вновь пожал плечами, давая понять, что все
усилия могут оказаться бесплодными.
   Слишком озабоченная собственными, куда более злободневными  делами,  Мара
не стала втягиваться  в  обсуждение  таинственной  суеты  среди  Всемогущих.
Вопреки обыкновению она не стала задерживать мастера для более обстоятельной
беседы и, отослав его, сразу же призвала писца. Нужно было  срочно  написать
властителю Нетохе и магу Фумите послания  с  предложением  выгодных  условий
использования моста в Мидкемию.
   После того как послания  Мары  были  передраны  в  гильдию  курьеров  для
доставки  адресатам,  ее  уже  почти  ничего  не  удерживало  в   Кентосани.
Властительница Акомы решила поскорее вернуться домой, и для этого у нее были
по  меньшей  мере  две  основательные  причины:  стремление  уклониться   от
возможных встреч с остальными членами клана и внезапно накатившая  тоска  по
Айяки. Мальчик подрастает так быстро! Он уже почти на полпути к тому,  чтобы
стать мужчиной, подумала Мара;  вскоре  нужно  будет  поговорить  с  Кейоком
насчет выбора воина,  которому  можно  поручить  обучение  наследника  Акомы
искусству владения оружием: до  десятого  дня  рождения  осталось  не  более
полугода.
   Обратный путь на барке вниз по Гагаджину прошел  без  приключений.  Когда
они  пересекли  границу  ее  владений,  тревога  Мары  несколько   улеглась:
возвращение домой всегда приносило ей покой и умиротворение.  И  все-таки  -
впервые в жизни  -  ее  мучило  подспудное  ощущение  какой-то  утраты.  Она
пыталась  угадать,  в  чем  тут  дело,  пока  носильщики  несли  паланкин  к
господскому дому.
   Ответ пришел, когда она ступила на каменные плиты дорожки перед  крыльцом
и приняла приветствия встречающих:  Люджана,  Кейока  и  Накойи.  Дом  вдруг
показался невзрачным.
   В ее глазах отцовский дом неизменно оставался домом ее  детства  -  самым
великолепным и прекрасным местом на земле. И сейчас ее  пронзило  мимолетное
сожаление  о  том,  что  время  разрушило  эту   иллюзию.   Теперь,   будучи
властительницей и предводителем клана, она видела лишь ширь земель,  которые
трудно защищать, и жилище, уютно и со  вкусом  обставленное,  но  отнюдь  не
величественное на вид; к тому  же  в  нем  отсутствовали  покои  для  важных
гостей, необходимые в доме правителя  ее  ранга.  С  грустной  иронией  Мара
подумала  о  том,  что  самый  ненавистный  ее  враг,  должно  быть,  сейчас
наслаждается жизнью во дворце, который  не  только  превосходит  все  другие
особняки в Империи красотой и величием, но и защищен самой природой от любых
превратностей войны.
   Когда Мара - как обычно, в сопровождении Кевина - перешагнула  порог,  за
ней немедленно последовала Накойя. Уязвленная рассеянными  ответами  госпожи
на приветствия, старуха не слишком выбирала выражения:
   - Какая муха тебя укусила? У тебя что, ум за разум зашел?
   Нагоняй вывел властительницу из  задумчивости.  Она  резко  обернулась  к
советнице:
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду захват жезла предводителя! -  Накойя  погрозила  пальцем,
как делала раньше, будучи нянькой. - Почему ты ни с  кем  не  обсудила  свои
намерения, прежде чем действовать?
   Мара, скрестив руки на груди, не дрогнула под напором:
   - Эта мысль пришла мне в голову, когда я была уже на полпути к Кентосани.
Уезжая, я надеялась, что смогу уговорить клан прислушаться к  моей  просьбе,
но на реке у меня было время подумать...
   - Жаль, что ты не нашла  этому  времени  лучшее  применение!  -  прервала
госпожу первая советница.
   - Накойя! - В глазах Мары вспыхнул гнев. - Нечего  отчитывать  меня,  как
девчонку. Чем ты недовольна?
   Первая  советница  отвесила  точно  выверенный  поклон,  означавший,  что
крепость не сдалась.
   - Прошу прощения, властительница, - почти насмешливо проговорила  она,  -
но, заставив клан Хадама признать твое первенство, ты  изволила  довести  до
всеобщего сведения, что отныне ты сила, с которой нужно считаться.
