полковник,  -  сказал  он,  обращаясь  к
Иваницкому, - мы сегодня, наверное, еще разок приедем.
   - Мое дело маленькое, приедете, так приедете, - сказал Иваницкий.
   Настроение у  него  стало  абсолютно  никудышным.  Вся  эта  возня  с
Борщевым, которая еще предстояла, нагоняла на него неподдельную тоску.
   - А вот завтра и послезавтра  не  приезжай.  Тут  народу  появится...
Лучше вам не светиться.
   - - Это уж не от нас зависит, полковник, - сказал  экспедитор,  -  мы
люди маленькие, подчиненные.  Нам  скажут  ехать,  мы  сядем  в  машину,
запустим мотор и поедем. А не скажут - с места не сдвинемся.
   - Думаю, не скажут, - убедительно проговорил полковник, вытирая  руки
о ветошь.
   - Ну ладно, все  в  порядке.  Залили  ровненько  двадцать  тонн,  как
всегда.
   - Да, двадцать тонн, - пробурчал полковник  Иваницкий,  -  это  будет
сорок тонн водки.
   - Может и не сорок, - сказал экспедитор, - может быть поменьше.
   - Как это поменьше? - спросил полковник.
   - Немного разольется, немного  в  отходы.  Во  всяком  деле,  как  ты
понимаешь, когда  выходит  чистый  продукт,  есть  определенные  потери.
Правда, единственное, что хорошо, так это то, что рабочие на заводе  эту
водку не пьют.
   - Почему ее пьют? - спросил полковник.
   - Что они - дураки? - водитель и  экспедитор  расхохотались,  причем,
смеялись так задорно, словно бы буквально несколько минут назад  они  не
узнали о смерти Борщева.
   - Объясни, - настаивал полковник.
   - Они же знают, что от  этой  водки  не  стоит.  Она  же  с  какой-то
гадостью, спирт-то не очищенный.
   - Знают, что не стоит? - словно бы не поверил полковник Иваницкий.
   - Конечно же знают, что попьешь этой водки и можешь быть  спокоен,  к
бабам лучше не подходи.
   - Менять завод надо... Вот что ты имеешь в виду...
   - Да, в виду можно иметь, если, конечно, можешь ввести, а  так  и  не
введешь.
   На этот  раз  и  полковник  Иваницкий  засмеялся.  Но  его  смех  был
невеселым.
   - Ну что, мужики, давайте. В добрый путь.
   - Путь у нас один и тот же - до завода, а там  слить  спирт  и  можно
отдыхать.
   -  Это  тебе  можно  отдыхать,  -  сказал   водитель,   обращаясь   к
экспедитору, - а мне еще надо развезти продукцию.
   - Тебе за это и платят.
   - Платят, платят, - благодушно хмыкнул водитель, забираясь  в  кабину
"Урала". - Садись, - бросил он экспедитору в кожаной куртке.
   Полковник Иваницкий  стал,  как  обыкновенный  солдат,  на  подножку.
Машина медленно двинулась по огромному подземному помещению со сводчатым
бетонным потолком. Фары были  включены,  мотор  натужно  гудел,  груз-то
немаленький.
   Доехав до эстакады, Иваницкий соскочил с подножки, подошел к  воротам
и открыл их.
   - Ну, скорее, - он махнул рукой, - выезжайте.
   - Мы, полковник, может еще вернемся, только ночью.
   - Смотрите сами. Если мне позвонят, то встречу, а если нет, можете  и
не ехать.
   - Конечно же позвонят! Кто же это захочет с денежками расставаться?
   Экспедитор несильно толкнул в плечо водителя:
   - Трогай, Гриша, трогай!
   "Урал" медленно выбрался из подземного склада  по  длинной  наклонной
эстакаде. Тяжелые железные ворота почти  бесшумно  закрылись.  Полковник
Иваницкий навесил два больших замка и не спеша направился  к  служебному
помещению. Грязный, замасленный комбинезон он оставил  внутри  и  сейчас
шагал налегке в рубахе с короткими рукавами. Фуражку он нес в руках,  на
погонах поблескивали звезды.
