ка, напилась и отрубилась. А когда очухалась, то Кудина в номере
не оказалось.
   - Может  просто  погулять  вышел?  -  со  слабой  надеждой  в  голосе
поинтересовался Иваницкий.
   - Хрен его знает! - Борщев впрыгнул в командирский  "Уазик",  начисто
забыв о субординации. Иваницкий влез следом. -  Быстро  к  гостинице!  -
крикнул он шоферу.
   Тот, понимая, что случилось нечто из ряда  вон  выходящее,  не  жалея
машины,  погнал  ее  к  речке.  Не  доезжая  до  гостиницы  метров  сто,
подполковник Борщев распорядился:
   - Стой! - и прямо на ходу выпрыгнул из  машины.  Иваницкий  бежал  за
ним, еле поспевая.
   Возле костра веселье было в самом разгаре.
   Девицы плясали вместе с офицерами из ГРУ.
   Отсутствие Борщева, казалось, никто  и  не  заметил,  кроме  солдата,
присматривавшего за костром и мангалом.
   - Ну что, появлялся майор? - бесстрастным голосом  спросил  Борщев  у
солдата.
   Тот пожал плечами и быстро проглотив кусок мяса, заложенный за  щеку,
сказал:
   - Не было его пока, товарищ подполковник.
   - Куда же он мог подеваться? - Иваницкий быстро осмотрелся и заспешил
к гостинице.
   Вместе с Борщевым они поднялись к номеру. Сомнений в том, вернулся ли
майор, не оставалось. Дверь номера нараспашку, на кровати сидела  вконец
очумевшая от спиртного и перепуга Танька.
   - Был майор? - спросил Иваницкий.
   Та развела руками, что-то слабо пролепетала про то, как ей плохо.
   - Пошла вон! - закричал на нее Иваницкий, но Борщев тут же  остановил
его.
   - Погоди, не паникуй, может ничего и не произошло.
   Он наклонился,  вплотную  приблизив  свое  лицо  к  лицу  девушки,  и
холодным, как ночная вода голосом, произнес:
   - Залезь под одеяло и лежи.
   - И что? - растерялась Танька. - Что мне лизать?
   - Себе задницу! Кыш, дура! Придет майор, делай  вид,  что  ничего  не
видела, дрыхла, как кошка.
   -  Хорошо,  хорошо,  -  на  всякий  случай   закрывая   лицо   руками
пробормотала Танька и на четвереньках поползла  к  огромной  двуспальной
кровати.
   Борщев быстро  подошел  к  телефонному  аппарату  и  поднял  за  шнур
сломанный штекер, показал его полковнику.
   - Видишь, гад, что сделал?
   - А может так и было?
   Борщев пожал плечами:
   - Черт его знает! Не проверял.
   - Другой раз умнее будешь.
   - А может он по пьянке сломал телефон?
   - Надеюсь, так оно и было.
   Начальник полигона и  его  заместитель  спустились  в  холл  и  стали
думать, что делать дальше.
   А через четверть  часа  из  кустов,  окружавших  гостиницу,  выбрался
Кудин. Он уже заприметил командирский "Уазик" Иваницкого и понял, об его
отсутствии уже известно. Поэтому он и не стал подходить к  гостинице  со
стороны котельной. Там его могла ждать засада.
   Не стал  он  и  прятаться.  Пьяно  пошатываясь  и  время  от  времени
матерясь, он поднялся на крыльцо, долго дергал дверь не в ту сторону,  а
затем увидел в холле  подполковника  Борщева  и  полковника  Иваницкого,
принялся размахивать руками.
   - Борщев, где ты был? - тут же закричал  он  прямо  в  лицо  Борщеву,
когда тот открыл дверь. - С  ног  сбился  тебя  искать.  Хрен  на  вашем
полигоне сориентируешься! Вышел  по...ать  -  подышать,  а  вернуться..,
звезды, луна, поле... А мне еще так хреново! Шел, шел,  нигде  гостиницы
нету!
