ничах,  может  быть,  были  бессловесные.   Иначе
аккуратный записчик всего происходящего, отец Фока, не преминул бы  отметить
это в своих записях. Но он заключает сказание о сей встрече кратко  словами:
"простился, благословил и  уехал".  А  затем  следует  неинтересная  роспись
"фургонов", на которых повезли конторщика, дьяконов и иподиаконов,  в  числе
коих  проименован   отец   Адий,   с   пояснительною   аттестациею:   "всеми
презираемый". Маленьких певчих отец Фока пожалел, оставил у себя ночевать  и
уложил "всех покотом", а утром супруга отца Фоки накормила  этих  утомленных
мальчиков  "горячими  пирогами  с  говядиной",  за  что  они,  оправясь   от
усталости, в благодарность хозяйке "запели несколько  кантиков",  а  она  им
дала на орехи по "злотому" (то есть по пятнадцати копеек).
     Потом и этих ребят запаковали в фургоны и отправили.
     "Певчие  остались  нашим  угощением  довольны,  как  заметно  было",  -
отмечает практический отец Фока, не пренебрегавший, по-видимому, и единым от
малых сих, часто видящих лицо  его  преосвященства.  И  эта  заботливость  о
ребятках, по правде сказать, представляет самое теплое  место  в  интересном
дневнике отца Фоки.
     Затем финал,  по  обычаю:  "Выпроводивши  их,  мы  порядочно  принялись
отдыхать и проспали до того времени, как приехала к нам  Анна  Федоровна  на
поклонение".
     Ничьи "лядвии" не пострадали, и все кончилось "простенько, но мило",  -
только много было хлопот и шуму, и притом чуть-чуть не из-за пустяков.
     Но бывали хлопоты и совсем из-за пустяков.
     Всем изобильный дневник отца Фоки сообщает небольшую историйку и в этом
роде.

     Выписываем еще одно последнее сказание из летописи отца Фоки,  и  очерк
наш кончен.
     "13-го августа (1851 года). Застал дома указы  о  проезде  епископа  по
епархии с 16-го  августа.  Труды  и  заботы,  писания.  Хлопоты  и  ниоткуда
пособия. Всего уродило 28 коп.
     15-го, среда. После обеда, по моему приказанию, прибирают в храме,  ибо
владыка будет ехать, - чтобы не  заехал  в  Гореничи...  А  у  меня  дел  по
хозяйству пропасть, но об них некогда и подумать.
     16-го. Посланец донес, что владыка Аполлинарий уже в  Рубежевке,  и  мы
вечером в Копылове.
     Духовенство стало начеку, и даже прозвонили  (на  колокольне)  какой-то
карете, в которой (как после оказалось) ехал не архиерей, а сидела помещица,
генеральша Данилевская... В сумерки еще, сидя за  самоваром,  прислушивались
приезда, а после ужина я преспокойно уснул.
     17-го. До двенадцати  часов  постничали,  а  после  прекрасно  покушали
свежей рыбы и пирогов и прекрасно заснули, по обычаю предков. По  захождении
солнца настояли нарядить гонца для рекогносцировки (высматривать  архиерея),
ко  после  ужина  довольно  поздно  положились  отдыхать  с  о.  Василием  и
Стефаном... Долго я не мог уснуть, ожидая  вестника;  наконец,  едва  только
вздремнул, как  послышалось  громогласное  пение:  "Слава  в  вышник  богу",
раздающееся на подворье. Мне вообразилось, что это архиерейские певчие, и  я
вышел, но к немалому моему удовольствию узнал, что это хор отца протоиерея с
провожатыми".
     Архиерей,  за  различными  путевыми  неурядицами,   заставлявшими   его
"сердиться и кричать", проехал мимо. По этому случаю и была пропета на дворе
ангельская песнь: "Слава в вышних богу". А  если  бы  владыка  приехал,  то,
конечно, отцы воспели бы: "Днесь благодать святого духа нас собра..." Вообще
довольно трудно разобрать: что они, искреннее поют или вопиют,  взывают  или
глаголят? И винить их строго нельзя, они так спозаранок натасканы.
     Одна московская газета ("Современные известия);, рассуждая о  явлениях,
которые составляют "потрясающую сатиру на растление нашего общества", весьма
справедливо  говорит:  "то,  чему  мы  теперь   осуждены   быть   печальными
свидетелями, есть  прямой  плод  разлада  слов,  мыслей  и  дела:  лицемерие
благочестия обращается в лицемерие атеизма". Это верно, и следы  этого  ясны
во всем, к чему бы мы ни обратились  ab  imo  pectore.  {От  глубины  сердца
(лат.).} Надо иметь бесстыдство людей, для  коих  служит  поводом  поговорка
"apres nous le deluge", {После нас хоть потоп (франц.).} чтобы еще и  теперь
стоять за какое бы то ни было укоренившееся лицемерие, в какой бы то ни было
форме. Во всякой форме оно ведет к одному: _к деморализации_...
     Corruptio optimi pessima. {Хуже нет - портить лучшее (лат.).}


