эта  отрава
бескрайние просторы  России.  Тяжело  пришлось  Борису  Рублеву,  но  он
смог-таки добраться до тайных складов, где и уничтожил заразу.
 
Глава 1 
 
   Грузовая машина остановилась возле склада, и  хоть  на  дворе  стояла
ночь, встречать ее вышел сам хозяин, к дому которого примыкал  сложенный
из пенобетонных блоков складик.
   - "Русский йогурт" привезли? -  засмеялся  он,  глядя  на  грузчиков,
которые спешно перегружали ящики из кузова в здание.
   Экспедитор вразвалку подошел к хозяину:
   - Лучшей упаковки  не  бывает  -  пластиковые  стаканчики  заклеенные
сверху фольгой, на спиртзаводе новую  линию  поставили,  буржуи  на  ней
йогурт разливали, а мы - водку. Вмиг отлетят через твои киоски.
   - Это точно.
   Машина после разгрузки уехала, хозяин пошел спать, а вот с  утра  его
ожидал неприятный сюрприз: едва он зашел  в  склад,  ему  в  нос  ударил
терпкий запах водки, пластиковые стаканчики  раскисли,  превратившись  в
студень, из ящиков на  пол  тонкими  струйками  вытекала  водка.  Хозяин
рванулся к телефонному аппарату:
   - Что за мерзость вы мне привезли?
   - Как всегда... - отвечал экспедитор.
   - Ваша водка стаканы растворяет.
   - Ждите, еду.
   Не ругаясь и не споря грузчики переносили ящики из склада  в  машину.
Экспедитор в это время говорил с кем-то по телефону:
   - ..понимаете, мы же хотели как лучше, а стаканчики  не  выдерживают,
может, водка какая-то не такая.
   - ...
   - Понял, больше не станем в эту тару разливать. Весь спирт, что  идет
с полигона - только в стеклянные бутылки,  а  эту  партию  мы  сожжем  в
старом карьере... Я же понимаю,  наша  водка  не  совсем  обычная..,  не
немецкий она йогурт, - и он злобно хохотнул.
 
*** 
 
   Андрей Подберезский подъехал к дому Комбата часов в девять  утра.  Он
был зол на весь свет и если бы кто-нибудь сейчас попался ему  под  руку,
сказал что-то или даже просто криво взглянул в его сторону, то  вряд  ли
бы бывший десантник сдержался и не отметелил того человека.
   Но никто, к счастью, ему под руку не попался.
   Андрей поднялся на лифте. У дверей квартиры  своего  бывшего  комбата
яростно  вдавил  кнопку  электрического  звонка.  Но   дверь   на   этот
продолжительный звонок не отворилась.
   - Черт побери! - сказал сам себе Андрей, нервно  вытаскивая  сигарету
из пачки и раскуривая ее. - Да где же он может быть?  -  и  он  с  новой
силой вдавил кнопку. Он держал ее так долго, что у него  занемел  палец.
Дверь Бориса Рублева так и не отворилась. Зато появилась соседка.
   - Вы к Борису Ивановичу? - женщина несколько раз моргнула, с  ног  до
головы оглядывая огромного широкоплечего мужчину - А то  к  кому  же?  -
сказал Подберезский и уже хотел добавить "не к тебе же, старая клюшка".
   - А Борис Иванович, наверное, спортом занимается.
   - Каким спортом?
   - Ну, как всегда утром он бегает. И сегодня побежал.
   - Куда побежал? - словно бы не веря услышанному,  Андрей  бросил  под
ноги сигарету и раздавил.
   - Вы не бросали бы здесь, мужчина,  окурки,  Борис  Иванович  это  не
любит.
   - А, да, Борис Иванович, Борис Иванович.., я к нему...
   Подберезский  хоть  и  не  хотел,  но   все-таки   согнулся,   поднял
раздавленный окурок и, продолжая  держать  его  в  руках,  вопросительно
посмотрел на женщину в теплом халате и смешных тапках с немного  грязной
опушкой.