   Захваченная врасплох, Мара попыталась отмахнуться от упреков:
   - Да ничего не изменилось, кроме...
   Накойя тяжело опустила узловатые руки на плечи Мары и заглянула госпоже в
глаза.
   - Многое изменилось. До сих пор в тебе  видели  сообразительную  девочку,
способную обойти расставленные ловушки, укрепить свой дом и  защитить  себя.
Даже после смерти Джингу знать Империи могла приписать твой  успех  простому
везению. Но теперь, когда ты вынудила других уступить тебе почет  и  власть,
ты объявила всему свету,  что  представляешь  собой  угрозу!  Теперь  Тасайо
обязан действовать. Причем действовать незамедлительно. Чем дольше он  будет
тянуть, тем больше  его  союзников  и  вассалов  начнут  сомневаться  в  его
решимости. До сих пор он мог бы довольствоваться ожиданием удобного  случая,
но теперь он вынужден что-то предпринять. Ты не оставила ему выбора.
   Мара похолодела. Да, последствия ее необдуманного шага будут  в  точности
такими, как сказала Накойя.
   - Ты права, - ответила она с вымученной улыбкой, а затем, встрепенувшись,
добавила:
   - Я поступила опрометчиво. Ну что ж, лучшее, что  можно  сделать,  -  это
собрать совет, как только я подкреплюсь с  дороги.  Нам  нужно...  составить
план.
   Накойя сердито кивнула в знак согласия. Кевин проводил Мару в ее покои, а
старуха все кипятилась - и не только из-за новых опасностей, грозящих  Акоме
по милости госпожи, но и потому, что та выглядела  такой  усталой...  просто
падала с ног. За долгие годы службы Накойя еще ни разу не видела дочь своего
сердца настолько измотанной.
   Первая советница Акомы вздохнула и покачала  головой.  Приближенные  Мары
могут встречаться и говорить, сколько  их  душе  угодно,  можно  придумывать
планы и выполнять их, но, по правде говоря, разве  не  испробованы  уже  все
средства, способные обеспечить оборону и процветание Акомы?  Ощущая  тяжесть
лет и боль в каждом суставе, старуха, шаркая ногами, потащилась по коридору.
С тех пор, как погиб властитель Седзу  и  его  владения  перешли  к  дочери,
Накойю ни на день не оставлял страх, что Мара, ее любимица,  станет  жертвой
Большой Игры. Однако властительница показала себя  как  способный  и  умелый
игрок. Почему же тогда сегодня этот страх сильнее, чем обычно? Может, просто
старые кости бунтуют? Накойя вздрогнула, хотя день был  теплый.  При  каждом
шаге она, казалось, ощущала подошвами ног землю своей могилы.

***

   Из Онтосета пришел ответ. С  самым  мрачным  видом  Мара  дважды  перечла
послание. Сдерживая свирепое желание разорвать что-нибудь на мелкие  клочки,
она швырнула свиток на письменный стол. Такого она никак не ожидала:  Нетоха
ответил  отказом  на  предложение  Мары.  А  ведь  она  выражала  готовность
выплачивать ему чрезвычайно щедрое  вознаграждение  за  пользование  Вратами
через Бездну, расположенными на его земле!
   -  Это  же  бессмысленно!  -  вслух  воскликнула  Мара,  отчего  Аракаси,
пристроившийся в углу кабинета, удивленно приподнял бровь.
   Переодетый  садовником,  мастер  тайного   знания   рассматривал   лезвие
небольшого серпа из  слоистой  кожи,  который  служил  для  подрезки  кустов
кекали. Он по-прежнему настаивал, чтобы его возвращение в поместье держалось
в секрете, поскольку все еще не избавился от подозрений, что в  охрану  Мары
проникли агенты Тасайо. Пусть госпожа, занятая  другими  делами,  не  желает
обсуждать этот вопрос, у Аракаси - свои заботы. Слежке за слугами  и  рабами
поместья он уделял не меньше времени, чем делу,  порученному  ему  хозяйкой.
Только Накойя была посвящена в этот его секрет.
   Аракаси проверил остроту лезвия и встал в такую позу,  чтобы  со  стороны
казалось, будто госпожа распекает слугу за нерадивость.
   - Госпожа, я мало что выяснил об этом человеке, Нетохе. Он  вообще  очень
скрытен. Должно быть, у  него  имеются  основательные  причины  для  отказа.
Безусловно, он не сможет  самостоятельно  установить  коммерческие  связи  с
миром по ту сторону Бездны, поскольку ты обладаешь  торговыми  привилегиями.
