург на пенсии. Укол всадила. Спит.
   - Это ты меня приложила?
   - Роман, дружок Витьки. Уголовник. Я его сама боюсь.
   - Хорошая у тебя баня. - Я присосался  к  бутылке.  -  Может,  вдвоем
попаримся?
   - Одевайся быстро и  делай  ноги.  Сейчас  Роман  вернется,  он  тебя
попарит. Мало не покажется.
   - Вас понял. Удаляюсь до лучших времен.
   Сыночкины штаны пришлись впору, майка тоже.  Туфли  от  дерьма  отмыл
свои.
   - До встречи. Кстати, где мой кейс?
   - Да пошел ты... Роман забрал.
   - Жаль! Придется вернуться.

***

   Я уже открывал калитку, когда появилась и резко  тормознула  "Волга".
Сразу ощетинившись тремя дверцами, она высадила трех пассажиров.
   Романа я вычислил тут же. По радостному блеску его глаз  питекантропа
понял: будет бить. Самый молодой, парень  лет  восемнадцати,  отошел  от
них, вероятно предпочитая  наблюдать  со  стороны.  Другой,  худосочный,
прыщавый, немного постарше, бодро подначил:
   - Товарь его, Рома!
   Сваренная из металлических прутьев калитка была довольно массивной  и
открывалась вовнутрь. Запрыгнув во двор, я с размаху заехал ею  Роме  по
роже. Очумевший, он отлетел к  машине,  беспомощно  вытирая  бегущую  из
рассеченного лба кровь. Но это продолжалось  считанные  секунды.  Парень
зверел на глазах, подстрекаемый к тому же прыщавым недорослем.
   - Мочи его, Рома! Я подмогну! - От нетерпения придурок приплясывал на
месте.
   Мне стало тоскливо, как евнуху  в  гареме.  Отчетливо  я  понял:  уже
избитому, мне с ними не справиться.
   Помощи ждать было неоткуда. Однако она пришла.
   - Роман, я милицию вызвала, - громко,  спокойно,  без  всякой  паники
сообщила Катерина, подходя к ограде.  -  Тебе  лучше  чухать  отсюда,  и
поскорее. Так  что,  Олег,  забирай  своего  бультерьера  и  исчезни  со
скоростью звука. Разборок мне здесь не надо.
   В рядах нападавших произошло некоторое замешательство.
   Видя, что молодой скрепя сердце двинулся к машине,  тем  самым  подав
знак к отступлению, я шавкой забрехал вслед:
   - И маг отдайте, крысятники!
   - Что-о? - Садившийся было в машину Роман остановился, и  я  пожалел,
что так не вовремя тявкнул из-под крыльца.
   - Ничего, - вмешалась хозяйка. - Двигайте отсюда.
   Плюнув в нас выхлопом, сердитая "Волга", с визгом сдирая протектор  о
рашпиль асфальта, помчалась по улице. Однако номер я заметить успел.
   - Спасибо!
   - Не за что. Они мне самой надоели до чертиков. Вон где сидят. Дружки
Витькины. Заметут их когда-нибудь и Витьку тоже.
   - Заметут, - согласился я.
   - А ты-то что радуешься? Одного поля ягода.
   - Поле у нас у всех  одно,  а  вот  ягодка  у  меня  послаще.  Только
пробовать некогда, мне тоже сматываться надо. Сейчас менты явятся.
   - Не явятся.
   - Но ты же...
   - Никого я не вызывала. Олега на понт взяла.
   - Он кто?
   - Начальничек... босс!
   - Пацан?!
   - Да, у этого пацана папаша...
   - Кто?
   - Ладно. Все. Дергай, красавчик!
   - Позвонить-то можно? Межгород.
   - Телеграф на Шота Руставели. Недалеко.
   - А зачем дом продаете?
   - Тебя не спросили. Шевелись давай!
   - А с Витей попрощаться?
   - Я тебе попрощаюсь! Двигай отсюда! - уже  зло  выкрикнула  Катерина.
Разозлился и я.
   - Слушай, черноголовая, ублюдки из банды твоего сыночка,  может,  как
раз сейчас силой увезли мою  Ленку.  Похитили,  понимаешь?  И  если  это
подтвердится, тюряги  твоему  ублюдку  недоношенному  не  миновать.  При
удачном ведении дела - и тебе. Я ясно излагаю?
   Она заморгала бездумно и беспомощно.
   - Какую Ленку?
   - Сестру мою, - почему-то соврал я.
   - За что?
   - За то же самое, из-за чего вы продаете дом.
   - А из-за чего мы продаем?
   - Кончай, Катерина. Мне надо срочно позвонить.
