ведь в ее интересах было, чтобы Шнайдер прожил эти несчастные десять лет, пусть даже намертво прикованный к кровати. Ей пришлось вспомнить своих московских друзей, поднять телефоны былой клиентуры.
     Шнайдер согласился отпустить ее одну в Москву на месяц, там ее свели с Грязновым, а с ним она уже пришла к главному врачу психиатрической лечебницы Марату Ивановичу Хазарову. Это для неискушенного западного жителя может показаться странным то, что психиатрическая лечебница имеет отношение к трансплантации органов, в России возможно многое, если не все.
     Уже на закате перестройки психиатр Хазаров вовремя сориентировался. Вовсю шла конверсия, сокращалась армия, и он без особых усилий сумел получить под новую психиатрическую лечебницу бывший военный городок неподалеку от Минского шоссе. Городок был небольшим, но прекрасно оборудованным: казармы, офицерская гостиница, столовая, клуб, спортивный комплекс, отдельное двухэтажное здание штаба.
     Но самым привлекательным для Хазарова в этом городке было другое, скрытое от глаз непосвященных, - подземный госпиталь с операционными, с палатами, с процедурными. Госпиталь составлял единое целое с недавно возведенным подземным пусковым комплексом "Гранит", в который так и не были завезены ракеты.
     Городок передавали медикам с показухой, в присутствии иностранных дипломатов и министра обороны, потому в нем ничего и не разворовали, а, наоборот, американцы еще выделили деньги на оборудование и ремонт. Помогли знакомства Хазарова с американскими психиатрами.
     Лечебница специализировалась на содержании душевнобольных, которые считались неизлечимыми, от которых отказывались родственники, поэтому и штат врачей был минимальным. Зато санитаров-охранников тут было не меньше, чем охраны в тюрьме.
     Первый год существования клиники Хазаров присматривался, подыскивал хирургов, оборудовал операционные в подземном госпитале. Затем создал строительную бригаду из сумасшедших и замуровал переход из ракетного пускового комплекса в подземный госпиталь. Стоило на пару месяцев отключить насосы, откачивавшие подземные воды, как пусковые шахты заполнились грунтовыми водами. Теперь по бумагам выходило, что все подземные сооружения непригодны к использованию вследствие отказа водооткачивающего оборудования, а особо недоверчивым всегда можно было показать заполненные водой переходы, заплывшие грязью тоннели и ржавые остатки оборудования.
     Вот тогда Хазаров и развернулся. Грязнов поставлял ему доноров, отыскивая их среди нелегалов в Москве, заманивал их в свои сети. А богатая клиентура подбиралась самим Хазаровым, преимущественно среди иностранцев, чтобы поменьше наследить в России.
     Вот так судьба и свела вместе Грязнова, бывшую московскую проститутку Анну, ее богатого мужа и Хазарова, взявшегося подыскать Шнайдеру почку для пересадки.
     - Доброе утро, господин Шнайдер, - лицо Марата Ивановича лучилось улыбкой.
     Пожилой немец не отрываясь смотрел на пасмурное небо. Ему хотелось, чтобы сегодня светило солнце: возможно, это последний день, когда он может сам идти по аллее, видеть небо, деревья. Ведь если операция пройдет неудачно, то в лучшем случае он останется прикованным к постели, подсоединенный к громоздкому аппарату "искусственная почка", а в худшем - так и не очнется после наркоза. Он понимал, в случае неудачи никто не станет его хоронить, опасаясь неприятностей, тело, расчленив, сожгут по частям в котельной или растворят в кислоте, проклиная тот день, когда согласились делать ему операцию.
     Вздохнув, он повернулся к Хазарову. Медленно высвободил руку из-под локтя Анны и уже второй раз за этот день пожал ладонь главному врачу.
     - Вот и Валерий приехал, господин Шнайдер. Все подтверждается, донор найден: сильный, молодой, здоровый, с вашей группой крови. Так что уже сегодня после обеда начнем готовить вас к операции.