   - А как ты вышел, майор, из гостиницы?
   Кудин хитро улыбнулся и приложил палец  к  сморщенным  после  купания
губам:
   - Эту вашу сучку закрыл, чтобы не убежала, а сам сиганул через окно.
   - Зачем? - изумился Борщев.
   - А хрен его знает! Меня всегда, когда напьюсь, на подвиги тянет. Вот
и сейчас потянуло. Пошли еще выпьем? - и майор Кудин, обняв полковника и
подполковника за плечи, потащил их к лестнице. -  Идем,  ребята,  однако
живем.
   Те особо не сопротивлялись. Перед дверью майор  остановился  и  начал
рыться в карманах.
   На пол упали ручка, зажигалка, пачка сигарет.
   Все это Кудин зло отбрасывал носком ботинка.
   - Где же этот долбанный ключ? Ведь в карман же клал! А,  может,  и  в
двери оставил? С той стороны?
   - Ладно, дверь открыта, - сказал Борщев. - Мы  уж  тут  перепугались,
думали потянуло купаться, утонул еще...
   - Что я -  дурак  -  без  спасательного  круга  или  без  бабы  ночью
купаться?
   Майор ввалился в номер и уставился на спящую девушку.
   - Эй, вставай, водку будем пьянствовать и безобразия нарушать!
   А подойдя к столу, майор Кудин с чувством выполненного долга  взял  в
руки бутылку  водки  и  приложился  к  горлышку.  На  этот  раз  пил  он
по-настоящему, снимая нервное напряжение и показывая начальнику полигона
свою удаль.
   Затем, выпив водки  и  икнув  на  всякий  случай,  он  отдал  бутылку
Борщеву, а сам подошел к кровати, сбросил  ботинки,  ухватился  за  край
одеяла и стащил его на пол. Девушка лежала в чем мать родила.
   - Вставай, что разлеглась! - сказал Кудин, пьяно  качнувшись,  садясь
на край и хлопая девушку по теплому заду. - Я уже в форме.
   Танька подвинулась и, поджав ноги, прикрылась подушкой.
   - Вылезай, вылезай, они тебя всякую видели. Не стесняйся.
   - Вылезь, - поддержал и Борщев.
   Танька быстро накинула на плечи махровый халат. Она поняла, опасность
миновала и, скорее всего, начался новый этап загула.
   Тем более, что появился абсолютно трезвый полковник Иваницкий.
   - К костру пойдем или как? - поинтересовался хозяин полигона.
   - Можно и к костру, а можно и прямо здесь.
   - Тогда к костру, - полковник поднялся, а майор Кудин взял за  локоть
девушку.
   - Пошли, Татьяна, пошли.
   - Оденусь!
   - На хрен.
   - Почему?
   - Все равно раздену.
   - Комары закусают.
   - Всю кровь из тебя они не высосут.
   - Снова будем нырять? - на всякий случай поинтересовалась девушка.
   - Будем, ласты с собой бери, чтобы подольше  под  водой  сидеть,  или
акваланг. Нет, акваланг - отставить. У него патрубок, значит, рот занят,
а безо рта, на хрен ты мне сдалась.
   Кудин и Татьяна вышли из  номера,  а  Борщев  присел  на  корточки  у
кровати, а затем наклонился, взял один ботинок майора  Кудина  и  поднес
его к лицу, стал принюхиваться.
   В рубчиках подошвы был мазут, смешанный с побелкой.  Это  был  именно
тот мазут, которым смазывали цистерны, хранящиеся в подземном складе.
   Подполковник Борщев мгновенно протрезвел. Конечно, мазута на полигоне
хватало,  но  такого,  смешанного  с  побелкой,  не  было  нигде,  кроме
подземного хранилища, где прятались цистерны с техническим спиртом.
