тся  продвинуть  в  нужном  направлении
несколько наших рот?
   Люджан усмехнулся:
   - Кейок считает, что мы можем захватить пленных, отобрать у них знамена и
доспехи и потихоньку отправить на север роту наших переодетых бойцов. Что  и
говорить, такой трюк никому чести не прибавит, но у тебя  найдутся  солдаты,
достаточно преданные, чтобы их не смущали подобные тонкости. - В его  глазах
светилось искреннее восхищение как стройной фигурой Мары, так и выдержкой, с
которой она переносила боль  от  многочисленных  ссадин  и  потертостей.  Но
вопрос сводится вот к чему: какие отряды мы могли бы выделить, чтобы  начать
стычку и чтобы при этом наши враги не распознали подвоха?
   - Пожалуй, в этом деле я мог бы  быть  полезен,  -  послышался  бархатный
голос.
   Аракаси появился, как всегда, бесшумно, и, хотя Мара давно уже привыкла к
такой его манере,  она  все-таки  вздрогнула  от  неожиданности;  однако  ей
удалось скрыть это от окружающих. Зато Камлио, застигнутая врасплох, пролила
на карту воду из кувшина.  Растекающиеся  струйки  смыли  с  мест  несколько
фишек; вода заполнила впадину, представляющую собой Кентосани, и это зрелище
почему-то  произвело  гнетущее  впечатление.  Все  находившиеся  в   палатке
замерли, когда Аракаси увидел Камлио - в первый раз после ее возвращения  из
Турила.  Его  глаза  на  мгновение  расширились,  и  в  самой   их   глубине
промелькнуло чувство, похожее на мольбу. Однако он быстро совладал с  собой,
перевел взгляд на карту и сразу приступил к делу:
   - Пролитая  вода  прекрасно  характеризует  положение  дел.  Госпожа,  ты
получала мои донесения?
   - Некоторые. - Мара коснулась руки Камлио, давая понять, что  ей  следует
либо удалиться, либо присесть. - Предоставь горничной навести здесь порядок,
- добродушно проворчала она. Никогда  еще  Камлио  не  была  так  похожа  на
беззащитного перепуганного газена; и все-таки путешествие в Турил не  прошло
для нее бесследно. Она не надулась и не оледенела, а взяла  себя  в  руки  и
села на подушку.
   Аракаси быстро перевел дух,  и  его  брови  вопросительно  поднялись.  Но
затем, посвятив все свое внимание исключительно делу,  он  встал  на  колени
рядом со столом и положил руки на край карты. Мара сочла, что он не выглядит
усталым; просто чем-то обеспокоен. На этот раз он не прятался  ни  за  каким
фальшивым обличьем; на нем была простая черная туника с белой каймой. С  тех
пор как Мара вернулась с юга, она  обменивалась  с  Аракаси  посланиями,  но
после убийства Ичиндара они впервые видели друг друга воочию.
   - Госпожа, наши опасения подтвердились.  Инродака  и  двое  его  вассалов
состояли в союзе с Джиро; их заявления  об  нейтралитете  лишь  политическая
уловка. Осадные орудия были спрятаны в лесах и сейчас  находятся  в  пути  к
Кентосани.
   - Где? - оживился Люджан.
   От Аракаси не укрылась перемена в настроении военачальника.
   - К юго-западу от Священного Города. - Удовлетворив любопытство  Люджана,
Мастер тайного знания перешел к еще более неприятным новостям:
   - В деле участвуют традиционалисты из провинции Нешка -  союзники  Джиро.
На  север  Инродака  выслал  фланговые  отряды,  которые   наверняка   будут
препятствовать продвижению Хокану на юг.  У  властителя  Шиндзаваи  солидный
численный перевес, и остановить его они не смогут, но он  понесет  потери  и
проиграет в скорости.
   - Союзники из Нешки? -  переспросила  Мара.  -  С  ними  мы  имеем  право
повоевать. - Обернувшись к Люджану, она спросила:
   - Гарнизон из моего поместья у Сулан-Ку  может  организовать  вылазку  на
запад и перехватить их?
   Аракаси перебил ее с несвойственной ему резкостью:
   - Отряды уже слишком близко от Кентосани. Ты можешь только  потрепать  их
арьергард и, возможно, заставишь неприятеля  развернуть  несколько  рот  для
отражения нашей атаки. Это несколько уменьшит силы, оставленные  для  осады,
но не помешает им дойти до Священного Города.
