а белой они приехали, - успокоил Акрам.
   До лагеря под гору было около двух километров.
   - Выключай двигатель и спускаемся потихоньку, - скомандовал Олег.
   Треща гравием и щелкая резиной,  мы  телегой  покатились  вниз.  Было
слышно, как сзади ревет "Нива", тоже, очевидно, атакуя холм в лоб.
   И все-таки нас засекли. Когда до цели оставалось менее километра,  из
средней палатки метнулись две фигурки и, запрыгнув  в  "уазик",  погнали
прочь от нас, совсем уже по бездорожью.
   - Карим, скорость! - зло выплюнул босс-недоросль, но тот  и  сам  уже
врубил передачу.
   И началась потеха! С ходу, не останавливаясь, мы пролетели  лагерь  и
вслед удаляющимся беглецам устремились вниз по ложбине. Я  только  молил
Бога, чтобы выдержали рессоры и резина. Швыряло нас так,  что  казалось,
еще чуть-чуть - и мы опрокинемся.
   Езда на двух колесах  хороша  в  кино  и  со  стороны,  так  сказать,
визуально, но когда ты сам принимаешь в  ней  непосредственное  участие,
вся прелесть этого пропадает. Мы настигали их, расстояние сокращалось. И
было неожиданностью, когда "уазик",  остановившись  и  развернувшись  на
девяносто градусов, пополз влево, на склон холма.
   Срезать угол мы не могли,  потому  как  наверняка  бы  перевернулись.
Приходилось точь-в-точь идти по следам "уазика", но тактика его водителя
была непонятна.
   Мы только-только начали карабкаться на этот проклятущий склон,  когда
"уазик" уже забрался на вершину. Забрался и зачем-то остановился.  А  мы
карабкались и карабкались под углом в  тридцать  градусов  по  отвесному
склону. "Уазик" стоял. И только когда мы  достигли  середины,  он  резко
развернулся к нам передним бампером.
   - Сейчас бить будет, - обреченно проныл Акрам.
   - Как? - не понял Олег.
   - Сильно...
   И точно. "Уазик" пошел на таран.
   - Он что, кретин? Карим! Разворачивай назад! - запищал босс-щенок.
   - Нельзя разворачиваться - перевернемся.
   - Прыгаем! - завопил супермальчик.
   - Сидите. Передавит всех. Держитесь,  -  предупредил  Карим  и  выжал
сцепление.
   Задним бампером вперед мы полетели в преисподнюю. Наверное,  это  был
единственно правильный выход, только нам легче не стало.
   Казалось, сердце, потащив и желудок с его содержимым, вот-вот вылетит
наружу.
   Однако мерзавец за рулем "уазика", увидев, что план его не удался,  с
трудом, но затормозил. Остановились и мы... Хлопнул  выстрел,  взвизгнул
Акрам, а в лобовом  стекле  появилась  дырка.  Снизу  сигналила  "Нива",
спрашивая, что делать.
   - Идиоты, - прошипел Олег.
   В  стекле  появилась  вторая  дырочка.  Теперь,   тявкнув,   заскулил
босс-щенок, а у меня со щеки на плечо частыми каплями засочилась кровь.
   - Назад! - завизжал Олег.
   Карим снова выжал сцепление, и мы  опять  рванули  вниз.  Вылетев  на
соседний склон, мы затем медленно скатились вниз  и  остановились  возле
"Нивы",  наблюдая,  как  "уазик"  задом  наперед  заползает  обратно  на
вершину. Акрам был ранен в правое плечо, Олег -  в  левое.  Скулил  юный
босс и материл своих подельников  с  завидным  мастерством.  Я  прижимал
лоскут, оторванный от рубашки, к щеке и ни во что не вмешивался.
   - Давайте с двух сторон. Карим, спускайся ниже километра  на  два,  а
ты, Полван, бери повыше и вверх. Возьмем "уазик" в клещи. Киля, ты -  на
переднее сиденье джипа, стреляй в скаты. Остальные...  Скоты!  Когда  вы
научитесь стрелять?! Гончаров, ты как стреляешь? Надеюсь, нормально?
