сидит у них ночной охранник. Долбанутый какой-то,  как
поленом по голове, "а" и "б" связать не может.  Дергается  весь  и,  как
дятел, долбит: Лия Георгиевна да Лия Георгиевна.  Меня  аж  подташнивать
начало. Опрометью - в кабинет. Открываю сейф,  а  там  "хрен  да  медный
пряник". Я - назад и за шкварник его: кто был? Он опять: Лия  Георгиевна
да Лия Георгиевна. Утащил его к себе, отпоил  водкой.  Охранник  в  себя
немножко пришел и говорит: часов в  двенадцать  в  дверь  позвонили,  он
посмотрел в глазок, увидел Лийку, дверь открыл, а она ему из  баллончика
залепила. Пришел в себя в два часа, вокруг колонны-быка завязанный, а на
губах пластырь. Так до семи и сох, пока уборщица не пришла.
   - Хорошо излагаете. Детально. Ладно, поехали.
   - Куда?
   - Сначала к вам домой, а там видно будет.

***

   Чем больше я бродил по княжеским палатам, тем непонятнее  становилось
бегство  его  супруги.  Чаша  полна  доверху,  начиная  с  американского
телефакса и вплоть до... не знаю уж чего. А ведь судя по всему, для  его
бедной женушки все это и было пределом мечтаний. Тут как  нельзя  кстати
подходил лозунг: от добра добра не ищут.
   Князь верной тенью скользил сзади, то и дело восклицая:
   - Вот сука-то, вот сука! Чего ей не хватало? Шмотье, машина,  золото.
Чего еще надо?
   - Любви? - предположил я.
   - Да ну... Фригидная она, как тыква.
   - Фригидная? А как же видики? - Я подошел к телевизору, собираясь его
врубить, и тут заметил отрывной листок блокнота.
   Сам блокнот находился на столе, что  стоял  у  роскошного  дивана,  а
листок лежал на полу. Красивый почерк извещал: "Стипан, ты казел. Ни ищи
меня. Aurevoir". С этим язвительным  посланием  я  ознакомил  Князя.  Он
заплевался кипящим чайником.
   - Дрянь! Из-за нее я Татьяну с  детьми  оставил!  Падаль!  Потаскушка
ресторанная...
   А я чего-то недопонимал. Было ощущение, что мне дали ключ не от  того
замка.
   -  Степан  Ильич,  успокойтесь.  Налейте  мне  чего-нибудь  и   дайте
подумать.
   - Я ей биде из Финляндии  тащил,  -  сетовал  он,  затухая,  -  тварь
неблагодарная.
   Тут же, на столике,  лежала  пачка  сигарет  с  нарисованным  на  ней
верблюдом. Я выудил одну и,  развалясь  на  диване,  попытался  привести
мысли в порядок.
   Первое. Разобранная кровать в ее спальне.
   Почему разобранная?
   Человек  собирается  совершить  в  двенадцать  часов  преступление  и
ложится спать за два часа до этого. Как-то нерационально.
   Второе. Разбросанные в беспорядке вещи.
   Если я решил уйти из дома, то сделал бы все  аккуратно,  методично  и
заранее. Ведь времени у нее было с избытком.
   И третье. Какой-то диссонанс с запиской.
   - Степан Ильич, - спросил я, принимая из его рук массивный стопарь из
хрусталя, - а она у тебя классов восемь-то за душой имела?
   - Институт иностранных языков окончила. Каким  только  местом  -  вот
вопрос.
   "Все равно, - подумалось мне,  -  странная  какая-то  безграмотность,
кричащая".
   -   Степан   Ильич,   прочтите,   пожалуйста,   записку   еще    раз,
повнимательней.
   - Увольте, информацию я впитал вполне.
   - Вы ничего странного не находите?
   - Нахожу! Что эту сучонку нужно было отдать Боре с Кузей!
   - Обратите внимание на орфографию. Какой она язык изучала?
   - Английский. И даже немного, как ни странно,  лопотала,  переводила.
Действительно странно...
   - А это ее почерк?
   - Почерк-то ее, только...
   - Что?
   - Она довольно грамотно пишет, а тут...
   - Во-во! А тут сплошной двоечник Петя. Ну ладно, здесь ловить  больше
нечего. Поедем к твоему стукнутому церберу. Кстати, глянь-ка, где машина
супруги.

