пока раб из числа сопровождающих  накидывал  ей
на  плечи  мантию,  расшитую  драгоценными  камнями.  Она   постаралась   не
стушеваться  под  пристальным  взглядом  чужеродной  монархини.   В   темных
фасеточных глазах не отражалось никаких  чувств.  Мара  выдержала  взгляд  с
показным спокойствием, но стоило рабу отойти, как у нее  задрожали  коленки.
Затем королева заговорила таким нежным и мелодичным голосом,  какого  трудно
было ожидать от столь громадного существа:
   - Ты - королева из рода людского?
   Мара слегка поклонилась, и в тусклом свете сверкнули драгоценные камни на
ее рукавах.
   -  Я  -   Мара,   властительница   Акомы.   У   нас   не   бывает   таких
королев-родительниц, как у вашего народа, но я правлю своим  домом  так  же,
как ты правишь ульем.
   Королева издала какой-то звук,  подозрительно  напоминающий  человеческий
смех, хотя ее хитиновые черты оставались неподвижными.
   - Я и не предполагала, что люди размножаются так же, как чо-джайны,  Мара
из Акомы. Мне рассказывали о ваших странных  способах  спаривания.  Я  очень
стара, но до сих пор слышала только о правителях-мужчинах среди  людей.  Как
же это получилось,  что  ты  обладаешь  властью,  а  мужчины,  которые  тебя
сопровождают, - нет?
   Мара объяснила, что власть переходит к женщине только в том случае, когда
в знатной семье не остается ни одного наследника мужского пола.
   Выслушав Мару, королева сказала:
   - До чего же вы, люди, не похожи на нас. Мы часто  теряемся  в  догадках,
когда пытаемся понять ваши побуждения. Однако я отвлекаюсь. Моя дочь мечтает
встретиться с королевой людского рода, особенно с такой, которая  отважилась
спуститься под землю, оказав честь нашим обычаям.
   Старая королева издала громкий пронзительный свист, и  по  этому  сигналу
вперед выступили двое чо-джайнов. Между ними находилось третье  существо  их
породы, которое было меньше, чем все те, кого до сих пор встречали  люди  из
Акомы.
   Мара долго присматривалась, прежде чем поняла:
   - Это и есть будущая государыня?
   - Когда-то, давным-давно, и я была  такой  же.  Она  подрастет,  и  через
несколько недель станет достаточно большой,  чтобы  править,  а  спустя  еще
несколько месяцев сможет начать размножение.
   Юная королева изучала  Мару  и  даже  обошла  ее  вокруг,  чтобы  получше
рассмотреть. Она двигалась с грацией, какой Мара пока не видела ни у  одного
из всех  прочих  чо-джайнов;  ее  отличала  плавная,  изящная  поступь,  без
малейшего  следа  той  резкости  в  движениях,  которую  Мара  приметила   у
работников и солдат. Блестящие фасеточные глаза неотрывно следили за  Марой,
даже когда она что-то говорила  на  своем  щелкающем  языке.  Родоначальница
чо-джайнов сообщила:
   - Наши дети появляются на свет, уже зная свой язык:  их  обучают  все  то
время, пока они растут в личиночной ячейке. Ваш язык они должны учить  после
того, как вылупятся. Пройдет еще некоторое время, прежде чем моя дочь сможет
с тобой разговаривать.
   Под  изучающим  взглядом  самодержавной  правительницы  нового  роя  Мара
почувствовала себя столь неловко, что у нее мурашки побежали по коже, однако
она держала себя в  руках  и  ожидала,  что  будет  дальше.  Вскоре  молодая
королева закончила дотошный осмотр и, высказав свое мнение, умолкла.  Старая
королева быстро проговорила что-то в ответ, а затем перевела на язык цурани:
   - Она сказала, что вы все очень чужие и страшные. Но ты  кажешься  ей  не
такой страшной, как самцы.
   Мара слегка поклонилась новой королеве:
   - Пожалуйста, скажи ей, что, на мой взгляд, она очень милая.
   Это не было лестью.  Когда  молодая  королева  вырастет,  она,  возможно,
примет такие же формы, как ее мать.  Однако  сейчас  ее  фигурка  отличалась
странным, хотя и бесспорным изяществом, и смотреть на нее  было  приятно.  В
отличие от самцов, чей хитиновый панцирь отливал синевой, она  была  гораздо
светлее и обладала особенностью, для которой у Мары находилось  только  одно
название - женственность.