   - Он минут через тридцать - сорок должен появиться, - прекрасно  зная
образ жизни своего соседа, сказала женщина. - А вы, если хотите,  можете
подождать его у меня.
   - Нет, спасибо. И вообще, извините меня, я чуть вам не нагрубил.
   - Ничего,  ничего,  бывает.  Сейчас  все  нервные,  вся  жизнь  пошла
наперекосяк.
   Подберезский не стал дослушивать философские  рассуждения  женщины  и
перескакивая через несколько ступенек побежал вниз.
   Его машина стояла возле подъезда, он рванул на  себя  дверь,  сел  на
сиденье и опять принялся закуривать.
   "Да что это со мной такое! - он глянул на руль, пальцы дрожали. -  Да
успокойся, успокойся ты! Ведь ничего не случилось. Пока не случилось..."
   Он щелкнул кнопку приемника  и  стал  слушать  "Радио-роке".  Но  это
занятие ему вскоре наскучило, а вернее, ди-джей,  который  вел  утреннюю
программу,  показался  ему  нахальным  самовлюбленным.  И   Подберезский
выключил приемник, обхватил баранку и положил голову на руки.
   Ему хотелось расплакаться или расхохотаться,  ведь  подобного  с  ним
никогда не случалось.
   "Да как это я? Да что это со мной такое?
   Провались все оно пропадом! Неужели жизнь кончилась?  Неужели  все  в
прошлом? Ведь я же молодой,  здоровый  мужик,  сильный,  как  бык.  Если
захочу,  могу  вырвать  эту  баранку  со  всеми  потрохами,   со   всеми
разноцветными проводками, гайками, болтами, со всеми креплениями. Вырву,
как кол из забора..."
   Но реализовывать эту мысль Подберезский не  стал.  Он  увидел  Бориса
Рублева, который выбежал из-за угла и неторопливо продолжал  движение  к
подъезду.
   Подберезский выбрался из машины, захлопнул дверцу. Комбат уже  увидел
своего бывшего подчиненного, своего друга, к которому он относился,  как
относятся к брату или к сыну. Комбат остановился шагах в  пяти,  перевел
дыхание. Его тренировочная футболка была мокрой, пот струился по лицу.
   - Здорово, Андрюша! Случилось что?
   Андрей замялся.
   - Ну ладно, ладно, вошли, а  то  меня  сквознячком  здесь  прохватит,
сопли еще потекут, чихать  начну.  Пошли,  пошли,  -  и  Комбат,  высоко
подкидывая ноги, размахивая руками; побежал к подъезду.
   А Андрей Подберезский потянулся за  ним  следом,  зло  поглядывая  на
мокрый асфальт.
   И уже поднявшись на крыльцо, плюнул себе под ноги и грязно выругался,
но не вслух, а про себя.
   Комбат уже нажал кнопку лифта.
   - Ты поднимайся, Андрюша, наверх, а я. пешочком.  Знаешь  ли,  привык
преодолевать препятствия.
   - Ну и преодолевай.
   - Думал, ты со мной.
   - Надоело.
   Пока лифт поднимался, Андрей раздумывал как лучше начать  разговор  с
Комбатом.
   И вообще, что может изменить Борис Рублев?
   Он же  не  врач,  и  возможно,  никогда  с  подобными  проблемами  не
сталкивался, не похож на такого.
   Когда двери открылись, Андрей к своему удивлению увидел,  что  Рублев
уже поворачивает ключ в замке и входит в  квартиру.  Соседка  приоткрыла
дверь, выглядывая наружу.
   - Да, да, Борис Иванович, вот этот мужчина,  высокий,  красивый,  вас
ждал.
   - Это мой друг, Тамара Дмитриевна, мой старый боевой товарищ.
   Они зашли.
   - Ты  заходи,  садись,  располагайся.  Поставь  чайник,  завари  чай,
приготовь бутерброды. В общем, чувствуй  себя  хозяином,  а  не  гостем.
Понял? - наставительно спросил Рублев.