   На всякий случай, чтобы убедиться  в  том,  что  ошибки  нет,  ногтем
указательного пальца подполковник Борщев  провел  по  глубокому  рубчику
протектора. А затем понюхал.
   - Это конец, - пробормотал он, и холодный страх на  несколько  секунд
сковал его тело, а по  позвоночнику  побежали  струйки  пота  и  рубашка
мгновенно прилипла к плечам.
   "Вот это да!"
   Еще оставалась, конечно, надежда, но она была настолько  слабая,  что
тревога не отпускала Борщева ни на мгновение.
   "Как он мог туда попасть? Ведь ключи только у меня и у Иваницкого".
   Подполковник сунул руку в карман брюк, связка ключей лежала на месте.
А то,  что  Иваницкий  тоже  не  расставался  с  ключами,  Борщеву  было
абсолютно ясно: он же принял и отправил машину. А  все  остальное  время
попасть в  склад  невозможно,  он  подключен  к  сигнализации.  Так  что
отмычки, поддельные ключи, дубликаты отпадают сразу.
   "Но как же он тогда туда попал? А может взять и утопить этого майора,
утопить прямо здесь в реке? Был пьян... Но тогда начнутся разборки:  кто
поил... Нет, так не пойдет, - судорожно рассуждал подполковник Борщев. -
Надо посоветоваться, рассказать все  полковнику  Иваницкому.  Пусть  тот
свяжется с теми, кто наверху. А если это сверху проверку и прислали?
 
*** 
 
   Веселье продолжалось не очень долго. Костер вскоре погас и  никто  не
думал в него подкидывать дрова. В  общем-то  гулявшим  сейчас  было  все
равно, светит ли солнце или только луна. Выпито и съедено было  столько,
что и вспомнить страшно.
   Еще не  наступил  рассвет,  как  компания  уже  разошлась.  Девиц  за
ненадобностью  посадили  в  машину  и  отправили  по  домам,  гээрушники
разошлись по своим номерам.
   Майор Кудин чувствовал себя отвратительно. Крепкий и сильный  он  мог
выпить много, но в обыденной жизни не злоупотреблял  спиртным.  Поэтому,
оказавшись в одиночестве, тут же решил промыть себе желудок, чтобы  хотя
бы последние порции спиртного не попали в  кровь  и  не  затуманили  его
светлую голову.
   Зато вовсю болели головы у полковника Иваницкого  и  его  заместителя
подполковника Борщева. Солдаты приводили в порядок лужайку перед речкой.
Двое орудовали граблями, а третий сгребал остатки угольев и ссыпал их  в
аккуратную ямку, вырытую саперной лопаткой.
   Если бы здесь были бордюры, то полковник  Иваницкий  распорядился  бы
непременно их побелить, а  так  его  вполне  удовлетворяла  натурального
цвета сочная трава. Начальник  полигона  и  его  заместитель  сидели  на
деревянной скамеечке возле самой реки и тихо  беседовали.  Издали  могло
показаться, что происходит спокойная беседа двух самых что  ни  на  есть
обыкновенных военных, у которых и забот-то: вовремя  получить  зарплату,
достать для своей части продовольствие и расходные материалы.
   Но разговор велся вокруг сегодняшних событий.
   - Говорил я с Григорием Александровичем.
   - Откуда же проверка все-таки?
   - Из ГРУ, - тихо, как только мог, проговорил Иваницкий.
   - Ни хрена себе, - выдохнул Борщев.
   - Не паникуй.
   - Легко сказать, - у подполковника Борщева холодок страха превратился
в лютый мороз.
   - А надо...
   - Когда они уедут? - спросил Борщев.
   - Я звонил куда только мог,  пришлось  поднимать  командование  дома.
Выяснил, вроде бы проверка должна уехать через три дня.
   Но черт их знает что они надумали! Запустить дезинформацию  по  нашим
каналам для ГРУ - плевое дело.
   - По-моему, они все-таки уедут довольно быстро, -  промолвил  Борщев,
почесывая успевшую за ночь зарасти щетиной щеку.
