аемые раздумья. Ему уже были знакомы эти признаки: руки Мары, до того
свободно лежавшие у нее на коленях, напряглись и пальцы  она  всегда  именно
так переплетала, когда думала о задаче,  которую  сама  же  поставила  перед
Мастером тайного знания.
   Догадка Хокану не замедлила подтвердиться, когда Мара сказала:
   -  Интересно,  как  там  дела  у  Аракаси?  Удалось  ему   хоть   немного
приблизиться к цели - проникнуть в Город Магов?
   - Об этом мы поговорим не  раньше,  чем  ты  поешь,  -  сказал  Хокану  с
притворной угрозой. - Если ты и дальше будешь морить себя голодом,  от  тебя
ничего не останется - только большущий живот.
   - Еще бы не большущий! Там же твой сын, будущий наследник!  -  парировала
Мара в том же тоне добродушного поддразнивания.
   И, на этот раз уклонившись от  обсуждения  щекотливой  темы  наследования
титулов, Хокану предпочел сделать все, чтобы не нарушить хрупкое спокойствие
и дать жене  возможность  насладиться  фруктами,  свежеиспеченным  хлебом  и
легкими закусками, за которыми он послал. Но  если  хорошенько  разобраться,
подумал он про себя, то, вероятно, даже Аракаси с его попытками проникнуть в
святая святых Ассамблеи магов и то был менее опасным предметом разговора.

***

   Аракаси в этот момент  сидел  в  шумной  придорожной  таверне  на  севере
провинции Нешка. На нем была полосатая роба вольного  погонщика,  в  должной
мере пропахшая нидрами; его правый глаз, казалось, заметно косит. Только что
он сделал вид, что отхлебнул обжигающе-крепкого  пойла,  которое,  как  было
всем известно, варили тюны из растущих в тундре клубней,  и  передал  бутыль
караванщику. С ним он провел последние часы, безуспешно пытаясь напоить  его
допьяна.
   Лысый и плотно сбитый караванщик - иначе говоря,  хозяин  наемной  артели
погонщиков - выделялся громоподобным смехом и прискорбной привычкой  хлопать
собутыльников по спине. Видно, по этой причине места  на  табуретах  по  обе
стороны от него оставались пустыми, подумалось Аракаси, грудь  которого  уже
вся была в синяках: из-за "дружеских" хлопков соседа он все время ударялся о
край стола. Конечно, для выуживания сведений  можно  было  с  самого  начала
выбрать  и  не  столь  разудалого   собеседника,   но   другие   караванщики
предпочитали собираться за столом каждый со своей артелью, а ему  был  нужен
тот, кто держался обособленно. Потребовалось бы слишком много времени, чтобы
втереться в доверие к крепко спаянной группе и отделить от компании  кого-то
одного. Терпения у него хватало.  Порой  приходилось  месяцами  вживаться  в
общество нужных ему людей, чтобы добыть полезные для  Мары  крупицы  знаний.
Однако здесь, в позабытой богами  северной  таверне,  куда  посетители  чаще
всего  захаживают  не  поодиночке,  а  сплоченными  компаниями  -  артелями,
кто-нибудь из них, чего доброго,  запомнит  незнакомца,  расспрашивавшего  о
таких вещах, какие местному погонщику уже полагалось бы знать.
   - Брр!.. - шумно фыркнул караванщик. Не  знаю,  за  каким  дьяволом  люди
такую мочу лакают.  -  Он  приподнял  бутыль  похожей  на  окорок  рукой,  с
подозрением щурясь на ее содержимое. - Что на нюх, что на вкус - отрава,  да
и только! Запросто может язык отсохнуть. - Он  завершил  свою  обличительную
речь, сделав еще один огромный глоток.
   Предчувствуя очередной приятельский шлепок, Аракаси едва успел  упереться
ладонями в  столешницу.  Удар  пришелся  между  лопатками;  стол  зашатался,
задребезжала дешевая глиняная посуда.
   - Эй! - закричал из-за стойки хозяин таверны. - Нечего здесь буянить!
   Караванщик рыгнул.
   - Бестолочь, - сообщил он доверительным шепотом, с трудом ворочая языком.
- Кабы нам вздумалось тут побузить, мы бы столами стенки разнесли так, чтобы
этой вонючей крыше и держаться было не на чем! И то невелика была бы потеря.
За паутиной потолка не видно, а в циновках клопов больше, чем соломы!
