украшениями и булавками. Они поклонились, сложили свою
ношу на столы и помогли господину освободиться от смятого дневного халата. В
этот момент Инкомо невольно обратил внимание на то, что  его  хозяин  сильно
раздобрел и бугры его мышц оплыли недавно наросшим жирком.
   Просунув руки в рукава оранжево-черного  кафтана  с  бахромой  по  краям,
Десио высказал свои соображения:
   - Странное дело. Старый Текума держит  на  коротком  поводке  всех  своих
домочадцев и особенно - двух сыновей. Когда я в последний раз повстречался с
Халеско на состязаниях, он выглядел в точности как его родитель. А  Джиро  -
это что-то неизвестное.
   Беседа прервалась: камердинер вооружился  гребнями  и  занялся  прической
господина. Когда дело  дошло  до  омовения  ног  перед  надеванием  нарядных
туфель,  Инкомо  улучил  момент,  чтобы  пополнить  познания  хозяина  более
подробными сведениями, которые хороший советник должен неустанно собирать  о
каждой значительной персоне в Империи.
   - Джиро остается в некотором роде загадочной фигурой.  Чрезвычайно  умен,
так что нельзя допускать, чтобы он обвел нас вокруг пальца.
   Десио нахмурился. Он выслушал рассказ советника о том, как Мара  устроила
свой  брак  с  сыном  Анасати.  Тогда  все,  присутствовавшие  на  церемонии
сватовства, были уверены, что она попросит себе в мужья Джиро, а  оказалось,
что ее избранником стал младший из трех братьев - Бантокапи.
   Десио ухмыльнулся:
   - Ах вот как. Она оскорбила Джиро и нажила себе лишнего врага.
   Инкомо презрительно фыркнул:
   - Это легко представить.
   К этому  моменту  на  обе  ступни  Десио  были  надеты  мягкие  туфли  со
сверкающими  пряжками,  и  он  придирчиво  изучил  отражение  своих  ног   в
металлическом зеркале несметной ценности.
   - Ну ладно, а что он вообще за человек?
   - Весьма спокойный, - доложил Инкомо. - Не слишком  общителен,  друзей  у
него мало. Особых пороков за ним не  водится.  Иногда  принимает  участие  в
азартных играх, но никогда не позволяет себе излишеств, как это случалось  с
его покойным братом. Время от времени - женщина, но постоянных фавориток  не
держит. Предпочитает говорить редко, да метко.
   - Что ж, тут есть над чем подумать, - согласился Десио.
   Довольный, что ему не пришлось растолковывать тонкости,  первый  советник
продолжил свое описание характера гостя. У Джиро нет военного опыта, которым
богат Халеско, но зато он обладает обширными познаниями в истории.  Книги  в
свитках он предпочитает говорунам-поэтам с их балладами  и  проводит  долгие
часы с писцами в библиотеках.
   - Прекрасно, - заключил Десио. - Я терпеть не могу  читать,  так  что  он
вряд ли явился для философских бесед. Встретим незваного гостя на  пристани,
и если у меня не возникнет желания поболтать с этим ученым сыном Анасати,  я
смогу отправить его обратно, не теряя времени.
   - Желает ли господин, чтобы его сопровождал почетный эскорт?
   Десио поправил одну из пряжек и передал зеркало  слуге,  который  бережно
положил его в обтянутый бархатом ларец.
   - Сколько, ты сказал, охранников у Джиро?
   - Двенадцать.
   - Тогда отправь на пристань двенадцать наших солдат. В такую жару незачем
собирать большую толпу, и у меня нет желания пускать кому-то пыль в глаза.

***

   Лучи полуденного солнца отвесно падали на серые доски причала и  веселыми
вспышками отражались от украшений на парадных  мундирах  почетного  эскорта.
Десио всматривался в  приближающуюся  барку  Анасати.  Судно  не  отличалось
особым великолепием, как подобало бы для  торжественного  визита;  оно  было
невелико по размерам, и только  окраска  придавала  ему  нарядный  вид.  Оно
предназначалось для доставки сообщений по реке  Гагаджин,  хотя  сегодняшнее
плавание преследовало иную цель.  Властитель  Десио  усмотрел  между  рядами
почетного эскорта Джиро громоздкую грузовую клеть, обшитую досками.
   Вид этой клети сразу пробудил в нем любопытство. Пока  матросы  орудовали
баграми, подводя барку к причалу,  Десио  подал  знак  своему  военачальнику
Ирриланди, чтобы тот приказал воинам держаться наготове.