   - А если уедут... - начал было Иваницкий, но осекся. Ему не  хотелось
продолжать начатую мысль до конца, поскольку ее продолжение не сулило им
двоим ничего хорошего. - Если они уедут, - он тяжело  вздохнул,  значит,
нашли то, что им было нужно.
   - И все-таки майор был в складе! - Борщев зло рубанул ладонью  воздух
и резко сжал пальцы, будто что-то словил в ночном воздухе. - Как  только
ты мне сказал, что он гээрушник, я перестал сомневаться.
   - Да, ты уже говорил мне про ботинки.
   Но вступить в мазут на территории полигона можно где угодно. В  конце
концов, ходили же мы с ними сегодня по складам?
   - Не по тем.
   - Мазут есть повсюду.
   - Я этот запах из тысячи узнаю, - пробормотал Борщев. -  Не  нравится
мне история с ночным исчезновением. Вот ты, - обратился он к Иваницкому,
- полез бы в окно от теплой голой бабы?
   - Не знаю. Может она его затрахала,  и  он  на  нее  больше  не  смог
залезть, а потом с расстройства пошел проветриться?
   - Не знаю, не знаю... - покачал головой  Борщев,  глядя  на  все  еще
черный небосвод.
   Луна уже исчезла за лесом, в воздухе  вились  комары.  Только  сейчас
полковник обнаружил их присутствие. Чесалась шея,  покрывшаяся  красными
бугорками - следами от многочисленных укусов.
   - Вот налетели! И откуда только взялись?
   - Они все время тут были.
   - А что ж раньше не кусали?
   - Пьяных комары не кусают.
   - Тоже правильно, - скривился в ухмылке подполковник Борщев.  -  Мало
ли кто что пьет? С кровью такую гадость всосать можно,  -  он  поднялся,
размял затекшие от долгого сидения  ноги.  -  Все-таки  нужно  осмотреть
склады. Если он влез своими ботинками в лужу с креозотом, значит оставил
следы.
   - Думаешь, там следов мало?
   - У его ботинка протектор запоминающийся.
   - Да не было никого в складах! - убежденно сказал Иваницкий. -  Я  же
сам заехал туда  с  машиной,  сам  закрывал  ворота.  Даже  если  бы  он
каким-нибудь чудом пробрался  в  подземный  склад,  то  не  выбрался  бы
оттуда.
   - Все невозможное когда-нибудь становится  реальностью,  -  прошептал
Борщев и добавил. - Поехали посмотрим.
   Командирский "Уазик" развернулся и помчался по направлению к складам.
   Майор Кудин, лежащий рядом с посапывающей  Танькой,  увидел,  как  по
потолку поплыли полосы яркого света, услышал гул удаляющейся машины.
   "Не спится им, - подумал он. -  Но  вы,  ребята,  ничего  не  успеете
сделать.  Выгнать  несколько  железнодорожных  составов   из-под   земли
невозможно. Точно так же, как невозможно их перепрятать".
   Он покосился на спящую девушку.
   "Надо позвонить полковнику Бахрушину  и  сообщить  ему  все  что  мне
известно".
 
*** 
 
   Майор Кудин даже откинул одеяло, хотел позвонить Бахрушину, но  потом
передумал.
   "Я и так достаточно засветился сегодня.
   Даже не уверен, сумел ли их убедить, что  просто  пошел  прогуляться.
Эта сучка спит не так крепко, как кажется. И  если  я  достану  при  ней
телефон..."
   Майор Кудин вновь накрылся. Гарантии того, что Танька  не  подслушает
его разговор с  Бахрушиным  не  существовало,  а  значит,  не  стоило  и
рисковать.
   "Завтра. Все будет завтра. Не  спеши,  -  уговаривал  себя  майор,  -
полдня ничего не решают. Хорош же ты будешь, если  поднимешь  полковника
Бахрушина ночью с постели и заплетающимся  языком  поведешь  разговор  о
железнодорожных составах, груженых спиртом. Еще чего  доброго  подумает,
что я напился в стельку".
