не, то на сто процентов он был бы
вне всякого подозрения, поскольку, исходя из даты, указанной на  билете,
он прибыл только вчера. Вам не показалось  странным  то  обстоятельство,
что у него в бумажнике два билета. Один из Душанбе до Самары,  а  другой
из Самары до Анапы. Зачем? Можно  было  вполне  обойтись  одним,  просто
закомпостировать его в Самаре.
   - Ну, знаешь ли, сейчас на железных дорогах такой бардак, что с  этим
компостированием в твоей Самаре он бы просидел до конца лета.
   - Хорошо, согласен, но мне рисуется другая картина. Парень ехал, имея
в кармане дубликат проездных документов, тот,  что  сейчас  находится  у
вас. Фактически же он приехал по другому  билету,  на  два  дня  раньше,
вместе с вашим покорным слугой. Это позволяло ему два дня  находиться  в
городе, где его вроде бы и не было. За это время он от кого-то  получает
инструкцию, убивает Шмару, а вчера появляется здесь уже легально.
   - Интересный детектив ты мне тут рассказал, только все это слова. Где
доказательства?
   - Их нам предстоит добыть.
   - Как?
   - Наверняка проводник вагона его опознает.
   - Ты в своем уме? Ждать, пока поезд сползает туда и обратно? Да и  на
убийцу твой Раковский не тянет, больно доходной.
   - А вот тут вы ошибаетесь и можете спросить об этом  двух  дуболомов,
кажется,  их  зовут  Слон  и  Сынок.  Они  помогли  мне  заполучить  его
драгоценные волосы.  Наверное,  бедняги  до  сих  пор  отлеживаются.  Он
оформил их, как щенков, и сделал это за считанные секунды.
   - Что-то мне не верится, чтобы Слона могли просто  так  уложить,  его
однажды трое наших ребятишек не могли повязать.
   - Хреновые у вас ребятишки, ну да, видно, каков поп - таков и приход.
Что будем делать? Теперь я вас спрашиваю. Нужно действовать, и  я  полон
решимости.
   - Тогда бери фотографии, и в машину.
   - Куда едем? - спросил я, забираясь  на  переднее  сиденье  майорской
"Нивы".
   -  Искать  доказательства,  искать  свидетелей  его   перевоплощения.
Свидетель - это такая тварь, которая есть всегда,  но  найти  ее  бывает
очень трудно.
   Мы  объездили  больше  десятка  парикмахерских,  опросили   несметное
количество мастеров, тщетно тыкая им в нос фотографии Раковского, но все
было напрасно. Упорно никто не хотел  узнавать  в  нем  своего  клиента.
Потихоньку меня начали грызть сомнения, но тут  Окуню  в  голову  пришла
замечательная по своей простоте идея, которая, как мне  кажется,  должна
была посетить его давно.
   К  шести  часам  вечера  из  самарского   линейного   отдела   пришло
подтверждение о том, что гражданин Раковский действительно приобретал  в
их кассах два билета с разными датами на свое имя.
   Уж если повезет, так повезет до конца. По дороге назад мы  заехали  в
пригородный поселок, и  там  в  средневековой  парикмахерской  нас  ждал
сюрприз.  Столетний  мастер  со  сказочно  крючковатым  носом  долго   и
проникновенно изучал предложенные фото, разглядывая  их  под  различными
углами зрения и чуть ли не принюхиваясь. Видимо оставшись довольным,  он
отложил снимки и гордо заявил:
   - Да, это мой клиент, он посетил мой салон три дня тому назад. У него
были  чудесные  длинные  волосы,  с  которыми   он   почему-то   захотел
расстаться. Видит Бог, я уговаривал его  не  делать  этого,  но  он  был
непоколебим. Я сам, своими руками отстриг ему  косу  и  сделал  короткую
стрижку.
   - Он был с усами, - на всякий случай подсказал я.