   Она махнула рукой, устало и равнодушно:
   - Заходи, черт бы тебя побрал!
   В просторной передней у низкого мягкого пуфика стоял телефон. По коду
соединиться я не сумел, поэтому срочно через 07 заказал  рабочий  Ленкин
телефон.  В  ожидании,  подражая  Катерине,  закурил.  Перетрусила   она
порядком. Жадно глотая дым, спросила:
   - А это что - серьезно?
   - Я не знаю дружков твоего сынишки, но думаю, да. Как твое мнение?
   - Наверное.
   - Дом почему продаете?
   - Жить здесь стало плохо.
   - А точнее? Деньги нужно срочно отдать?
   - Ага. Витька задолжал, счетчик грозят включить.
   - Банда-то у них мощная?
   -  Не  зна-а-аю,  -  вдруг  белугой,   лицо   наперекосяк,   заревела
незадачливая мамаша. - А сам-то кто такой?
   -  Константин  Иванович  Гончаров.   Человек   свободной   профессии.
Приехал...
   Длинно и противно запиликал телефон.  Ответил  Ленкин  начальник.  По
тому, как отвечал, я сразу понял неладное.
   - Что случилось, Игорь Павлович?
   - Константин Иваныч? - узнал он. - Передаю трубку Татьяне.
   - Костя, привет! - издалека запищала Ленкина лучшая подруга. - А Лены
нет.
   - Где она?
   - Сами не знаем.
   - Домой звонили?
   - Да. Говорят, с утра на работу ушла. Только здесь и не появлялась.
   - Ладно, понял.
   - Да ты, Костя, не подумай...
   - Я понял. Запиши телефон в Ташкенте, где меня можно найти. Номер?  -
зло спросил я сразу все сообразившую хозяйку.
   Она торопливо назвала, и я продиктовал  его  Татьяне,  потом  положил
трубку.
   - Что там? Случилось что? - залепетала женщина,  преданно  и  жалобно
глядя мне в глаза.
   - Где придурок твой?
   Похоже, вид мой не предвещал ничего хорошего, потому что она,  грудью
прикрыв одну из трех дверей, ведущих  в  коридор,  зашипела  отчаянно  и
истово:
   - Не подходи. Я закричу. Убирайся! Не позволю сына трогать!
   - Замолчи, дура, - тихо и спокойно посоветовал я, но, видимо,  что-то
такое было в моем голосе, отчего Катерина испуганно затихла.

***

   Я бессильно шлепнулся  на  пуф,  сжав  стучащие  болью  безысходности
виски. Что делать? Как я мог помочь Ленке, которая уже почти наверняка в
лапах подонков? Да еще находясь в трех тысячах километрах от нее. А будь
я рядом? Все равно найти ее практически было бы невозможно.
   Сценарии похищений, как правило, одинаковы. Бандиты вступят со мной в
переговоры, требуя свои баксы, которые  я,  кстати,  не  брал,  и  будут
выматывать  меня  до  последнего,  до  конца.  До  какого,  я  пока   не
предполагал. И вполне возможно, в живых ее уже нет.
   Обратиться в милицию? Но что это даст? Даже если я плюну  на  себя  и
все расскажу, нет никакой гарантии, что менты найдут ее хотя бы мертвой.
   Единственное мое преимущество в сложившейся ситуации - то, что я знаю
похитителей, а значит, действовать нужно отсюда, из их гнезда. Но что  я
могу им предложить взамен Ленкиной и своей жизней? Таких  денег  у  меня
нет. Поделиться своими призрачными подозрениями и  еще  более  эфемерным
планом по розыску настоящих  преступников?  А  если  подозрения  мои  не
подтвердятся,  то  господин  Гончаров,  то  бишь  я,  вместе  со   своей
любовницей будет эскортирован в принудительном порядке в мир  иной.  Еще
раз все просчитав, я понял, что есть только один выход.
   - Катерина, свари кофе покрепче, а я пока потолкую с твоим сынишкой.
   - Не-ет, - белея, прошептала она, едва шевеля побелевшими губами.
   - Послушай, мою Ленку взяли заложницей.  И  дружки-подельники  твоего
сынули в любой момент ее могут убить. И вот тогда постараюсь я. Ни  один
подонок из их бандитской группы в живых не останется. В том числе и твой
ублюдок. Ясно? Пока еще все можно предотвратить. Пропусти! И не  вздумай
никому звонить. Где пистолет?
   - Там. - Бессильная, отходя в сторону, хозяйка кивнула на  телефонную
тумбочку.
   -  Сиди  и  не  дергайся.  -  Забрав  оружие,  я  вошел   в   комнату
покалеченного мной Витеньки.