   Поглядев  на  тяжелое  бревно,  служившее  опорой  для   стола,   Аракаси
согласился, что оно вполне сгодится для тарана.
   - Да уж, бревно что надо. Таким, поди, и ворота Города Магов разнести  не
штука, - проворчал он, подведя разговор к нужной теме.
   - Ха! - Ражий здоровяк с размаху опустил бутыль на стол,  так  что  доски
затрещали. - Дурень тот будет, кто попытается. Слыхал про мальчишку, который
спрятался в фургоне в прошлом месяце? Ну так вот, скажу я тебе,  слуги  этих
самых магов перерыли все товары и, заметь, парнишку не  нашли.  Ну,  значит,
катится телега через арки ворот по ту сторону моста, и  тут  из  одной  арки
вылетает вниз этакий столб из света и утыкается аккурат в тот тюк с шерстью,
где малец затаился. Никто и ахнуть не успел, как  вся  шерсть,  что  в  тюке
была, выгорела начисто! - Караванщик захохотал и грохнул кулаком  по  столу,
из-за чего подпрыгнула посуда. - Семь чертей!.. Ну так  вот.  Кругом  бегают
слуги магов, грозят, вопят что-то насчет смерти и разрушения. Ну  а  паренек
взвыл так громко, что в Дустари было слышно: это уж мы потом узнали. А тогда
он как выскочил из фургона да как пустился наутек обратно к лесу, словно ему
задницу подпалили! Забился в угольный сарай, там его и нашли; и  вот  хочешь
верь, хочешь не верь, а только никаких следов на  нем  не  было,  ну  ровным
счетом никаких, вот  только  кричал  он  несколько  дней  не  переставая.  -
Рассказчик поднес палец к виску и многозначительно подмигнул:
   - Они ему мозги набекрень свернули, смекаешь? Люди думают, с ним огненные
демоны расправились или что-то вроде того.
   Пока Аракаси осмысливал услышанное, караванщик снова отхлебнул из бутыли.
Вытерев губы  волосатой  рукой,  он  внимательно  пригляделся  к  Мастеру  и
угрожающе понизил голос:
   - А насчет того, чтобы через ворота  на  остров  вломиться,  так  ты  эти
шуточки брось. С Ассамблеей шутки плохи. Накличешь беду -  и  все  останемся
без работы. А мне, например, вовсе не хочется умереть рабом.
   - Да ведь у того мальца, про которого ты рассказывал,  никто  свободу  не
отнимал, - заметил Аракаси.
   - Как знать, - мрачно возразил разговорившийся собутыльник и  сделал  еще
глоток. - Как знать. Ночью он из-за кошмаров спать не может, а  днем  бродит
повсюду совсем смурной, как будто и не живой вовсе. Так и  не  оклемался  до
сих пор. - От страха здоровяк заговорил совсем тихо:
   - Толкуют, будто у магов есть способы узнать,  что  на  уме  у  тех,  кто
пытается попасть на остров. Тот постреленок просто из озорства туда сунулся,
вот они и оставили его в живых. Но уж если кто задумал как-то им навредить -
это я сколько раз слыхал, - тот быстренько окажется на дне озера. -  Перейдя
на шепот, он продолжил:
   - Дно озера покрыто трупами.  Там,  внизу,  слишком  холодно,  чтобы  они
раздулись и всплыли на поверхность. Поэтому покойники так и остаются  внизу,
на дне. - Подкрепив кивком свое утверждение, караванщик  закончил  обыденным
тоном:
   - Маги не хотят, чтобы им мешали.
   - Ну, стало быть, выпьем за то, чтобы им не мешали.  -  С  этими  словами
Аракаси забрал бутыль и, скрывая досаду, притворился, что отхлебнул солидный
глоток. Трудно было подавить приступ раздражения.  Мало  сказать,  что  Мара
дала  ему  дьявольски  трудное  поручение.  Выяснялось,  что  оно   попросту
невыполнимо. Караваны доходили  лишь  до  ворот  у  въезда  на  мост.  Здесь
погонщики передавали поводья слугам из  островного  города,  и  каждый  груз
подвергался дотошному осмотру, прежде чем  товары  отправлялись  дальше.  Но
даже и мост не доходил до самого  острова:  он  заканчивался  причалом,  где
доставленные товары перегружали в лодки и проверяли  во  второй  раз.  После
этого лодочники переправляли их на остров.
