е счетчики стояли на нулях.
   - Не может такого быть!
   - Говорю тебе хлещет! Иди посмотри.
   - Не выйду, - парень захлопнул окошечко.
   - Да что ты с ним чикаешься? - сказал один из бандитов, но так  тихо,
чтобы заправщик его не услышал.
   Тот, к которому он обращался, вытащил из-под мокрого плаща автомат  и
направил его прямо на стекло.
   - Выходи, мать твою!
   От испуга парень сперва растерялся, затем внезапно бросился, задернул
матерчатую шторку и упал на пол.
   И как раз вовремя. Автоматная очередь вдребезги разнесла стекло  и  в
бытовку ворвались бандиты. Они схватили заправщика, бросили на топчан, и
охранник по имени Борис несколько раз ударил его по лицу. Затем  схватил
за шиворот, приподнял и вкрадчивым шепотом поинтересовался:
   - Куда поехал парень?
   - Не было здесь никого.
   - Не было, говоришь? - бандит зло усмехнулся и посмотрел на  пол,  на
котором отчетливо виднелись два рода следов - небольшие, от заправщика и
следы рифленых подошв Подберезского. Эти следы бандит запомнил  отлично,
он столько раз уже видел их сегодняшней ночью в свете фонаря.
   "Повезло, - подумал бандит, -  как  я  ловко  вычислил  куда  подался
охранник якутского бизнесмена! Ясное дело, бросится  телефон  Искать  на
заправке".
   - Он поехал на попутке  туда,  -  парень  показал  рукой  в  сторону,
противоположную от поселка Янтарный-2.
   -  Врешь!  -  Борис  разжал  пальцы  и  правой  рукой  нанес  удар  в
подбородок. Парень отлетел к стене, ударившись о нее головой.  -  Врешь,
сука! Говори правду, иначе пристрелю! - клацнул затвор автомата.
   - Не знаю, на машине он поехал, на попутке...
   - Пристрелю, суку!
   И тут с улицы вернулся один из бандитов.
   - Кончай его, что тут думать! В Янтарный, скорее всего, поехал.
   - Да? - спросил Борис, занося руку для удара.
   Заправщик решил, что больше скрывать правду не имеет  смысла,  еще  и
впрямь убьют.
   - Да. Я ему велосипед свой дал.
   Борис  нажал  на  спуск  автомата.  Прогремела  очередь   и   парень,
изрешеченный пулями, рухнул на топчан.
   - На хрен ты  его  замочил?  -  без  всяких  эмоций,  лишь  удивляясь
бессмысленности поступка, спросил бандит  с  густой  черной  бородой,  в
которой застыла шелуха от черных семечек.
   - Не понравился он мне.
   Бандиты сели в машину и понеслись в сторону Янтарного.
   А Подберезский тем временем уже въезжал в  поселок.  На  всех  улицах
горела самое большое третья часть фонарей. Пока шли только жилые дома, а
Андрей искал какое-нибудь учреждение, где бы горел свет,  где  бы  сидел
сторож.
   Он услышал звук приближающейся машины.
   Впереди уже маячила центральная площадь поселка,  на  которой  стояли
магазин, почта и гостиница.
   "Вот из гостиницы и позвоню".
   Подберезский принял чуть вправо, чтобы машина могла свободно проехать
по улице.
   Борис, сидевший за рулем, злорадно усмехнулся:
   - Вон он едет, сейчас протараним, - и осторожно, чтобы  не  вспугнуть
Подберезского, прибавил газу. Руль он вывернул влево, чтобы сделать вид,
будто объезжает велосипедиста.
   - Лучше выскочим да набросимся. В Машину и назад к Чурбакову.
   - Сейчас протараним.
   Машина вильнула вправо и ударила крылом в заднее  колесо  велосипеда.
Подберезский, пытаясь сохранить равновесие,  крутанул  педали,  вывернул
руль. Велосипед врезался в бордюр  и  Андрей  упал  на  газон.  С  ревом
автомобиль взлетел колесом на бордюр и помчался  на  Подберезского.  Тот
еле успел откатиться в сторону.
   Широкое шипованное колесо пронеслось  на  расстоянии  ладони  от  его
головы. Послышался визг тормозов, машину занесло и она остановилась.
   Из-за опущенного стекла прогремел выстрел, а затем еще  три.  Андрей,
поднявшись, побежал по  улице,  петляя,  чтобы  в  него  не  попали.  Он
проклинал себя за то, что не зарядил пистолет. Патроны лежали в  кармане
и он лихорадочно, на ходу, заряжал обойму.