        "ПРИМЕЧАНИЯ"

     Печатается по назв. на стр. 662 изданию, стр. 411-432.  Впервые  -  под
заглавием "Архиерейские встречи" в газете "Новости", 1879, 9 июня,  145,  16
июня, Э 152, 23 июня, Э 159, и  5  июля,  Э  170.  Перепечатано  в  издании:
"Мелочи архиерейской жизни", СПб., изд. 2-е, вновь  автором  пересмотренное,
исправленное и значительно дополненное с  тремя  приложениями,  изд.  И.  Л.
Тузова, 1880, стр. 189-212.

     Нельзя, не видя океана, Себе представить океан. - Источник этой  частой
у Лескова цитаты не установлен. См. А. Лесков, Жизнь Николая  Лескова,  стр.
199.

     Платон (Левшин) (1737-1812) - митрополит московский  с  1775  г.  и  до
смерти.

     В моих руках находится очень редкая вещь... - Дневник  священника  Фоки
Струтинского (1805-1854) вскоре после статьи Лескова, но  без  упоминания  о
нем, стал предметом обширной статьи Л. Мациевича "О дневнике священника Фоки
Струтинского" ("Древняя и новая Россия", 1880, Э 5, стр. 37-53,  Э  6,  стр.
260287, Э 8, стр. 686-704, Э 12, стр.  734-765).  Многочисленные  цитаты  из
дневника иногда совпадают с приведенными Лесковым.  (Ср.  также  заметку  Л.
М(ациевича)  "Священник  Фока  Назарьевич  Струтинскнй  и  его  полемическая
заметка против "Киевских губернских ведомостей" - "Киевская старина",  1903,
Э 1, стр. 1-5.): После 1903 года рукописи дневника,  хранившиеся  у  родных,
поступили в  Киевский  "Художественно-промышленный  и  научный  музей  имени
императора Николая Александровича". Описание их  см.  у  С.  А.  Щегловой  в
"Известиях отделения русского языка и словесности имп. Академии наук", 1916,
т. 21, кн. 2,
     В настоящее время эти рукописи  хранятся  в  Государственной  Публичной
библиотеке Академии наук УССР в Киеве.

     То, что издано под подобным заглавием гг. Ливановым  и  кн.  Владимиром
Мещерским, - есть, кажется  плод  собственной  фантазии  этих  авторов...  -
Лесков имеет в виду книгу "Жизнь  сельского  духовенства",  ч.  1-3,  Ф.  В.
Ливанова, М., 1877, и "Изо дня в день. Записки сельского священника",  СПб.,
1875, В. П.  Мещерского.  На  первую  из  названных  книг  Лесков  напечатал
обширную  отрицательную  рецензию   -   "Карикатурный   идеал.   Утопии   из
церковнобытовой жизни. Критический этюд"  -  "Странник",  1877,  Э  8,  стр.
129-143, Э 9, стр. 259-276, и Э 10, стр. 71-86.

     "Записки Добрынина". - "Записки" Г. И. Добрынина (1752-1824) напечатаны
в "Русской старине", 1871, ЭЭ 1-10. Они живо рисуют быт русского духовенства
XVIII века.

     Некоторые, подобно Ионе, уже и храпляху... - В библейской Книге пророка
Ионы  рассказывается,  как  он  во  время  жестокой  бури  крепко  спал  "во
внутренности корабля" (гл. 1, ст. 5).

     Андреево стояние - православное богослужение четвертой седмицы великого
поста: на нем читается канон, составленный Андреем Критским (конец VI! в.).

     Фриштык (от нем. Fruhstuck); - завтрак.

     Викарий - в духовном ведомстве: заместитель.

     Аполлинарий (Вигилянский) - епископ чигиринский в 18451858- годах.