   - И к тому же земли  твоего  родного  поместья  останутся,  по  существу,
полностью беззащитными, - добавил Люджан. Он нахмурился, мысленно представив
себе последствия такого  шага.  -  Твоя  самая  первая  сделка  с  королевой
чо-джайнов позволяет тебе рассчитывать на две роты  их  воинов.  Они  вполне
способны отбросить любой отряд, высланный для  грабежа  или  набега,  но  не
совладают с армией Джиро, если он сосредоточит  все  силы  Анасати  на  этом
направлении.
   - Маги запретили такой маневр, - возразила Мара, отклонившись вбок, чтобы
горничная  с  ворохом  полотенец  могла  подойти  и  ликвидировать  лужи  на
тактической карте. -  Конечно,  хотелось  бы  сохранить  мое  поместье  близ
Сулан-Ку. - Она сцепила пальцы; решение давалось с трудом.  -  Наша  главная
забота - Кентосани. Если Джиро завоюет золотой трон, с нами будет покончено.
А у нас в  запасе  имеются  только  планы  игруш„чника.  И  если  эти  планы
увенчаются успехом, то многие из  врагов  погибнут,  когда  в  игру  вступят
осадные орудия. В этом случае не исключено, что все решит численность войск.
Стоит ее уменьшить - и тогда, может быть,  у  Джиро  не  хватит  сил,  чтобы
пробить стены до подхода легионов Хокану. Нет, поместьем у Сулан-Ку придется
рискнуть. То неведомое, чего надо опасаться, - это образ действий Ассамблеи.
Как поведут себя маги, если мы снимем охрану с наших владений близ  Сулан-Ку
и ввяжемся в бой с этими традиционалистами из Нешки?
   - Никто этого знать не может, - признал Аракаси. Словно не  замечая,  что
Камлио наблюдает за каждым его движением, он обратил внимание  на  поднос  с
закусками, доставленный ему горничной, когда та кончила приводить в  порядок
карту, и взял себе пирожок. - Но есть  у  меня  догадка,  что  в  этом  деле
властитель Анасати может перехитрить самого себя. Он сделал  все,  что  мог,
лишь бы представить дело  так,  как  будто  эти  его  приверженцы  из  Нешки
действуют независимо от него, сами  по  себе.  Если  Джиро  завоюет  трон  и
Ассамблея впоследствии обвинит его в чрезмерности амбиций - на  этот  случай
он позаботился придать  себе  удобную  видимость  непричастности.  Он  может
отрицать наличие таких побуждений и клясться, что союз сложился под влиянием
народного мнения,  а  притязания  на  императорскую  корону  вообще  не  его
выдумка! Именно на него, так сказать, пал выбор  традиционалистов,  ибо  они
сочли властителя Анасати наиболее достойным преемником погибшего  Императора
и сами потребовали императорской короны для  своего  вожака.  -  Прежде  чем
откусить следующий кусок пирожка. Мастер добавил:
   - Госпожа, может случиться и такое, что  Ассамблея  еще  станет  поощрять
твое противодействие столь  бурному  возвышению  Анасати,  если  усмотрит  в
тактике Акомы средство для поддержания естественного баланса сил.
   - Если исходить из такого предположения,  то  стоит  рискнуть  владениями
близ Сулан-Ку, -  вмешался  Люджан.  Мечом  он  отодвинул  промокшие  фишки,
освобождая эту часть карты.
   Раздражение прозвучало в голосе Мары, когда она сказала:
   - Мы как два дуэлянта, которым сказали, что за использование определенных
приемов судья прикончит провинившегося, на не сообщили, какие именно  приемы
запрещены.
   Аракаси отложил недоеденный пирожок и начал по-новому расставлять  фишки;
под его руками на карте обозначился зловещий сгусток  подобранных  по  цвету
пятен, со всех сторон окружающих Кентосани.
   - Возможно, Джиро занимает более выгодную позицию для  штурма  Имперского
квартала, но у нас войско сильнее и лучше снабжено всем необходимым.
   Мара подхватила недосказанную мысль:
   - Мы располагаем надежной поддержкой Хоппары Ксакатекаса, но он заперт  в
Кентосани.  Его  должность  не  позволяет  ему   в   отсутствие   Императора
предпринимать какие бы то ни было действия,  кроме  организации  обороны,  а
Изашани  в  Онтосете  может  только  послать  ему  на  помощь  отряд  из  их
гарнизона... на всякий случай. - Мара вздохнула. -  Политическая  обстановка
складывается не в нашу пользу. Для многих возврат к старому  Совету  кажется
более желательным, чем объединение с нами. Нет, эта война затяжной не будет.