   Автомобиль сдал назад и помчался по улице, нагоняя беглеца.  Один  из
бандитов стрелял, высунувшись до половины из открытого окна.
   Подберезский успел  вставить  четыре  патрона  и  вщелкнул  обойму  в
рукоять пистолета. Почти не целясь,  навскидку,  он  выстрелил.  Бандит,
высунувшийся из окна, вскрикнул и  исчез.  Второй  выстрел  Подберезский
сделал в лобовое стекло машины. Он никого не видел, стекло  отсвечивало,
словно зеркало. Брызнули осколки.
   Но  сделать  третий  выстрел  Подберезский  не  успел  -  уж  слишком
стремительно неслась машина.
   Он отпрыгнул и присел. Автоматная  очередь  просвистела  у  него  над
головой. Затем за несколько  секунд  передышки,  которые  ему  выдались,
Подберезский  успел  зарядить  еще  несколько  патронов   в   обойму   и
выстрелить. Он не знал, попал в кого-нибудь или нет.  Андрей  перемахнул
через забор и побежал  сквозь  сад,  надеясь  выскочить  на  центральную
площадь у самой гостиницы, за стеклянными дверьми которой горел свет.
   И тут ночную тишину разорвал вой сирены. Прямо из-за здания гостиницы
вылетел милицейский газик.
   На какое-то мгновение фары бандитской машины  и  милицейской  взаимно
ослепили водителей. "Мерседес" резко развернулся  и  понесся  по  пустой
улице.
   Андрей опустил пистолет. На него смотрели  стволы  двух  автоматов  в
руках омоновцев.
   - Брось оружие, руки за голову! - из-под черной маски сказал один  из
них.
   - Их догнать надо!
   - Брось пистолет!
   Пришлось подчиниться приказу. Двое омоновцев подошли к Подберезскому,
а газик, сорвавшись с места, помчался за машиной бандитов. Андрею надели
наручники, пистолет опустили в полиэтиленовый мешок и он исчез в кармане
одного из омоновцев.
   Андрей вполне отчетливо представлял, что объяснять сейчас  что-нибудь
бессмысленно. Вот когда его приведут в  участок,  где  окажется  офицер,
можно будет попытаться что-нибудь рассказать, объясниться.
   - Пошли! - ствол автомата уткнулся ему в спину.
   Подберезский второй раз в жизни шел под конвоем.
   Наручники ему надели так, что браслеты впились в запястья.  Отделение
милиции было расположено с обратной  стороны  гостиничного  комплекса  -
небольшого двухэтажного здания на полтора десятка номеров.
   За столом сидел усатый милиционер  в  чине  капитана  и  настороженно
посмотрел на Подберезского.
   Тот, когда входил, вынужден был пригнуть голову, чтобы не  зацепиться
за низкую притолоку. Пистолет, из которого стрелял Андрей, лег  на  стол
дежурного офицера.
   - Мне срочно надо позвонить в  Москву,  -  сказал  Андрей  и  тут  же
получил удар рукояткой автомата в затылок.
   Один из омоновцев присел на стул и принялся  объяснять  капитану  что
произошло.
   - ..ребята по рации связались, машину попробуют перехватить на шоссе.
   Внутри у Подберезского все закипало от  злости.  Он  чувствовал  себя
абсолютно беспомощным. Телефон, который был  ему  так  нужен,  стоял  на
столе. Протяни руку, набери номер и  свяжешься  с  Бахрушиным.  Но  руки
скованы наручниками за спиной, а этим костоломам ничего не доказать,  ни
объяснить невозможно.
   Капитан взял в руки ручку и принялся составлять протокол.
   Наконец, удовлетворив свое любопытство, проверив документы, найденные
у Подберезского, капитан еще раз прочел то,  что  написал,  и  развернул
бумагу так, чтобы задержанный ее видел.
   - А теперь читай.
   Подберезский лишь глянул на бумагу и кивнул:
   - Со всем согласен.
   Хотя по совокупности за то, что было изложено в протоколе, ему  могло
светить лет десять не меньше.
   - Ну, и кто ты такой? Что делаешь в Калининграде?
   И кто твои дружки?
   - Я со всем согласен.
   - Подпиши.
   Подберезский дернул плечами.
   - Руки-то сзади.
   - Ладно, сними наручники, - после короткого раздумья сказал капитан.
   Один из омоновцев направил на Подберезского ствол автомата, а второй,
забросив автомат за спину, достал ключ и расстегнул один из браслетов.
   - Только без глупостей! - предупредил он.
   Подберезский размял затекшие запястья  и  взял  в  пальцы  ручку.  Он
наклонил ее так, что шарик не касался бумаги.