   - Нормально.
   - Тогда в "Ниву", на переднее сиденье.  Стрелять  только  по  скатам,
этот гад нужен мне живым. По машинам! Раненые  остаются  здесь.  Я  буду
следить за операцией отсюда.
   Мы разъехались в стороны и начали подниматься  по  склону,  стараясь,
как учил один великий стратег, захватить противника в клещи. Но когда мы
взобрались на вершину, "уазик" был уже в километре от нас  и  мчался  по
ложбине вниз. Джип еще не  дополз  до  вершины,  и  вряд  ли  он  успеет
отрезать ему путь.
   Опять как оглашенные мы бросились в погоню, но расстояние между  нами
почти не менялось, а если и менялось, то не в нашу пользу. В отличие  от
предыдущей ложбины в этой было пересохшее речное русло, с  трещинками  и
валунами, и явное преимущество теперь появилось у сидящих в "уазике".
   Однако джип успевал. Он начал спуск, сумев сделать небольшую поправку
и отрезая путь беглецам чуть  под  углом.  Рискованно,  зато  наверняка.
Отрезали они его левой стороной, и - стрелять Киле было неудобно.
   Я удивился, когда увидел, что джип замер, не доезжая  до  пересохшего
русла реки, еще на склоне, вежливо  пропуская  "уазик".  Но  вскоре  все
понял. Ложбину с речным руслом перегораживала застылая селевая  плотина.
Путь был отрезан. Увидели  это  и  беглецы.  Карабкаться  в  гору  в  их
положении было бы непростительной глупостью. Мы  бы  спокойно  и  быстро
продырявили их колеса. И тогда "уазик", неожиданно тормознув, крутанулся
и пошел на нас, надеясь отбросить более легкую по массе "Ниву". Подобным
тараном он уже пытался опрокинуть джип. Теперь же  ситуация  была  иная.
Сейчас наверху были мы, и находившиеся внизу здорово проигрывали.
   Полван остановился, а я, торопясь, начал всаживать пулю  за  пулей  в
передние баллоны мчавшегося на нас тарана. Резко подскочив, он  вильнул,
налетел на  здоровенный  окатыш  и,  не  доезжая  до  нас  метров  пять,
беспомощно завалился набок. А мы уже рвали дверцу  "уазика",  вытаскивая
пассажирку, мою поддиванную девку. Материлась она как  добрый  сапожник.
Раненый ее подельник левой здоровой рукой пытался  найти  пистолет,  что
было очень трудно сделать в перевернутом автомобиле.
   Через полчаса оба стояли перед нашим довольным щенком-шефом.
   - Где баксы? - с позиции  силы,  не  повышая  голоса,  спросил  он  и
тщательно отвесил пощечины одному и другой.
   Мужик равнодушно промолчал, а девка сразу же закатила истерику.
   - В змеепитомник, - приказал Олег, - там разберемся.
   Джип шел первым. Бандиты либо уже доверяли мне, либо  просто  забыли,
но в моих руках остался ковбойский  кольт.  "Такую  "дуру"  не  видал  я
сроду..." С превеликим удовольствием я разрядил бы  весь  его  массивный
барабан в их черепа.  Держала  Ленка.  Мне  бы  не  хотелось  видеть  ее
мертвой.
   Резко, носом в тент, встал джип. Белея на ослепительно белом  солнце,
нервно затряслась палатка. Умолк мотор, и наступивший было  звон  тишины
разорвал негромкий мучительный стон. Умирал человек.
   Первым в палатку влетел я. На кровати справа лицом вниз  лежал  седой
окровавленный узбек. С обнаженной спины его свисали лоскуты кожи.  Ноги,
пропущенные сквозь  прутья  спинки,  были  крепко  стянуты  у  колен,  а
связанные за спиной руки задраны высоко вверх. Их  вытягивала  хитроумно
перекинутая через верхнюю спинку веревка. На  кровати  слева  в  той  же
позе, как на горизонтальной дыбе, стонала женщина.