     Дижде (укр.) - дождется.

     ...чтобы лядвия наша не наполнилась поругания...  -  Лядвия  -  верхняя
половина ноги от таза до колена, бедро; здесь в значении: "чтобы  тело  наше
не подверглось избиению".

     ...антиминс и св. дары... -  напрестольный  платок  с  зашитой  в  него
частицей мощей и  хлеб  и  вино,  освящаемые  на  литургии  и  служащие  для
причащения верующих.

     Подлясье - старинное название  части  Польши,  составлявшей  в  царской
России Седлецкую губернию и частично Люблинскую и Ломжинскую.



        Н.С.Лесков.
        Епархиальный суд

----------------------------------------------------------------------------
     Собрание сочинений в 11 томах. Т. 6.
     М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957
     OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------

                         От  меня  произойдет закон, и правду мою я выставлю
                    светом для народов.

                                                                Исайя, LI, 4

        "ГЛАВА ПЕРВАЯ"

     В обширной и многосторонней полемике, возбужденной в печати  выходом  в
отставку бывшего министра народного просвещения и обер-прокурора  святейшего
синода, графа Толстого, далеко не последнее место нанимает спор  о  заслугах
этого сановника по  духовному  ведомству.  Одна  из  петербургских  газет  -
именно, "Новое время", - делая общую оценку заслугам  графа,  пришла  к  тем
заключениям, что по духовному ведомству  его  распоряжения  были  во  многих
отношениях лучше и целесообразнее его распоряжений по министерству народного
просвещения. Это подало повод к  замечательному  спору,  который,  по  моему
мнению, до сих пор не выяснен и не окончен. Между тем это очень интересно ке
для того только, чтобы сойтись на одном мнении о графе Толстом, а  тут  есть
дело гораздо более важное.
     Я не имею никакой нужды входить в  оценку  справедливости  высказанного
мнения,  но  должен  заметить,  что  оно  довольно  распространено  и   было
поддержано в Петербурге  "Церковно-общественньш  вестником",  газетою  очень
здравомыслящею и в церковных вопросах сведущею. Зато  в  Москве  это  мнение
показалось очень  обидным  и  несправедливым,  и  одна  из  тамошних  газет,
"Современные известия", выступила с резкими замечаниями против такой  оценки
заслуг  графа  Д.  А.  Толстого  по  святейшему  синоду.  Московская  газета
вспомянула об оскудении плодов  веры  и,  как  на  особенную  вредность  для
церкви, -  указала  на  неудачную  попытку  графа  Толстого  ввести,  вместо
нынешнего бесконтрольного консисторско-архиерейского суда, -  суд  в  другой
форме - более правильной и более защищающей личность от произвола.
     На этом разыгралось дело, доведенное только до  того,  что  поспорившие
стороны высказались  и  замолчали;  московская  газета  осталась  при  своем
мнении, а петербургские - при своем; дело же не подвинулось ни на волос,  да
даже едва ли и уяснилось для публики, которой, однако,  необходимо  иметь  о
нем  верное  понятие.  Правда,  "Церковно-общественный  вестник",   возражая
"Современным известиям", дал хороший ответ на нападки  московской  газеты  и
указал, что нынешний закрытый консисторско-архиерейский  суд  не  только  во
всех отношениях неудовлетворителен, но и не  согласен  с  древнею  церковною
практикою; но все эти доказательства, -  убедительные  и  веские  для  людей
сведущих, - большинству публики почти совсем недоступны.  Кто  у  нас  знает
каноны? кто знаком с старою церковною практикою? Таких людей очень немного в
духовенстве и почти совсем нет в  публике.  А  между  тем  то,  что  мы,  по
обыкновению, называем публикою, есть, в известном смысле, та же церковь,  то
есть собрание людей, связанных единством духовных интересов, и ради  этих-то
интересов всем нам пристойно знать об  этом  деле  и  иметь  свое  мнение  о
значении нынешнего нашего духовного суда, так как от него зависит клир, а от
хорошего или дурного клира зависит развитие духовной жизни  народа,  до  сих
пор  еще  весьма  мало  и   весьма   неудовлетворительно   наставленного   в
христианском учении. Поэтому, мне  кажется,  не  напрасно  будет  предложить
общественному вниманию вопрос о духовном  суде  еще  в  одной  простейшей  и
понятнейшей форме, в которой  всякому  и  незнакомому  с  канонами  человеку
станут понятны  выдающиеся  недостатки  нынешнего  консисторско-епископского
суда. Тогда и враги реформ в  этом  вопросе  и  враги  всего  вообще  нового
судопроизводства в состоянии будут сравнить то, за что они стоят, с тем, что
они гонят, - и, может быть, совесть и здравый смысл и им  вложат  что-нибудь
другое в сердце. К счастию и благодаря небольшой дозе  внимания,  какое  мне
всегда внушало мое  неравнодушие  к  церковным  делам,  я  имею  возможность
предложить об этом небольшую,  но  документальную  беседу;  а  непререкаемым
документом, на который я буду ссылаться, мне будут служить  ведомости  одной
епархии, издающиеся не совсем так, как издаются ведомости прочих епархий.  Я
говорю о "Новгородских епархиальных ведомостях", в которых принято не делать
секрета  из  судебных  решений,  постановляемых   епархиальною   властью   о
преступлениях и проступках местного духовенства. Находя эти краткие  отметки
самым живым и интересным материалом для суждений  о  достоинствах  нынешнего
духовного суда, отстаиваемого людьми, для которых  благосостояние  церкви  и
всего духовенства стоят  ниже  каких-нибудь  привилегий  епископской  власти
(хотя бы даже привилегий не принадлежащих ей по точному смыслу  канонов),  я
имел терпение четыре года кряду следить за этим соломоновым судом в  Великом
Новгороде и дождался, что теперь мои заметки могут  пригодиться  в  дело.  Я
желаю в коротких и ясных словах представить вниманию публики,  что  за  дела
судит наш нынешний консисторски-епископский суд и как он их решает.