   Экспедитор сидел задумавшись.
   - Что случилось? - спросил у него водитель.
   - Как-то мне.., непонятно.
   - Что?
   - С Борщевым непонятно что стряслось.
   - А что тут непонятного? - засмеялся водитель. - Не  угодил  кому-то,
вот и пришлось из окна прыгать. Может, муж пришел,  когда  он  его  жену
трахал, а может еще кто...
   - Нет, что ты, Гриша, наверное, он где-то допустил ошибку. Может быть
маленькую, а ее ему не простили.
   - Не похоже!
   - Я тебе точно говорю, неспроста Борщев ласты склеил!
   Автомобиль выбрался за колючку и  покатил  по  бетонке,  удаляясь  от
полигона.
   - Не хотел бы я оказаться на месте Борщева, - сказал экспедитор.
   - А кому хочется сдохнуть в такие годы да еще при деньгах! А  как  ты
думаешь, - сказал водитель, он уже давным-давно был  с  экспедитором  на
дружеской ноге, - у Борщева было много денег припрятано?
   Экспедитор задумался, наморщил лоб, глаза сузились и веки дрогнули:
   - Думаю, поболее, чем у нас с тобой, Гриша.
   - С чего ты так думаешь?
   - Думаю, что Матвей Гаврилович этим двум денег не жалеет и платит  на
всю катушку. Ведь ты сам пораскинь мозгами, если,  конечно,  они  еще  у
тебя есть. Это же столько спирта хранят - море! Самое настоящее море!
   - Ну и не  море,  ты  уж  загнул,  максимум  -  небольшое  озерцо,  -
скептично хмыкнул Гриша.
   - Ты подумай, сколько мы с тобой его уже вывезли. А ведь не только мы
его возим.
   Мы с тобой возим его на этой машине.  Помнишь,  раньше  почти  каждую
ночь ездили и так продолжалось месяца три?
   - Я уже, честно говоря,  подумывал,  когда  же  я  сдохну,  -  сказал
водитель. - Ведь ни выходных, ни проходных, каждую ночь за баранкой.
   - Да, помню,  помню.  А  еще  я  знаю,  -  сказал  экспедитор  вполне
доверительно, - его вывозили из этих складов не только  машинами,  но  и
целыми цистернами, - Да, блин, значит у Борщева было много денег.
   - А у Иваницкого? Как ты думаешь?
   - А что думать, - сказал экспедитор, - у  Иваницкого,  скорее  всего,
побольше, чем у Борщева. Ведь Гапон  платит  всем  и  платит  не  жалея.
Столько людей с этого кормится!
   - А чего же он нам так мало платит? - обиженно  поджав  губы  спросил
водитель.
   - Ты считаешь, мало?
   - Мог бы и больше платить.
   - А ты ему скажи  сам.  Подойди  как-нибудь  и  обратись  с  просьбой
повысить тебе расценки.
   - Это уж нет, - поджав губы, пробормотал Гриша. - Подходить я к  нему
не буду.
   Да я  и  видел-то  его  всего  лишь  пару  раз.  Приезжал  со  своими
мордоворотами на завод, так его встречали тогда, как министра.
   - Когда это было?
   - С полгода назад. Директор, так  тот  вообще  чуть  ботинки  ему  не
вылизывал, так прогибался, аж противно было на него смотреть!
   - Зато машина у директора какая, ты видел?
   - Видел, - сказал Гриша, - и ездит теперь  не  один,  с  водителем  и
охранником.
   - Так ты подойдешь  к  нему,  -  настаивал  экспедитор,  -  со  своей
дурацкой просьбой?
   - Сам подходи, я еще хочу жить. А  то  прикончат,  как  подполковника
Борщева, и тогда уже и деньги, и бабы интересовать не будут.
   - Это ты точно заметил. Значит, денег нам с тобой в меру платят.