   После того как старая королева  закончила  перевод,  ее  маленькая  дочка
разразилась музыкальной трелью, по-видимому, выражающей удовольствие.
   Мара продолжила:
   - Мы пришли сюда, потому что хотим заключить с вами соглашение.  Мы  были
бы рады, если бы улей для нового роя  был  выстроен  в  наших  владениях.  К
переговорам нам хотелось бы приступить как можно скорее.
   Ее августейшая собеседница возразила:
   - Не понимаю. Переговоры уже начались.
   Мара встревожилась. Завершающий этап наступил слишком неожиданно, а  ведь
она даже не успела посоветоваться с Аракаси.  Она  предприняла  попытку  под
благовидным предлогом потянуть время:
   - Я очень устала в дороге. Может быть, я могла бы посвятить день  отдыху,
а уж потом вернуться к деловым разговорам?
   Старая королева перевела и эту просьбу, и полученный ответ:
   - Моя королева-дочь говорит, что  хотела  бы  услышать  твои  предложения
сейчас.
   Мара взглянула на Аракаси, который прошептал:
   - Если ты сейчас уйдешь, она может обидеться.  Тогда  всякая  возможность
снова поговорить с ней будет потеряна раз и навсегда.
   На Мару внезапно навалилась усталость. Весь последний час ее поддерживало
возбуждение оттого, что они достигли улья, но сейчас вдруг  показалось,  что
силы ей изменяют. Сказались тяготы изнурительного пути, да еще и напряжение,
которого потребовала встреча с юной королевой: перед глазами стоял туман,  и
мысли путались. Но выбора у Мары не было. Отступать было нельзя. Мара подала
знак, чтобы на пол положили подушку из паланкина. Она  уселась,  приняв  как
можно более официальную позу, и приступила к торгам:
   - На каких условиях твоя дочь согласилась бы поселиться в Акоме?
   Молодая королева, в свою очередь, расположилась на  земле  в  излюбленной
позе отдыхающих чо-джайнов: она подогнула четыре ноги, как  бы  усевшись  на
корточки, и выпрямила верхнюю часть  туловища,  скрестив  при  этом  руки  в
точности, как  человек.  Она  остановила  взгляд  больших  глаз  на  Маре  и
заговорила. Старая королева перевела:
   - Моя дочь хочет знать: в твоих владениях земля влажная или сухая?
   Мара ответила без колебаний:
   - Есть и та, и другая. Акома обширное и богатое поместье,  и  угодья  там
разнообразные - от заливных тайзовых полей до превосходных лесов. У нас есть
и луга на холмах; они мало чем отличаются от тех, которые окружают ваш улей.
   Молодая королева выслушала то, что пересказала ей мать, затем ответила, и
старая королева перевела на цурани:
   - Моя королева-дочь хотела бы жить поблизости от чистой воды,  но  только
если земля там  не  слишком  сырая.  Еще  ей  желательно,  чтобы  это  место
располагалось  вдали  от  леса:  там,  где  много  старых   корней,   трудно
прокладывать верхние туннели. Первый чертог нужно выкопать быстро,  так  как
она не хотела бы рисковать, оставаясь под открытым  небом  дольше,  чем  это
необходимо.
   Мара посовещалась с Кейоком:
   - Мы можем предоставить ей нижнее пастбище к западу от реки. А для  скота
рабы расчистят новое пастбище на востоке.
   Военачальник согласно кивнул, и Мара снова обратилась к старой королеве:
   - Скажи своей  дочери,  что  мы  предлагаем  ей  невысокий  холм  посреди
просторного луга; от холма совсем недалеко до берега реки с  чистой  пресной
водой. Толща холма расположена гораздо выше любой из речных отмелей и потому
остается сухой даже во время самых сильных дождей.
   Обе самодержицы, старая и молодая, погрузились в обсуждение  услышанного.
В ожидании, когда они кончат посвистывать и пощелкивать, Мара прилагала  все
усилия, чтобы оставаться невозмутимой.
   Вдруг до  парадного  чертога  донеслись  резкие  свистки.  Спутники  Мары
застыли  в  предчувствии  опасности;  старая  королева  немедленно  прервала
разговор с дочерью.
   Столь грубое нарушение тишины могло быть  чревато  опасностью,  и  пальцы
Кейока, до этого мгновения спокойно лежавшие на  рукояти  меча,  напряглись.