   - Да, их он тоже пожелал сбрить.
   - Его косу вы, конечно, выкинули?
   - Ну что вы, молодой человек! Из его волос получится половина парика,
а это деньги, а деньги я не выкидываю, в нашем роду  такой  привычки  не
водилось.
   - Не одолжите ли нам несколько миллиграммов его драгоценной шерсти?
   - Понимаю, так я и думал, это он убил несчастного Шмару! Подождите, я
сейчас принесу все его вонючие пейсы, чтобы они не оскверняли мой дом.
   Он уполз куда-то вниз, под лестницу, а я загоготал громко и от души:
   - Слушайте, майор, похоже,  в  этом  городе  все,  кроме  нас,  знают
преступника в лицо.
   - Ничего удивительного, здесь  почти  все  друг  друга  знают,  кроме
приезжих, естественно, а от них-то и неприятности.
   - Сделайте город закрытым и объявите суверенитет.
   - А что мы будем кушать?
   Ответить я не успел, поскольку из-под  лестницы,  кряхтя  и  ругаясь,
выбрался мастер. В руках он держал прозрачный пакет с каштановой косой.
   - Вот вам, будьте добры, заберите. Недаром он  мне  не  понравился  с
первого же взгляда. У меня будут неприятности?
   - Вы-то тут при чем? -  успокоил  старика  Окунь.  -  Правда,  можете
понадобиться как свидетель, но постараюсь  обращаться  к  вам  только  в
случае крайней необходимости.
   - Благодарю вас, господа, вы очень  любезны.  Если  вам  будет  нужна
модная стрижка, то не забывайте старого Арона.
   - Большое вам спасибо, конечно же я вас не забуду, - пообещал Окунь.
   - Что скажете? - уже в машине спросил я. - Будете задерживать?
   - На каком основании? Нужна санкция, а время  уже  позднее.  Придется
потерпеть до завтра.
   - А поздно не будет? До завтра многое может  измениться.  Тем  более,
что он не дурак и, наверное, уже почуял, что мы висим у него на хвосте.
   - Вот и я думаю, что делать; за хулиганские действия его не заберешь,
не тот человек, если только для выяснения личности, но опять-таки  Ирина
с Сергеем подтвердят, что он их родственник. Даже не знаю...
   - Какие мы нерешительные... Как хватать на улице ни в чем не повинных
людей, так вы первые, а как захомутать мокрушника,  так  вы  становитесь
вежливыми и деликатными. Прямо  не  легавые,  а  джентльмены  из  палаты
лордов.
   - А сам-то не таким был? - обозлился Окунь. - Оно конечно, брать  его
надо, тут двух мнений быть не может, да только  как-то  половчее  нужно.
Спровоцировать драку, что ли?
   - Нет, на эту удочку он не клюнет, тем более что сегодня на него  уже
пытались напасть. Второе нападение ему покажется  подозрительным,  и  он
уйдет от конфликта. Погодите, а если  Слон,  как  потерпевший,  на  него
заявление настрочит? У вас хорошие отношения со Слоном?
   - Лучше не придумаешь,  сын  родной,  сплю  и  во  сне  его  вижу.  В
лирических кошмарах. Но мысль твоя  правильная,  и  такое  заявление  он
напишет, поехали.
   Всю троицу мы накрыли на  подворье  татуированного  главаря.  В  сени
раскидистой яблони они пропивали мои деньги. Увидев меня в сопровождении
майора, они немного огорчились, но виду не подавали.
   - Ба, какой высокий гость!  -  засуетился  хозяин.  -  Сам  гражданин
начальник следователь к нам пожаловал. И не один, а с товарищем, милости
просим к нашему столу. Сынок, слетай за чистыми лафитничками.
   - Не суетись, Токарев, не нужно лафитничков, ты же знаешь - пить я  с
тобой не буду, а пришел я к вам по делу.