   - Нож, быстро! - крикнул я входящему Роману.
   Оценив  ситуацию,  Роман  выхватил  нож  и  тут  же  перерезал  путы.
Безжизненные руки страдальцев упали вниз. Женщина  застонала  громче,  а
старик по-прежнему молчал.
   - Воды, где взять воды? - кричал я Акраму, но он только нелепо хлопал
глазами да что-то бормотал по-своему.
   - Неси воду, придурок! - Развернув, Олег выпихнул Акрама из палатки.
   Женщина пришла в себя довольно скоро, а старику это было не дано.  Он
умер через четверть часа.
   - Хоронить надо, - заныл Акрам.
   - Успеешь, до захода солнца еще далеко, - отрезал Олег. - Давайте тех
сюда.
   Связанных пленников втолкнули в палатку.
   - Где баксы? - наступив мужику на горло, жестко спросил Олег.
   - Не знаю!
   - Уберите деда с кровати и точно так же положите его.
   В глазах убийцы мелькнул страх, но пока  он  еще  держался,  червяком
извиваясь, пытался сопротивляться.
   - Чего он от вас добивался? - обратился Олег к освобожденной  от  пут
женщине. Говорила она с трудом, невнятно.
   - Они... змеиный яд... требовали...  всю  ночь...  мучили...  Ака  не
выдержал.
   Это страшно, когда по изуродованной маске лица катятся слезы.
   - Дайте ей выпить.
   Захлебываясь, женщина жадно глотнула водки,  вся  пошла  судорогой  и
забилась, зашлась в истерике:
   - Пала-ачи... а-а-а! Фашисты... Убейте их...
   Истерично заорала и лежащая на полу Наташка:
   - Марат, отдай, отдай, ведь убьют! Жить хочу-у-у!
   - Заткнись! Они и так и так убьют.
   Не выдержал Марат с третьей вытяжки - видимо, Роман проделывал  ее  с
большим знанием дела. Развернув к  мучителям  выпученные  глаза,  убийца
зажаловался, заорал, прося помилования и жизни.
   - Где? - коротко спросил Олег.
   - В Ташкенте! Отпустите!
   - Где? Не понял.
   - В камере хранения, на Северном вокзале.
   - Ячейка, шифр?
   - А я, а мне? - завыла напарница.
   - Да иди ты... - тонко и злобно взвыл Марат. -  Мне  оставьте  жизнь.
Она не знает, я ей соврал. Она не знает шифр.
   - Короче, едем, - скомандовал шеф. - Грузите их.  Мадам,  было  очень
приятно  познакомиться.  Рад,  что  оказал  вам  эту  небольшую  услугу.
Прощайте...
   Светлана кивнула молча,  глядя  жалко  и  преданно,  потом,  вспомнив
что-то, качаясь, вышла из палатки. Мы уже  собирались  отъезжать,  когда
она, подойдя к Олегу, протянула ему маленький полиэтиленовый пакетик.
   - Вот, возьмите, это яд гадюки.
   - А чего ж этим не отдали?
   - Они килограмм требовали, дураки, а мы столько и за год не  наберем.
А что было, Сашка увез.
   - Спасибо, Светлана, так, кажется? Оставьте себе.  Просьба  одна:  вы
нас не видели.
   - Хорошо, а куда машину?
   - Откуда она? - зло тявкнул шеф.
   - Ворованная, - ответил Марат.
   - Вот и отлично. Скажете, что ушли пешком.
   - Вы ранены. Подождите, сейчас я все сделаю.
   Пролетев за кишлак, мы остановились и высадили Акрама.
   - А ты не боишься, что он сообщит наши номера? - спросил  я  сидящего
впереди Олега.
   - Нет, и заткнись.
   Уже ночью мы остановились поесть. Я отозвал сопляка шефа.