Однако  Аракаси  схватил  военачальника  за  плечо  и  настойчивым   шепотом
предостерег:
   - Только попробуй обнажить оружие в присутствии двух королев, и нас  всех
тут же прикончат.
   Хозяйка улья не проявляла никаких признаков беспокойства, но  все  самцы,
находившиеся рядом с ней, мгновенно приняли боевую стойку  чо-джайнов.  Чуть
подавшись вперед и подняв согнутые в "локте" могучие руки-клешни,  они  явно
нацелились своими острыми хитиновыми клиньями на Кейока. При  этом  их  тела
чуть заметно подрагивали.
   Умудренному опытом военачальнику доводилось видеть чо-джайнов на войне, и
он понимал: еще секунда - и они ринутся в атаку. Кейок убрал руку с меча,  и
воины, стоявшие перед королевой,  тотчас  вернулись  к  прежним  беззаботным
позам.  От  всевластной  правительницы  не  последовало  никаких  замечаний.
Аракаси перевел дух и вновь попытался подбодрить спутников:
   - Если возникнет опасность, эти воины будут защищать нас так же, как свою
владычицу.
   Кейок счел это предположение разумным, однако на  всякий  случай  подошел
поближе к Маре.
   Старая королева что-то  коротко  прощелкала  и  шевельнула  "рукой".  Как
видно, то был приказ, по которому  Лакс'л  вскочил  с  места  и  выбежал  из
чертога.
   Провожая его взглядом, Мара размышляла, наступит  ли  такой  день,  когда
невообразимое проворство  чо-джайнов  станет  для  нее  чем-то  привычным  и
обыденным. Какой гонец-скороход мог бы с ним  сравниться!  При  этом  ей  на
память пришел детский стишок,  который  она  слышала  от  Накойи  и  который
заканчивался словами:
   Первым из всех
   Чо-джайн принесет
   Свежую весть
   И созревший плод.
   Считалось, что это бессмыслица, что-то вроде считалочки. Но  теперь  Мара
задумалась - может быть, здесь сокрыто зерно истины?
   Она не успела всесторонне обдумать эту  возможность:  в  чертог  вернулся
Лакс'л. Он обменялся со своей повелительницей короткими залпами  свистков  и
щелчков, и последовавшие  за  этим  слова  старой  королевы  заставили  Мару
начисто позабыть о каких-либо детских стишках.
   - Госпожа королева Акомы,  -  заявила  правительница  чо-джайнов,  -  мне
доложили, что  властитель  из  рода  людского  направляется  к  улью,  чтобы
провести переговоры и заручиться благосклонностью моей дочери.

Глава 6
ЦЕРЕМОНИЯ

   Мара оцепенела. Растерянность, разочарование и гнев  -  все  эти  чувства
нахлынули одновременно. Затем их пересилил страх. Как  видно,  появление  на
свет новой королевы чо-джайнов перестало быть тайной.
   Если новость разнеслась по всей округе, то,  возможно,  сюда  уже  спешат
посланцы не одного  семейства,  и  тот  властитель,  кто  сейчас  дожидается
наверху, мог оказаться лишь первым из многих.  Но  даже  если  столь  важное
событие пока не получило широкой огласки, появление другого  претендента  не
сулило ничего хорошего:  ведь  это  означало  бы,  что  властитель  Инродака
пригласил какого-то близкого друга, чтобы тот первым попытался получить  рой
новой королевы. Разумеется, он  будет  недоволен,  обнаружив,  что  какие-то
посторонние, тайком нарушив границы его владений, пробрались к его союзнику.
Независимо от того, кому отдаст предпочтение молодая королева,  Мару  сейчас
ожидало трудное испытание: проделать обратный путь  во  владениях  враждебно
настроенного властителя, который осведомлен о ее  присутствии.  Еще  большая
опасность таилась в том, что  какой-нибудь  агент  Минванаби  мог  узнать  о
вылазке Мары и донести об этом хозяину. Возможно, наверху  ждал  сам  Джингу
собственной персоной, собираясь вступить в переговоры с молодой королевой.
   Так или иначе, Мара постаралась скрыть свою тревогу от обеих королев. Она
напомнила  себе  поучение  монастырской  матушки-наставницы:  "Страх  -  это
притаившаяся смерть, дочь моя. Он убивает постепенно".
