ично, но  где-то
в глубине я уловил тревожное ожидание возможного отказа.
   - Нет, приходи сегодня ты. Часов в десять  вечера.  Пока,  милая  моя
сестрица Валентинушка.
   Хлопнула  дверь,  и  я  оказался  на  площадке  на  месте  вчерашнего
несостоявшегося моего убийства. Подъезд еще не мыли, значит, кровь смыла
Валентина, а жалко, можно было бы найти  что-нибудь  интересное.  Теперь
все стерто. Хотя нет. Поднявшись на целый пролет, я увидел то, что  меня
спасло и что являлось причиной звука, показавшегося Валентине выстрелом.
Видимо, дубинка была велика и  при  ударе  зацепилась  за  предпоследнюю
ступеньку четвертого марша, ведущего на четвертый этаж. Благодаря  этому
обстоятельству я кормил сейчас  кота  и  думал,  сколько  выпить  водки.
Существовало три варианта: сто граммов,  сто  пятьдесят  или  двести.  Я
остановился  на  втором.  Три  таблетки   анальгина,   запитые   водкой,
существенно подняли мой тонус и настроение. Я даже подарил коту половину
своей пайки.
   Что же делать, друг Гончаров? Сначала поинтересуемся, во что был одет
Длинный Гена в момент исчезновения. Сверяясь со справочником,  я  набрал
номер. Ответил сам хозяин, любезный до приторности.
   - Семушкин слушает вас, Константин Иванович.
   - Здравствуйте, Владимир Яковлевич. Кучеряво живем, телефоны  дорогие
имеем.
   - А как же. Красиво жить не запретишь.
   - И мерзко тоже. Вы бы мне детальки обсказали, а то вчера второпях-то
забыли.
   - Я весь внимание.
   - Во что был одет Длинный Гена в момент исчезновения?
   - Как говорит Владимир Петрович, в малиновый пиджак и зеленые брюки.
   - Премного благодарен. А бородка у него имелась?
   - А как же. Он решительно во всем подражал своему брату.
   - А почему вы говорите о нем в прошедшем времени?
   - Помилуйте, но это вы так начали.
   - Хитер бобер.
   - Кто?
   - Бобер.
   - Да уж такой он зверь. Есть какие-то сдвиги?
   - Скорее наметки.
   - Ну, Бог вам в помощь.
   - Спасибо. Еще вопрос. В джипе,  что  стоял  у  ресторана  "Будь  как
дома", кто-нибудь находился?
   - Этого я вам сказать не могу.
   - Всего доброго.
   Я  положил  трубку  и  крепко  задумался.  Зачем  братьям   Поляковым
понадобилось идти на грабеж с убийством? Зачем им понадобилось  дурачить
милицию и  меня,  тем  более  заплатив  мне  бешеный  гонорар?  Ведь  их
финансовое  положение  блестяще,  правда  со  слов  Семушкина.  Возможен
вариант потемкинской деревни. Это нужно  выяснить.  А  также  необходимо
узнать, нет ли синяка на заднице Длинного Вована.
   Я вновь набрал номер. Ответила новая, незнакомая мне секретарша.
   - Приемная слушает.
   - Девушка, мне нужен Алексей Николаевич. Беспокоит его Гончаров.
   - Сейчас попробую соединить.
   - Ну что тебе? Все не можешь успокоиться?
   - Сегодня ночью меня пытались укокошить.
   - Жаль, что только пытались.
   - Ага, дубинкой по лбу.
   - Это другое дело. Ты запомнил его?
   - Нет, но кое-что у меня есть.
   - Опять дубинку на память оставил?
   - Нет. Кусок своих штанов.
   - Это уже интересней. Подъезжай.
   - Не могу, говорю же, он меня по лбу  дубинкой  отоварил.  Ходить  не
могу. И рожу всю разбомбило.
   - Ладно, жди, приеду сам.
   - Вам что, делать больше нечего?