        "ГЛАВА ВТОРАЯ"

     Пропуская бесконечные штрафовки духовных за пьянство, берем  только  те
случаи, которые нам кажутся более замечательными и характерными, как по роду
вины, так и по форме наказаний.
     Рясофорная  послушница  Горицкого  женского   монастыря   Августа,   за
неодобрительное поведение, уволена  из  обители  и  обращена  в  первобытное
звание.  Диакон  Дворецкой  церкви   Крутяков   запрещен   за   нетрезвость.
Боровичского уезда священник Василий  Знаменский  запрещен  за  нетрезвость,
неисправность и неблагочиние.
     Таким  образом,  простая  нетрезвость  и  нетрезвость,  соединенная   с
неисправностью  и  неблагочинием,  при   всей   совокупности   преступлений,
наказываются  одинаково,  Почему  это  так  -  объяснений,   конечно,   нет.
_Благочинный_, старорусский протоиерей Федор Барсов, по делу о недоставлении
им 21 процента сбора  в  размере  809  рублей,  удален  от  благочиннической
должности. Здесь уже надо заметить, что преступлением  является  _растрата_,
за что удаление  от  должности  не  есть  надлежащее  наказание  по  русским
законам.
     Пономарь   черновского   собора   Вознесенский   отрешен   за   крайнюю
нетрезвость. Благочинный Устюженского уезда, священник Алексей Владимирский,
за нетрезвость и оскорбление помещика, отрешен от должности  благочинного  и
послан в Моденский монастырь, а  потом  опять  на  прежнее  место.  Счел  ли
обиженный помещик это достаточным возмездием за свою обиду - не видно. Но во
всяком случае ясно, что монастырь здесь заменяет  тюрьму,  -  что  совсем  с
учреждением монастырей несогласно, да никак и не отвечает их назначению.
     Однако впереди мы с этим фактом будем встречаться очень часто.
     Священник В. Быстров, за служение молебнов иногда в нетрезвом виде,  за
отказы в требоисправлениях и нетрезвость, - в Клопский  монастырь,  а  потом
опять   на   место.   Дьячок   Константин   Богословский,   за   самовольное
израсходование  братских  доходов,  нетрезвость,  упущения   по   службе   и
разгульную жизнь в сообществе крестьян и женщин неодобрительного  поведения,
назначен  к  отрешению.  Священник  Александровский,  за  нетрезвость,  -  в
Кириллов монастырь, а потом обратно на место. Дьячок  Н.  Косинский  за  то,
что, несмотря  на  присужденное  наказание  и  сделанную  милость  (отсрочку
наказания),  вновь  предался  нетрезвости  и  _учинил  в  церкви  во   время
богослужения бесчиние_, - в монастырь, а потом - на прежнее место.  Если  бы
"учинил в церкви бесчиние" мирянин, то он едва  ли  не  был  бы  лишен  прав
состояния и сослан; но духовному лицу наказание меньше.  Церковник,  который
должен  подавать  мирянину  пример  благочестия,  за   буянство   в   церкви
наказывается только одним пребыванием в монастыре... Этого уж  никак  понять
нельзя и обыкновенным рассуждением невозможно признать ни  за  справедливое,
ни за целесообразное. Но есть впереди нечто еще более невероятное:  этот  же
церковный дебошир после пребывания в  монастыре  _возвращается  "на  прежнее
место"_... Хотелось бы спросить у  настойчивых  друзей  этого  непостижимого
суда: может ли все это не служить к соблазну бедных  прихожан,  безобразному
пьянству которых часто дивуются, забывая, что их  первые  в  том  учители  -
_духовенство_.
     Дьячок Усердов, за нетрезвость,  многократные  оскорбления  священника,
сопровождавшиеся _грубою бранью_,  -  в  монастырь  и  на  прежнее  место  -
конечно, опять при том же самом священнике. Иначе, конечно,  нельзя  думать,
так как сместить священника было бы еще высшею несообразностию. Но не угодно
ли  кому-нибудь  представить  себе,  каково  было  потом   положение   этого
оскорбленного священника, которого опять свели  вместе  с  его  обидчиком  -
дьячком... Кому, для чего и в каких целях это могло казаться  необходимым  и
наилучшим?
     Но продолжаем наши сухие выписки:  иеродиакон  Кирилловского  монастыря
Савватий, за нетрезвость и _бесчинство,  произведенное  в  церкви  во  время
богослужения_, - запрещен до раскаяния и послан в другой  монастырь.  Дьячок
Литовский, за нетрезвость, в каковой иногда присутствовал при  богослужении,
- в  монастырь  и  на  прежнее  место.  Псаломщик  Бальзаминов,  за  крайнюю
нетрезвость  и  _неприличное  ведение  себя   в   храме,   "сопровождавшееся
прекращением богослужения"_, - в монастырь и на другое место (1876 год).