   - Это мы знаем, майоры без дела не ходят. Только у нас-то никаких дел
нет.
   - Сегодня нет,  завтра  будут,  я  тебя,  Токарев,  насквозь  вижу  и
прогнозирую лучше, чем собственный геморрой. Но дело не  в  этом.  Слон,
что у тебя с харей? Кто смог так качественно ее начистить?
   - Да что вы, товарищ майор, никто ее не чистил, это мы так, с  Сынком
по пьянке побазарили промеж собой.
   - Врешь ты все, не Сынок к тебе приложился, ему и  самому  досталось,
но только не от тебя, а от очкастого  хлюпика,  который  уделал  вас  на
пляже как последних сосунков. Это может подтвердить  гражданин,  который
все видел. Я правильно говорю, Константин Иванович?
   - Да, мне их лица  знакомы,  я  случайно  проходил  мимо  и  оказался
невольным свидетелем того, как тот тип жестоко их избивал.
   - Да это он сам нас подговорил! - не желая  терять  своей  репутации,
завопил Сынок. - Он нам за это десять бутылок водки купил!
   - А вот об этом не будем, - спокойно остановил  его  Окунь,  -  а  то
получится сговор и умышленное покушение, об этом лучше помолчать.
   - Заткнись, Сынок! - поддержал майора Слон.  -  Закрой  крикушку,  мы
этого Константина  Ивановича  первый  раз  видим.  Я  правильно  говорю,
товарищ?
   - Правильно, - согласился я. - Я просто шел мимо и случайно  заметил,
как он вас бьет. Он говорит правду, товарищ майор.
   - Ну вот и замечательно, наконец-то мы разобрались. А теперь вам, мои
сладкие, остается сущий пустяк -  нацарапать  на  того  очкастого  хмыря
заяву.
   - Ничего мы писать не будем! - наотрез отказался Слон.  -  Подумаешь,
поговорили немного. Ну, мочканул он меня, делов-то. Нет,  писать  ничего
не будем!
   - Дело ваше, -  миролюбиво  согласился  Окунь.  -  А  к  нам  недавно
Екатерина Ивановна Пухова приходила, с твоей улицы.  Жаловалась,  что  у
нее бочонок вина украли. Ты не знаешь, где он может быть?
   - Откуда мне знать? Конечно не знаю.
   - Вот и я не знаю, придется искать. Ну ладно,  мы  пошли,  веселитесь
пока.
   - Погоди, начальник, - у самых ворот остановил нас  Слон.  -  Говори,
что писать.
   В самом наилучшем настроении мы доехали до милиции. В девятом часу за
Раковским была послана бригада, а  мы  со  следователем  в  предвкушении
триумфа  вкусили  по  сто  коньяку,  но,  как  оказалось,  сделали   это
преждевременно, потому что наряд вернулся  ни  с  чем.  Святоши  в  доме
отдыха не оказалось. Не  появился  он  и  на  пляже.  Обеспокоенные,  мы
поехали к Марине.
   - Вы у меня спрашиваете, где Лев Раковский? -  наивно  захлопала  она
длинными ресницами. - Наверное, вам это лучше знать,  поскольку,  как  я
понимаю, его пытались избить с вашей подачи. Ничего  не  скажешь,  хорош
Отелло.
   - В этом будем разбираться потом, - оборвал  ее  Окунь.  -  А  теперь
скажите нам, где он может быть сейчас?
   - Без понятия, наверное, дома, после  того  инцидента  мы  расстались
почти сразу.
   - "Почти сразу" - это как?
   - Ну, зашли в кафе, посидели минут десять, а  потом  разбежались.  Он
был  очень  расстроен.  Видимо,  потасовка  здорово  отразилась  на  его
психике.
   - Вы ушли вместе?
   - Нет, я оставалась в кафе еще около часа. - Она кокетливо зыркнула в
мою сторону. - Ко мне подсел один симпатичный парень.
