аходится где-то рядом. Его бежевая "девятка", убившая Вику,  тоже
стояла здесь.
   А вот этого я ожидал меньше всего. Внутри  просторного  помещения  на
вытянутом ковше "Беларуси", как на дыбе, висела голая Татьяна и  уже  не
дергалась. Наш  неожиданный  приход  немного  смутил  ее  сестру  Клаву,
руководившую пытками. Увидев нас, она нелепо улыбнулась и сообщила,  что
только обстоятельства вынудили ее быть такой жестокой.
   Какие именно обстоятельства,  Славик  уточнять  не  стал,  он  просто
накинул наручники и утащил ее в угол.
   Ее брат во Христе,  Валера  Ермаков,  вел  себя  разумно:  видя,  что
проиграл, он молча, лицом вниз, лег на земельный  пол  сарая,  полностью
отдавая свою судьбу в наши руки.
   Этого нельзя было сказать о белесом блондине  в  черном  ботинке.  Он
бесновался и прыгал как черт, размахивая деревянной дубинкой, с  которой
я имел счастье  уже  познакомиться.  Пришлось  его  успокаивать  его  же
собственным методом - дрыном по башке, и надо отметить - Мамай  проделал
это блестяще.
   - Молодые люди, - вежливо обратился к  ним  я,  -  по  какому  случаю
жертвоприношение?
   Стыдливо опустив головы, они, подобно  первоклассникам,  засопели,  и
если бы не собранная мной информация, то я бы непременно их  пожалел.  А
пока, отвязав страдающую Татьяну, я препоручил ее сестре, а сам  занялся
убийцами.
   - Валера, начнем с вас. Каким образом и за что вы отправили господина
Логинова на тот свет? Сейчас вы об этом, конечно, жалеете?
   - Нет, я бы еще десять раз проделал то же  самое.  Наверное,  вы  уже
знаете, как он обошелся с моим отцом. А замочил я  его  очень  просто  -
вывел два контакта на ручки рубильника. При дождливой погоде большего  и
не требовалось.
   - Сволочь, ты убил моего отца! - заверещала вдруг безутешная Клава.
   - А то ты этого не знала? - зло усмехнулся парень. - Все ты прекрасно
понимала.
   - Что вы хотели выпытать у Татьяны?
   - А это пусть Клушка рассказывает, - указал парень на  свою  поникшую
невесту.  -  Ее  это  идея.  Золотишком  мы  Татьяну  Сергеевну  просили
поделиться. Да не на ту напали. Она бы  сдохла,  а  не  отдала.  А  если
судить по справедливости, то она и есть главная преступница. Она же  мою
долю хотела присвоить, жадная баба.
   - С тобой все понятно, а теперь расскажи, как и где ты познакомился с
Диманом.
   - А чего с ним знакомиться? Когда я появился на ферме, он  уже  вовсю
здесь орудовал.  Он  арендует  этот  сарай,  за  что  и  платит  Татьяне
Сергеевне каждый месяц. Я в его дела не вмешиваюсь, а он не лезет в мои.
   - Товарищ капитан, - обратился я к Славику, -  перед  вами  находится
матерый рецидивист-убийца, на счету  которого  больше  десятка  угнанных
автомобилей и гора трупов.  Рекомендую  вам  вести  себя  с  ним  крайне
осторожно. Только на меня он  покушался  дважды:  первый  раз  здесь,  а
второй в далекой Сибири. Меня интересуют два вопроса: по чьей указке  он
сопровождал нас в Новокузнецк  и  с  какой  целью  мне  была  возвращена
похищенная машина?
   - Машину велела вернуть я,  -  охая,  призналась  Татьяна.  -  Я  как
увидела ваши номера, мне чуть дурно не сделалось. Вот  и  приказала  ему
строго-настрого поставить ее там, где взял. Надеялась, что вы одумаетесь
и  не  будете  больше  совать  нос  куда  не  просят.  Что  же  касается
Новокузнецка, то я тут ни при чем. Это они  уже  втроем  договорились  -
Клавдия, Митяй и Лерик, но я не возражала, незачем вам  было  знать  то,
что узнали.