***

   Цербер походил на обгаженного толстого щенка. Детина смирно  сидел  в
уголке князевского кабинета, где хозяин его закрыл до выяснения.
   Чио-сан принесла кофе, а уходя - пронзила меня черной загадкой  глаз,
то ли обещая что-то, то ли предостерегая.
   - Ну, рассказывай, - обратился я к охраннику, - как тебя нахлобучили.
   - Так я уже Степану Ильичу все рассказал. - Уважительный парень  даже
привстал, понимая, наверное, кто я такой и зачем пришел.
   - А мы тебя еще раз послушаем.  Так  что  давай  -  поподробней  и  в
мелочах. Не стесняйся.
   - А что мне? В семь тридцать все разошлись. Я проверил кабинеты.  Все
о’кей. Включил сигнализацию. Запер двери. Позвонил  одной  телке.  Потом
пошел сюда, к Чио-сан.
   - Зачем?
   - Небось на компьютере играть? - предположил Князь. - Мудак!
   Бычок зарделся: видимо, хозяин был недалек от истины.
   - Ну, что дальше? Только не врать!
   - Немного поиграл, в коридор вышел,  обошел  все.  На  свое  место  в
вестибюль вернулся, врубил видик.  Та  телка  мне  теперь  позвонила.  К
двенадцати я кемарить начал, и тут она пришла.
   - Кто?
   - Лия Георгиевна.
   - Уверен, что она?
   - Да.
   - Зачем?
   Парень пожал плечами, как бы давая понять, что я полный идиот.
   - Зачем? - повторил я. - Что она сказала?
   - Открой, говорит, Виктор.
   - А ты?
   - Открыл.
   - Я вам  сколько  раз  вдалбливал:  никого  не  пускать!  Дятлы!  Вот
повесить на тебя ограбление, может, поумнеешь в зоне, -  вмешался  опять
Князь.
   Парень весь сжался и, оправдываясь, залепетал:
   - Так ведь супруга ваша. Я думал...
   - Дальше что? - прервал я беспредметный разговор.
   - Ну это, пшикнула она, я и вырубился.
   - И ничего не помнишь?
   - Да меня так скрутило, что думал, на том свете уже.
   - И как там?
   - Где?
   - На том свете.
   - Как-как... - Парень вздрогнул. - Вроде черти  меня  ломать  начали,
руки крутить.
   - Много?
   - Как будто двое.
   - А когда открывал, где они были?
   - Не знаю. Их не было. Стояла только Лия Георгиевна.
   - Одна?
   - Не знаю. Наверное. Ее машина стояла напротив.
   - Ты уверен, что баллончик с газом был у нее?
   Парень  молчал,  видимо,   усиленно   шевелил   извилинами.   Наконец
промямлил:
   - А может, не она...
   - "А может, не ворона, а может, не корова", - снова вклинился  Князь,
но я цыкнул, и он замолчал.
   - Ну-ну... - Подбадривая бычка, я придвинулся ближе.
   - Она вдруг исчезла, а потом  уже  прыснула  газом.  Так,  кажется...
Только руки у нее вроде бы за спиной были...
   - Чем же она тебя окатила, мочой, что ли?
   - Это она может, - деланно засмеялся Князь.
   - Не... - ответил растерянный страж, морща лоб, - не, не должно бы. А
может, не она пшикнула, может, кто-то сбоку.
   - Кто же? - поинтересовался Степан Ильич.  -  А  ты  не  покуриваешь?
Чердак не едет? Я тебя быстро вылечу!
   Парень испугался. Настолько испугался, что  уже  не  представлял  для
меня интереса.
   - Ладно, свободен пока. - Отпуская цербера, я вопросительно посмотрел
на Князя.
   - Иди оклемайся да язык в заднице держи, - распорядился хозяин. - Кто
еще нужен?
   - Давайте коммерческого, потом вице.
   Князев нажал кнопку селектора и удобно откинулся в кресле.
   - А вы бы, Ильич, погуляли, поразвеялись.
   - То есть? - Он уставился на меня, как на червяка, забравшегося в его
любимый цветок. - Не понял...
   - Ну, совершите утренний  обход  кабинетов,  например.  В  общем,  не
мешайте мне вести допрос.
   Похоже, такой оборот был для Князя в диковинку. И все же он  встал  и
направился к двери.
   Вскоре явился пан Вотруба из незабвенного "Кабачка".  Такое  сходство
само по себе было удивительно, а когда он поздоровался, у меня глаза  на
лоб полезли - до того схож оказался и голос.
   - Анатолий...