   - Не твое собачье дело. Жди, Пинкертон хренов. Может, врача нужно?
   - Обойдусь пока.
   - Ну жди.

***

   Приехал он через полчаса, злой и  потный.  Уже  с  порога  недовольно
забухтел, но, увидя мою исковерканную физиономию, засмеялся  радостно  и
от души.
   - Хороша рожа. Прямо Ален Делон. Ну что у тебя? Рассказывай.
   - Сотрясение мозга и моральный ущерб.
   - Это ты с него взыщешь, если, конечно, он не добьет  тебя  в  скором
будущем. Я тогда буду хлопотать об его помиловании. К делу.
   - Ночью, точнее поздним вечером, я  возвращался  домой.  На  лестнице
было темно. Очевидно, он выкрутил лампочки заранее.  На  уровне  второго
этажа, чуть выше, он меня и нахлобучил. Я упал и  потерял  сознание.  Он
хотел меня добить, но вмешалась соседская собака, мраморный  дог.  Жаль,
что он был в наморднике. Пес опрокинул  его,  но  он  как-то  исхитрился
перепрыгнуть на нижний пролет. Дверь захлопнулась перед носом пса.  Пока
хозяйка  открывала,  убивец  уже  садился  в  машину,  причем  за  руль.
Единственное, что добыл пес, это кусок его штанов. Вот он.
   - Хм, зеленые штаны.
   - Да, в таких же брюках исчез Длинный Гена, и в таких же брюках ходит
его брат Владимир Петрович.
   - А где же дубинка?
   - Ею он оборонялся от собаки. С собой и увез.
   - Ты так образно рассказываешь, будто  сам  все  видел.  По  идее  ты
должен был быть без сознания.
   - А я и был без сознания. Рассказываю со слов соседки, хозяйки  моего
пса-спасителя. Она и привела меня в чувство, оказала первую помощь.
   - И оставила у себя ночевать. "Хорошо, что вдова все смогла пережить,
пожалела меня..."
   - Прекратите, всему есть предел.
   - Конечно, и моему терпению тоже. Где живет эта баба?
   - На втором этаже красная дверь, только не беспокойте ее. Я рассказал
абсолютно все.
   - Попробуем поверить. Что ты предлагаешь?
   -  Осмотреть  задницу  Владимира   Полякова,   проверить   финансовое
состояние фирмы.
   - Ага, вот ты и пришел к моим выводам.
   - Пока нет, но проверить необходимо. Также необходимо проверить,  где
был сам Вован во время четырех убийств. Но это я смогу сделать сам, если
вы продлите мне удостоверение.
   - Если ты будешь  работать  с  нами  в  тесном  контакте,  ничего  не
утаивая, то я это сделаю. Сам поеду в управление.
   -  Конечно,  когда  я  от  вас  что   скрывал?   Только   совместная,
коллективная работа может дать реальные, весомые результаты.
   - Ну и жук же ты, Гончаров!
   - Бобер!
   - Какой бобер?
   - Это я так. Сто граммов за мое воскрешение.
   - Давай! Да закуски побольше, не завтракал сегодня. Снимок-то делал?
   - Какой?
   - Бестолковой своей башки.
   - Нет.
   - Собирайся, сейчас отвезу в нашу увэдэшную.
   - Да зачем?
   - Молчать, когда старший по чину разговаривает.
   Через двадцать минут мы подъехали к УВД города.
   - Полковник, а вдруг он откажет мне? Начальник новый, я его не знаю.
   - Вот и хорошо. Для кого новый, а для меня старый. Ты язык-то  больно
при нем не распускай, хитрый лис, я его давно знаю. У себя? - кивнув  на
дверь, спросил он секретаршу.
   - У себя, заходите.
   Нам навстречу поднялся маленький человечек в штатском.
   - Заходи, заходи, Николаевич, располагайся. Нина, три чашки кофе. Как
твой злыдень с дубинкой поживает? Наверное, нам подключиться придется.