        "ГЛАВА ТРЕТЬЯ"

     Благословивши венец нового 1877 года  благости  господней,  духовенство
продолжает новое делание, а епархиальный суд старое суждение  на  непонятный
лад.
     Вот случай из новгородских епархиальных хроник 1879 года.
     Пономарь Волков, за бродяжничество, грубости и неисправность,  отрешен,
с правом искать другого места. Бродяга "с правом" искать места церковника  -
это уже что-то феноменальное и едва ли сообразное с  каким  бы  то  ни  было
понятием о правах, достоинствах, законе и чести.
     Диакон Виктор  Орлов,  за  нарушение  долга  подчиненности,  порядка  и
благочиния "принародно" в храме, во  время  литургии,  и  за  насильственное
держание у себя церковных документов, - в причетники, впредь  до  раскаяния.
Пономарь Светлов, за распространение ложных слухов, обман и по подозрению  в
похищении документов, - в монастырь с переходом на другое место.
     Наказание _"по  подозрению"_  в  новейшее  время  -  вещь  невероятная.
Средневековая инквизиция и наша  жестокая  юрисдикция  XVIII  века  -  и  те
добивались доказательств или сознания, хотя бы вымученного. Оставляемых же в
подозрении по XV т. св. зак. не наказывали. А потому здесь  прибавка  "и  по
подозрению" не кажется ли просто оскорблением самой идеи правосудия?
     Священник Быстрое (о котором выше, в хрониках 1876 года,  сказано,  что
он служил молебны в нетрезвом виде и отказывал в исполнения треб, за  что  и
был в монастыре) после исправления его в монастыре вновь священнодействует и
вновь  судится  "за  пролитие  св.  даров,  сопровождавшееся  притом   явным
невниманием  к  величайшей  святыне".  Какое  же  наказание  положено  этому
рецидивисту  храмовых  бесчинств?  Он  "удален  от  места   в   Блазнихе   с
предоставлением права искать себе другого священнического места..." Суди  об
этом кто как умеет!
     Исправляющий   должность   псаломщика   Земляницын,   за   нетрезвость,
неисправность, неприличное поведение  себя  в  храме,  "как  и  прежде  сего
неоднократно судимый за  предосудительные  поступки",  отрешен  от  места  с
предоставл