   С нарочитым спокойствием Мара взглянула на старую королеву:
   - Досточтимая правительница, - произнесла она, - прими во внимание, что я
намерена во что бы то ни стало добиться преданности этого нового роя.  Земли
Акомы обширны и плодородны. Вряд ли какой-нибудь другой властитель в Империи
сумеет предложить лучшие условия, чем я.
   Старая королева громко фыркнула  -  так  смеются  чо-джайны  -  на  своем
возвышении.
   - Преданности? Госпожа правительница Акомы,  моему  народу  неведомо  это
понятие. Рабочие, воины, рирари - все они  поступают  в  соответствии  с  их
природой; вне улья для них ничто не имеет  значения.  Королева  властвует  в
улье единолично; только ока может решить, какие из предложенных  ей  условий
будут лучше для роя. Наши договоры с людскими властителями  сродни  торговым
сделкам: мы всегда служим тому, кто - по нашим понятиям  -  готов  заплатить
больше.
   То, что сейчас услышала Мара, было подлинным откровением. Вот так,  между
делом, королева одарила ее знанием секрета, о котором  и  не  догадывался  в
Империи ни один цурани. Люди  свято  верили,  что  чо-джайны  не  подвластны
никаким  человеческим  слабостям.   Но   теперь   Маре   открылась   правда.
Непогрешимое чувство чести, которое люди приписывали чо-джайнам, на  поверку
оказалось чем-то вроде торгашества самого низкого пошиба. Раса купцов -  вот
что такое эти чо-джайны,  и  ничего  больше.  Их  прославленная  преданность
продавалась  тому,  кто  больше  даст,  а  раз  так,  то  возможно,  она   и
перепродавалась  -  при  условии,  что  чо-джайны  получат  более   выгодное
предложение. Один из оплотов государственного  устройства  Империи  оказался
гораздо более шатким, чем было принято считать, поскольку прежде никому и  в
голову  не   приходило   подвергнуть   испытанию   преданность   чо-джайнов,
попытавшись вступить в переговоры с роем, обосновавшимся на  землях  другого
правителя.  Разочарование  Мары  не  помешало  ей,  однако,  оценить  важное
преимущество обретенного ею знания: пока какой-нибудь правитель в Империи не
догадается об истинном положении дел, она сможет использовать это  знание  в
своих интересах... если только останется живой в течение следующего часа.
   - Кейок, - Мара откинулась на подушки и жестом подозвала военачальника, -
с воинов, которые пришли с нами, нужно будет потребовать клятву молчания обо
всем, что они здесь услышали. - Затем, постаравшись стереть  с  лица  всякое
выражение, она прибавила:
   - И рабам нельзя оставлять ни единого шанса проговориться.
   Других слов не требовалось: старый солдат прекрасно  понял,  что  в  этот
момент она обрекла на смерть восемь человек. Он повернулся к  Аракаси  и,  в
свою очередь, что-то ему прошептал. Мастер тайного  знания  с  непроницаемым
видом кивнул, подтверждая, что считает приговор разумным.
   Мара выпрямилась и сказала старой королеве:
   - Ну что ж, будем торговаться.
   Старая королева, возбужденная предстоящими  торгами,  вибрирующей  трелью
выразила удовлетворение.
   - Я сообщу прибывшему властителю, что ему предстоит потягаться  с  другим
претендентом.
   После этого королева отдала приказы своим вестникам.  Более  смышленые  и
менее  крупные,  чем   обычные   работники,   они   принадлежали   к   касте
ремесленников. Они умчались, и Мара, приняв  терпеливый  вид,  приготовилась
ждать. В  чертог  вошла  новая  группа  вестников,  очевидно  участвующих  в
построении сигнальной цепочки  для  быстрого  обмена  мнениями:  неизвестный
конкурент предпочел торговаться по старинке, находясь на  поверхности.  Мара
подумала, что это обстоятельство  нужно  по  возможности  обратить  себе  на
пользу.
   Сверху  поступило  первое  сообщение,  и  старая  королева,   обменявшись
оживленными щелчками с курьером и  молодой  королевой,  повернула  голову  в
сторону Мары:
   - Твой соперник  также  владеет  прекрасными  луговыми  землями,  которые
круглый год остаются сухими; они расположены недалеко  от  чистой  проточной
воды, и в них нет корней деревьев. К тому же он говорит, что там -  песчаная
почва, в которой легко прокладывать туннели. - Она замолчала и,  переговорив
с дочерью, прибавила:
   - Властительница Акомы, моя личиночка хочет знать, не собираешься  ли  ты
что-либо добавить к своему прежнему предложению,  чтобы  сделать  его  более
заманчивым?