   Выпросив Мамая для подстраховки, капитан вместе  с  двумя  мерзавцами
отбыл в участок, я же с тремя сестрами отправился к ним домой.
   - А теперь, Татьяна Сергеевна, рассказывайте, как вы дошли  до  жизни
такой, только не говорите, что ничего не знаете.  С  вашей  стороны  это
будет просто неэтично. Если и не все, то вы знали очень многое.
   - Да, конечно. Я знала, что этот подонок  отцом  ни  мне,  ни  Варьке
никогда не был...
   - И ты мне не могла об этом сказать! - возмутилась Варвара. - Это уже
слишком!
   - Да, такого сказать я тебе не могла. И никогда  бы  не  сказала,  не
найми ты этого дурацкого сыщика. Он изнасиловал  меня,  когда  мне  едва
исполнилось двенадцать лет, и продолжал со  мной  жить  почти  до  самой
своей смерти. В тот роковой день, когда исчезла мама, я  всему  была  не
просто свидетельницей, но и участницей. Случилось  это  поздно  вечером.
Мать пошла к соседям в баню, а он, пользуясь случаем,  завладел  мной  в
новом доме. На беду, мать вернулась  очень  быстро  и  стала  свидетелем
мерзкой сцены. Они стали ругаться, а  я  тем  временем  оттуда  сбежала.
Последнее, что я успела увидеть, - это вскинутый топор в руках отчима.


   Михаил ПЕТРОВ
   ГОНЧАРОВ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В УБИЙСТВЕ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   В повести "Гончаров подозревается  в  убийстве",  приехав  на  курорт
отдохнуть, сыщик вынужден работать с удвоенной силой, чтобы снять с себя
подозрения в тяжком преступлении.

   Температура  окружающей   среды   поднялась   явно   выше   допустимо
нормальной. С ослиным  упрямством  столбик  термометра  крался  к  цифре
сорок. Это в тени, а о  том,  что  творилось  на  солнце,  и  думать  не
хотелось.  Казалось,  остатки  расплавленных  мозгов  лениво  стекают  в
желудок, чтобы далее естественным путем и вовсе  покинуть  разгоряченное
тело.
   - "С агрономом не гуляй. Ноги выдерну!" - предупредил  я  стоящую  на
перроне, изнемогающую от жары Милку.
   - "Ты уж, Костя, там не пей, погоди до дому..." - в тон мне  ответила
она,  тихо  и  беззвучно  отплывая  назад  в  прошлое  или  оставаясь  в
настоящем, в знойном большом городе с его уродливыми заводскими трубами,
исторгающими вонючие промышленные экскременты.
   Я же от этих прелестей цивилизации бессовестно удирал на юг  к  морю.
Что бы там ни говорили, я это заслужил  и  потому  сейчас  со  спокойной
совестью входил в пятое купе поезда "Иркутск  -  Новороссийск",  надеясь
начать отдых уже  через  десять  минут,  как  того  требовали  негласные
правила  отпускников.  Все  необходимые  для  этого  атрибуты  я  вез  в
спортивной сумке,  которую  любовно  упаковал  накануне.  Я  просто  был
уверен, что среди моих соседей-попутчиков непременно  найдется  приятный
сердцу собеседник и мы, разодрав дорожную курицу, серьезно  вглядимся  в
бутылочные донышки. Но истинно сказано, что мы только предполагаем...
   Этот визг я услышал еще издали, но и в мыслях не мог  допустить,  что
он адресован мне, что судьба уготовила мне такую подлянку.