   И вдруг огромный "Урал", ехавший со скоростью километров  восемьдесят
в час, начал резко тормозить.
   - Да ты смотри, - крикнул водитель, - херня какая, дерево  на  дорогу
упало!
   - Точно дерево.
   "Урал" остановился посреди дороги, но Гриша двигатель не глушил.
   - С чего бы это?
   Дорогу перегораживала упавшая  сухая  сосна,  и  ее  невозможно  было
объехать.
   - Херня какая-то, - пробормотал экспедитор,  сунул  руку  за  пазуху,
снял с предохранителя пистолет.
   - Иди глянь, - обратился к нему водитель. - Мое дело за рулем сидеть,
а тебе за это деньги платят.
   - Сейчас гляну.
   Он вначале осмотрелся по сторонам, затем открыл дверцу  автомобиля  и
спрыгнул с высокой ступеньки на бетон. В  правой  руке  экспедитора  был
пистолет. Он подошел к дереву, походил возле него, а затем направился  к
краю дороги, держа наготове пистолет.
   Комбат и Андрей действовали ловко и умело.  За  время  службы  им  не
однажды доводилось брать языка, приходилось  сходиться  с  соперником  в
рукопашной схватке. Едва экспедитор сошел с дороги и начал взбираться на
откос, на него обрушился, словно бы вырос из-под земли, Рублев.  Выбитый
пистолет отлетел на дорогу. Экспедитор  растерялся,  и  этих  нескольких
секунд  Комбату  хватило   на   то,   чтобы   нанести   противнику   три
сокрушительных удара и уложить на землю.
   А Андрей в это время рванул на себя дверцу "Урала", схватил  водителя
за шею, буквально вышвырнул его на бетонное  полотно  дороги  и  быстро,
заломив руки за спину, связал.
   - Командир, как ты?
   - Все в порядке, - ответил Комбат, рифленой подошвой  своего  башмака
прижимая голову экспедитора к земле. - Лежи и не двигайся!
   Уже через пару минут экспедитора  со  связанными  руками  и  водителя
Гришу Комбат с Андреем оттащили в густые заросли и  привязали  одного  к
сосне, другого к елке.
   Они находились друг от друга метрах в шести.
   - Ну что, мужики, - сказал Комбат, осматривая пистолет,  извлекая  из
рукоятки обойму, а затем умело, одним движением,  загоняя  ее  назад.  -
Давайте-ка поговорим за жизнь. Кто вы такие, откуда, куда едете, а самое
главное, что везете? - Комбат кивнул Андрею. - Сходи-ка, глянь, что  там
в цистерне плещется.
   Экспедитор уже пришел в себя, очухался от первого потрясения. Был  он
мужиком не слабым и мог постоять за себя, но что  бы  вот  так,  в  одно
мгновение его завалили на землю, связали, обезоружили, разбили нос... Он
даже во сне не мог такого себе представить. Экспедитор повертел головой,
затем сплюнул кровью под ноги.
   - Кто вы такие и что вам надо? -  спросил  он,  разглядывая  стоящего
перед ним Комбата.
   - А тебе дело?
   - Знать интересно...
   Борис Рублев пожал широкими плечами, его куртка - старая и  потертая,
местами даже выгоревшая - распахнулась, показывая полосатый тельник.
   - Это мы кто такие? А чего ты спрашиваешь, не видишь, добрые люди? Но
лучше, мужик, не задавай вопросы, пока я тебе не разрешу, а  отвечай  на
мои.
   - Пошел ты  на  хрен,  придурок!  -  сказал  экспедитор.  -  Ты  еще,
наверное, не понимаешь, с кем связался. Да кто ты  такой?  Какого  черта
остановил нас, затащил сюда?
   - Вот ты какой разговорчивый! - стряхивая прилипшие иголки и землю  с
ладоней, сказал Комбат и ухмыльнулся. Затем сдвинул брови и  приблизился
на шаг к экспедитору. - Ты,  мужик,  наверное  еще  не  понял,  я  здесь
вопросы задаю, а ты будешь отвечать.