   Это был  уже  третий  человек,  который  рассказывал  Мастеру  о  судьбе,
ожидающей незваных посетителей: в Город Магов не проник никто, а те, которые
пытались, либо чудодейственным образом оказывались в подводной могиле,  либо
сходили с ума.
   Вывод был настолько безрадостным, что Аракаси на этот раз и в самом  деле
отхлебнул из бутылки, чтобы хоть немного взбодриться. Затем он  передал  то,
что осталось, в могучие руки  караванщика  и  беспрепятственно  удалился  по
направлению к отхожему месту.

***

   В полумраке зловонной уборной постоялого двора Аракаси внимательно изучил
грубые дощатые стены, на которых погонщики и возницы из проходящих караванов
оставили  множество  написанных  и   нацарапанных   инициалов,   иронических
замечаний о качестве местного пива и имен красоток из Круга Зыбкой Жизни,  с
которыми они развлекались в южных борделях.
   Среди этих надписей Мастер обнаружил искомый знак:  неумело  нарисованный
белым мелом стоящий человечек. Рядом с  коленями  человечка  была  проведена
линия, которая могла бы показаться случайной, словно у  рисовальщика  просто
дрогнула рука. Однако при виде этого незатейливого  рисунка  Аракаси  закрыл
усталые глаза и облегченно вздохнул.
   Его агент, служивший  мальчиком  на  побегушках  у  угольщика,  находился
поблизости, и это было хорошей новостью.  После  того  как  Мастер  едва  не
угодил в лапы вражеской разведки на складе шелка, прошло уже два с половиной
года, и все  это  время  работа  сети  Акомы  в  тех  краях  была  полностью
приостановлена. Более того, туда даже не  захаживали  его  связные.  Но  вот
недавно красильщик, живший напротив склада, повысил в должности старшего  из
своих подмастерьев. Сын  одного  торговца,  желавший  занять  освободившееся
место, мог бы стать агентом Акомы. Таким образом,  для  Аракаси  открывалась
возможность заняться восстановлением агентурной сети;  однако  в  этом  деле
спешка была недопустима.  Владельцу  склада  придется  еще  некоторое  время
ограничиваться  только  проведением  коммерческих  операций,  как   подобает
добропорядочному управляющему факторией, а здешних агентов и курьеров  нужно
будет переправить для работы в других провинциях, подальше  от  этих  краев.
Зато новый агент, поселившись в доме красильщика,  получил  бы  великолепный
наблюдательный пост, чтобы установить, ведется  ли  до  сих  пор  слежка  за
складом шелка и за домом его владельца.
   Подумав,  что  не  стоит  задерживаться  здесь  слишком  долго,   Аракаси
ополоснул руки и  вышел  через  скрипучую  деревянную  дверь.  Внезапно  его
осенила неприятная мысль: а что, если столь кстати  подвернувшееся  место  в
красильной  мастерской  освободилось  совсем  не  случайно?  Разве  он  сам,
оказавшись на месте своего хитроумного противника, не пытался  бы  поставить
там собственного агента? Не лучше ли держать склад под наблюдением  из  дома
на противоположной стороне улицы, чем расставлять по углам бродяг и нищих, в
которых издалека можно распознать шпионов?
   Мастера  пробрал  озноб.  Мысленно  разразившись  проклятием,  он   резко
повернул назад. С невнятным бормотанием, словно хватившись какой-то  потери,
он проскочил мимо молодого возчика, который шел  через  двор  к  уборной,  и
захлопнул за собой дверь у того перед носом.
   - Хвала богам, вот оно, здесь... - пробурчал он, будто у  него  камень  с
души свалился. Одной рукой он открутил с обшлага своего рукава перламутровую
пуговицу, а другой  стер  голову  у  нарисованной  мелом  фигурки  и  ногтем
нацарапал рядом с ней неприличный знак.
   После этого Аракаси поспешил выйти и лицом к лицу столкнулся с негодующим
юнцом, которому столь бесцеремонно перебежал дорожку. Как бы в оправдание он
тряхнул рукой с зажатой в ней блестящей пуговицей:
   - Амулет на счастье от моей зазнобы. Она убьет меня, если я его потеряю.