   - Куда все же пошел ваш кавалер? В какую сторону?
   - При всем своем желании этого  я  вам  сказать  не  могу,  поскольку
попросту не заметила. А что, это так важно? Что случилось?
   - Ничего, отдыхайте и впредь никогда меня не обманывайте.
   - А разве я вас обманывала?
   - Да, в прошлую  нашу  встречу  вы  показали,  что  не  знаете  этого
гражданина.
   - Извините,  товарищ  милиционер,  но  я  женщина,  и  с  этим  нужно
считаться.
   - Стервозная баба! - уже подъезжая к дому отдыха, заметил Окунь.
   - А по мне, так ничего. До мужиков больно охоча. Муж у нее профессор,
ему не до этого дела, вот она и отрывается на  югах.  Стоит  ли  за  это
упрекать бедную женщину? Плоть свое требует.
   - Едут тут всякие шлюхи со всей России, всякую заразу везут...
   - А вы закройте город.
   - Да ну тебя к лешему, заладил. Вылазь, приехали.
   В половине десятого жара уже спала и обитатели дома отдыха,  разложив
по скамейкам свои утомленные тела, наслаждались вечерней  прохладой.  На
танцевальном ринге художник Грачев уже  готовил  аппаратуру  для  ночных
скачек. Именно к нему мы и направили свои стопы. Нельзя  сказать,  чтобы
наше появление его сильно обрадовало. Встретил он нас довольно нервозно:
   - Ну что вы все ходите, вынюхиваете, выспрашиваете? Тещу посадили,  и
все вам мало. Чего вы еще хотите?
   - Скажите, Сергей, - начал Окунь, - вы не могли  бы  нам  подсказать,
где сейчас находится ваш брат Лев Петрович Раковский?
   - Ваши орлы меня об этом уже спрашивали, да откуда же мне знать?  Что
я ему, нянька, что ли? Сам большенький. Наверное,  у  какой-нибудь  бабы
завис.
   - А вы его когда видели в последний раз?
   - Вроде бы после обеда приходил. Точно, после обеда, переобул туфли и
слинял. Да появится он, никуда не денется. А что он там натворил?
   - Избил двух мужиков.
   - Ну, это вы загибаете, мне кажется, он парень смирный.
   - Почему кажется, вы что - плохо его знаете?
   - Откуда же мне знать его хорошо? Как наша  маманя  спуталась  с  его
папаней, я ушел жить к своему отцу.
   - Понятно, а где он служил, что так отметелил двоих мордоворотов?  Не
там ли, где и вы? Уж больно профессионально он их уложил.
   - Где он служил, я не знаю, для меня  самого  это  загадка,  а  чтобы
овладеть некоторыми приемами, не обязательно где-то  служить.  Говорите,
положил двоих? Ну и дела, а может быть, вы что-то перепутали?
   - А вы спросите мужиков, может, это они что-то перепутали.
   - И что ему теперь грозит?
   - Это от него зависит. Если он уговорит их не поднимать шум,  то  это
одно, а не уговорит -  тогда  другое,  так  ему  и  передайте,  и  пусть
переговорит с ними сегодня же. Они сейчас сидят у Токарева  дома.  Пусть
идет немедленно. Завтра будет поздно. Я понятно излагаю?
   - Не то слово, - улыбнулся Сергей. - Я обязательно все ему передам.
   - Ну, что скажешь? - спросил меня Окунь, когда мы вышли за ворота.  -
Как думаешь, клюнет он на мою удочку?
   - Может, и клюнет, - неуверенно предположил я,  -  а  может,  и  нет,
умный шибко.
   - Не умнее нас с тобой, мы вычислили его из ничего. Неужели теперь  у
меня не хватит мозгов, чтобы устроить ему подходящий капкан?
   - Да уж, - восхитился я, - мозгами вы, майор, величина.