   Первым делом я наступил на горшок, который, извернувшись, украсил мои
новые босоножки и носки  жидким  детским  калом,  разумеется,  вместе  с
ногой. Чисто рефлекторно я выматерился.
   - А ты смотри, куда наступаешь, свинья безглазая! -  осадила  меня  с
виду утонченная блондинка, очевидно мамаша ревущего засранца.
   - Но это же купе... - несколько опешив, возразил  я,  -  туалет  чуть
подальше...
   - Не твоего ума дело, бандюга самарская! -  вступилась  за  блондинку
полная астматичная старуха в фривольном  халатике.  -  Сам  ходи  в  тот
сортир, а дитя будет здесь, в горшочек.
   - Что-то на грудничка он мало похож,  -  смерив  взглядом  упитанного
шестилетнего оболтуса, несмело возразил я.
   - А это не твоя забота! - продолжала белениться мамаша. -  Ходить  он
будет на горшочек!
   - Да ради бога,  -  вежливо  улыбнулся  я.  -  Рекомендую  и  вам  не
утруждать  себя,  а  испражняться  тут  же,  не  поднимаясь  с  полки...
Счастливого пути!
   В служебном купе двое молоденьких  студентов,  подрабатывающих  летом
проводниками, резались в карты  и  были  столь  поглощены  увлекательным
делом, что не сразу поняли суть проблемы.
   - А-а-а, - наконец протянул один, - так ведь свободных мест нет,  все
к морю едут, ничем вам помочь не могу.
   - Как же я сорок часов  проведу  в  их  вони?  И  вообще,  почему  не
работает кондиционер?
   - Скажите спасибо,  что  хоть  колеса  крутятся.  Платите  пятнадцать
рублей за белье и не портите себе нервы, скоро должно освободиться  одно
место, тогда я вас и переселю.
   Я подумал, что парень мудр, аки змий, заплатил деньги и отправился  в
ресторан. Здесь, в отличие от нашего вагона, стояла  приятная  прохлада.
Запах подгоревшей  и  киснувшей  пищи  казался  просто  божественным  по
сравнению с ароматами моего купе. Заказав  ординарный  обед,  сдобренный
ста граммами, я принялся изучать  посетителей.  Ничего  примечательного,
обычные наши отпускники, весь год копившие несчастные крохи, чтобы летом
в одночасье их промотать. На их фоне резко выделялись два наглых, пьяных
парня, сидевшие за соседним столиком. Держались они  вызывающе,  свысока
поглядывая на окружающих,  ожидая,  когда  найдется  тот  смельчак,  что
сделает им замечание. Портить себе отпуск  не  входило  в  мои  планы  и
потому, закрывшись газетой, я самоустранился.
   Я уже доедал прогорклое жаркое, когда появилось это чудо в перьях.
   Худенький, но высокий парень в  потрепанных  джинсовых  шортах  вышел
из-за моей спины и протопал прямиком к буфету. Огромные, зеркальные очки
закрывали половину сухощавого лица,  но  самыми  запоминающимися  в  его
облике  были  волосы.  Каштановый  "конский  хвост",  перехваченный   на
затылке, почти доставал до поясницы и, на  зависть  слабой  человеческой
половине, по всей длине перекатывался живой волной. Предчувствуя добычу,
пьяные парни  притихли  и  насторожились.  Прикупив  брикет  мороженого,
волосатик вознамерился идти восвояси.
   - Чё, на сладенькое потянуло? - гаденько ухмыляясь, спросил  один  из
наглецов. - По какому месяцу ходишь, педрило?