   Парень скорчил сочувственную гримасу и со  всех  ног  бросился  к  двери:
вероятно, он не рассчитал  свои  силы  и  перебрал  местного  пива.  Аракаси
подождал, пока хлопнувшая дверь полностью закроется, и после этого незаметно
скользнул в лес у дороги. Если повезет, то слуга угольщика окажется здесь  в
течение ближайшей недели. Он увидит изменения в нарисованной мелом  фигурке,
и появление непристойного  знака  послужит  сигналом  того,  что  устройство
агента на место  подмастерья  красильщика  отменяется.  Бесшумно  пробираясь
через лесные заросли под серым - не по сезону - небом, Аракаси  размышлял  о
том, что, пожалуй, для дела было бы полезнее проследить за юношей,  которого
в конце концов возьмут в ученики. Если он не  виновен  в  двуличии,  это  не
принесет вреда; а если он, как подсказывало Мастеру  чутье,  двойной  агент,
то, возможно, выведет на своего хозяина...

***

   Спустя некоторое время Аракаси лежал на животе в промокшем кустарнике,  с
непривычки вздрагивая от холода северных  широт.  Мелкий  дождь  и  ветер  с
озера, словно сговорившись, довершали его невзгоды. Он провел здесь  уже  не
один час:  тому  было  несколько  различных  причин.  Отсюда,  с  холмистого
полуострова, заросшего  лесом,  удобно  было  наблюдать  одновременно  и  за
воротами на мосту, и за лодочной пристанью, где послушные только магам слуги
грузили прибывающие товары в легкие лодки и переправляли их в город. Он  уже
давно пришел к заключению, что попытка скрытно  проникнуть  туда  с  помощью
торговых фургонов была заведомо обреченным предприятием. Рассказ караванщика
только подтвердил подозрение Мастера,  что  привозимые  товары  подвергаются
досмотру магическими средствами именно с целью поиска  нарушителей.  Поэтому
сейчас он думал о способе незаметно проникнуть  в  город,  минуя  всевидящую
арку на подступах к мосту.
   Остров находился слишком далеко,  чтобы  до  него  можно  было  добраться
вплавь. С того места, где прятался Аракаси, строения на острове  различались
с трудом и выглядели как скопление остроконечных башен.  Одна  из  них  была
настолько  выше  остальных,  что  ее  вершина  терялась  в  облаках.   Через
корабельную подзорную трубу, которую он некогда приобрел в лавке на  морском
побережье, Аракаси сумел разглядеть дома с  круто  вздымающимися  стенами  и
паутину арочных  переходов  между  ними.  Берег  озера  был  тесно  застроен
каменными зданиями с окнами и воротами причудливых  очертаний  и  необычными
арочными дверьми. Там не  было  ничего  напоминающего  крепостные  стены  и,
насколько мог судить Аракаси, не было часовых. Впрочем, это еще не означало,
что маги обходятся без каких-либо тайных средств защиты. Единственный способ
очутиться в городе казался очевидным:  постараться  ночью  переправиться  на
лодке, а затем перелезть садовую ограду или найти какую-нибудь  щель,  через
которую можно будет протиснуться внутрь.
   Аракаси вздохнул. Дело требовало  воровских  навыков;  кроме  того,  была
нужна лодка, а поблизости не  имелось  ни  рыбацких  поселений,  ни  другого
жилья. Значит, возникала необходимость в фургоне для тайной доставки  лодки,
что было непростой задачей,  поскольку  в  прибывающих  караванах  все  люди
хорошо знали друг друга. И наконец, следовало  заручиться  помощью  ловкача,
владеющего искусством тайком подбираться к запретной цели,  а  среди  людей,
живущих честным трудом, такой вряд ли отыщется. Ни одна  из  этих  задач  не
позволяла надеяться на легкое  или  быстрое  решение.  Маре  придется  долго
дожидаться сведений, которые - если уж быть честным до конца - скорее  всего
просто невозможно получить.
   Но Аракаси всегда был человеком дела. Поднявшись из сырой расщелины,  где
лежал, Мастер углубился в лес. Он растер  затекшую  шею,  стряхнул  капли  с
одежды и отправился назад, на постоялый двор. Привычка  размышлять  на  ходу
зачастую помогала ему отыскать решение самых запутанных задач. При  этом  он
не принуждал себя во что бы то ни стало немедленно найти  способ  преодолеть
трудности, ставившие под угрозу выполнение его нынешней миссии. Вместо этого
Аракаси продолжал неотступно думать о другой проблеме, которая  поначалу  не
казалась существенной, но постепенно вызывала все более  сильную  подспудную
тревогу.