   Барка Анасати толкнулась о причал. С носа и кормы  спрыгнули  на  дощатый
настил матросы,  чтобы  закрепить  канаты.  Из  грузовой  клети  послышалось
леденящее  душу  завывание;  очевидно,  там  находилось   какое-то   злобное
животное. Будучи  большим  любителем  Имперских  игр,  в  программу  которых
неизменно включались жестокие зрелища с участием людей  и  хищных  животных,
Десио с интересом вытягивал шею, пока  легкое  касание  Инкомо  не  положило
конец этому нарушению декорума.
   Солдаты в красно-желтой форме дома Анасати построились  на  пирсе  вокруг
своего господина, облаченного в бархатную мантию, расшитую речным  жемчугом.
Джиро приветствовал хозяина Минванаби учтивым  поклоном.  Он  был  несколько
старше,  чем  Десио,  но  значительно  более  уравновешен  и  явно   склонен
придерживаться общепринятых  форм  обращения.  Без  малейшего  колебания  он
спросил:
   - В добром ли ты здравии, властитель Десио?
   - Здоровье у меня превосходное, Джиро из Анасати. - Прищурившись,  Десио,
как и полагалось, задал встречный вопрос:
   - В добром ли здравии твой отец?
   - Он вполне здоров, господин.
   Внутри дощатой  клети  раздался  более  громкий  и  яростный  вой;  Джиро
позволил себе едва заметно улыбнуться. Неукоснительно  соблюдая  ритуал,  он
продолжил формальный обмен приветствиями.
   Но терпение уже покинуло Десио. С трудом преодолевая искушение  спросить,
что за бестия находится в клети, он выпалил:
   - Я рад сообщить, что вся моя семья пребывает в добром здравии.
   Избавленный  таким  образом  от  промежуточных  стадий  протокола,  Джиро
чопорно взглянул на Инкомо, явно раздосадованного, но  неспособного  вернуть
своего повелителя в рамки этикета.
   - Я сердечно благодарен, - проговорил сын  Анасати.  -  Властитель  Десио
настолько  добр,  что  согласился  принять  неурочного  посетителя.  Приношу
извинения за то, что не испросил согласия заранее, но я оказался по делам  в
ваших краях и подумал, что мы могли бы не без пользы побеседовать.
   Кто-то начал царапать обшивку клети изнутри, и рабы на  барке  беспокойно
зашевелились. Десио переступил с ноги  на  ногу:  настал  момент,  когда  он
должен был либо пригласить гостя в дом, чтобы подкрепиться  с  дороги,  либо
отправить его восвояси. Раздражение от необходимости  церемониться  с  сыном
врага боролось в нем с любопытством.
   Воспользовавшись колебаниями Десио, Джиро перехватил инициативу.
   - Прошу извинить меня,  господин,  я  не  намеревался  посягать  на  твое
гостеприимство. У меня на  борту  живые  твари,  которых  раздражает  качка.
Нельзя ли нам побеседовать прямо здесь, на причале?
   Стояла жара, и у Десио от пота чесалось лицо. Если Джиро мог обойтись без
прохладительного питья, то властитель Минванаби  предпочитал  не  подвергать
себя таким лишениям. Широким жестом, обращенным к гостю и всей его свите, он
подкрепил свои слова:
   - Давайте войдем в дом и посидим  там,  где  можно  будет  поговорить  не
торопясь. - Заметив озабоченный  взгляд,  брошенный  посетителем  на  клеть,
Десио добавил:
   - Я прикажу слугам отвести  животных  в  тенистое  место,  чтобы  они  не
мучились от жары.
   Поставленный перед нелегким  выбором,  Джиро  колебался:  отвергнуть  или
принять  гостеприимство  сиятельного  врага  было  в  равной  мере   опасно.
Потеребив лакированный пояс своего панциря, он признался:
   - Господин мой, ты в высшей степени великодушен, но эти бестии у меня  на
борту  настолько  злобны,  что  я  не  решаюсь  оставлять  их  на  попечение
незнакомых. Я бы не хотел,  чтобы  в  твоем  доме  хоть  кто-нибудь  от  них
пострадал.
   Глаза у Десио загорелись.
   - Тогда их тоже прихвати с собой; кажется, это может быть интересно.
   Джиро поклонился. Служителю, который оставался на барке, он приказал:
   - Возьми собак на привязь и выведи. И если тебе дорога честь, позаботься,
чтобы никто из слуг Минванаби не подошел к ним слишком близко и  не  получил
увечья.