Однако указать эти причины я не в состоянии.
   Мара в досаде выдернула из волос надоевшую шпильку.  Послание  Фумите  из
Ассамблеи  вернулось  нераспечатанным,  так  что  этот   загадочный   Нетоха
оставался единственной надеждой  Мары  -  если  она  еще  надеялась  извлечь
какую-то выгоду из своих торговых привилегий. Прекрасно зная, что Аракаси не
любит, когда его поторапливают, она все-таки спросила:
   - Ты не можешь подослать кого-нибудь потолковее  к  властителю  Чичимеки?
Надо же разузнать, какие у него есть резоны, чтобы отвергать такое  выгодное
предложение!
   - Я могу только попытаться, госпожа. - Аракаси был не  слишком  обрадован
этим новым поручением, однако  виду  не  показал.  -  Вряд  ли  нам  удастся
выведать что-нибудь особенно важное, но можно поручить кое-кому перекинуться
словечком с домашними слугами и полевыми работниками. У Нетохи в  работниках
состоят главным образом варвары.
   - Мидкемийцы? - перебила его Мара.
   Аракаси кивнул.
   - Перед уходом Миламбер освободил своих земляков, и  теперь  их  нанимает
Нетоха.  Судя  по  донесениям  из  Онтосета,  из  них  получаются   неплохие
земледельцы. В любом случае варвары, похоже, более словоохотливы,  чем  наши
рабы, так что добыть сведения не составит большого труда. Если, конечно,  им
самим известно что-либо, заслуживающее внимания.
   Ощущая  рядом  напряженное  молчание  Накойи,  Мара  перешла  к   другому
животрепещущему вопросу:
   - Ну а как насчет Минванаби?
   - Меня тревожит именно то,  госпожа,  что  насчет  Минванаби  мне  нечего
сказать. Тасайо, как и ты, много занимается делами своего  дома,  но  ничего
выдающегося там не происходит. - Мастер тайного знания обменялся взглядами с
первой советницей. - И это тогда, когда можно было ожидать чего  угодно,  но
только не этого. Узнав о твоем избрании на пост предводителя клана...  разве
мог такой человек, как Тасайо, остаться в бездействии? Следовало ждать с его
стороны решительного удара, а он... - Аракаси быстро огляделся и продолжал:
   - Еще одно: Тасайо начал создавать простейшую шпионскую  сеть,  состоящую
из агентов в самых разных уголках Империи. Выявить  их  нетрудно,  поскольку
Инкомо, первый советник Минванаби, взялся за дело достаточно  неуклюже.  Мои
люди наблюдают за его агентами, и у меня есть основания для уверенности, что
вскоре мы сумеем внедриться  в  их  сеть.  Таким  образом,  у  нас  появится
дополнительная возможность проникнуть в  дом  Минванаби  и  присмотреться  к
тамошним делам. Вот когда это произойдет,  я  буду  чувствовать  себя  более
спокойно. Однако я избегаю лишней поспешности: торопить  события  -  опасное
дело. Все это может оказаться хитроумным трюком,  для  того  и  разыгранным,
чтобы выманить нас в чистое поле.
   Однако чутье подсказывало Маре, что такие уловки не в стиле  Тасайо.  Его
натура тяготела к жестокости, а тактика - к применению военной  силы.  Снова
погрузившись в размышления, она с отсутствующим видом подала  Аракаси  знак,
что он может удалиться. О присутствии Накойи она вспомнила лишь тогда, когда
та заговорила:
   - Доченька, холод пробирает меня до костей.
   Мара чуть вздрогнула.
   - Что тебя тревожит, Накойя?
   - Козни Минванаби. Ты слишком полагаешься на шпионов  Аракаси.  Возможно,
они занимают хорошие должности, но они же не вездесущи. Ведь их нет рядом  с
Тасайо, когда он справляет нужду или занимается  любовью  с  женой.  А  тебе
следует помнить, что это человек, который вынашивает планы убийства  всегда,
в любую минуту жизни.
   Мара понимала, что это так и есть.  Агенты  Аракаси  пока  не  обнаружили
ничего, что явно угрожало  бы  ее  семье;  однако  их  донесения  все  равно
наводили тревогу. Тасайо правил своим домом как капризный и коварный деспот.