   - Погоди чуток. Видишь мужика?
   - Вижу, хоть бы представил.
   - Константин Иванович Гончаров.
   - Что-о-о?
   - Собственной персоной, а на голове у него огромная шишка,  последняя
работа убийцы. Некачественно сработал, или череп  у  него  патологически
крепок.
   - Так это  и  есть  пресловутый  Гончаров?  -  въедливо  расспрашивал
коротышка.
   - Так точно, господин подполковник.
   - И какого черта ты его сюда приволок?
   - Познакомить тебя с ним. Да и ксиву ему продлить надо.
   - Ксиву надо не продлить, а отобрать.
   - Погоди, Саша, отобрать никогда не поздно.  Он  иногда  нам  здорово
помогает. Сыщик-то он классный, а с кадрами у нас сейчас сам знаешь... С
преступным миром он легко входит в контакт, всегда  располагает  нужными
сведениями.
   - Да мне его самодеятельность даже по рассказам уже в печенках сидит.
   - Приручим, правда, капитан?
   Я  послушно  кивнул,  желая  поскорее  избавиться  от  бесцеремонного
судилища.
   - Вот видишь, он на мокрушника уже вышел.
   - По-моему, наоборот. Мокрушник вышел на него.
   - Не важно, главное, они встретились, и довольно продуктивно.  Теперь
мы знаем хотя бы внешние приметы преступника, и это благодаря Гончарову.
   - А чего он, собственно, ввязался в это дело?
   - Профессиональная жилка сыграла.
   - А мне показалось, что сыграла тут любовь к автомобилям.
   - Саша, новый  девиз  нашего  государства  гласит:  не  считай  чужие
деньги.
   - Хороший девиз. Сильно он тебя погладил?  -  уже  ко  мне  обратился
подполковник.
   - Достаточно, голова до сих пор трещит.
   - Ты  бы,  Саша,  распорядился,  чтобы  осмотрели  его,  вдруг  тыква
пробита.
   - Ладно. Нина!
   - Я слушаю вас, Александр Семенович.
   - Отвези героя в поликлинику, пусть его Свиридов посмотрит. Скажи,  я
прислал. Давай свою ксиву.
   Вместе с лицензией  я  скромно  выложил  право  на  ношение  газового
пистолета.

***

   Хирург Свиридов оказался мужиком свирепым и резким. Первым  делом  он
загнал меня в рентген-кабинет, потом  велел  медсестре  сорвать  с  меня
повязку, а мне сесть в кресло, чем-то напоминающее  электрический  стул.
Пришлепав на мою голову полтора десятка датчиков, он углубился  в  экран
монитора, по которому бежали, прыгали и тянулись какие-то кривые, прямые
и волнообразные линии.
   - Забинтуйте его. Как фамилия? Говори громче.
   - Гончаров Константин Иванович. Что у меня?
   - Член работать будет,  а  с  головой  сложнее.  Сильное  сотрясение.
Тошнит?
   - Подташнивает.
   - Водки надо пить меньше, тогда и тошнить  не  будет.  О  чем  сейчас
думаешь?
   - Выпить сто граммов и пойти с одним знакомым в  баню,  хорошо  бы  в
парную.
   - А оттуда на кладбище. Это я тебе гарантирую.
   - Тогда в бассейн.
   - Это уже легче, если без водки. А лучше тебе дней десять полежать  в
тишине и без волнений.
   - Попробую.
   - Выздоравливай. Примочки в аптеке!
   - Спасибо.
   Ефимов ждал меня в коридоре. Тревожно глядя, спросил:
   - Ну как?
   - Сказал, что член работать будет.
   -  Тогда  все  в  порядке.  Документы  заберешь  завтра  здесь  же  у
секретаря. Начальнику без особой надобности на глаза не  рисуйся.  Мужик
хитрый и коварный. Штирлица вместе с Мюллером расколет.  А  я  бы  хотел
раскрутить это дело сам.
   - Есть шанс получить генерала?