   Десио увидел, как побледнел  служитель,  услышав  такое  наставление.  От
возбуждения у властителя взмокли ладони. Пока Ирриланди выстраивал  почетный
эскорт для перехода во дворец, его господин не удержался и оглянулся  назад.
Смертельно бледный псарь надел плотные рукавицы. Затем он взял в  руку  пару
толстых плетеных ремней и подал  сигнал  рабам,  которые,  едва  преодолевая
очевидный страх, стащили  с  клети  чехол.  Раздался  хриплый  лай,  и  рабы
отпрянули в стороны. Тогда псарь поднес к губам костяной свисток и один  раз
свистнул. Из отверстия в клети немедленно высунулись две оскаленные морды  с
широко расставленными глазами и стоящими торчком ушами. Два пса устрашающего
вида заскребли когтями по стенке клети. Рабы попятились еще дальше, а  воины
из дома Анасати сжали рукояти мечей.
   - Хороши, - выдохнул Десио, когда псарь приблизился к  клети  и  закрепил
ремни на двух ошейниках, украшенных драгоценными камнями. Широкогрудые псы с
массивными челюстями вырвались из своей  темницы  со  стремительной  грацией
сильных хищников. Масть у них была необычная: рыжие и черные полосы.
   Перепрыгнув с барки на причал, они уселись на досках с таким  царственным
видом, как будто все вокруг принадлежало им.
   -  Господин  мой,  позволь  предупредить:  от  них  лучше  держаться   на
расстоянии, - тихо посоветовал Джиро.
   Десио последовал совету, пусть даже исходившему от врага.
   - Хороши, - повторил он.
   Однако ему тут же пришло на ум, что янтарные, угрожающе-равнодушные глаза
псов чем-то похожи на глаза его кузена Тасайо. Раздосадованный этой  мыслью,
он знаком приказал советнику и эскорту следовать за ним и двинулся ко  входу
в главную палату.
   - Что же собой представляют эти собаки? - спросил  властитель  Минванаби,
когда они уже достигли возвышения с множеством разбросанных подушек.
   - Это охотники, не знающие равных. Повинуясь  жесту  Джиро,  псарь  отвел
несравненных охотников в безопасный угол, где не проходили слуги и до  любой
из дверей было далеко. Псы сели, но были настороже; в их глазах  можно  было
прочесть беспокойство и голод.
   Только сейчас заметив неодобрительное покачивание  головы  Инкомо,  Десио
сообразил, что проявленный им откровенный интерес ставит  его  в  невыгодное
положение. Расположившись на подушках, он процедил:
   - У нас тоже прекрасные гончие.
   Джиро мягко заметил:
   - Но не такие, как эти, господин мой. Может,  потом,  когда  мы  закончим
беседу, ты захочешь, чтобы я показал тебе, что они умеют?
   Десио просиял:
   - И в самом деле, почему бы и нет? Однако давайте сначала перекусим.
   Поспешно приблизились рабы с полными подносами яств и  напитков.  Сидя  с
горделиво выпрямленной спиной, Десио лишь усилием воли сдерживался, чтобы не
оглядываться на собак, которые глухо рычали, когда кто-либо  проходил  мимо.
Он подал знак, и Ирриланди отвел почетный эскорт Минванаби  на  почтительное
расстояние; то же проделал сотник из охраны Джиро, и в огромную палату вошли
Другие  слуги  с  чашами  и  полотенцами  для  омовения  обоих   благородных
собеседников.
   Один из псов слегка заскулил. Не обратив на это  ни  малейшего  внимания,
Джиро обмакнул кисти рук в благоуханную воду, а затем помахал ими в воздухе,
чтобы просохли пальцы.
   -  Твой  дом  производит  незабываемое  впечатление,  господин.  Когда  я
представляю себе, как выглядит эта  палата  в  дни  торжеств  и  увеселений,
заполненная праздничной толпой... я глубоко сожалею,  что  мне  не  довелось
присутствовать на чествовании Имперского Стратега.
   Инкомо, сидевший по правую руку  своего  хозяина,  застыл  на  месте.  Он
пристально взглянул на Десио, и по окаменевшему лицу  господина  понял,  что
тому не требуются никакие  подсказки:  властитель  не  пропустил  мимо  ушей
упоминание о событии, во время которого госпожа Мара сумела завлечь прежнего
властителя Минванаби  в  ловушку  бесчестья  и  обрекла  его  на  ритуальное
самоубийство.