   - Так точно, -  немного  виновато  вы  давил  из  себя  Подберезский,
стягивая с широких плеч тонкую куртку.
   - Давай, шевелись, я пока приму душ.
   - Обязательно?
   - Вспотел, липкий весь.
   Чай уже успел завариться, когда обнаженный до пояса  Комбат  появился
из ванной комнаты. Он был причесан, выбрит,  пах  хорошим  одеколоном  и
производил  впечатление  абсолютно   здорового   мужика.   Татуированный
парашютик на плече подрагивал, когда Комбат шевелил рукой.
   - Ну ладно, я сейчас.
   Борис Рублев  вошел  в  комнату,  а  оттуда  вернулся  уже  в  чистом
отутюженном тельнике.
   - Ну как тут чай, как мои бутерброды?
   Наверное, ты не завтракал, Андрюха?
   - Я не завтракал и не ужинал.
   - А что так? Заболел, что ли? - Комбат разлил чай по чашкам,  крепкий
и ароматный. - Ну так давай подкрепись, чайку попей.
   - Не могу я есть!
   - А в  чем  дело?  -  удивленно  пошевелив  бровями,  поинтересовался
Рублев. ;
   - И сам не знаю с чего начать.
   - А ты начни с самого интересного, да не мнись, как баба  беременная,
не шевели губами.
   Вижу по твоему лицу, что-то гадкое с тобой приключилось.
   - И не  говори,  Иваныч.  Такая  Гнусность,  что  даже  тебе  сказать
неудобно.
   - Ладно... Триппер схватил, что ли?
   - Если бы...
   - Что, еще хуже? Сифилис? СПИД?
   - Да нет, не это. Что ты, Иваныч, подкалывать взялся!
   - Ну, если СПИДа нет, то и бояться нечего. Говори, не тяни волынку.
   - Знаешь, Иваныч, - подвинув к себе полную чашку, проговорил  Андрей,
- даже признаться боюсь.
   Комбат торопил своего  боевого  товарища,  понимая,  что  тот  сейчас
заговорит, но одно неосторожно оброненное слово может его остановить.  И
тогда Андрей замкнется и ничего не скажет.
   - Знаешь, Иваныч, раньше со мной никогда такого  не  было.  Залез  на
бабу, и баба хорошая, а сделать ничего не могу.
   - В каком смысле? - хмыкнул Комбат.
   - Тебе, наверное, этого не понять.
   - Как это не понять? И вообще, честно  говоря,  я  не  догоняю  тебя,
Андрюша. О чем это ты шепчешь? Не получилось, потом получится.
   - Да не встает у меня, Комбат! Не встает.
   Я и так, я и этак, и баба хорошая, делает все, что  следует  в  таких
случаях... А он болтается, как  будто  из  него  воздух  выпустили,  как
презерватив пустой.
   Комбат  крякнул,  сделал  большой  глоток  чая  и   принялся   жевать
бутерброд.
   - Слушай, Андрюха, а может ты того... преувеличиваешь?
   - Что преувеличиваю?! Знаешь, Иваныч, - наконец то его прорвало, и он
заговорил быстро, словно выплевывая слова, даже сам начал задыхаться.  -
Это недели две назад случилось. Я с одной девицей познакомился, классная
девица,  ноги  из-под  мышек  растут,  сиськи,  все  такое  прочее,  как
положено. Приехал к ней, она и так, и этак, а я  готов  в  петлю  лезть.
Думал, только до постели добредем, я ее и трахну.
   Да не просто трахну, а стану трахать всю ночь  до  утра.  Слишком  уж
баба хорошая попалась.
   - Ну и что?
   - Что-что... Пришли, там тебе кофе, коньячок,  еда  всякая.  Я  выпил
немного, самую малость. А потом... Да неохота про это все  рассказывать.
В общем, она рассмеялась, а я готов был сквозь землю провалиться.
   - И что, не провалился же?
   - Нет, как видишь.
   - Ну и слава богу. Иногда, Андрюха, с мужиками такое бывает.