   И решив отложить разговор до завтра,  майор  Кудин  устроился  спать.
Прошлым днем он остался доволен. Неплохо погулял, развлекся  с  Танькой,
выполнил задание. Теперь его ждало два дня отгула, которые он  собирался
присовокупить к выходным и поехать с женой и сыном на дачу.
   "Все-таки от моей  службы  иногда  обламываются  приятные  дни.  Риск
всегда возбуждает в сексе. А трахается она чудесно", - и майор  почти  с
умилением подумал о Таньке, способной под водой делать минет.
   Вскоре он уснул, уставший и немного пьяный.  Странно,  он  точно  так
нее, по-детски, положил под голову кулак, как это делала Танька.
   А вот полковнику Иваницкому и подполковнику Борщеву было не  до  сна.
Они уже успели подъехать к складам и начальник полигона  лично  осмотрел
ворота.
   - Я же говорил тебе, Борщев, - зло  бормотал  он,  -  никто  сюда  не
входил!  Я  сам  въехал  на  машине,  а  потом  лично   закрыл   ворота.
Сигнализация  включена,  никто  сюда  не  проберется.  Ну  что  ты   еще
выдумываешь?  Забудь  об  этом  майоре!  Шлялся  пьяный,  не  мог  найти
дорогу... В какую-нибудь блевотину вступил, а ты мне лапшу яичную на уши
вешаешь!
   - Тревожно на душе, - сказал Борщев, - предчувствия меня никогда  еще
не подводили, - и он, припав к щели металлических ворот,  принюхался.  -
Ну точно я тебе говорю, такой же самый запах - креозот, сивуха и конечно
же спирт.
   - Ну что с тобой делать? - Иваницкий наморщил лоб. - Я еще поверил бы
тебе, если бы ты сказал, майор пробрался вовнутрь.
   Но тогда он и остался бы там. Не мог же он заехать и выехать с нами?
   - Как знать, - ответил ему Борщев. - Давай  еще  раз  проверим,  ведь
попытка не пытка.
   Иваницкий зло выругался и открыл щиток.
   Снял тяжелую, старую эбонитовую трубку телефона и связался с пультом.
Дежурный начальник караула четко доложил, что  никаких  происшествий  за
время его дежурства не случилось.
   - Сними склад № 5 с сигнализации.
   - Есть! Можете открывать.
   Индикаторная  лампочка  на  пульте  сигнализации  погасла.  Иваницкий
достал тяжелую связку с ключами и  принялся  один  за  другим  открывать
замки. Вскоре он и Борщев вдвоем отвалили тяжелую металлическую дверь  и
тут же закрыли ее за собой, задвинув засов. Иваницкий на  всякий  случай
еще и повесил тяжелый амбарный замок с узкой дужкой, на  который  Борщев
покосился не без отвращения.
   Вспыхнул яркий свет, и начальник полигона со  своим  замом  пошли  по
бетонному, в каплях масла пандусу. Здесь, в  подземелье,  царил  тяжелый
удушливый запах спирта  и  сивухи,  словно  бы  кто-то  разлил  на  полу
трехлитровую банку плохого самогона.
   - Сюда без огурца и не зайдешь, - пошутил подполковник Борщев.
   Полковник Иваницкий пропустил эту неуместную шутку мимо ушей и теперь
уже сам внимательно всматривался в каждую лужу смазки, пытаясь  отыскать
на  ней  следы  рифленых  ботинок.  Но  пока  еще  ничего  стоящего   не
попадалось. Если и были следы, то от сапог и то старые. Пленка на  лужах
смазки уже успела подернуться пылью.
   - Да говорил же я тебе, никого здесь не было и быть не могло!
   И тут в глубине склада прозвучал  странный  звук,  словно  бы  кто-то
икнул. Иваницкий тут же замер и поднял руку вверх.