   В огромном зале стояла мертвая тишина. Затем Десио  потянулся  и  взял  с
подноса стакан фруктового сока; то,  что  он  не  отдал  предпочтения  более
крепкому напитку, служило верным признаком его скрытого гнева.  Он  не  даст
сбить себя с толку; никакие уловки с охотничьими собаками  не  заставят  его
забыть  о  неизменной  опасности,  исходящей  от  дома  Анасати.   Десио   -
могущественный правитель; он сидит  в  своей  собственной  палате,  и  пусть
молчание продлится хоть целую вечность,  он  не  снизойдет  до  того,  чтобы
поинтересоваться, зачем пожаловал к нему этот дерзкий второй сын Анасати.
   Джиро  позволил  молчанию  затянуться  достаточно  долго:  надо  же  было
показать, что запугать его не удалось. С внезапным оживлением он заговорил:
   - Всех радуют вести из Дустари. Теперь,  когда  кочевники  пустыни  и  их
союзники разгромлены, Империя будет долгие годы наслаждаться миром на  южных
границах.
   Десио перехватил предостерегающий взгляд первого  советника.  Как  видно,
Джиро неспроста упомянул о союзниках, и это можно  было  трактовать  двояко.
Либо он догадался, что кочевники действовали  по  наущению  Минванаби,  либо
Анасати получил сведения от агентов, замаскированных  не  хуже,  чем  шпионы
Мары.
   Один из псов  заскулил,  и  приставленный  к  ним  служитель  возмущенным
шепотом выбранил провинившегося.
   Властитель Минванаби ничего не сказал.
   - Если не приписывать все успехи сказочной удаче Акомы, этот триумф долго
будет считаться непревзойденным, - закончил Джиро  и  надолго  погрузился  в
безмолвие, доказав тем самым, что и он не прочь помолчать.
   Десио лениво опустошил свой стакан. Он  выслушал  несколько  слов,  почти
беззвучно сказанных его советником, а затем ответил в безупречной форме:
   - Любое деяние, предпринятое для защиты Империи, достойно  рукоплесканий.
Или ты придерживаешься иного мнения?
   Джиро холодно улыбнулся:
   - Долг каждого властителя - служить Империи. Это само собой разумеется.
   Наступившая пауза грозила затянуться. Спасать положение пришлось  первому
советнику, поднаторевшему в дипломатических переговорах.
   - Мне даже трудно представить себе, как  относится  властитель  Текума  к
блестящей победе госпожи Мары.
   Джиро как будто только и ждал этой реплики и вежливо кивнул:
   -  Мы,  Анасати,  оказались  в  трудном  положении.  Кровное  родство   с
наследником Мары вынуждает нас служить тем целям, которые время  от  времени
совпадают с интересами Акомы.
   - Продолжай, господин, - подбодрил его  советник,  быстрым  взглядом  дав
понять своему повелителю, что  пора  бы  проявить  любезность  и  предложить
визитеру угощение.
   Десио последовал безмолвной подсказке, хотя лицо у него оставалось  столь
же хмурым.
   Джиро принял стакан фруктового напитка, смешав для себя различные соки  в
таком же сочетании, какое выбрал перед тем властитель Минванаби.  Он  сделал
глоток, отбросив со лба блестящие ухоженные волосы, и уставился  взглядом  в
пространство.
   -  Разумеется,  долго  мириться   с   таким   неестественным   положением
невозможно. - Его манера держаться неуловимо  изменилась:  теперь  это  было
воплощенное чистосердечие. - Конечно, я в достаточной мере озабочен  судьбой
моего племянника, но позвольте мне высказаться откровенно. - Он  помедлил  и
еще несколько раз неторопливо  отхлебнул  из  своего  стакана.  -  У  матери
маленького Айяки слишком мало друзей, чтобы оправдать выбор  столь  опасного
пути для семьи Анасати. Поэтому я  не  удивлюсь,  если  с  моим  племянником
приключится какая-нибудь беда. Мой отец не  склонен  считаться  с  капризами
судьбы, но мы с братом придерживаемся иных взглядов.
   Тут Инкомо поторопился коснуться руки хозяина: молодой властитель слишком
явно проявлял интерес. Но когда речь заходила о Маре, Десио начисто  забывал
правила приличия.
   - Если судьба уберет твоего племянника из нашего бренного мира... - начал
он.
   Стакан из тонкого хрусталя звякнул, когда Джиро поставил его на  стол,  и
обе собаки заскулили, словно им передалось напряжение, царящее на помосте.