   - Не бывало такого, Комбат, не бывало!  Во  всяком  случае,  со  мной
такого никогда не случалось. Я же еще молодой, здоровый, а тут на  тебе.
Я тогда подумал, что может, баба не того, может, что не так  сделала,  а
может чего в кофе намешала... Дня через два к  другой  поехал  -  старая
знакомая, мастерица на всякие такие штучки - так вот  и  с  ней  у  меня
ничего не получилось. А потом я уже просто в баре проститутку снял.  Мне
казалось,  сейчас  прямо  в  машине  ее  отделаю.  И  тоже   ничего.   Я
расстроился, напился, пошел к врачу. Слава богу,  знакомый  сексопатолог
есть.
   - И что врач?
   - Говорит, может от нервов.  А  потом  сказал,  что  я  не  первый  с
подобной проблемой к нему прихожу, и это вылечить не так просто.
   Я ему пообещал золотые горы лишь бы хрен стоял. Все  готов  отдать  -
машину, деньги - лишь бы вылечил. Он мне надавал всяких таблеток,  я  их
жрал, жрал и мне показалось, что таблетки начали действовать.  Поехал  к
той же бабе - к той, к первой - и опять лажа, Комбат.
   Представляешь? Он даже не шевельнулся!
   А она уж и так, и сяк, и передом, и задом... В общем я не  знаю,  что
мне теперь и делать-думать.
   - - Чайку попей, Андрюша.
   - Не могу я пить чай!
   - Он, конечно, не поможет, но и не помешает.
   - А знаешь, что мне врач сказал?
   - Что же?
   - Говорит, что это знаешь от чего, Комбат?
   - Ну и от чего же?
   - От водки, сказал.
   - От водки? - засмеялся Комбат. - Ты это брось, Андрюха! Я вот  водку
пью и не помню, чтобы от нее не встал. Как раз наоборот, торчит -  ломом
не перешибешь.
   - И у меня раньше торчал, а сейчас -  нет.  Могу  показать,  если  не
веришь.
   - Ладно, верю. Нечего штаны  на  кухне  снимать.  А  какую  ты  водку
пьешь?
   - Дело одно хорошее провернули, вот и пили с друзьями дня два подряд,
там, у меня в тире в подвале на Кабельном переулке.
   - А у друзей как дела? У них все в порядке?
   - Вот этого я и не знаю, - насторожился Подберезский.
   Подобная простая мысль ему даже и в голову не приходила.
   - Слушай, Комбат, дай я позвоню от тебя.
   - Конечно звони.
   Андрей Подберезский схватил трубку  телефона  и  путаясь  в  клавишах
быстро стал набирать номер одного из своих деловых партнеров.
   Наконец ему это удалось и справившись с волнением,  он  заговорил  со
своим приятелем:
   - Кирилл, это я, Андрей...
   А затем долго мялся, пока наконец не задал сакраментальный вопрос:
   - Слушай, ты как, давно жену трахал?
   - А тебе какое дело?
   - Какое, какое... - закричал, краснея, Андрей, - у меня с этим  делом
проблемы какие-то начались непонятные.
   Видимо, друг Подберезского долго молчал, но потом признался, что и  у
него проблемы, а от чего он не знает.
   - Слушай, а где вы ту водку брали, что в тир ко мне приволокли?
   - В киоске.
   - А киоск помнишь?
   - Ну конечно помню! - сказал Кирилл.
   Андрей Подберезский зло прикусил губу.
   - Я этот долбанный киоск поеду и разворочу!
   - Погоди, не спеши, успокойся, - положив руку на плечо другу,  сказал
Борис Рублев. - А при чем тут  киоск?  Они  делают  свое  дело,  продают
водку.
   - Да отраву они, Комбат, продают!
   - А они что, знают, отрава это или не отрава? Какая водка была?
   - Как положено, бутылки, винтовые пробки, акцизы налеплены,  все  как
должно быть.
   Я-то в водках разбираюсь и гадость, как ты понимаешь, Иваныч, пить не
буду.