   - Не пишет.
   - Как подписал, так и подписал.
   Подберезский поднес ручку ко рту, подышал на кончик.
   - Не пишет.
   - Быть такого не может.
   Андрей, резко пригнувшись, ударил рукой омоновца с автоматом в пах  и
одновременно с этим рванулся в сторону. Омоновец успел-таки  выстрелить,
но очередь вошла в потолок и стрелявший рухнул на спину.
   Второй омоновец успел-таки перебросить автомат из-за спины вперед, но
даже не смог передернуть затвор. Подберезский ударил его  ребром  ладони
по шее, а затем локтем в живот.  Схватив  автомат  за  ствол,  он  резко
дернул его на себя и завладел оружием.
   Вырванный из рук у лежавшего  на  полу  омоновца  автомат  полетел  в
дальний угол комнаты.  Когда  Подберезский  развернулся,  то  встретился
взглядом с капитаном. Тот целился в него из  табельного  "Макарова",  но
стрелять не спешил, ведь автомат уже был направлен на него.  Держа  одну
руку на спусковом крючке, Подберезский протянул вторую к  капитану.  Тот
попытался отступить на шаг, но мешало кресло.
   - Дай сюда пистолет и выйди из-за стола!
   Не дожидаясь,  пока  милиционер  выполнит  приказание,  Андрей  резко
ударил капитана  по  рукам.  Пистолет  с  грохотом  врезался  в  сейф  и
Подберезский тут же ногой забросил его под шкаф.  Он  перепрыгнул  через
стол и бросил капитана на пол. Теперь  он  стоял,  прижавшись  спиной  к
стене, и держал под прицелом всю комнату.
   Сержант, выбежавший из двери, ведущей в коридор, замер с пистолетом в
руках.
   - Всем оставаться на местах! Никому не шевелиться!  -  ледяным  тоном
приказал Подберезский, садясь в кресло,  которое  еще  несколько  секунд
тому назад занимал капитан.
   Он держал десантный автомат в левой  руке,  правой  подвинул  к  себе
телефонный автомат. Поднял трубку,  прижал  ее  плечом  к  уху  и  начал
набирать код Москвы.
   Сержант, стоявший в дверях с пистолетом, чуть дернул рукой то  ли  от
испуга,  то  ли  собирался  выстрелить.  Тут  же   прогремела   очередь,
штукатурка посыпалась ему на пилотку.
   Сержант замер, трясясь от страха.
   Наконец последние цифры номера были набраны, прозвучало  два  длинных
сигнала.
   - Слушаю! - раздался хриплый голос Бахрушина.
   Андрей даже не сразу сообразил с чего следует начать.
   - Тут заминка получилась, Леонид Васильевич.
   В перестрелку попал. Меня ОМОН прихватил.
   - Где ты?
   - Поселок Янтарный-2 в Калининградской области.
   - Тебя задержали? Дай-ка сюда дежурного!
   - Нет, вы уж лучше сюда своих людей пришлите, пусть меня вызволят.
   В этот момент сержант вновь дернулся, и Подберезский снова выстрелил.
На этот раз пули вошли в притолоку, расколов ее в щепки.
   Бахрушин, заслышав выстрелы, тут же крикнул в трубку:
   - Андрей, что?
   - Дежурный лежит на полу, боится пошевелиться.
   А тут один сержант дернулся.
   - Сейчас, погоди, срочно все решим! Где Комбат?
   - Да тут  рядом  есть  пансионат  транспортников,  что  ли...  Нет  -
работников кино-видеофикации области. Туда тоже людей пошлите.
   - Не вешай трубку!
   Подберезский продолжал слушать.  До  его  слуха  доносилось  хлопанье
двери, топот, окрики Бахрушина. Что именно сейчас происходит  на  другом
конце провода в Москве Подберезский понять не мог, не разбирал слов.
   Но то, что Леонид Васильевич действовал нахраписто и быстро, сомнений
не оставалось. Он не стал  терять  времени  на  то,  чтобы  Подберезский
передал трубку начальнику участка - мало ли кто может и кем назваться по
телефону?
   Капитан лежал, опасливо поглядывая на тяжелый ботинок  Подберезского.
Ему  представлялось,  что  тот  сейчас  разговаривает   с   каким-нибудь
авторитетным бандитом и вызывает подмогу. Вся его надежда оставалась  на
сержанта, так пока и не бросившего пистолет.
   "Какого черта он не уходит? - думал капитан. - Поднялся  бы  верзила,
пошел бы спиной к двери и только мы бы его видели".