   - Но-но, ты не очень-то. Разговорился. Какие планы?
   - Первым делом вместе с Длинным Вованом хочу посетить бассейн.
   - Оригинально.
   - Попутно узнаю, где он находился во время убийства.  А  вас  попрошу
выяснить, каково финансовое положение его фирмы.
   - Лады. Докладывать мне лично.
   - Хорошо. Но и к вам  вопрос.  Существовали  ли  личные  связи  между
убитыми Крутько и Юшкевичем?
   - Этого нам установить не удалось.
   - А были ли контакты у Полякова с убитыми?
   - Если и были, то в этом он не сознается.
   - Зубник должен был вести журнал регистрации.
   - Его не было.
   - Странно.
   - Мне тоже. Не прощаюсь, береги тыкву. Тебя подвезти?
   - Не надо, хочу кое-что проверить.
   Он уехал, а я расположился  в  скверике  возле  управления,  собрался
глубоко и плодотворно думать. Удавалось это  с  трудом,  потому  что  до
тошноты болела голова. И едва мысли выстраивались  в  стройную  цепочку,
образуя подобие версии, тут же и рассыпались  под  натиском  этой  самой
боли.
   Но начнем снова. С главного. Исчезнувший первого августа Длинный Гена
уже через пять дней  превращает  зубного  техника  в  отбивную  котлету,
зачем-то оставляя следы и отпечатки собственного  пребывания  в  комнате
убитого. Причем оставляет не случайно, не  по  неосторожности,  а  явно.
Можно сказать, с рекламной целью. При этом пропадает журнал регистрации,
но остается орудие убийства,  дубинка  (хорошо  бы  на  нее  взглянуть).
Золотой запас зубника исчезает  тоже,  и  тут  есть  над  чем  подумать.
Насколько я представляю себе зубных врачей  и  протезистов,  людей  этих
голыми руками не возьмешь. И конечно же их  золотой  телец  на  открытом
месте не лежит, но запрятан глубоко и сокровенно. А значит, либо  убийца
тайник этот знал, либо под пыткой заставил Юшкевича о нем рассказать.  А
может быть... Такая мысль мне в голову пришла впервые, но отвязаться  от
нее я уже не мог. Вполне допустим и такой вариант, что металл и  по  сей
день лежит в тайном  месте,  убийцей  не  обнаруженный.  Это  необходимо
проверить.
   Теперь продумаем вариант Крутько. Он аналогичен первому  убийству,  с
той лишь разницей,  что  в  нем  замешана  еще  и  женщина.  Не  повезло
бедняжке. Но из этого может следовать то,  что  убийца  не  был  близким
знакомым нумизмата, ибо  не  знал  о  существовании  любовницы,  которая
появилась, судя по всему, для него неожиданно. Однако  в  обоих  случаях
убийца знал, что на данный период его  жертвы  ведут  холостяцкий  образ
жизни. И у обоих в доме находится крупный капиталец.
   Еще момент, который я чуть было не упустил  из  виду.  Насколько  мне
известно, нумизматы, как и прочие коллекционеры, скрупулезно ведут некий
реестр-дневник, куда в тиши  одиночества  сладострастно  вписывают  свои
новые реликвии. Когда, у кого и за сколько куплена или выменяна та  либо
иная монета. Где же он сейчас, этот самый дневник? И где, наконец,  жены
убитых? Были ли они на похоронах  своих  супругов?  Какого  черта  возле
подъезда  Крутько  вчера  торчал  сержант  через   десять   дней   после
случившегося? Я похож на  крота,  что  солнечным  днем  что-то  ищет  на
футбольном поле. Никакой системы.
   Офис  коробейника  Полякова  охраняли  два  стандартных  мальчика   в
непременном камуфляже. При виде меня они молча заслонили  собою  проход,
ненароком демонстрируя массивные рукоятки пистолетов.
   - Вам куда?
   - Нам туда.
   - Вам кого?
   - Самого.!