   - Не пьешь, так пей чай. А я вот пью водку,  -  Комбат  повернулся  и
открыл дверцу холодильника. -  Видишь  сколько  бутылок  стоит?  Хочешь,
дерябнем понемногу?
   - Да я на нее, заразу, смотреть после этого не могу!
   - А ты и не смотри, пей с закрытыми глазами. И глотай не нюхая.
   - Да ты что, Иваныч, с ума сошел? Я и так  не  знаю  куда  деться,  с
тремя бабами облажался! Чтобы я, Андрей Подберезский,  да  не  мог  бабу
трахнуть!? На хрена тогда жить на белом свете!
   - Ну вот, завелся. Не переживай,  Андрюха,  пройдет.  Водку  не  пей,
переходи на коньяк.
   Хотя я коньяк не люблю.
   - Мне бы твои проблемы, Иваныч. Я бы тоже пил только чай.
   - А какие у  меня  проблемы?  У  меня  все  в  порядке.  Подруга  моя
довольна, все у нас в общем-то хорошо получается...
   - Знаешь, Иваныч, это до поры до времени.  Я  бы  тебе  не  советовал
водку пить, а то и с тобой что-нибудь случится.
   - Сплюнь, сплюнь, по дереву постучи.
   Андрей постучал по двери.
   - Ты уже, наверное, дня два не жрал? - спросил Комбат у своего гостя.
   - Не лезет в меня, Иваныч, ничего в рот, от всего тошнит, даже курить
не могу.
   - А вот это, Андрюша, хорошо. Может, курить бросишь.
   - А тебе все шутить.
   - Не шучу я, жалко мне тебя. Да ничем я тебе в такой ситуации  помочь
не могу. Я не доктор.
   - Спасибо за то, что выслушал.
   - Это завсегда пожалуйста.
   - Так  скажи  честно,  Комбат,  никогда  у  тебя  таких  проколов  не
случалось?
   Комбат задумался, прикидывая все свои связи с женским полом.
   - Да вроде бы никогда. Во-первых, я никогда  не  напиваюсь  до  такой
степени, чтобы не помнить, а во-вторых, я никогда не лезу  на  тех  баб,
которые мне не нравятся.
   - Ну вот, ты скажешь! -Так и я же не лезу.
   - А тут, понимаешь, Андрюха, что случилось?  Первый  раз  прокололся,
тебя заело. Ты второй раз уже на взводе  полез  и  прокололся  опять.  А
третий раз можно было бы уже и не пробовать. Понимаешь,  психологическая
нагрузка сильная, все на нервах. Все болезни от нервов,  только  сифилис
от удовольствия, да и триппер тоже.
   - Ну вот, начал, как тот сексопатолог - Хотя триппер - не медаль,  им
гордиться нечего, - задумчиво произнес Борис Рублев,  уплетая  четвертый
бутерброд с толстым куском ветчины. -  Знаешь,  что  я  тебе  посоветую,
братец?
   - Ну? - Андрей подался вперед. ;
   - Съехал бы ты куда-нибудь  на  недельку-другую.  Позвонил  бы  Грише
Бурлакову, слетал бы к нему в Екатеринбург,  на  охоту  сходили  бы,  на
рыбалку.
   - Так ведь к нему только приедь, так водку же пить заставит!
   - А ты не пей.
   - Тогда, скажет, к бабам пошли...
   - У тебя мания начинается.
   - Комбат, неужели ты думаешь, Бурлаку отказать  можно!  Он  же  силой
нальет. Начнет расхваливать, мол,  водка  у  него  на  травах,  от  всех
болезней лечит.
   - Так и поезжай.  Может,  действительно  вылечит  тебя  какими-нибудь
кореньями.
   - Да уж, вылечит...
   - А если хочешь, Андрюха, я сам Гришке позвоню, скажу, чтобы ни капли
тебе не давал.
   Мне-то он не откажет, послушает.
   - Мне стыдно будет ему признаться.
   - Чего ж тут стыдиться?
   - Хотя можно и не говорить.
   - Ну вот, видишь, наверное, я тебя уговорил.