   - Чего тебе?
   - Есть к тебе просьба.
   - Ну?
   - Как видишь, я тебя не обманул.
   - Я это знал.
   - Откуда?
   - Ты рассказывал, как была зарезана та баба.
   - Ну и что?
   - Раньше так резали только на Востоке, а когда я узнал, что он узбек,
все стало ясно. Так в чем дело?
   - Мне этот Марат нужен, вместе с девкой. Конечно, после,  как  вернет
валюту.
   - Зачем?
   - Сдать его.
   - Куда?
   - Туда.
   - Да ну его, исчезнет он просто, и все. Голову себе забивать...
   - Я свое слово сдержал?
   - Пока не знаю.
   -  Ладно.  Вернемся  к  разговору  попозже.  А  пока  можно   я   его
поспрашиваю? При тебе.
   - О чем?
   - О его мокрухах.
   - Гмм... Давай, даже интересно.
   - А ты врубишь маг на запись.
   - Не много ли вы, господин Гончаров, хотите?
   - Нет. Кроме ваших баксов, там, в  камере  хранения,  есть  еще.  Мне
оттуда нужна половина.
   - Вот как? Но вы хотите его сдать?
   - Сдадим-то в вашей республике, по гостиничному убийству.  А  у  вас,
как вы говорите, связи на самом верху, - задел я его за живое.
   - Посмотрим. Только чтоб на ленте лишнего ничего не было.

***

   Раскололся Марат сразу:
   - Одно условие: оставьте мне жизнь.
   - Какие условия, козел? Рассказывай. И сначала про убийство в поезде.
   - Начнем с того, что Лина - моя жена, - с гаденькой улыбочкой сообщил
он. - Более того, прожил я с ней три года. У нас все было  хорошо,  пока
она не занялась коммерцией. Вот тогда-то, с год назад, у  нее  появились
деньги, "вольво" и любовничек, а я почувствовал себя  неполноценным,  то
есть не я почувствовал, а она дала мне понять. Обращалась со мной как  с
лакеем, как с собакой.  Я  мусульманин,  а  уважающий  себя  мусульманин
такого не допустит.  Конечно,  можно  было  выследить  их  с  дружком  и
замочить обоих. Но... но я бы остался нищим, все баксы Лина отсылала  за
кордон, в банк. Словно что-то предчувствуя, она составила завещание,  по
которому в  случае  смерти  все  ее  сбережения  отходили  дочери,  моей
падчерице.
   С полгода я размышлял,  прислушивался  к  ее  телефонным  разговорам,
ловил обрывки фраз, воссоздавал схемы ее поездок. Почему? Потому  что  в
свои дела посвящать меня она отказалась наотрез. Срабатывала интуиция то
ли жертвы, то ли женщины. А я слушал и все обмозговывал.
   Раз в месяц она предпринимала свой вояж. К прошлой ее поездке я  знал
практически все. Знал про кишлак Рохат, про  ее  связь  в  Ташкенте,  не
только  деловую,  но  и  сексуальную.  Единственно,  менялся   номер   в
гостинице. А то, что его зовут Сашка-змеелов, было известно. С придурком
ее Лехой-телохранителем я даже  пытался  выпить.  Однако  на  мой  счет,
видно, существовал строгий запрет. На сближение он не пошел.
   Обычно они с собой возили тридцать  или  пятьдесят  тысяч.  В  Москве
сумма удваивалась, а я тихо бесился, из месяца в месяц жена на  все  про
все давала мне один "деревянный лимон" и "гуляй, Вася". Я  пропустил  ту
поездку, заново проанализировал ситуацию. И был вознагражден.  Во  время
ее отсутствия установил в спальне-кабинете мощного "жучка",  потому  как
деловые переговоры она вела, только когда  меня  не  было  дома.  По  ее
приезде я узнал еще несколько интересных и нужных деталей. Например, что
закупают они всегда четырехместное купе на двоих...
   - А почему не брали мягкий? - поинтересовался я.