   - Владимир Петрович сейчас не принимает.
   - Тогда мне нужен юрист Семушкин. Скажите, что пришел Гончаров.
   - Санек, узнай. А вы присядьте пока. Там сигареты, минералка, пепси.
   - Это же надо, сам Константин Иванович к нам пожаловал, - высовываясь
из узкого бокового коридорчика, промурлыкал Блевако. - Почет и наше  вам
уважение. Мальчики, пропустите  господина  Гончарова.  Сейчас  и  впредь
всегда ему зеленый свет. Чем могу быть полезен, Константин  Иванович?  -
пропуская меня в кабинет, медоточился Семушкин. - Какие-нибудь  новости?
Есть результаты?
   - Нет, пока вопросы.
   - Постараюсь помочь.
   - Вам никогда не приходила в голову мысль, что убийц было двое?
   - Нет, да и экспертизой установлено, что действовал один человек.
   - Возможно, возможно. Скажите, братья  Поляковы  не  были  знакомы  с
убитыми лично?
   - Этот вопрос следователь задавал нам не раз. Нет, нет и еще раз нет.
   - Почему такая уверенность? Вы ведь не Поляков?
   - Да, конечно. Стопроцентной уверенности у меня быть не может.  Но  в
фирме я работаю два года и ни  разу  их  имен  не  слышал.  Ни  в  одном
документе их фамилии не фигурировали.
   - Но возможно, братья  обращались  ранее  к  Юшкевичу  и  Крутько  по
вопросам чисто личного характера. Например,  установка  коронки,  моста?
Или их объединяло хобби Крутько - нумизматика.
   - Оставьте. У них лошадиные  зубы,  а  нумизматическим  объектом  мог
служить только доллар.
   - Хорошо, кто ведет следствие?
   - Официально прокуратура, следователь Кедров  Сергей  Анатольевич,  а
неофициально пытается пристроиться начальник  милиции,  зачем  не  знаю.
Возомнил себя великим сыщиком.
   - "Осел останется ослом..." Туп, как азиатский сурок...
   Невольно я хмыкнул и, не желая заострять внимание  на  этом  вопросе,
переменил тему:
   - Владимир Яковлевич, во всей этой истории или историях вы ничего  не
рассказали мне о супругах наших мертвецов.
   - Банально. Жена Юшкевича, тридцатилетняя мадам Кати, явилась в  день
похорон прямо на кладбище, когда гроб уже закопали. С воем она упала  на
могилу и задрыгала голыми ляжками. Хватило ее минут на пять. На поминках
она уже вовсю веселилась и пела скабрезные частушки.
   - Кати? Она что, француженка?
   -  Ага,  с  Ивановского  текстильного   комбината.   Катька   Жукова,
проститутка районного масштаба.
   - Зачем же он женился на ней?
   - Когда вам будет шестьдесят, такого вопроса вы не зададите.
   - Наверное. Дочка у нее от Юшкевича?
   - Вы посмотрите на нее сами, - сдерживая улыбку, ядовито  посоветовал
адвокат. - Тогда мои комментарии не понадобятся. Вот ее адрес, наверное,
поговорить вам с ней будет полезно.  Очень  мне  подозрительны  подобные
браки. К хорошему они не приводят. Кстати, во втором случае, в случае  с
Крутько, брак аналогичен. Тоже пятидесятилетний хрен, возжелав  молодого
мясца, привел в дом двадцатилетнюю девочку-шлюшечку. А та на похороны не
явилась вообще. Приехала  дней  пять  назад  и  сразу  начала  напрягать
следователя на предмет богатейшей коллекции  мужа.  Вынь  да  положь  ей
мужнины сокровища. До генерального прокурора обещалась дойти.
   - Во сколько оценивалась коллекция?
   - Мне этим интересоваться непозволительно и нетактично, а  вам  стоит
побывать в обществе нумизматов.
   - Конечно. Могу ли я увидеть Владимира Полякова?