Либо мы одерживаем решительную и скорую победу, либо Джиро получит еще более
широкую поддержку.
   Люджан провел пальцем по лезвию меча, как будто ему досаждали  зазубрины:
после короткого утреннего боя меч еще не успели наточить.
   - Ты боишься дезертирства и предательства? - спросил он.
   - Я не боюсь, - уточнила Мара, - но, если мы будем колебаться и  медлить,
надо  считаться  и  с  такой  возможностью.  -  Когда  на  карте  снова  был
восстановлен порядок, Мара на мгновение прикусила губу и затем огласила свое
решение:
   - Необходимо любой ценой сорвать осаду. Мы должны рискнуть  безопасностью
владений в окрестностях Сулан-Ку. Люджан, как мы станем это выполнять?
   Военачальник Акомы нахлобучил свой влажный от пота шлем.
   - Можно попросить нашего друга,  властителя  Беншаи  Чековару,  чтобы  он
начал движение на север от твоего старого поместья и внезапно остановился на
западном берегу реки. Пусть Джиро гадает, что на уме у господина Беншаи:  то
ли  он  идет  для  укрепления  нашего  тамошнего  гарнизона,  то  ли  просто
задержался на пути к Священному Городу.
   Злобная усмешка искривила губы Мары.
   - Пусть Джиро только попробует пробиться через ряды Чековары - и его руки
будут достаточно замараны в глазах Ассамблеи.
   - Если Джиро двинется через реку, тот удерет, как испуганный  крикушонок,
- сухо заметил Аракаси. - Судя по рассказам слуг из его дома, он даже во сне
бормочет слова, которые выдают его отъявленную трусость.
   Мара вздохнула:
   - Если удача будет на нашей стороне, Джиро об этом не узнает.
   Аракаси хмуро возразил:
   - Джиро наверняка знает. Его советник Чимака имеет в усадьбе Беншаи своих
осведомителей, и они следят  за  каждым  вздохом  властителя  Чековары.  Мои
агенты собрали доказательства  того,  что  дела  клана  Хадама  пребывали  в
полнейшем расстройстве все те годы, когда Беншаи занимал  пост  предводителя
клана. Пышность  его  нарядов,  грозный  вид  его  воинов  -  все  это,  как
говорится, прах и суета, а на деле -  пустота.  Нет,  он  может  решительным
броском продвинуться к  реке,  но  достаточно  первого  же  предположения  о
возможной атаке Анасати, чтобы Беншаи  Чековара  обратился  в  бегство.  Как
только твои владения у Сулан-Ку останутся без охраны,  это  станет  известно
Джиро, потому что половина  куртизанок,  состоящих  при  Беншаи,  -  шпионки
Чимаки.
   Враждебность,  прозвучавшая  в  тоне  Аракаси,  заставила  Камлио  гневно
выпрямиться. Она уже набрала было в грудь воздуха, чтобы  одернуть  его  как
следует, но тут же залилась густым румянцем и растерянно потупилась.
   Мара заметила это  чуть  раньше,  чем  Люджан.  Она  незаметно  коснулась
запястья военачальника, чтобы тот не спешил  продолжать  обсуждение  военной
стратегии и тактики: пусть скрытое напряжение между Мастером тайного  знания
и бывшей куртизанкой наберет силу и вырвется на поверхность.
   Первым заговорил Аракаси; в его голосе звенела сталь варварского меча:
   - Мне не нравятся привычки властителя Беншаи. -  На  этот  раз  он  и  не
пытался  скрыть  отвращение.  -  Молодые  девушки  в  роли  шпионок  -   это
излюбленный прием Чимаки. Мару некогда чуть не убила одна  такая  особа.  Ее
звали Теани. - Он помолчал, а потом обратился прямо к Камлио:
   - Если ты хочешь знать, что  я  думаю  по  этому  поводу  или  по  любому
другому, - тебе нужно спросить, только и всего. Но сделай милость, перестань
смотреть на меня с таким видом, как будто я книжный свиток, или головоломка,
или какой-то говорящий щенок.
   Камлио вскочила на ноги, смущенная и растерянная:
   - Я вовсе не так про тебя думаю!
   Она  дышала  с  трудом,  как  будто  только   что   прибежала   издалека.