   - Ни хрена я не стану отвечать! И вообще, с такими уродами, как вы, я
даже разговаривать не намерен!
   - Вот даже как! - опять пожал широкими плечами Комбат. - Гордый ты  у
нас, да?
   Экспедитор молчал.
   - Мужики, отпустите нас, что  мы  вам  сделали!  -  послышался  голос
водителя Гриши.
   - А ты молчи.
   Комбат уже прекрасно понял, кто здесь главный, а кто второстепенный.
   - Может, ты хочешь поговорить?  -  он  зло  обернулся,  посмотрел  на
Гришу.
   - Я ничего не знаю, я водитель, мое дело маленькое - крути баранку.
   - Ах, твое дело маленькое... А куда же ты ехал, водитель, а?
   - Туда, - Гриша мотнул головой.
   Это движение было абсолютно неопределенное и  понять  по  нему,  куда
направлялся "Урал" не представлялось возможным.
   - Так значит, ты ехал туда, - Комбат тоже тряхнул головой.
   И здесь появился Подберезский, Он подошел к Комбату  и  прошептал  на
ухо:
   - Командир, ты знаешь что в цистерне?
   - Ну, говори.
   - Не поверишь.
   - Почему это я не поверю?
   - Потому, что не поверишь.
   - Ну и что же там? Не дерьмо же они везут с затопленных складов?
   - Нет, не дерьмо, командир, они везут спирт. Полную, под  самый  верх
цистерну.
   - Спирт, говоришь?
   - Да. Вот понюхай, - и он поднес свою ладонь к носу Рублева.
   Тот втянул воздух и даже не поморщился.
   - Верно, спирт. Воняет какой-то гнусной сивухой.  Значит  так,  спирт
везем? - громко сказал Комбат.
   - Ну, спирт, и что из того? - ответил экспедитор.
   - А куда вы его везете?
   - На завод везем.
   - На чей завод? - спросил Комбат.
   - Да пошел ты... - бросил экспедитор, - ни  хрена  я  вам  больше  не
скажу! А если через полтора часа мы не  появимся  на  месте,  то  можете
считать, вы трупы. Так кто вы такие?
   - А ты, Андрюша, говоришь, что он не разговорчивый, - сказал  Комбат,
кивнув на привязанного к сосне экспедитора. - Слушай, Андрюша,  друг  ты
мой сердечный, убивать я его не хочу, единственное, что меня интересует,
так это чтобы этот мелкий  начальник  заговорил.  Иди-ка  принеси  ведро
спирта!
   Подберезский понял, что Комбат затевает представление, но  на  всякий
случай спросил:
   - Ты что, хочешь их угостить?
   - А почему бы и нет? Иди, неси. Посмотрим, как они станут его пить. И
кружку захвати.
   Комбат опустился на землю,  вытащил  пистолет  из  кармана  куртки  и
принялся его рассматривать.
   - С оружием  ездишь,  кобура  под  мышкой...  Наверное,  ты  какой-то
бандит, - вслух рассуждал  Комбат.  Тон,  каким  он  это  говорил,  ясно
показывал, что этот здоровый мужик сейчас издевается.
   Вскоре  появился  Подберезский  с  погнутым  грязным  ведром,  полным
спирта. Ведро он держал в одной руке, а в другой алюминиевую кружку.
   - Выпьешь с дорожки? - спросил Комбат, обращаясь к экспедитору.
   - Да пошел ты!
   - Видишь, Андрей, не хочет этот  товарищ  спирт  пить.  Наверное,  он
вообще не пьющий.
   - Ну, не хочет так не хочет. А  ты  выпьешь?  -  обратился  комбат  к
водителю.
   Тот задрожал.
   - Что, тоже не пьющий? Ладно, тогда сделаем так...
   Комбат взял ведро, подошел к  экспедитору  сбоку,  поднял  ведро  над
головой. Он сделал это так легко, словно бы ведро, полное спирта, вообще
ничего не весило. А потом не спеша вылил спирт на голову экспедитора.