   Но Андрей  упрямо  продолжал  сидеть  за  столом.  Он  изо  всех  сил
надеялся, что Бахрушин сработает быстро, и управление ГРУ, расположенное
в Калининграде, оповестит милицию, что задержанного в Янтарном-2 трогать
не стоит. Самому ему не хотелось больше никого бить ни тем более ранить.
   - Ребята, все отлично. Сейчас приедут и вам  все  объяснят,  -  фраза
прозвучала не очень-то убедительно. - Да  брось  ты  пистолет,  в  конце
концов! - уже спокойно и даже с лаской в голосе  произнес  Подберезский,
испытывая определенное уважение к  сержанту,  во-первых,  не  бросившему
оружие, а во-вторых, не решающемуся пристрелить его.
   Сержант смотрел на Подберезского, склонив голову к плечу. Что-то  ему
подсказывало, сидящий за столом начальника - не бандит и  опасаться  его
по большому счету не стоит.
   Один из омоновцев зашевелился.
   - Лежать! - приказал Андрей.
   В трубке все еще раздавались  далекие  голоса.  И  вот  с  ней  вновь
зазвучал голос Бахрушина.
   - Андрей, все идет отлично.  Мы  даже  смогли  связаться  с  машиной,
которая преследовала "Мерседес", обстрелявший тебя.
   - Я же вам ничего не говорил о них.
   - Знаешь ли, это было не так сложно узнать.
   - Поймали?
   - В том-то и дело, что нет. Омоновский газик обстреляли из автомата и
пробили радиатор. Они торчат сейчас на подъезде к Калининграду.  Выслали
еще одну машину на перехват, но "Мерседес" словно под землю  провалился.
Ходят по домам, проверяют все гаражи.
   - Не знаю, но мне кажется, это ничего не даст.
   - Благодари бога, что бандиты прострелили радиатор  омоновцам,  иначе
бы они уже вернулись в участок.
   - Что ж, пришлось бы еще немного пострелять.
   - Жди, минут через  пять  приедут  люди,  которым  о  тебе  известно.
Смотри, не открой по ним пальбу.
   - Лишь бы они не открыли, - мрачно заметил Подберезский.
   - Подожди-ка, Андрей, есть еще информация.
   - На счет Рублева?
   - Можно сказать и так, - не очень весело ответил Бахрушин.
   Андрей сжался, ожидая самого худшего. Он не мог себе представить, что
с Комбатом может случиться плохое.  Но  если  бы  все  было  хорошо,  то
Бахрушин непременно поспешил бы его обрадовать.
   - Уже обыскали пансионат. Без сомнения тот, в  котором  были  вы,  но
ничего и никого, даже сторожа нет.
   - Следы борьбы? Что-нибудь еще?
   - Нет, все нормально. Почти ничего подозрительного.
   - Черт! - выругался Подберезский и  тут  услышал,  как  с  завыванием
сирены к милицейскому участку подкатила машина.
   Несмотря  на  предостережения  Бахрушина,  Подберезский  держал   ухо
востро.
   "Всякое может случиться. А вдруг эти люди ничего не знают  о  команде
из Москвы? Сейчас ворвутся, да откроют пальбу".
   Он бросил беглый взгляд на капитана милиции. Тот боялся больше его.
   - Иди, скажи, что все будет в порядке,  -  ткнул  он  ногой  лежащего
капитана.
   - Не пойду, - дежурный больше боялся своих, чем  бандитов.  Свои,  не
разобравшись, могли начать стрельбу, а  вот  бандиты  поостереглись  бы,
ведь по логике первым в дверях мог бы показаться сам Подберезский.
   - Что ж, тогда будем ждать, - вздохнул Андрей,  не  отрывая  глаз  от
двери.
   - Эй, - раздался голос снаружи, - есть кто живой?
   - Входите, не закрыто,  -  Подберезский  был  в  напряжении,  готовый
стрелять, но не прямо по дверному проему, а чуть выше, на испуг.
   - Кто со мной говорит?
   - Андрей Подберезский.
   Наконец-то дверь  открылась.  На  пороге  Андрей  увидел  человека  в
штатском. В одной руке он держал раскрытое  удостоверение,  в  другой  -
пистолет. Следом за ним в участок вошел  генерал  в  милицейской  форме.
Капитан, знавший своего начальника в лицо, тут же перестал сомневаться и
поднялся с пола, отряхнул мундир и только после этого отдал честь.
   До этого  Подберезскому  никогда  еще  не  приходилось  видеть  таких
бледных омоновцев. Это же надо, их двоих, вооруженных автоматами, уложил
на пол безоружный в наручниках!