   Пропуская оскорбление мимо ушей,  не  желая  связываться,  обладатель
"хвоста" молча шел  между  столиками.  Это  еще  больше  разозлило  моих
соседей и заставило от слов перейти к делу.  Подножка  была  подставлена
неожиданно и потому сработала безупречно. Нелепо  взмахнув  руками,  под
гомерический  гогот  обидчиков,  парень  рухнул  в  проходе.  Под  тупое
молчание обедающих и жизнерадостный хохот дебилов волосатик  поднялся  и
раздавленным  брикетом  мороженого  плотно  закупорил  раскрытую   пасть
весельчака.  Второй  же,  наоборот,  заревел  бегемотом,  когда  на  его
лысоватый череп пришлась тарелка горячего борща. Желая взять реванш,  он
ухватил парня за волосы, и сделал это совершенно  напрасно,  потому  что
уже через секунду,  откинувшись  на  стуле,  выловленным  судаком  ловил
воздух. Его товарищ, беспомощно барахтаясь,  оказался  на  полу,  а  сам
любитель мороженого, извинившись перед жующей публикой,  с  достоинством
неспешно удалился.
   Безо всякого удовольствия закончив свою трапезу, я покинул  ресторан,
чтобы весь оставшийся путь (студенты обещания не сдержали)  наслаждаться
обществом двух сварливых баб и их капризного и злого отпрыска.
   В Анапу, конечный пункт моего следования, поезд приходил  в  полдень.
Однако уже часов за шесть до прибытия предприимчивые квартирные  хозяйки
начали шастать по вагонам, предлагая свои пятизвездочные хоромы. Мне  же
на их услуги было наплевать, потому как я ехал  целенаправленно,  строго
по конкретному адресу, к моей доброй знакомой Зое Федоровне Климовой.
   Когда-то давным-давно ей выпала несказанная честь обучать Константина
Ивановича Гончарова премудростям иностранного языка.  И  должен  сказать
прямо,  что  удалось  это  ей  блестяще.  Уже  к  десятому  классу  я  в
совершенстве владел некоторыми словами некогда вражеского нам  языка.  Я
даже постиг фразу: "Видерхолен, зи битте, нох айн маль", что в  переводе
означает: "Повторите, пожалуйста, еще один раз". Этой фразой я ее сводил
с ума совершенно.  Бедная  "немка"  покрывалась  пятнами,  когда  на  ее
вопрос, заданный на чуждом  мне  языке,  я,  подобно  попугаю,  твердил:
"Видерхолен..."
   Однако, как это  ни  парадоксально,  если  дело  не  касалось  языка,
отношения у нас были отличными, такими, что после окончания института  я
стал вхож к ней в дом  и  даже  подружился  с  ее  мужем,  председателем
крупной горнодобывающей артели. По тем временам  он  был  официальным  и
законопослушным миллионером, имел огромную  зарплату,  красивую  жену  и
шикарную  черную  "Волгу".  Шофером  на   том   автомобиле   он   держал
здоровенного  черного  казака  Валеру  Климова  по  кличке  Шмара.  Надо
сказать, это прозвище шло ему бесподобно.
   С виду  рубаха-парень,  простой  и  открытый,  на  деле  он  оказался
существом хитрым и расчетливым.  Не  знаю  досконально,  в  деталях,  но
только он мою "немку" трахнул и даже сумел ее  к  себе  привязать.  Рано
утром, доставив мужа  на  работу  и  убедившись,  что  тот  приступил  к
выполнению служебных обязанностей,  Валера  возвращался  к  его  жене  и
выполнял обязанности уже не служебные.  Так  продолжалось  больше  года,
пока, наконец, обманутый супруг не  застал  их  на  месте  преступления.
После соответствующей бурной сцены он покинул родной дом со всем нажитым
добром и подался в глухую  сибирскую  тайгу,  где  через  несколько  лет
приказал долго жить.
   Немного погодя, выйдя на  пенсию,  Зоя  Федоровна,  отписав  квартиру
приемной дочери и прихватив ненаглядного Валеру, укатила в Анапу, где  у
ее маменьки был собственный дом,  построенный  на  деньги  ее  недавнего
незабвенного муженька.