   - Мне тоже так кажется. Ты ступай  домой,  а  я  в  отдел,  организую
засаду и зайду к тебе. Спокойно посидим, подождем, покуда он не окажется
в нашем капкане.
   - Вы мне мою "немку" отпустили бы, трое суток уже гноите, нет  такого
права.
   - Да, пожалуй, отпущу, баба она  грамотная,  еще,  глядишь,  на  меня
телегу накатит.
   - И еще я бы посоветовал размножить фотографии и раздать их  линейной
милиции,  а  кроме  того,  блокировать  основные   магистрали,   включая
аэропорт.
   - Неужели ты думаешь, что все так серьезно?
   - Мне кажется, что Шмара убит, и убит не на шутку.
   - Ты прав, чего-то я расслабился. До  встречи.  Не  забудь  покормить
курей.
   Из гудящего чрева пустого холодильника я выудил две заблудившиеся там
сардельки и, наскоро проварив, с жадностью их проглотил. Как будто стало
немного полегче, по крайней мере исчезла ноющая  тоска,  бередившая  мой
живот уже несколько часов. В ожидании Окуня я честно,  до  самого  конца
досмотрел телевизионную программу, а в час ночи, решив, что  он  уже  не
придет, отправился спать.
   Несмотря на все перипетии сегодняшнего дня, уснуть я опять не мог.  С
чего  бы  это?  Вроде  все  стало  ясно  и  понятно,  уравнение  решено,
неизвестный выявлен, правда, еще не найден, но это уже не моя  проблема.
Пусть  посуетится  Окунь.  Чего  же  мне  не  спится?  Хочешь  вычислить
инициатора и заказчика? Тут и так понятно. Либо Ирина,  либо  Сергей,  а
конкретней на него укажет сам Лев Петрович Раковский. Если его, конечно,
удастся задержать. Куда это запропастился Окунь? Не иначе  как  возникли
какие-то  осложнения.  Это  можно  было  предвидеть,  пастор,  очевидно,
смекнул, что дело пахнет керосином, да и  Марина  говорит,  что  он  был
очень расстроен. Немудрено расстроиться, коли понимаешь, что ты влип  по
самые уши. Наверное, напрасно я говорил  ему  двусмысленности,  это  его
насторожило, но мне нужно было видеть его реакцию.
   Интересно, где он прячется?  -  царапнула  сознание  последняя  мысль
перед тем, как я глубоко и озабоченно уснул.
   - Вставай! Да вставай  же  ты,  крот  огородный!  -  Кто-то  нагло  и
бесцеремонно выдергивал меня из сладкого моря  забвения.  -  Просыпайся,
наконец, крот тебе в рот!  Последний  раз  прошу  -  слышишь?  Нашли  мы
Раковского.
   - Очень хорошо, - не открывая глаз, но уже соображая, пробормотал  я,
- вы же умный. Где он прятался?
   - В морозильнике.
   - Не понял? - Сразу вскочив, я ошарашенно уставился на майора.  -  Не
понимаю, повторите. В каком морозильнике?
   - В стационарном, установленном в столовой  дома  отдыха  -  так,  по
крайней мере, нам объясняет Ирина, но ей особенно верить я не склонен.
   - А где она сама?
   - В кутузке, где ей еще быть!
   - Чего ради и за что? - вконец просыпаясь, удивился я. - У вас на  то
есть основания? Или опять превентивные меры?
   - Как тебе сказать... просто женщины,  по  ночам  таскающие  на  себе
трупы, у меня всегда вызывали легкое недоверие. Особенно когда эти трупы
они несут топить.
   - Антон Абрамович, голубчик, ничего со сна  не  соображаю,  объясните
толком.
   - Для этого я и пришел, скорее собирайся, пока в  нашем  департаменте
никого нет - допросим ее с пристрастием. Ты  ее  знаешь  давно,  а  ради
своей "немки" будешь крутить ее старательно и до последней капли.