   - Тише.
   Борщев тоже остановился и прислушался.
   - Хрен его знает...
   - Что, и тебе показалось? -  поинтересовался  начальник  полигона.  -
Дай-ка мне фонарь, Борщев. Надо было весь свет  включить,  а  не  только
дежурное освещение, теперь до щитка топать и топать.
   Когда  фонарь  оказался  в  руках  Борщева,  он  несколько   боязливо
оглядываясь быстро побежал  между  рядами  колонн,  светя  и  налево,  и
направо.
   - Это где-то здесь! Здесь!
   - А по-моему, там!
   Иваницкий еле поспевал за своим подчиненным.
   Наконец они увидели источник шума. Им оказался молодой солдат, о  чем
свидетельствовала его короткая стрижка. Солдат стоял на  четвереньках  и
пытался блевануть.  Скорее  всего,  в  желудке  у  него  уже  ничего  не
осталось, и это были лишь позывы. А перед ним разлилась лужа на  метр  в
диаметре, и солдат ошалелыми глазами взирал на нее, где плавали  остатки
сегодняшнего ужина, непрожеванное мясо, куски капусты и всякая всячина.
   Борщев с облегчением вздохнул и  направил  луч  света  прямо  в  лицо
ошалелому солдату.
   Тот попытался подняться на  ноги,  но  лишь  пьяно  качнулся  и  стал
заваливаться на бок.
   Борщев подхватил его, рванул на себя, а  затем  принялся  трясти.  Он
тряс его минуты две.
   - Сука! Козел! Подонок!  Как  ты  здесь  оказался,  мерзавец?  Быстро
говори, быстро!
   Иваницкий стоял рядом всего лишь в каких-нибудь двух метрах.
   - Я вам приказываю, отвечайте! - закричал подполковник.
   - Я...  Бля...  Бля...  -  солдат  заикался,  прожевывая  слова.  Они
вылетали из его горла с таким трудом,  словно  бы  там  стояла  какая-то
непреодолимая  преграда.  -  Я,  бля...   Тут,   товарищ   подполковник,
товарищ.., оказался совершенно случайно.
   - Как ты сюда попал?
   - Я...
   - Как?!!
   Солдат неопределенно махнул рукой и тут же зажал ладонью рот.
   Начальник полигона и его заместитель отпрянули в сторону, боясь  быть
обрызганными блевотиной. Но это был лишь рвотный позыв.
   Какой-то странный клекот вырвался из груди  молодого  солдата,  и  он
принялся сжимать свое горло руками, словно  пытался  себя  задушить  или
оторвать чьи-то железные пальцы от своего горла.
   - Отвечайте, товарищ солдат, - строго, светя прямо в лицо  солдатику,
закричал подполковник Борщев, - как вы оказались на объекте?
   И тут солдатик, покачиваясь в разные стороны, как лунатик, побрел  по
узкому проходу между  черными  цистернами.  Каждый  шаг  давался  ему  с
невероятным трудом. Но тем не менее он шел вперед и  даже  умудрялся  не
выпачкаться в густую смазку, покрывавшую емкости, словно бы кто-то в нем
включил автопилот.
   - Скорее, скорее! За ним! - бормотал подполковник Борщев.
   А Иваницкий пристально следил за тем, как худые лопатки двигаются под
выгоревшей гимнастеркой.
   - Вот бля...во! - пробормотал Иваницкий. - Если уж солдаты знают сюда
дорогу, то сюда и любая падла может забраться.
   - Я...Я...Я... - заикаясь пробормотал солдат. - Товарищ полковник, я,
бля.., забыл как, но попал сюда случайно.
   - Как ты сюда попал?  Говори!  Иди  и  говори!  -  приказал  медленно
движущемуся солдату, волокущему ноги, полковник Иваницкий.
   - Я случайно... Люк нашел... Думаю, куда  он  ведет?  Открыл  кры