   - Иванович. Позволите? - уже сидя, спросил он.
   - Конечно.
   - Чем могу быть полезен?
   - Расскажите, когда и где вы договорились с Лией Георгиевной похитить
деньги из сейфа. Ведь мне все известно. - Я говорил  "скучающим"  тоном,
как о деле решенном, потому что ничего умнее придумать не мог  и  пошел,
так  сказать,  ва-банк,  пользуясь  дедовским  методом.  Ну  и   получил
соответственно.
   - В Сандуновских банях, в прошлую субботу,  между  вторым  и  третьим
половыми актами. А медведя взял на лапу наш  кореш,  недавно  откинулся.
Еще вопросы?
   - А серьезно?
   - Тогда серьезно и спрашивайте! По существу.
   - Давно знаете Лию Георгиевну?
   - С того времени, как она стала работать у нас,  то  есть  с  октября
прошлого года.
   - Что можете о ней сказать.
   - Хороший работник, грамотный. Красивая женщина, и притом добрая, а в
наших рядах это редкость. Вот вам пример. Уже не работая, все носилась с
благотворительной столовой. У нас здесь в кафе по воскресеньям собралась
раздавать бесплатные обеды. Мы уж от нее, как  от  чумы,  шарахались.  А
вообще, если честно, нормальная, порядочная баба. Сейчас таких мало.
   - Анатолий  Иванович,  срочно  займите  рабочее  место,  вас  ожидает
представитель фирмы "Веста", - разнеслось по всему кабинету.
   - Извините...
   - Позже поговорим, - кивнул я.
   И  тут  же  в  дверях  показался  вице-президент,  довольно   холодно
кивнувший мне красивой головой. За мощными атлетическими плечами имел он
лет  тридцать.  Коротко  стриженную  голову  держал  надменно,   похоже,
чрезвычайно гордился собой.
   - Я очень занят, стеснен временем. Знаю,  кто  вы  и  зачем.  Вопросы
задавайте четкие и конкретные. По возможности я на них отвечу.
   - Хорошо, - согласился я. - Где вы находились вчера от  двадцати  до,
скажем, двадцати четырех часов?
   - От двадцати часов  и  вплоть  до  сегодняшнего  утра  я  безвыходно
находился на даче нашего президента  Князева  Степана  Ильича.  Об  этом
может свидетельствовать мой водитель. Он находится в  автомашине,  серая
"вольво".
   - Где был Князев?
   - Приехал получасом позже. Он также все время находился на даче.
   - Когда уехала бухгалтер?
   - От десяти тридцати до десяти сорока пяти, точнее сказать не могу.
   - Кто был еще?
   - Секретарь и три сотрудницы.
   - Все остались ночевать?
   - Да.
   - А как же то лицо, которому  ваш  шеф  на  лапку  пять  "лимончиков"
кинул?
   - Извините, не понимаю. Изъясняйтесь более доступным языком.
   - Куда делся человек, которому Князев передал пять миллионов рублей?
   - Я не могу ответить на ваш вопрос.
   - Охарактеризуйте Лию Георгиевну Князеву.
   - Это необходимо? - Римский нос вице-президента  брезгливо  дернулся,
словно ему в лицо сунули двухнедельной дохлости кошку.
   - Совершенно необходимо.
   - Я не знаю, что толкнуло нашего шефа на  этот  брак.  Они  абсолютно
разные люди - полнейшее несоответствие интеллектуального потенциала. Это
как...
   - Шесть тысяч вольт и батарейка от карманного фонарика.
   - Где-то так. - Он соизволил улыбнуться.  -  Она  просто  деревенская
девочка, с головой окунувшаяся в  городскую  жизнь  и  ставшая  в  конце
концов бульварной шлюхой. Разговор у нее: об выпить рюмку водки, об дать
кому по морде. Тупая, завистливая, безграмотная.
   Я ничего не понимал. Бывает, что мнения расходятся - но ведь  не  так
диаметрально.
   - Ну и дела... - оскалился я поощрительно.
   - Вы представить не можете, насколько  похотливая.  Мне  кажется,  ее
наши шофера даже... - Он  осекся,  как  человек,  наговоривший  лишнего.
Поэтому добавил как о покойнике, о котором плохо не говорят:
   - Так-то вообще... женщина она симпатичная, приятная, но...
   - А почему вы думаете, что она безграмотная?