   Даже своим приближенным он умел отравить жизнь и сделать ее  невыносимой;
но между Минванаби и Акомой полыхала кровная вражда, и  Мара  знала:  нет  в
Империи такого человека, чью кровь Тасайо прольет с  большим  удовольствием,
чем кровь властительницы Акомы и ее десятилетнего сына Айяки.

Глава 8
ВЫЛАЗКА

   Прошел  год.  У  Мары  хватало  причин  для  беспокойства:  и  постоянные
трудности в торговле, и  настораживающее  бездействие  Тасайо.  В  тревожном
ожидании наступил и закончился сезон дождей. Телят нового приплода  отделили
от матерей, и маленькие бычки уже резвились на ближнем пастбище.  Когда  они
достаточно подрастали, пастухи выбирали, кого из них  кастрировать,  а  кого
оставить на  племя.  Были  засеяны  поля  и  собран  урожай;  подозрительное
спокойствие пока  ничем  не  нарушалось.  Дни  пролетали,  не  принося  Маре
разрешения ее сомнений. Были рассмотрены тысячи предположений о том, с какой
стороны следует ожидать нападения и какую форму оно может принять; обсуждены
и отвергнуты  тысячи  способов  ответных  действий,  но  ни  одна  из  угроз
Минванаби не претворилась в жизнь. Обдумывались  всевозможные  ходы  в  Игре
Совета, однако Свет Небес так и не отменил свой указ против Высшего Совета и
не проявлял ни малейшей склонности к уступкам.
   В ранний утренний час, когда еще не наступила жара, Мара сидела у себя  в
кабинете,  одетая  в  просторную  короткую  накидку,  и  изучала  дощечки  и
пергаменты, оставленные ей Джайкеном. После досадной осечки в Кентосани дела
Акомы  все  же  шли  своим  чередом.  Стада  постепенно   восполняли   урон,
причиненный походом в Дустари; торговля шелком наконец оживилась. Возведение
Мары в ранг предводителя клана  не  повлекло  за  собой  никаких  неприятных
последствий. Хотя Накойя при каждом удобном случае ворчала, что  ее  хозяйка
совсем ничего не предпринимает для устройства своего будущего брака, Мара не
поддавалась. Тасайо укрепил свое могущество, став властителем  Минванаби,  а
при этом условии вряд ли кто-либо окажется столь неосмотрителен, чтобы пойти
на союз с Марой, пока не будут сведены счеты Акомы с Минванаби.
   Мара  вздохнула  и  отбросила  упавшую  прядь  волос.  Не   обладая   еще
достаточной силой, чтобы первой начать переговоры, она совершенствовалась  в
тактике выжидания.
   Легкий стук прервал течение ее мыслей.
   Мара подала знак слуге, который топтался за дверью; он  приблизился  и  с
поклоном доложил:
   - Госпожа, в приемной тебя ожидает курьер из гильдии.
   - Пусть войдет, - разрешила Мара.
   Дорожная пыль покрывала курьера, одетого  в  выцветшую  тунику;  эмблемы,
нашитые на рукавах, свидетельствовали о принадлежности к отделению гильдии в
Пеше. Ни с одной семьей в этом городе Мара  не  вела  никаких  дел;  новость
могла оказаться интересной.
   - Можешь сесть, - позволила Мара,  когда  гонец  завершил  приветственный
поклон.
   Он не принес документов; следовательно, Маре предстояло выслушать  устное
сообщение. Гарантией сохранения тайны в таких случаях служила принесенная им
клятва молчания. Жестом Мара приказала слуге  принести  сок  йомаха  на  тот
случай, если у вестника с дороги пересохло в горле.
   Когда освежающий напиток был доставлен, он поклонился и  с  удовольствием
отпил большой глоток.
   - Властитель Ксалтепо из дома Хангу шлет приветствие дому Акомы. - Курьер
замолчал, чтобы сделать еще один  глоток;  эта  пауза,  выдержанная  не  без
умысла, давала властительнице возможность вспомнить, что ей известно о  доме
властителя Ксалтепо, его клане и политических связях.