Поклонившись Маре, она уже собралась попросить разрешения удалиться,  но  по
выражению  лица  властительницы  поняла,  что  поблажки  ей  не  будет.  Она
вздернула подбородок и взглянула на Аракаси широко открытыми глазами - живое
воплощение беззащитности и уязвимости.
   - Я не знаю, о чем тебя спрашивать. Я не знаю, что о тебе думать.  Но  ты
пугаешь меня... до глубины души. - Ее глаза наполнились слезами. - Я боюсь и
не знаю почему.
   Несколько мгновений Мастер тайного знания и его  избранница  стояли  друг
против друга в мучительном замешательстве. Люджан не  решался  пошевелиться,
но его рука слишком сильно сжимала меч.
   Секунды тянулись  невыносимо,  и  Мара  поняла,  что  именно  она  должна
положить конец безмолвному противоборству:
   - Камлио, я знаю, почему ты боишься. Ты наконец поняла, что  это  значит,
когда у тебя есть что терять. А теперь ступай, найди холодной воды  и  вымой
лицо.
   Словно почувствовав, что перерезаны какие-то невидимые нити,  которые  до
сих пор опутывали ее, девушка поклонилась с  благодарностью  и  облегчением,
после чего поспешно скрылась за перегородкой палатки.
   Заметив, с каким убитым видом стоит доблестный начальник  разведки,  Мара
усмехнулась совсем по-детски.
   - Ты побеждаешь, - шепнула она ему. - Недотрога позволила тебе увидеть ее
чувства.
   Аракаси бессильно уронил руки на колени. Окрыленный  внезапной  надеждой,
он неуверенно спросил:
   - Ты думаешь?..
   Люджан разразился громким смехом и дружески хлопнул Мастера по плечу:
   - Приятель, поверь моему слову. Большинство из  нас  успевает  переболеть
этой лихорадкой еще в детстве, но к тебе, похоже, молодость  пришла  намного
позже, чем к другим.  Госпожа  Мара  права.  Ты  получишь  девочку  прямо  в
упаковке, если только согласишься показать ей хоть  какую-то  частицу  себя,
которая нуждается в ее помощи.
   У ошеломленного Аракаси вид был и впрямь забавный.
   - Что?.. - только и мог он произнести.
   - Она должна почувствовать, что нужна тебе, - подтвердила Мара.
   Видя, что Аракаси никак не может взять в толк,  что  они  имеют  в  виду,
Люджан пояснил:
   - О боги, ну что ж тут непонятного? Она же ни разу не  видела,  чтобы  ты
допустил хоть какую-то оплошность. Ты прикончил убийц  из  тонга  и  остался
жив; ты занимался с ней любовью в постели ее хозяина, и  если  ты  при  этом
потел, так скорее всего от страсти, а не от страха. Ты прикасался к ней так,
как мало кто из мужчин сумел бы, уж за это я поручусь, а отсюда следует, что
ты - единственный человек на земле, который затронул ее чувства. Вот  она  и
испугалась: по ее-то понятиям это означает, что либо она сама  сплоховала  -
при всей ее красоте и выучке, - либо ты оказался слишком  умным,  раз  сумел
устоять против ее чар. Ведь считается,  что  в  ее  объятиях  любой  мужчина
теряет голову,  а  заодно  и  способность  думать  о  чем-то,  кроме  своего
затвердевшего органа. Вот почему она боится. Из всех ее искусств не  нашлось
ни одного, которое помогло бы ей, когда речь заходит о тебе.  Она  не  может
воспользоваться ни одной своей защитной маской. Ей попался мужчина,  который
может ее понять, но она-то, со  своей  стороны,  не  способна  прочесть  его
чувства! Она устала от постельных радостей, а забота о мужчине лежит  где-то
за рамками ее опыта. Ее нужно отвести куда требуется  и  показать,  что  это
такое. Но для этого необходимо избавить ее от благоговения перед тобой.  Вот
ты в один прекрасный день попробуй - споткнись о камень, свались ей под ноги
и посмотри, не кинется ли она  к  тебе  и  не  примется  ли  врачевать  твои
ободранные колени. Мара отметила:
   - Для неотесанного солдафона, который морочит головы женщинам, ты  можешь
быть удивительно проницательным, Люджан.
   Военачальник усмехнулся, а Аракаси пообещал:
   - Я подумаю над этим.
   - Если ты хоть однажды задумаешься, имея дело с женщиной, - ты пропал,  -
предостерег его Люджан. -  По  крайней  мере,  из  моих  знакомых  никто  не
влюблялся по правилам логики.