   По пути следования Окунь рассказал мне о странном орудии, которым был
убит Раковский. А именно - тонкий,  остро  заточенный  колышек.  Его  до
основания воткнули святоше в сердце.
   В семь часов утра в кабинет следователя Окуня  ввели  Ирину  Грачеву.
Одета она была в спортивную майку и канареечные шорты,  на  босых  ногах
болтались  потрепанные  шлепанцы.  С  убитым  и  растерянным  видом  она
боязливо присела на краешек стула, готовая вскочить в любую  минуту.  На
ее бледном, осунувшемся лице не было ни капельки косметики.  Беспокойные
руки то поглаживали колени, то сплетались крест-накрест на груди,  а  то
смыкались в судорожном замке. Наконец, устав бороться,  она  уселась  на
них и так застыла.
   - Доброе утро, Ирина, - буднично и спокойно поздоровался я.
   - Здравствуйте, - ответила она напряженно и звонко.
   - Что скажешь?
   - Дайте сигарету.
   - Пожалуйста, - ответил майор, протягивая пачку.
   Прикурив, она жадно, до печенок затянулась и тут же  раскашлялась  до
слез и тошнотиков. Отшвырнув сигарету, она вытерла слезы и опять застыла
каменным изваянием. Наступило утро, и времени у нас оставалось в обрез.
   - Рассказывай, - просто  предложил  я.  -  Если  ты  невиновна  -  мы
постараемся тебе помочь, только говори правду. Если тебе трудно - я буду
задавать вопросы. Ты согласна?
   - Да.
   - Где и когда ты встретила Льва Раковского?
   - Позавчера на вокзале.
   - В каком именно месте на вокзале?
   - На перроне. Я подошла точно туда, куда подходит его вагон.
   - Как ты узнала номер вагона?
   - Он сообщил об этом в телеграмме.
   - Ты видела, как он выходил из вагона?
   - Конечно, и я сразу же подхватила его сумки.
   - Хорошо. Что ты искала в шифоньере и в серванте?
   - Домовую книгу,  я  боялась,  что  в  отсутствие  матери  она  может
исчезнуть.
   - Ты боялась, что ее могу похитить я?
   - Нет.
   - Тогда кто же? Квартиранты?
   - Не знаю, просто боялась, вот и все.
   - Может быть, ты хотела спрятать ее от мужа?
   - Нет.
   - Ты когда вчера ушла из столовой? И оставался  ли  кто-нибудь  после
тебя?
   - Дядя Костя, давайте я вам все  расскажу  сама,  без  вопросов,  так
будет легче.
   - Ну конечно же, я этого и ждал.
   - Вчера я закончила  уборку  примерно  в  половине  одиннадцатого.  В
столовой, кроме меня, никого не было. Я  уходила  последней.  Проверила,
все ли выключено, все ли погашено, и пошла домой. Дома уложила  девчонок
спать и перемыла посуду. Потом смотрю, а у меня холодильник пустой, мясо
кончилось. Думаю, надо завтра пойти на работу пораньше, пока никого  еще
нет, и отрезать себе кусманчик получше. Вчера шеф как  раз  две  говяжьи
туши привез. С этой мыслью и легла спать. Время было  часов  двенадцать.
Отключаюсь я сразу, потому что за день так намотаешься,  что  засыпаешь,
еще не дойдя до кровати.
   Будильник я поставила на пять часов, по нему и  проснулась.  Даже  не
умываясь, побежала в столовую. Взяла пилу,  открываю  морозилку,  а  там
между туш сидит Левка и на меня  смотрит.  Я  сначала  даже  не  поняла,
засмеялась и говорю ему: "Остроумный ты парень!" - а он  молчит,  только
криво улыбается. Я тронула его, а он влажный и холодный. Тогда только до
меня дошло. Я чуть было не заорала. Вовремя спохватилась. Поняла, это же
конец. Я уходила последней, и все подум