   - Да  вы  же  сами  видели...  -  Он  взглянул  на  часы,  извинился,
бросившись к двери.
   Я закурил и подошел к венецианскому зеркалу. Потянул себя  за  нос  и
задался вопросом: почему меня  за  него  водят?  Ступин  не  глуп,  свою
промашку  насчет  записки  он  мог  бы  просто   объяснить   сведениями,
полученными от Князя только что. Значит, растерялся. Но  почему  же  так
различны характеристики Лии?
   Я  приоткрыл  дверь.  В  приемной  сидела  одна   Чио-сан.   Раскосые
черносливы глаз смотрели прямо  на  меня,  а  маленький  ротик  обиженно
кривился. Я подмигнул ей и показал язык.
   - Приходи ко мне,  Баттерфляй,  я  тебя  морковкой  острой  корейской
угощу.
   Ее глаз,  ко  мне  ближний,  мигнул  в  ответ,  второй  же  оставался
серьезным. Я прикрыл дверь и, похитив из бара сто граммов очень  вкусной
заморской   бурды,   начал   систематизировать   полученные    сведения,
переваривая их вкупе с украденным коньяком.
   Порвав  мою  дедуктивную  нить,  в  кабинет  ввалилась  женская  туша
примерно тридцати пяти лет. Строгий  английский  костюм  она,  очевидно,
носила по принуждению, больше ей пошел бы клеенчатый фартук мясника.  За
ее обширной спиной едва  угадывался  Князев,  ставший  в  этой  ситуации
персоной незаметной и второстепенной.
   - Константин  Иванович,  -  колоратурно-паскудным  голосом  завизжала
туша, - ограбили нас! Его мадам обворовала. Говорила тебе, Степан Ильич,
стерва она! Помогите, ведь сто миллионов - не шутка. Говорила,  давай  в
мой сейф уберем, так...
   - Любовь Андреевна, - цыкнул Князь.
   - Что Любовь Андреевна, что? Плакали денежки, тю-тю! Налей, Степан...
Я сегодня никуда не ходок.
   Туша шлепнулась на диван. Несмотря на повышенную жирность,  она  была
еще красива. Буренкины глаза смотрели с мольбой.
   Я с интересом следил за действием пьесы,  не  зная  кому  верить,  но
втайне гордясь, что для меня одного задействовано так много персонажей.
   - А что вы в самом деле не положили деньги в  бухгалтерский  сейф?  -
принимая рюмку, повторил я утренний вопрос.
   - Какая разница?
   - Какая разница! - Толстуха подпрыгнула, уронив на живот свое вымя. -
Та разница, что мой-то сейф двойного секрета,  с  блокировкой  шифра.  И
хоть с автономной, но сигнализацией. А этот ящик баран откроет.
   - Хватит,  Любовь  Андреевна,  вы  прекрасно  знаете,  почему  деньги
находились в моем сейфе, - оборвал  бухгалтера  Князев.  Но  та  все  же
прокудахтала напоследок:
   - Проверки, все проверки... Много их у нас было? За год ни одной.
   - Вы свободны, - кажется не на шутку разозлившись, прошипел Князь.  -
Погодите. Выдайте господину Гончарову авансом миллион рублей.
   - За что? - отчаянно завопила бух. - Вчера пять, сегодня "лимон"  псу
под хвост!
   - Вы когда-нибудь научитесь работать? - вкрадчиво спросил Князев.
   Бухгалтерша молча поплыла к выходу.
   - Извините, - дождавшись исчезновения толстухи, проговорил  Князь.  -
Год не могу из них людей сделать - совки.
   Мне стало хорошо и смешно. Хорошо от коньяка, а смешно от чего-то "не
правдашнего". Какая-то  потемкинская  деревня  (только  с  человеческими
фигурками) окружила меня. А единственным реальным лицом  являлся  Князь:
бывший второй секретарь райкома, а ныне - осознавший порочность  прежних
своих принципов поклонник золотого тельца.
   - Что решили? Договор заключаем?
   - Тухлое дело, Князюшка, за хобот меня водят.
   - Кто?
   - Не знаю, может, и ты! Зачем инструктировал Ступина перед допросом?
   - Я не инструктировал, просто разговаривали.
   - А зачем Головина отозвал на самом интересном  месте?  Зачем  припер
сюда эту "девочку на шаре"?
   - Да ты что? Она сама к тебе кинулась. Как только пришла, узнала, что
Лийка сейф бомбанула, - ласточкой сюда, чуть меня в коридоре не сбила.