   Долго ждать ответа Мары ей не пришлось:
   - Будь добра, передай своей дочери: песчаную  почву  действительно  легче
копать, но зато она быстро промокает, а у проложенных в ней  туннелей  часто
обрушиваются своды.
   Явно наслаждаясь, старая королева ответила со своим странным смешком:
   - Нам это известно, правительница Акомы. Мы находим  забавным,  что  люди
полагают, будто могут знать об устройстве туннелей больше, чем чо-джайны. До
сих пор песчаные почвы не доставляли нам серьезных неприятностей.
   Мара быстро нашлась:
   - Вы - лучшие в мире землекопы, тем не менее я обещаю предоставить в ваше
распоряжение рабов, которые помогут прокладывать  туннели,  чтобы  сократить
срок пребывания твоей  дочери  на  поверхности.  Пока  не  будут  готовы  ее
подземные покои, я предоставлю ей  для  защиты  от  солнца  мой  собственный
павильон. И выделю сотню моих воинов для охраны холма, где  будет  строиться
улей. - Мара с трудом  сглотнула.  -  Вдобавок,  каждый  день,  который  она
проведет наверху, ей будут доставлять двадцать корзин с фруктами  и  тайзой,
собранной на моих полях. Тогда ее работники смогут полностью посвятить  себя
строительству улья: заботы о пропитании не будут отнимать у них время.
   Старая королева прощелкала перевод и выслушала  ответ  молодой  королевы.
Через минуту один  из  вестников  поспешно  устремился  в  туннель,  ведущий
наверх.
   "Переговоры, похоже, могут  затянуться  надолго",  -  подумала  Мара,  но
курьер вернулся неожиданно быстро.
   После того как с новыми условиями  сделки  ознакомили  молодую  королеву,
владычица здешнего улья изложила их Маре:
   - Если какой-нибудь туннель обрушится, твой соперник обещает предоставить
королеве и выбранным ею слугам апартаменты в господском доме, пока не  будет
восстановлено ее собственное жилище.
   Что-то  в  голосе  королевы  заставило   Мару   насторожиться.   Королева
чо-джайнов, при всем ее превосходном знании  языка  цурани,  была  существом
чуждой породы и с чуждыми потребностями. В чем-то  их  понятия  о  жизненных
ценностях совпадали с человеческими; возможно, доводя до сведения каждого из
участников торга очередное предложение соперника,  правительница  чо-джайнов
держала свои предпочтения при себе и просто  подстрекала  обоих  властителей
набавлять цену. Мара поняла, что тут потребуется вся ее изворотливость.
   - Какая глупость! С какой стати твоя дочь захотела бы поселиться  в  доме
цурани? Мой павильон наверняка окажется гораздо удобнее.
   Старая королева без колебаний ответила:
   - Это так. Но он также говорит, что готов выделить сто фунтов  нефрита  и
такое же количество благородного металла для ремесленников моей дочери.
   Мару пробрал легкий  озноб.  Чтобы  выполнить  все  перечисленные  сейчас
условия, требовалось целое состояние. Ее соперник там, наверху, был настроен
весьма решительно, поднимая ставки так высоко и так быстро.  Как  ни  крути,
одной смекалкой ей не обойтись. И пока Мара обдумывала,  какими  богатствами
Акома могла бы прельстить чо-джайнов, она уже  представляла  себе  Джайкена,
заламывающего руки в ужасе от предстоящих трат.
   Когда Мара заговорила, ее голос звучал не совсем твердо:
   - Досточтимая государыня, передай своей  дочери,  что  дома  в  цуранских
имениях подходят лишь для солдат и мастеровых, но не  годятся  для  королев.
Гораздо лучше туннели, которые никогда не обваливаются. Еще  скажи  ей,  что
металлы и нефрит сами по себе  бесполезны,  если  нет  инструментов  для  их
обработки. Так что же важнее для чо-джайнов: самоцветы  и  металлы,  которые
они и сами умеют отыскивать намного лучше, чем любой из  наших  рудокопов...
или инструменты, с помощью которых можно сделать из этих находок  прекрасные
и высоко ценимые изделия и  в  обмен  на  них  получить  у  люд