   - Люджан прав, - подтвердила Мара,  чутьем  угадывая  истину.  Между  нею
самой  и  Хокану  существовало  полное  обоюдное  понимание;  их  объединяла
гармония тела и разума. Но  с  безрассудным,  прямодушным  Кевином,  который
пререкался с ней и иногда заставлял ее кричать  от  бессильного  гнева,  она
познала страсть, которая не угасла и по  прошествии  многих  лет.  При  этом
воспоминании сердце у нее забилось быстрее - и  лишь  порыв  ветра,  который
занес в палатку запах дыма, заставил ее вернуться к реальности.
   - Отправьте посыльного за нашим военным советником, - распорядилась  она.
- Мы должны подготовить планы на случай  любых  неожиданностей,  а  пока  не
наступит решительный час - оставаться в живых.
   В палатке повисла тишина. Ветер доносил звуки военного лагеря, живущего в
предчувствии большой войны или смертоносного удара Всемогущих из Ассамблеи.

***

   Пронесся шквал, и звук капель, падающих с мокрых деревьев,  смешивался  с
криками офицеров, распоряжающихся устройством лагеря. Доспехи на  воинах  не
имели знаков принадлежности к гарнизону какого-либо властителя,  и  палатки,
установкой которых они сейчас занимались, были грязно-коричневого цвета.  На
первый взгляд этот лагерь ничем не выделялся из  тысяч  других,  выросших  в
жизненно  важных  пунктах  Империи;  в  его  расположении   странным   могло
показаться лишь  одно:  он  явно  не  предназначался  для  защиты  дорожного
перекрестка, моста, брода или важного поместья. Отряд, удаленный  на  многие
мили от возможных полей предстоящих сражений, готовился к ночлегу  в  лесной
чаще  на  расстоянии  четырех  дней  пути  до   северо-западных   предместий
Кентосани. Все совершалось в строжайшем порядке, когда слуги и рядовые воины
устанавливали растяжки палаток и вбивали колышки.
   На  небольшом  естественном  возвышении,  под  густыми  мокрыми   кронами
вечнозеленых деревьев расхаживал в очевидном возбуждении Джиро  Анасати;  за
ним по пятам следовал слуга - ростом пониже господина и более худощавый.
   - Сколько еще я должен ждать? - раздраженно бросил Джиро.
   Слуга  забежал  вперед  и  согнулся  в  поклоне.  Джиро  обогнул  его   и
остановился. Слуга, успевший привыкнуть  к  внезапным  переменам  настроения
вельможного хозяина, ставшим особенно  частыми  после  выступления  армии  в
поход, прижался лицом к влажной куче прелой листвы:
   - Твой командный шатер, господин, вскорости будет готов.
   Джиро круто развернулся; глаза его были гневно прищурены.
   - Я не к тебе обращался!
   Бедняга еще глубже вжался в мокрое месиво, как  бы  во  искупление  своей
провинности; тем временем властитель Анасати перевел взгляд на  подоспевшего
первого советника:
   - Я, кажется, спросил: сколько еще ждать?
   Чимака стряхнул каплю дождя с кончика  носа.  Вид  он  имел  довольный  и
опрятный,  несмотря  на  промокшую  одежду  и  дневной  переход  по  лесному
бездорожью.
   - Терпение, господин. Сегодня один неверный шаг может сорвать все  планы,
которые мы вынашивали годами.
   - Нечего ходить вокруг да около,  когда  я  задал  вопрос!  -  возмутился
Джиро, который был не в том настроении, чтобы выносить риторику  наперсника.
- Я спросил, сколько еще ждать?  Мы  не  можем  оставить  на  месте  осадные
машины, чтобы они гнили без употребления на подступах  к  Кентосани.  Каждый
новый день приносит новые опасности:  властителю  из  Омекана,  которого  мы
поставили во главе войска,  может  изменить  выдержка  или  же  он  вздумает
потешить  собственное  честолюбие.  Всякое  промедление   только   позволяет
легионам Шиндзаваи добраться, до Кентосани и подоспеть на помощь к Имперским
Белым! Мы не имеем права воображать, что  Ассамблея  не  станет  следить  за
нашими действиями. В любую минуту маги могут вмешаться  и  запретить  штурм!
Так чего же, во имя всех богов, мы дожидаемся?
   Если даже эта  тирада  и  удивила  первого  советника,  он  не  обнаружил
никакого особенного волнения, а просто остановился на месте, тогда как Джиро
продолжил свое хаотическое хождение. Только отойдя на шесть  широких  шагов,