   Любезность курьера оказалась как нельзя более кстати: Маре  действительно
потребовалось время. У Акомы никогда не было ничего  общего  с  властителями
Хангу из клана Нимбони  -  клана  настолько  захудалого,  что  он  постоянно
примыкал к другим, более крупным кланам. С кем из них они состояли  в  союзе
сейчас, Мара не помнила. Вероятно, это  знает  Арака-си.  Он  также  мог  бы
сказать точно, возобновил ли Ксалтепо свое участие в партии  Желтого  Цветка
после распада Военного Альянса. Минванаби не были связаны с этой партией, но
в прежние времена у них от случая к случаю возникали  общие  интересы...  до
восшествия  Альмеко  на  пост  Имперского  Стратега.   При   его   преемнике
Аксантукаре многие прежние союзы распались. Партия Желтого  Цветка  каким-то
образом держалась на поверхности; вполне вероятно,  что  они  ищут  способов
переметнуться под покровительство клана Каназаваи и явление гонца в Акому  -
один из их первых шагов в этом направлении.
   Мара вздохнула при мысли о непредсказуемости политических судеб. Без сети
агентов Аракаси она бы  запуталась  в  этом  лабиринте,  полагаясь  лишь  на
догадки, и не смогла бы уверенно руководить своим кланом.
   Посланец  допил  напиток  и  почтительно  дожидался,  пока  ему  разрешат
продолжать. По знаку Мары он заговорил вновь:
   - Властитель  Хангу  обращается  к  тебе  с  официальным  предложением  о
заключении союза с его домом. Если ты сочтешь, что  Акома  заинтересована  в
таком союзе, то властитель Ксалтепо просит тебя  о  встрече  для  обсуждения
подробностей.
   Раб унес опустевшую чашу из-под сока.  Маре  хватило  нескольких  секунд,
чтобы облечь в слова свое решение:
   - Я польщена предложением властителя Хангу. Ответ пришлю с одним из  моих
собственных курьеров.
   Это была уклончивая любезность, в которой не было ничего необычного,  так
как властитель, живущий  вблизи  Сулан-Ку,  мог  быть  незнаком  с  гильдией
другого города. Из соображений безопасности Мара собиралась  воспользоваться
услугами уже проверенной гильдии.  Но  если  бы  она  отослала  курьера,  не
выразив благодарности, это было бы воспринято как знак  недоверия  или  даже
как умышленное оскорбление. Властительница отправила  своего  посыльного  за
Сариком. Теперь, вполне освоившись в роли второго советника, он не оплошает:
проводит курьера в дальние покои и позаботится о нем, занимая банальностями,
пока не спадет жара и его можно будет отпустить, соблюдая приличия.
   Интерес Мары к финансовым отчетам временно потускнел. На протяжении всего
утра она обдумывала неожиданное предложение Хангу, теряясь в  догадках,  что
могло ему понадобиться от  Акомы.  Не  исключено,  что  властитель  Ксалтепо
искренне желал союза: Мара значительно поднялась  в  общественной  иерархии,
заняв пост предводителя своего клана, и надо было приготовиться к тому,  что
предложение Ксалтепо станет лишь первым из многих.
   Однако нельзя было упускать  из  виду  и  другое  объяснение.  Все  могло
оказаться куда более опасным, если он служил марионеткой для кого-то другого
- для заведомого врага, который использовал  его,  чтобы  замаскировать  еще
один заговор против Акомы. Она  дождалась  ухода  курьера,  и  только  потом
послала Аракаси наводить справки.
   После ужина Мара созвала совет  во  внутреннем  саду,  примыкающем  к  ее
апартаментам. Единственный вход в сад надежно охранялся.
   Расположившись  на  подушках  под  деревом  рядом  с  фонтаном,  Мара   с
сожалением подумала о том, как много внимания ей  приходится  уделять  мерам
безопасности. С минутной завистью она снова  вспомнила  поместье  Тасайо:  о
защите его прекрасного дворца как будто позаботилась сама  природа.  Высокие
крутые холмы, глубокое ущелье-западня и озеро с узкой горловиной  превращали
усадьбу в неприступную крепость. В отличие от других аристократов,  владения
которых находились в низинной местности, Минванаби не нуждался в  постоянной
охране  всех  границ  обширного  поместья.  Ему  достаточно  было  поставить
дозорных в смотровых вышках на вершинах холмов и наладить патрульную  службу
в ключевых пунктах  на  внешних  границах  имения.  Акоме  требовалось  пять
полностью укомплектованных рот, не менее чем по сотне воинов в каждой, чтобы
обеспечить надежную оборону главного поместья. Даже сейчас, после десяти лет
упорных трудов, эта цель еще не  была  достигнута,  несмотря  на  богатство,
старательно накопленное за эти годы, тогда как Минванаби  с  лихвой  хватало
двух сотен солдат для охраны поместья, размерами превосходившего Акому в два
раза. Меньшие  затраты  на