   - Ничего ты не уговорил меня, Иваныч.
   И вообще все это от дурацкой жизни, от неустроенности. И водку пьешь,
и на баб бросаешься. Все от неустроенности от моей.
   - А ты живи, как я.
   - Да что б жить, Иваныч, как ты, надо быть тобой. У тебя же нервы  из
железа сделаны, ничего тебя не прошибает. А я так не могу.
   - Так уж и не прошибает! Вот  ты  рассказал  мне,  а  я  расстроился,
разволновался. Может, у меня тоже что-нибудь такое.
   - Да ну, у тебя такое! Ты  же  бегаешь  каждое  утро,  холодный  душ,
зарядка, как будто больше и заняться нечем.
   - Пока нечем, Андрюша. Но себя надо держать в форме. Знаешь,  автомат
ведь всегда должен быть смазан, а  парашют  всегда  должен  быть  хорошо
сложен, чтобы в случае чего дернул - и купол раскрылся. Вот так, браток.
   - Ясно, Комбат.
   За  разговором  Андрей  Подберезский  выпил  чашку  чая  и  съел  два
бутерброда.
   - Ну вот, и слава богу, хоть перекусил.
   А то совсем зеленый, глаза бегают. Ты не бойся, все  это  пройдет.  Я
тебе говорю, я в тебя верю. Любую болезнь пересилишь, молодой, здоровый.
   - Если бы так! - уже немного окрепшим голосом с  какой-то  внутренней
уверенностью проговорил Андрей Подберезский. - Ладно, комбат,  поеду.  У
меня еще дела.
   - Ну вот и езжай, занимайся делами.
   А Бурлаку позвони. Погости у него недельку, брось все дела,  отдохни.
Они не убегут, здоровье ведь дороже,  его,  как  и  хорошую  погоду,  не
купишь.
   - Да, друзей и погоду не купишь.
   - Настоящих друзей не купишь, -  подняв  указательный  палец,  сказал
Комбат.
   Андрей Подберезский уходил от своего бывшего командира уже  совсем  в
другом настроении. Он понял, жизнь не настолько хреновая,  как  она  ему
казалась до визита к Борису Рублеву. В принципе, даже теперь в ней  есть
просветы, и черные полосы всегда чередуются со светлыми.
   "Может, у меня тоже наступит просвет.
   Не  может  же  черная  полоса  оказаться  такой  бесконечно  длинной!
Обязательно должен появиться  свет  в  конце  тоннеля.  Молодец  Комбат,
никогда не теряет присутствие духа! Вот за это мы его все и любили.  Как
бы тяжело не было, что бы ни  случалось,  а  Комбат  никогда  не  теряет
присутствие  духа,  всегда  найдет  нужные  слова,   чтобы   поддержать,
подбодрить.
   Хотя, если разобраться, что он мне такого сказал? - рассуждал  Андрей
Подберезский, садясь в машину. - Вроде бы ничего такого.  Ну  посмеялся,
подколол пару раз, но мне от этих его подколок стало немного легче. И  я
уже чувствую, не все потеряно. Вернется, вернется  ко  мне  здоровье,  и
будет мой член такой же крепкий, как и прежде.  И  будут  стонать  бабы,
будут  закатывать  глаза.  В  общем,   все   у   меня   станет   хорошо.
Действительно, может он прав?
   Взять и поехать к Грише Бурлаку. Плюнуть на эту долбанную Москву,  на
водку. А с Гришей будет хорошо. Ведь тогда он меня уговаривал,  говорил,
бросай, мол, свою Москву, поехали со мной. В тайгу пойдем, на реку.  Вся
рыба будет нашей и все бабы тоже станут  нашими.  А  я  его,  дурак,  не
послушал. Да и как я его мог послушать, ведь у меня  же  дел  было  выше
крыши.
   И там надо было разобраться, и деньги получить, и кредиты  вернуть...
В общем, вертелся, как  уж,  и  довертелся,  -  грустно  подумал  Андрей
Подберезский. - Довертелся до того, что тепер