   - Павлин всегда заметней серой мыши. Узнал я и тот факт, что ее  Леха
частенько  торчит  в  кабаке.  Насчет  их  пересадок  в  середине   пути
осведомлен давно.
   Я был готов. Нужна была  помощница,  и  она  нашлась.  Наташку  долго
уговаривать  не  пришлось.  Оставалось  ждать  предстоящего  и,  как   я
запланировал, последнего путешествия супруги. Накануне через  "жучка"  я
получил подробную информацию о номере первого  поезда  и  о  поезде,  на
который предстояла пересадка. Больше того, лысый  дурак  сообщил  номера
вагона и купе, а она его известила о том, что пересаживаться будут после
Самары...
   Словно сам черт мне помогал: тогда же  у  меня  появились  гениальная
идея запрятать Наташку в ящик под нижнюю полку. На случай, если Лина  не
захочет  открывать  дверь,  когда  телохранителя  не  будет.  Что  мы  и
проделали.
   - Да, но они могли проверить ящик.
   - Что за беда? Едет девка зайцем, смех,  да  и  только.  Ваш  неверно
оформленный билет все испортил. Это  я  понял  позднее.  Тогда  мне  все
показалось только досадной случайностью.
   - А зачем парней обул?
   - Так это ж даром: сидят лопушки, изображают из себя крутых,  ну  как
тут не польститься?
   - Дальше.
   - А  что  дальше?  Дальше  все  шло  как  по  маслу.  Пока  лопухи  с
выпученными глазами  бегали  по  поезду,  я  дождался  вашего  визита  в
ресторан и условным стуком  постучал  в  купе  Лины.  Наташка  выскочила
из-под нижней полки и открыла дверь...
   - Продолжай.
   - Продолжать бы я не хотел, что было потом, сами знаете.
   - И все-таки, - настаивал я, зная, что разговор записывается.
   - Ну вошел, зарезал, забрал баксы - и ходу.
   - За что убил Леху? Шпион тоже изменил тебе? Он-то при чем?
   - Это случайность. Он как сумасшедший ходил по поезду и  искал  тебя,
но напоролся на меня. Ему все стало ясно. В тамбуре его... Тело выбросил
на рельсы.
   - Почему Наташка вышла раньше?
   - Чтобы выманить тех обутых идиотиков.
   - Она вышла с деньгами?
   - Еще чего! Она из  нашего  купе  их  не  выносила.  С  понтом  взяла
полотенце, когда сумка-пояс с баксами уже лежала у меня под задницей. Те
пентюхи бросились за ней. Баксы я в карман положил, а пустую  сумку-пояс
выбросил в окно. Что еще?
   - Зачем Сашку-змеелова убил?
   - Во-первых, незачем чужих жен сношать,  а  во-вторых,  он  получался
косвенным свидетелем.
   - Каким образом?
   - У меня не было гарантии, что о встрече Лины  и  змеелова  не  знает
кто-то еще. Лина убита. А я от ее имени подхожу и прошу товар.
   - И он отдал?
   - Сразу, однако потом стал требовать пятьдесят тысяч долларами. Вот и
пришлось...
   - Зачем вообще было к нему ходить?
   - Но...
   - Ладно. Змеиный яд забрали, при чем тогда серпентарий?
   - Я думал...
   Щелкнул магнитофон.
   - Он думал, змея -  что  тебе  корова,  литрами  доится,  -  вмешался
потрясенный Олег. - И из-за паршивого литра до смерти замучили  старика!
Сам небезгрешный, а таких садистов еще искать...

***

   В два часа ночи мы остановились на какой-то даче, чуть не  доехав  до
Ташкента, и только тут они отняли у меня кольт. Олегу я не верил. Марата
убить они пока не могли, а вот меня и девку... Оставалась только  слабая
надежда  на  отправленное  письмо  и  телефонный  разговор,   свидетелем
которого он был. Марата, после того как он выдаст им баксы, они  уберут,
а мне он нужен живой. В противном  случае  я  оказываюсь  самым  удобным
подозреваемым, а затем и преступником.