***

   Было слякотно, и если б не симпатичная  пачка,  лежавшая  в  кармане,
стало бы совсем грустно.
   Первым делом я зашел на рынок и в магазины - решил подкормить пузатое
чрево    своего    холодильника.    Потом,     поражаясь     собственной
расточительности, съел мороженое. И только  под  вечер  заявился  домой.
Скулящей стрелой навстречу мне вылетел пес. Верно, непривычная  нагрузка
на его студенческий желудок давала о себе знать. По ногам моим дробно  и
аврально барабанила палка  хвоста.  Но  мученик  держался  стоически,  в
квартире был полный порядок (в смысле - по собачьей линии).
   Брамс всегда помогал мне думать. Поставив диск  и  накапав  в  стакан
самую малость "Морозоффа", я попытался упорядочить свои мысли.
   У Князева из сейфа пропадают деньги, которые он  в  среду  утром,  то
есть накануне, туда помещает. Тут возникает хреновина номер один: почему
к себе в сейф, а не к буху?
   Случайно он оставляет от сейфа  ключи  -  хреновина  номер  два.  Его
алчная супруга, воспользовавшись ключом,  деньги  эти  тырит.  Согласен.
Только непонятно, зачем грамотной, как я понял, женщине делать в записке
чудовищные орфографические ошибки? Если хотите, это хреновина номер три.
   Что там еще?
   Ага. Кончился "Морозофф". Добавим, самую малость.  Так.  Князев  дает
Ступину наставления - как преподнести мне образ  супруги.  Это,  правда,
еще ни о чем не говорит, но...  Характеристика  Лии,  данная  Головиным,
резко противоречит характеристике, данной Ступиным. И еще. Конечно,  сто
"лимонов" для такого жулика - это мелочь, но ведь бухгалтерша  кудахтала
и стонала вполне достоверно. Непонятно. Непонятно и  другое:  когда  Лия
ушла из дома? И я допустил большую ошибку, не проверив видик. Досмотрела
ли она свою порнуху или закончила просмотр после ухода  Князева?  Ладно,
еще успею, пока он на работе.