   Через общих знакомых "немка" несколько раз приглашала  меня  провести
лето у моря, а мне все было недосуг. Но  в  этом  году  я  твердо  решил
навестить свою старую знакомую и, невзирая на протестующий лепет  Милки,
отправился в путь.
   Нужный  мне  дом  под  номером  40  я  нашел  сразу  и,  возбужденный
предстоящей встречей, нетерпеливо задергал  калиткой.  Ответом  мне  был
глухой и раздраженный лай рыжей, изможденной суки. Ей  вторил  радостный
визг замечательно жирного щенка. Но только и всего,  никого  больше  мой
приезд абсолютно не заинтересовал.  Добрых  пять  минут  я  беспредметно
пытался привлечь внимание к собственной персоне, и  все,  увы,  попусту.
Совершенно разочарованный, я уже собрался идти восвояси, когда слева  из
пристроя выполз пузатый, белый от муки мужичок.
   - Вам кого треба? - с характерным южнорусским говорком, но  не  очень
любезно спросил он.
   - Да уж не тебя, чучело мучное, - в тон ему ответил я, - хозяйку  мне
треба, Зою Федоровну Климову. Знаешь такую?
   - Да уж знаю, а кем ты ей будешь?
   - Сыночком незаконнорожденным, только что откинулся, десять лет  зону
топтал. Тебя устраивает?
   - Устраивает, я так и думал, что у нее кто-то есть.
   - Ну вот и отлично,  а  теперь  ответствуй,  на  каком  основании  ты
поганишь мое родовое гнездо своим присутствием? Быстро, пока я  тебя  не
пописал.
   - Но-но, ты не очень тут... Квартирант я, отдыхающий, значит.
   - Ты мне дуру-то не гони. Отдыхающий! Отдыхающие  ходят  в  шортах  и
соломенных шляпах. На них здоровый и радостный загар, а не мучная  пыль,
как на тебе. Небось втайне от налоговой  службы  занимаешься  подпольным
пирожковым бизнесом, захребетник! Но ничего, недолго осталось, я тебя на
чистую воду выведу. Убери собак, пончиковая  душа,  и  колись,  где  Зоя
Федоровна?
   - На чердаке, - неохотно отгоня собак, поведал мельник, -  где  ж  ей
еще быть.
   - То есть как на чердаке? Пардон, а что она там делает?
   - Известно что! Спит она там.
   - Оригинально! Она что, в голубку превратилась или другого  места  не
нашла? Кажется, дом не маленький. Неужто все до  последней  койки  сдала
отдыхающим?
   - Как же, держи карман шире, из-за ее Валеры кто к ней пойдет.
   - Не понял. Поясни.
   - А чего  тут  объяснять:  буйный  он,  как  напьется,  а  лакает  он
каждодневно. Она его сама боится, потому и спит на  чердаке.  С  утра-то
вместе напьются, а потом ругаться начинают, сперва только на словах, а к
обеду дело до рук доходит. Вот тогда Зоя Федоровна и убегает на  чердак.
Заберется наверх и лестницу следом затаскивает. Валера  походит  вокруг,
поматерится и идет спать в дом. К вечеру проспятся и айда по новой.
   - А он что же, не работает? На пенсию ему вроде рановато.
   - А кто его, пьянчугу, держать будет? Как в прошлом году выгнали, так
и сидит на ее шее, кровопивец.
   - А ты-то что здесь делаешь? Почему другую хату не снимешь?
   - Удобно тут, да и подешевле. А  меня  он  побаивается.  Как  однажды
скалкой по лбу получил, больше не лезет. Это он с  бабами  смелый...  Да
что там говорить, если даже родная дочь - сестра, значит, твоя - с  ними
жить не стала, в вагончик ушла. Это с двумя-то детьми!
   - Что-о? - всерьез удивился я. - Ирина здесь?
   - А то нет. В доме отдыха в вагончике живет, сто метров отсюда. А ты,
я вижу, с дороги. Хочешь чебурек?