   - Ну вот, видишь, ты и помылся. А то перепачкался, как свинья!
   Экспедитор затряс головой. От вылитого на него спирта он был насквозь
мокрый.
   - Андрей, дай-ка спички.
   - У меня нет спичек, только зажигалка.
   - Зато у меня есть спички, - Комбат полез в карман своей  камуфляжной
куртки и вытащил коробок. - Значит, так,  дорогой  ты  мой  приятель,  -
обратился он к экспедитору, - я не знаю, служил ты в армии или нет.
   - Пошел ты... - прохрипел экспедитор и опять сплюнул себе под ноги.
   - Вот видишь, какой ты грубый, а зря! Я же не просто  с  тобой  шутки
шучу, я хочу, чтобы ты мне все честно рассказал.  И  тогда  обещаю,  что
тебе ничего не сделаю. Вернее, ничего плохого не сделаю.
   Экспедитор насупился, его волосы прилипли ко  лбу,  вся  одежда  была
мокрая, спирт затек даже в ботинки.
   - Так вот, - сказал Комбат и тряхнул спичечный коробок, - в армии ты,
значит, не служил. Наверное, седел в тюрьме, где-нибудь на зоне. Да?
   Подберезский смотрел на все это еще не понимая, к чему клонит Комбат.
Но затем, когда Рублев  вытащил  спичку,  до  Подберезского  дошло,  что
затеял командир. Комбат вертел маленькую спичку в своих толстых пальцах.
   - Так вот, я тебе расскажу: спичка горит  ровно  сорок  пять  секунд.
Представляешь - сорок пять секунд. Это знают все, кто служил в армии,  а
вот ты не знаешь. Сейчас я эту спичку зажгу и  у  тебя  есть  время.  Ты
будешь думать ровно сорок пять секунд, потому что больше у тебя  времени
на размышления не  останется.  Кстати,  сейчас  мы  проверим,  -  Комбат
подбросил ногой помятое цинковое ведро, отшвырнув его метра на четыре  в
сторону от привязанного к сосне экспедитора. - Проверим, горит  ли  этот
спирт.
   Комбат бросил зажженную спичку в ведро.
   Спирт со специфическим хлопком вспыхнул бледно-голубоватым прозрачным
пламенем.
   - Хороший спирт, не разбавленный. Горит отлично. А теперь решай:  или
ты заговоришь через сорок пять секунд, или я брошу спичку к твоим ногам.
И тогда мне будет уже все равно, хочешь ты со мной говорить или нет.
   Экспедитор судорожно размышлял. Ведь он не  знал  что  это  за  люди,
зачем они остановили машину, завалив дорогу деревом. Он думал: на ментов
эти двое были не похожи.
   "Может, какая-нибудь конкурирующая фирма? А может  их  послал  Гапон?
Что делать?
   Что делать?"
   - Значит так. У меня в левой руке коробок,  в  правой  спичка.  Я  ее
зажигаю. Время пошло,  -  Комбат  чиркнул  и  прикрыл  спичку  рукой.  -
Помнишь, Андрюша, как в армии за сорок пять секунд надо было  одеться  и
стать в строй?
   - Конечно помню! Еще бы мне не помнить!
   Спичка горела.  Экспедитор  уже  не  сомневался,  что  этот  мужик  в
камуфляжной куртке, пятнистых штанах и тельнике бросит  спичку  ему  под
ноги. И он прекрасно понимал, что тогда говори не говори, кричи не кричи
- ничего не изменишь, ведь  он  в  спирте  с  ног  до  головы  и  сгорит
моментально.
   Спичка медленно горела. Комбат прикрывал от ветра голубоватый  огонек
с золотым острием своей широкой ладонью. Он стоял  спокойно,  поглядывая
то на пламя спички, то на экспедитора.
   - Хватит! Хватит! Я все скажу! - вдруг истошно завопил привязанный  к
сосне мужчина.