   Олегу Марат нужен мертвым, тогда комар носа не подточит.
   После ужина я вторично коснулся этой темы:
   - Ну что решил?
   - Посмотрим...

***

   В восемь утра мы подъехали к Северному вокзалу.
   - Роман и Вадим, идите. - Олег протянул им бумажку с шифром. - Молите
Бога, Гончаров. Если прокол...
   - Нет, нет-нет, все нормально, -  залепетал  Марат,  облизывая  сухие
губы.

***

   Тонко, по-комариному, звенела  тишина.  Вообще-то  грохотал  трамвай,
пищали локомотивы, но  для  нас  наступила  гнетущая  тишина.  А  я  все
прокручивал и прокручивал варианты дальнейшего поведения шефа-сопляка. И
со всех сторон выходило тоскливо. Хотя...  Есть  зацепка...  есть,  черт
побери! Лишь бы баксы вонючие были на месте.
   И они оказались там. Горилла шел к нам довольный, а  рядом  помахивал
кейсом Вадим.
   - Все в норме? - уже зная ответ, спросил шеф.
   - Без проблем.
   - На дачу.
   - А как же?.. Но я же... - заныл, застонал Марат.
   Я бы на его месте застонал тоже.
   - Там разберемся, - зло и весело ответил сопляк,  и  ничего  хорошего
его веселье для Марата не предвещало.
   Через час мы подъехали к знакомой даче.
   - Мужики, быстренько стол по первой категории. Убивца связать,  девку
развязать, пусть погуляет напоследок. Глаз не спускать. Я в кабинете, ко
мне никого. Пойдемте, господин Гончаров, барыши считать.
   У меня немного отлегло за свою и Аленкину шкуры. Но  только  немного.
Как я понял, в отношении Марата и Натальи планы оставались однозначными.
   Олег открыл кейс, и его рот в улыбке пополз до ушей.
   - Недурно, очень даже недурно, - протянул босс.  -  Путешествие  наше
оправдалось.
   - Вы довольны?
   - Вполне.
   - Отдайте мне Марата и Наталью.
   - Да вы что, Константин Иванович? Он  же  зверь,  натуральный  зверь.
Сегодня ночью его расстреляют, и, если хотите, с  вынесением  приговора.
Да и зачем эта пара вам?
   Захлопнув кейс, Олег  набрал  какие-то  цифры  и  пообещал  позвонить
Валере, чтобы отпустили мою девушку.
   - "Весна на Одере". Спасибо. - И он набрал новый номер. - Валера, все
в порядке, отвози! Да... прямо до дома. Погоди. -  И  уже  обращаясь  ко
мне:
   - Константин Иваныч, поговорить с Еленой Прекрасной не желаете7
   Я кивнул и взял трубку. Услышал знакомое "але".
   - Костя!
   - Сейчас же поезжай ко мне домой, запри дверь и жди меня.
   - Костя..
   - Все. - Я положил трубку. - Олег, мне не  нужны  ни  Марат,  ни  его
девка, нужно лишь, чтобы они ответили за содеянное перед уполномоченными
на то органами, сняв вину с меня.
   - Я все понимаю. А если они начнут парня избивать, он расколется и  я
лишусь этих вот милых зеленых бумажек.
   - Почему? Не ты ли говорил, что у тебя кругом все схвачено?
   - Есть такое дело, но проще...
   - Тогда  меня  привлекут.  Начнут  допрашивать,  и  я  буду  вынужден
рассказать все от "А" до "Я". И опять выплываешь ты.
   - А может быть, и тебя?
   - Нельзя меня, дорогой. Письма мои еще, может, и  не  пришли,  а  вот
информация про твоего мальчика Витю уже там, где надо. У моих друзей.
   - Эх, Константин Иванович, как вы все усложняете!
   - Зато все чистенько, а? Отдайте его в