   Все попытки Аракаси внедрить новых агентов в дом Анасати  ни  к  чему  не
приводили.  В  этом  поместье  у  него  оставался  лишь   один   действующий
сподвижник, который был уже в преклонных годах и некогда состоял  доверенным
лицом при отце нынешнего  властителя,  а  Джиро  таких  недолюбливал.  Слугу
разжаловали, назначив на незначительную должность,  и  добытые  им  сведения
только с натяжкой можно было считать более ценными, чем уличные слухи. Чтобы
заменить этого агента, Аракаси изобретал самые разнообразные  планы,  но  ни
один из них не удалось довести до конца, и только сейчас  Мастеру  пришло  в
голову, что за этой  чередой  неудач  кроется  нечто  большее,  чем  простое
невезение.
   Конечно же, все выглядело вполне безобидно, и  казалось,  что  каждая  из
семи попыток  сорвалась  просто  из-за  досадной  случайности  или  неудачно
выбранного момента: то Джиро не в духе,  то  управляющий  факторией  слишком
раздражен, чтобы оказать любезность старому Другу, и  уж  совсем  недавно  -
болезнь желудка, которая помешала надежному слуге порекомендовать новичка на
службу.
   Внезапно  Аракаси  остановился,  забыв  о  дожде,  который  тем  временем
припустил не на шутку. Не чувствуя ни холода, ни сырости,  ни  сбегающих  за
воротник дождевых капель, он застыл в неожиданном прозрении.
   Каким же дураком он был, не заподозрив этого  раньше!  Он-то  должен  был
сообразить, что подобная вереница неприятностей, на первый взгляд  никак  не
связанных между собой, не могла быть случайным совпадением.  Что,  если  его
попыткам внедриться в дом Анасати воспрепятствовал  ум  более  изворотливый,
чем его собственный?
   Продрогнув до костей, Аракаси двинулся дальше. Он  уже  давно  восхищался
первым советником неприятеля,  Чимакой,  политическому  чутью  которого  дом
Анасати был во многом обязан своим процветанием еще с тех пор, когда был жив
отец Джиро. Теперь Аракаси задумался, не был ли Чимака тем самым неизвестным
противником, чьи умело нанесенные  удары  ему  приходилось  парировать.  Эту
мысль следовало додумать до конца. Возможно  ли,  что  засада  на  складе  с
шелком была делом рук Анасати? Главный разведчик Акомы  не  мог  не  оценить
изящества такой версии. Да и с точки зрения здравого смысла более  вероятным
казалось существование одного умного врага, чем двух  разных,  но  в  равной
мере одаренных противников.
   В  глубоком  волнении  Аракаси  ускорил  шаг.  Нужно  было  согреться   и
обсохнуть, а затем найти  удобный  уголок,  где  бы  он  смог  все  спокойно
обдумать. Напрашивался вывод, что Аракаси столкнулся с противником, ни в чем
не  уступающим  ему  самому,  поскольку  тот  не   только   воспрепятствовал
осуществлению  планов  Аракаси,  но  и   сумел   придать   этому   видимость
случайности. Самым мучительным было сознание, что  таланты  такого  человека
поставлены на службу злейшему врагу Мары.
   Заслать шпиона в Город Магов или самому пробраться туда оказывалось делом
невыполнимым. Но  само  это  задание  становилось  не  столь  уж  важным  по
сравнению с угрозой,  которую  представлял  советник  властителя  Джиро  для
шпионской сети Мары. У Аракаси  не  было  иллюзий:  на  кон  в  Игре  Совета
поставлено больше чем выживание одной из двух враждующих  семей.  Мара  была
видной фигурой при дворе императора, и ее падение  могло  повлечь  за  собой
гражданскую войну.

Глава 6
ГАМБИТЫ

   Чимака хмурился.
   С  нарастающим  раздражением  он  просматривал   донесения   и   заметки,
приготовленные им для предстоящего приема.  Новости  были  не  из  приятных.
Досада заставила его забыться до такой степени, что он даже  поднял  руку  и
принялся грызть ноготь  -  совершенно  недопустимый  жест  для  воспитанного
человека. Он был так близок к тому, чтобы изобличить Мастера тайного знания,
управлявшего разведывательной сетью, которая некогда работала  на  правителя
Тускаи! Любой мог бы догадаться, что  агенты  в  Онтосете  прекратят  всякую
деятельность после бездарной охоты за ними у складов шелка.  Но  вот  в  чем
невозможно было усмотреть  никакого  смысла,  так  это  в  том,  что  другая
развед