***

   Поймав тачку, я через десять минут уже стоял перед броней князевского
логова,  но...  мои  верные,  хорошие,  мои  любимые  отмычки   подвели.
Оставалось одно - ждать хозяина. Я  спустился,  надеясь  хоть  во  дворе
разузнать что-нибудь для себя полезное. Но, увы, во дворе было безлюдно,
если не считать двух бабулек  у  дома  напротив.  Но  бабка  -  существо
подозрительное, и на драной козе к ней не подъедешь. Нужно исподволь.
   - Здоров, бабули! - по-простецки приветствовал  я  старух.  Те  сразу
насторожились, как спаниели  в  стойке.  -  А  где  хозяйка  из  седьмой
квартиры? - кивнул я на респектабельный подъезд.
   - Откудова нам знать, мы люди простые, - проворчала одна из старух. -
А там баре живут. Где уж нам...
   Вторая, очевидно, была полюбопытней, а может, попроще.
   - А тебе-то, сынок, чего там надо? Вроде одет не по-ихнему.
   - Да труба там течет, вызвали вчера, а я только сегодня смог.
   - А-а! И то, смотрим мы, не с их гнезда птица...
   - Да, вот так...
   - И не знам мы, иде она. Вот Шура-то видела вчерась  ночью,  часов  в
полдвенадцать, уехала она, потаскушка-то его новая. С двумя кобелями.
   - Ага, - вмешалась подозрительная бабка,  -  под  руки  ее  вели  два
мужика. С подъезду вышли  да  в  гараж.  Сели  в  машину  и  убрались  -
развратничать, поди, продолжать.
   - А на какой машине уехали?
   - Да на ее. Белая "девятка", - авторитетно сообщила  бабка,  -  крыло
длинное, стекла тонированные.
   - А гараж где?
   - Вон третий с дальнего конца. А чего ты все выспрашиваешь-то?
   - Работа такая. Привет, бабули!

***

   В щель между створками углядеть ничего не удалось, дверной замок  был
грамотно подогнан. Поэтому, подтащив детскую  качалку,  я  взобрался  на
нее, чтобы глянуть поверх ворот.
   - Ну ты, Гончаров, даешь! Никак машину спереть хочешь? -  ухмыльнулся
Князь. - Сейчас открою.
   "Девятки", как и ожидалось,  на  месте  не  было.  Только  серебрился
боками князевский "мерседес". Я для виду походил вокруг гаража,  понюхал
воздух и, чтобы удовлетворение Степана Ильича было  полным,  разок  даже
опустился на одно колено.
   - Ничего! - удрученно подвел я черту.
   - А что тут может быть? Давай зайдем - по глоточку.
   Глоточек был нормальным. Как бы случайно  я  врубил  видик.  Вспыхнул
экран, демонстрируя фейерверк автоматных очередей, и я с  разочарованным
видом засобирался домой. Уже уходя, спросил:
   - А где вы изволили провести медовый месяц?
   - По Золотому кольцу, - последовал ответ.
   - Вы говорили, она порнуху смотрела?
   - Ну да... - Он перевел взгляд на экран. - Другую кассету воткнула. А
что?
   - А ничего.

***

   Я поздравил пса с облегчением и, открыв дверь, протолкнул его  прямым
ходом в ванную.  Грязь  стекала  с  него  холодными  липкими  струйками.
Подумалось: а если явится дама, то будет шокирована прелым запахом псины
и следами собачьих лап на полу.
   "Морозофф" дожидался меня с нетерпением. Отдав ему должное, я занялся
приготовлением ужина.
   Если в видике сейчас другая кассета, то что это знач