     - Видишь, я же тебе говорила, все хорошо, а ты волновался, - Аня, фальшиво улыбаясь, поцеловала Шнайдера в губы, глаза же ее оставались при этом абсолютно холодными.
     - Я хотел бы сам посмотреть на него.
     - Пожалуйста, - с готовностью предложил Хазаров, - когда его привезут в клинику, мы предоставим вам такую возможность.
     - Нет, я бы хотел увидеть его раньше, может, поговорить с ним до того, как он узнает, что его ждет. Если он мне не понравится...
     - Это сложнее, - помрачнел Хазаров, - мне бы не хотелось, чтобы вы покидали пределы клиники.
     - Зачем тебе это? - принялась уговаривать Шнайдера Анна. - Разнервничаешься, а тебе сердце беречь нужно для операции.
     - Можно будет это сделать? - бесцветным голосом произнес немец.
     - С такими вопросами - к Валерию, - развел руками Марат Иванович, - я тут не компетентен.
     - Это сложно, вообще-то, но раз возникло такое желание, можем поехать.
     - Когда?
     - Думаю, прямо сейчас, вечером сделать это будет не очень удобно.
     - Ваши анализы в норме, мы улучшили вам сворачиваемость крови, Катя недавно принесла результаты, - произнес Хазаров и с легкой ненавистью посмотрел на своего пациента, создающего ненужные проблемы.
     До этого Шнайдер потребовал, чтобы его познакомили с врачами, которые проведут операцию, подолгу говорил с ними, обсуждая детали. Он вел себя чисто по-мазохистски, вникая во все тонкости технологии. Обычно же пациенты вели себя по-другому, стараясь не знать, каким образом Хазаров раздобудет органы для пересадки, эта тема была для них табу. Шнайдер же за свои деньги хотел знать все в подробностях.
     - Я уже отдал распоряжение приготовить вам предоперационную палату, так что попробуйте встретиться с донором, если только это получится прямо сейчас. Езжайте, а к вечеру вернетесь.
     - Один день ничего не решает, - задумчиво произнес Шнайдер, - подготовку к операции можно начать и завтра.
     Спорить не получалось, немец технологию выучил досконально.
     - Вы, Аня, поедете с нами?
     - Нет, - за нее ответил Шнайдер, - она останется здесь.
     - Что ж, воля ваша.
     - Я подожду здесь, на лавке, а вы подгоните машину, - Шнайдер тяжело опустился на мокрую после дождя лавку и вновь уставился на небо.

Глава 6

     Уже через полчаса машина Грязнова остановилась напротив девятиэтажного дома, облицованного белой смальтой.
     Виталик Конопацкий стоял под фонарным столбом, прикрываясь от моросящего дождя женским зонтиком. Грязнов помог Шнайдеру выбраться из машины, и тот, опершись на его руку, пошел к Конопацкому.
     - Вот наш новый сотрудник, - представил он Виталия немцу, - а это ваш работодатель. У него представительство в Москве, будете работать на немецкую фирму, вам повезло.
     Виталик с недоверием смотрел на болезненного с виду немца, по взгляду которого нетрудно было понять: его интересует сейчас только собственное самочувствие, а никак не бизнес.
     Шнайдер смерил Конопацкого взглядом от макушки до подошв растоптанных кроссовок.
     - Я плохо говорю по-русски, - с сильным акцентом произнес он, - но, кажется, вы подходящая кандидатура - занять вакансию.
     Грязнов подмигнул Виталию, мол, все идет отлично, мало кому так везет в этой жизни, как тебе.
     - Завтра же выходите на работу, - глухо произнес Шнайдер и, высвободив руку, двинулся к машине.
     - А я даже не знаю, чем заниматься буду, - зашептал Конопацкий.
     - Не бойся, тебя научат. Дело несложное, с ним и дурак справится. Тысяча баксов на улице не валяются.
     - Но это хоть законно?