   - Ну вот, сразу бы так. Но учти, если мне не понравится  то,  что  ты
станешь говорить... видишь, спичек у меня много, чай, не последняя.
   Комбат подошел к экспедитору и  прямо  возле  его  лица,  в  каких-то
сантиметрах двадцати, задул спичку, затем  повертел  ею  и  отшвырнул  в
сторону.
   - Что хранится в складе?
   - Спирт! Спирт! - закричал экспедитор.
   - Много спирта?
   - Я не считал.
   - В чем он там?
   - В железнодорожных цистернах, в сорокатонных цистернах.
   - Много цистерн?
   - Много, очень много!
   - Давно возите спирт оттуда?
   - Давно, больше года.
   - Больше года? - спросил Комбат.
   - Да, больше года!
   Нервы экспедитора уже сдали, и Комбат это прекрасно понял. Он  вообще
презирал мужиков, подобных этому. С виду все они крутые, а едва  доходит
до дела, в штаны готовы наложить.
   - Куда возите спирт?
   - На ликеро-водочный завод.
   - Где он находится?
   - Один в Смоленске, а другой за Смоленском.
   - И что там делают из этого спирта?
   - Водку, - выдохнул экспедитор.
   - Водку, говоришь, делают?
   Водитель по имени Гриша, привязанный к березе, плакал,  как  ребенок.
Он трясся, его голова висела, слезы катились по щекам. Он уже понял, эти
двое шутить не станут и скорее всего, узнав, что требуется, убьют. А ему
очень хотелось жить.
   - Вы на  кого  работаете?  -  спросил  Комбат,  пытаясь  заглянуть  в
бегающие глазки экспедитора.
   - На Гапона! На Гапона! Это он нас нанял!
   - Что за Гапон? Почему не знаю?
   - Матвей Гаврилович Су понев. Это он всем заправляет, абсолютно всем!
   - Откуда спирт на складе?
   - Не знаю. Мое дело маленькое - приехать, залить в машину, завезти на
завод, сдать. Вот и все.
   - Значит, так?
   - Да, да!
   Комбат вытащил спичку.
   - Ну, что с ними будем делать?
   - А что ты предлагаешь?
   Подберезский пожал плечами, дескать,  ты  командир,  ты  и  решай.  А
вообще по его лицу несложно было догадаться, что он примет любое решение
Комбата. И если Рублев решит бросить спичку под ноги экспедитору, значит
так и надо.
 
Глава 22 
 
   Пока  Комбат  и  Андрей  Подберезский  разбирались  с   водителем   и
экспедитором, на полигон  уже  прибыли  люди  Гапона.  Они  были  все  в
новенькой  камуфляжной  форме,  которая  абсолютно  не  подходила  к  их
бандитским рожам. Люди Гапона прибыли на микроавтобусе и джипе. Они  все
были вооружены, нагло курили  в  строю.  А  когда  полковник  Иваницкий,
встретивший их, сделал замечание насчет курения, один из людей Гапона  -
тот, который руководил уничтожением офицеров ГРУ - грязно выругался?
   - Ты, полковник, делай свое дело. А мы займемся своим.
   - А вам, Матвей Гаврилович не сказал, что в складах?
   - Сказал, знаем. В склады мы с сигаретами не полезем. Иди,  открывай,
я должен все осмотреть. Гоша займется своим делом, а ты,  полковник,  не
суетись, мы  получили  указания  от  Матвея  Гавриловича.  И  если  есть
какие-то вопросы, то не ко мне. Набери Супонева и поговори  с  ним  сам.
На, - бандит вытащил из кармана трубку  спутникового  телефона  и  подал
Иваницкому, - звони!
   - Не надо, не надо. Делайте, что знаете.
   Склад, в котором хранился спирт, находился в некотором  отдалении  от
арсенала с бомбами и снарядами и солдат возле него не было.  Когда  один
из офицеров, подчиненных Иваницкому, спросил у полковника,  что  это  за