   - Садись, - Подберезский  поднялся  с  кресла  и  вновь  уступил  его
законному владельцу.
   Но капитан не спешил занимать кресло. Вполне  могло  получиться  так,
что генерал не позволит этого сделать и не исключено,  он  служит  здесь
последний день.
   - Вы что это без разбору хватаете?
   Капитан, еще не понявший,  что  произошло,  кто  такой  Подберезский,
сообразил одно: он напортачил, и его люди взяли нужного или для ГРУ  или
для ФСК человека.
   - Я на них не в обиде, - Подберезский шагнул к гээрушнику.
   Тот улыбнулся ему краешком губ и подмигнул.  Андрей  решил  сам  пока
ничего не  говорить.  Не  известно,  какую  легенду  придумал  для  него
Бахрушин и нечего портить чужую игру, если  обстоятельства  складываются
так, что ты не наверняка можешь в ней выиграть Генерал покачал  головой,
рассматривая разрушения, произведенные Подберезским.  Больше  всего  его
огорчило не то, что у одного омоновца в кровь было разбито лицо,  и  что
другой  до  сих  пор  пошатывался  после  удара,  сколько  изуродованная
притолока и выколотая на потолке и стене штукатурка.
   - Что бы к завтрашнему дню здесь идеальный порядок навел, капитан.
   Он подошел к столу, взял в руки протокол и держа его где-то  в  метре
от лица, как это делают дальнозоркие люди, принялся читать.
   Только  тут  Подберезский  вспомнил,  что  трубка  телефона  еще   не
повешена, а значит, есть связь с Москвой.
   Он схватил ее:
   - Леонид Васильевич!
   И тут отозвался незнакомый ему голос.
   - Это Подберезский?
   - Да.
   - Он просил передать вам, что скоро будет в Калининграде.
   - К нам вопросов больше нет? - поинтересовался гээрушник, подталкивая
Подберезского к двери.
   - Если у них нет, - пожал плечами генерал, то  и  у  меня  тоже.  Вы,
капитан, хотите что-нибудь узнать, или может быть,  сержанты  желают?  -
Когда генерал говорил, он недовольно кривил губы, понимал, что его  люди
действовали в общем-то правильно, но после звонка из  Москвы  чувствовал
себя неуютно. Его самого отчитали  как  мальчишку,  и  теперь  он  хотел
заставить чувствовать то же самое и других.
   - Нам некогда, - Подберезский шагнул к  столу,  забрал  с  него  свой
пистолет и, не доставая его из полиэтиленового пакета, сунул в кобуру.
   На улице по-прежнему моросил дождь, дул ветер.
   Небо из  иссиня-черного  сделалось  пепельным.  Приближался  рассвет.
Гээрушник с уважением смотрел на Подберезского. Он не представлял  себе,
кем должен быть человек, из-за которого посреди ночи  может  заступиться
одновременно  министр  внутренних  дел  и  начальник   разведывательного
управления. И не просто вступиться, а вдобавок ко всему поднять на  ноги
генерала, вытащить его самого из постели. Судя по всему дело завертелось
нешуточное и в ближайшее время покоя не жди.
   - Едем в Калининград, в управление, - сказал гээрушник,  -  полковник
Бахрушин желает встретиться с вами именно там.
 
*** 
 
   Чурбаков не рискнул дать своим людям распоряжение, чтобы те  сняли  с
Комбата наручники. Даже больше: он открыл один из  деревянных  ящиков  с
набитым на него черным трафаретом времен гитлеровской Германии  и  нашел
там короткую, сантиметров на шестьдесят цепь для  сковывания  ног.  Даже
находящегося в клетке Комбата Чурбаков опасался.
   Но к  удивлению  бывшего  генерал-лейтенанта  Рублев  не  кричал,  не
бросался на прутья, придя в себя. Он умел в  любых  ситуациях  сохранять
хладнокровие  и  ясный  рассудок,  хотя,   естественно,   ему   хотелось
наброситься на мерзавцев и  разорвать  их  в  клочья.  Но  Борис  Рублев
подумал:
   "Бахрушин послал меня дело делать, а не морды бить и головы отрывать.
Значит, прежде всего я должен узнать здесь ли Жак  Бабек.  А  для  этого
поначалу мне нужно только одно - чтобы  охранники  вышли  из  помещения.
Тогда, переговорив с другими узниками, узнаю.
   Да и то говорить надо осторожно. Кто знает, может в одной  из  клеток
сидит провокатор, специально подсаженный  Чурбаковым,  чтобы  передавать
тому разговоры заключенных".
   Свиридов с Бородиным, как и всем новичкам, объяснили Ком