   "Чего не хватало идиоту?" - подумалось, когда я мельком  оглядел  его
шикарное, в моем понимании, жилище. Хозяин безмятежно спал, посапывая  и
улыбаясь радужным, видимо, сновидениям, щедро подаренным ему врачихой  и
каким-то фенобарбиталом. С трудом сдерживая ярость  осознанного  желания
придушить мерзавца, подойдя, я хлестко влепил ему  по  уху.  Вякнув,  он
распахнул мутные, ничего  еще  не  понимающие  глаза  и  часто  захлопал
ресницами, нащупывая мостик между сном и явью.
   - Проснись, придурок, и слушай внимательно. - Я приблизил свои  глаза
к его, уже осмысленным и удивленным.
   - А... вы... что? А как?..
   - А вот  так.  -  С  удовольствием  я  вывернул  ему  ухо,  заставляя
приподняться. - Ваши олигофрены взяли Ленку.
   - Какую Ленку?
   - За которой уехал твой Валера. Где его найти?
   - Н-не знаю...
   - Сейчас вспомнишь. - Я откинул простыню, оголяя разбухшее его колено
и недвусмысленно давая понять, что теперь-то все и начнется.
   Двумя  затравленными  хорьками  метнулись  его  испуганные  глаза,  а
сведенный судорогой рот с трудом вытолкнул:
   - Я правда не знаю. Он Олегу звонить должен.
   - Когда?
   - Когда возьмет кого-нибудь... из ваших.
   - И что с ним намерены делать?
   - С кем?
   - С тем, кого возьмете.
   - Держать, пока вы не отдадите баксы.
   - А если не отдам?
   - Как это не отдадите?
   - Понял! Звони своему Олегу. Живо! Пускай приезжает, потолкуем. Долго
ему добираться? Кстати, какой у него номер телефона?
   -  Минут  двадцать  -  тридцать.  А  телефон...   -   Парень   нехотя
продиктовал.
   - Через час жду его на междугородке - переговорный пункт, что на Шота
Руставели. Понял? Звони.
   Витек попытался приподняться, но только охнул, покрывшись  испариной.
Из передней  я  притащил  ему  телефон,  кивнув  матери  ободряюще.  Она
протянула чашку горячего кофе, и  я  с  удовольствием  его  выпил,  пока
придурок вел переговоры.
   - И скажи Олегу, чтоб без глупостей, - слыша, что  Витек  заканчивает
разговор, предупредил я. - Ни ему, ни мне  от  ваших  глупостей  никакой
выгоды не будет.
   На  переговорный  я  пошел  сразу.  Написал   обстоятельное   письмо,
абсолютно, на мой взгляд, объективное, изложив все произошедшее со  мною
за последнюю неделю, начиная с посадки в поезд. Предупредил,  чтобы  ход
ему был дан через десять дней после сегодняшнего числа, и  отправил  его
"ценным" на  имя  соседа  Юрки,  бывшего  своего  коллеги.  Потом  опять
позвонил Ленке на работу.
   Результат был прежним: Ленка нигде не появлялась.
   - Татьяна, - как можно  спокойнее  начал  я,  -  слушай  внимательно.
Возьми карандаш и бумагу.
   Подряд я продиктовал ей номер телефона Олега, адрес Виктора  и  номер
Олеговой "Волги".
   - Теперь дальше, Танечка. Волны пока не гони, но, если я или Ленка не
дадим о себе знать в течение пяти дней, с  этими  сведениями  ты  должна
пойти к Юрке, моему соседу. Ты его, кажется, неплохо знаешь?
   - Да уж!... - не удержавшись, хихикнула она. - А что, дело хреновое?
   - Пока  не  знаю.  Сведения  о  нашем  возможном  исчезновении  можно
получить именно по этим адресам и координатам. Ну, привет! - закончил  я
разговор, заметив, что в зале появились Олег с гориллоподобным Романом.
   Все было как нельзя кстати: им совсем не вредно знать, что сведения о
происшедшей истории просочились на сторону, а это уже кое-какой козырь.
   Здороваясь, я сдержанно кивнул двум преступникам от  наркобизнеса,  с
которыми мне, возможно, придется сотрудничать, слава Богу, не  по  своей
воле.
   - Вы кому-то звонили, Константин  Иванович?  -  приветливо  улыбаясь,
осведомился с иголочки одетый красавчик ублюдок. Белизну рубашки, брюк и
кроссовок подчеркивал короткий черный  галстук,  повязанный  свободно  и
небрежно.
   "Лет, наверное, двадцать, не больше. Человек-хамелеон, -  подумал  я,
вглядываясь в открытое обаятельное его лицо. - Новый русский, хотя  и  с
явной азиатской примесью..."
   - Да. Олег э-э...?
   -