   - Я должен поправить тебя, - холодно сказал сын Анасати.  -  Мой  брат  и
я... мы оба почитаем отца как преданные и любящие сыновья. Пока Текума  жив,
его желания подлежат неукоснительному исполнению! - Его решительный  тон  не
оставлял сомнения: Джиро не притворялся. Если его отец прикажет -  он  будет
сражаться, защищая Мару, и даже жизнь за нее отдаст. - Но, -  мягко  пояснил
он, - если эту женщину постигнет беда, а мальчик выживет,  то  мой  отец  не
будет обязан кому-то мстить.
   Десио удивленно поднял брови. Он взглянул на гостя  и  прочел  у  того  в
глазах  почти  не  скрываемый  гнев.  Внезапная  мысль  поразила  властителя
Минванаби, и он наклонился к советнику:
   - А ведь он по-настоящему ненавидит эту суку, видишь?
   Инкомо коротко кивнул:
   - Будь осторожен, господин мой. Рискну предположить,  что  этот  молодчик
явился сюда без ведома отца.
   Пытаясь казаться равнодушным,  с  полным  ртом  сластей,  Десио  возразил
гостю:
   - Твои соображения звучат интригующе, но они  невыполнимы.  Мой  дом  дал
Красному богу обет: род Акома должен прекратить свое существование.
   Джиро подцепил с подноса тонкий ломтик мяса, но так и не  поднес  его  ко
рту, а лишь потеребил пальцами.
   - Я слышал о твоем обете. Конечно, если Мара погибнет, а ее натами  будет
вдребезги  разбит  и  закопан  в  землю,  то  маленький   наследник   станет
властителем, у которого нет никаких  средств,  чтобы  постоять  за  себя.  -
Ногтями он разделил многострадальный ломтик на две половинки. - Не  имея  ни
дома, ни преданных ему воинов, Айяки сможет  найти  защиту  только  в  семье
отца. Возможно, от него потребуют,  чтобы  он  поклялся  в  верности  натами
Анасати.
   Так вот какой замысел привел Джиро  во  вражеский  дом!  Десио  обдумывал
услышанное, пытаясь распознать двуличие в плавной речи гостя. После  недолго
молчания он спросил:
   - Мальчишка согласится присягнуть?
   Джиро повернулся, сидя на подушках, и швырнул  мясо  собакам.  Приученные
исполнять команды, они не вскочили, а перехватили добычу в воздухе,  лязгнув
сильными челюстями.
   - Айяки еще ребенок. Он должен поступать так, как ему укажут  дед  и  оба
дяди.  Будучи  властителем  Акомы,  он  вправе  освободить  кого  угодно  от
обязательств преданности этому дому. Кого угодно, включая самого себя.  Если
он склонится перед священным натами рода Анасати, это  будет  означать,  что
род Акома прекратил свое существование. Таким  образом,  Красный  бог  будет
удовлетворен.
   - Это смелое предположение, - вступил в разговор Инкомо, искоса  взглянув
на своего властителя. - Может быть, даже слишком смелое.
   - Но тем не менее отрадное для души. - Десио поднялся  на  ноги.  -  Наша
беседа была  весьма  полезна.  Ну  что  ж,  Джиро,  если  боги  благосклонно
отнесутся к уничтожению Мары и ее дома...  будем  надеяться  -  ради  общего
согласия, - что события обернутся именно так, как ты предсказал.
   - Да, ради дружбы, - согласился Джиро, также  вставая  и  явно  собираясь
откланяться. - Ибо для любого семейства - даже весьма могущественного - было
бы опрометчиво рассчитывать, что оно сумеет  выдержать  кровавую  схватку  с
Акомой и сохранить при этом достаточно сил  для  того,  чтобы  противостоять
ярости моего отца.
   У Десио побагровело лицо, и Инкомо едва успел подняться, чтобы  коснуться
хозяйского рукава:
   - Не стоит  забывать,  господин  мой,  что  без  поддержки  Текумы  Акома
окажется просто одним из многих захудалых домов. И  вот  что  еще  прими  во
внимание: властитель Анасати стареет,  а  Джиро  пошел  на  риск,  дав  тебе
понять, что его брат, наследник  титула,  отнюдь  не  питает  к  племяннику,
рожденному Марой, тех нежных чувств,  которыми  проникся  к  этому  мальчику
Текума.
   Овладев собой и изобразив на лице приветливую