   - Давай!
   - Три рубля.
   Откушав два чебурека, я отправился на  разведку,  проклиная  себя  за
этот приезд. Подворье бывшей светской  львицы  мадам  Климовой  занимало
соток пятнадцать и простиралось аж до крутого обрыва. В двадцати  метрах
под ним шумели камышом воды лимана. Надо полагать, стоило это  хозяйство
прилично. Кроме полувысохшего огорода с тоскующими перцами и помидорами,
здесь вольготно разгуливали  пять  вороватых,  жирных  куриц  и  десяток
наглых цыплят. Животный  мир  довершала  пятнистая  кошка  с  лупоглазым
черным    котенком.    Вполне    оценив    трудолюбие     хозяйки     на
сельскохозяйственной ниве,  я  вошел  в  ее  жилище.  Помимо  просторной
веранды, дом состоял из шести довольно больших комнат, причем в одной из
них я обнаружил храпящего узурпатора. Над  его  потным  телом  трудились
жирные, надоедливые мухи.
   Обилие дорогих ковров, хрусталя, книг и аппаратуры  говорило  о  том,
что некогда этот дом был процветающим, но без заботливой хозяйской  руки
он постепенно и неуклонно умирал.  Ковры  совершенно  беспардонно  жрала
моль, хрусталь  был  засижен  мухами,  а  на  книжных  стеллажах  прочно
обосновались  мохнатые,  хлопотливые  пауки.  Что  и  говорить,  зрелище
довольно удручающее, наверное, не о таком итоге  мечтала  некогда  самая
богатая женщина микрорайона. Прогнав с веранды любопытную курицу,  я  со
вздохом прикрыл дверь и пошел здороваться с морем.
   Песчаный берег, в отличие от центрального пляжа,  здесь  населен  был
негусто, что само по себе было отрадно. Отдав должное морской стихии,  я
поплелся назад, потому как  твердо  знал,  что  солнечной  ванны  больше
пятнадцати минут даже моя дубленая шкура попросту не выдержит.
   Два небольших серебристых вагончика за забором дома отдыха я  заметил
сразу и не задумываясь повернул к ним. Возле одного из них над натянутым
транспарантом колдовал парень с кистью в руке и на мой вопрос, как найти
Панаеву Ирину, ответил желчным вопросом:
   - А вы кто такой?
   - Братишка ее, только что  откинулся,  -  не  желая  менять  легенду,
ответил я и впоследствии об этом горько пожалел, потому  что  неожиданно
ударился мордой об асфальт.
   - Говори, кто такой? - сидя на моей спине, вопрошал художник. - Зачем
тебе нужна Ирина? Говори!
   - Какая тебе разница, помазок акварельный.
   - Большая разница, я ее муж, говори, старый козел.
   - Очень приятно, а я Гончаров Константин Иваныч, старый  знакомый  их
семьи, приехал к вам в гости, но, как вижу, совершенно напрасно,  у  вас
тут не курортный городок, а какое-то логово бандитов.
   - Умолкни, рожа уголовная, сейчас  мы  выясним,  какой  ты  знакомый.
Ирина, ходи сюда! - крикнул парень в направлении второго вагончика. - Да
где ты там?
   - Здесь я, - послышался  знакомый,  чуть  хрипловатый  голос.  -  Что
случилось? Господи, кого ты там опять придушил?
   - Меня, Ирка,  -  жалостливо  простонал  я.  -  Стоило  ли  ехать  за
тридевять земель, чтобы быть убиенным твоим мужем-разбойником?
   - Господи, дядя Костя, неужели это вы? - возликовала экзальтированная
особа. - Я так рада, вы себе не представляете, как я рада.
   - Я тоже, но, может быть, твой суженый наконец слезет с меня?
   - Ну конечно же, о чем разговор.  Серега,  немедленно  слезь  с  дяди
Кости! Ну и олух же ты, про