   - Вне всякого сомнения, пойдемте. Извините, все не решаюсь  спросить,
почему у вас такое необычное лицо. Лоб забинтован...
   - Потому что по нему вчера  поздним  вечером  стукнули  дубинкой,  и,
сдается мне, сделал это уже знакомый нам тип.
   - Батюшки, могли ведь убить!
   - Почему - могли?  Почему  во  множественном  числе?  Вы  только  что
уверяли,  что  убийца  работает  один?  Значит,  у  вас  есть   какие-то
основания?
   - Ничего у меня  нет,  -  резко  оборвал  юрист.  -  Просто  с  языка
сорвалось, вот и все, идем к Владимиру Петровичу.
   Странно, думал я,  проходя  мраморным  коридором,  странно,  чтобы  у
адвоката с колоссальной практикой что-то просто так срывалось с языка.
   - Кого я вижу... - протянул Длинный Вован, чуть оторвав тощий зад  от
кресла. - Ну и видок. Подходяще тебя обработали.
   Он с удовольствием рассматривал мою физиономию, а я его брюки. Но как
бы я ни ловчился, заглянуть ему за спину не  мог.  Однако,  вне  всякого
сомнения, на нем красовались все те же  вчерашние  брюки  цвета  морской
волны.
   - И где это тебя так массировали?
   - А то ты не знаешь.
   - А что я тебе, ясновидец, Ванга какая-нибудь? Тогда  бы  я  обошелся
без твоей помощи. Где уделали?
   - В собственном подъезде.
   - А кто?
   - Судя по описаниям, ты сам или твой братец, у тебя есть его фото?
   - Значит, и ты в это поверил?
   - Что же, по-твоему, я не должен верить своим глазам?
   - Опиши внешность.
   - У тебя есть темные очки?
   - Есть.
   - Надень, пожалуйста.
   - Такие пойдут? - Он натянул раскосые солнцезащитные очки.
   - Пойдут, теперь подойди к зеркалу и внимательно на себя посмотри.
   - Ну и что? - Обернувшись к зеркалу, он продемонстрировал  совершенно
целые зеленые брюки.
   - Ничего. Нападающий выглядел точно так.
   - Ты мне брови не закручивай, а то действительно получишь в лоб, и не
палкой, а кое-чем похуже.
   - Топориком, например?
   - Каким топориком, ты че, обкурился?
   - Топориком, которым  ты  вчера  раскроил  череп  четырнадцатилетнего
пацана, когда понял, что он может расколоться.
   - Мужик, тебе, наверное, вышибло  мозги.  Яковлевич,  позови  парней,
пусть его вышвырнут на хрен.
   - Подожди, Владимир Петрович. Я  пока  не  сошел  с  ума,  нападающий
действительно был похож на тебя. Причем точно в таком же костюме.
   - Абсурд. Во сколько это произошло?
   - Часов в десять вечера, может, позже.
   - Тогда я автоматом исключаюсь. В это время я  отдыхал  в  загородном
клубе. Вернулся в два ночи.
   - Кто может подтвердить?
   - Полтора десятка знакомых.
   - Как мне их увидеть?
   - Туда посторонних не пускают.
   - Надеюсь, на сей раз сделаете исключение.
   - Попробую, только смотри, чтобы об этом  не  узнала  ни  одна  живая
душа. Да сам с ума не сойди.
   - Постараюсь. Ты сейчас сильно занят?
   - Я всегда сильно занят и поэтому всегда свободен.
   - Надо бы поехать в твой трактир  "Будь  как  дома"  и  еще  повидать
водителя с джипа. Ну и в  конце  отдохнуть  в  какой-нибудь  баньке  или
бассейне.
   - Обширная программка, ничего не скажешь.
   - Надо, Володя, надо. Сейчас я работаю в твоих интересах.
   - Вижу, уже мокруху мне клеишь. Яковлевич, скажи Тузику, пусть  берет
Настю с Белкой и ждет нас в машине. С че