     - Не совсем, - усмехнулся Грязнов, - но бояться нечего, крыша у нас надежная. В крайнем случае, если поймают, отделаешься высылкой из Москвы. Это же не торговля наркотиками, немцы в таких делах осторожные. Да, Виталий, никому пока не говори о том, что устроился на работу.
     Дело-то такое, скользкое, сам понимаешь...
     - Понимаю, - кивнул Конопацкий, хотя ровным счетом ничего не понял, - я не трепло какое-нибудь.
     - Ну и хорошо.., ну и отлично. Завтра собери все свои документы и жди меня на этом самом месте, в офис поедем.
     Слово "офис" произвело свое магическое действие, оно прозвучало солидно, сразу придав договору какую-то видимость законности.
     - А одеваться как?
     - У тебя костюм с галстуком есть?
     - Нет, - честно признался Виталий.
     - И не обязательно. Спецодежду немец тебе выпишет, главное, документы все с собой возьми. Черт его знает, что там может понадобиться, немцы - народ привередливый.
     До завтра, - Грязнов хлопнул Конопацкого по плечу и заспешил к машине, в которой его поджидал Шнайдер. - Ну как? - поинтересовался Валерий, заводя двигатель.
     Немец смотрел в стекло на Конопацкого, стоящего под дождем, со сложенным зонтиком в руке.
     - Мне кажется, он подойдет. Я согласен.
     - По всему видно, что дурак, - рассуждал Грязнов, - но нам же не мозг пересаживать, а почку, - и засмеялся, но тут же осекся, потому что встретился взглядом со Шнайдером, тот явно не намерен был шутить на тему операции.
     Виталик Конопацкий помахал рукой вслед удаляющейся машине и заспешил домой собрать документы, пока не вернулась Наталья.
     "Вот повезло!" - думал он, складывая в полиэтиленовый мешок паспорт, водительские права и тонкую записную книжку.
     Несколько раз переложил пакет, затем обвязал его скотчем. Делал он это обстоятельно, как любой провинциал, попавший в большой город.
     "Лучше их спрятать, а то найдет Наталья, станет допытываться, какого черта я документы собираю."
     Он открыл стеллаж и, вынув несколько книг, спрятал документы возле задней стенки. Но томики в сверкающих глянцевых обложках не хотели становиться на место, три корешка выпирали из общего ряда.
     "Глазастая баба, усечет", - подумал Конопацкий и забегал по квартире со свертком в руках.
     Куда он ни пристраивал документы, повсюду, по его убеждению, их ждала одна и та же участь - Наталья найдет.
     И наконец Конопацкого осенило: он побежал на кухню и, с усилием раздвинув мешки с сахаром, всунул документы между ними.
     "Вот тут-то уж точно не найдет! Этот сахар до второго пришествия стоять будет."
     Спрятав документы, Виталик понял, что может расслабиться. Завалился на диван и стал смотреть телевизор.
     Наталья вернулась как раз к началу программы "Время".
     - Ну что, целый день дома сидел? - поинтересовалась она, внося в комнату большую сумку, доверху набитую барахлом.
     - А что еще делать?
     - Ужин хотя бы приготовил.
     - Сейчас сделаю, - и без всяких пререканий Конопацкий отправился на кухню чистить картошку.
     Такая сговорчивость показалась Наталье подозрительной. Она наскоро провела на кухне ревизию, но все оказалось в порядке: хлеб куплен, минералка тоже, мясо разморожено. Женщина хмыкнула.
     - Все в порядке? - поинтересовался Конопацкий.
     - В порядке. Странный ты сегодня, Виталик, какой-то...
     Он пожал плечами.
     - Такой же, как всегда.
     - Отойди, я сама картошку почищу.
     - Почему?
     - Не мужское это дело.
     Конопацкий для вида поломался, но затем уступил место возле раковины. Если Наталья чего-то решила, то никогда уже не отступала, он это знал.
     Ужинали в комнате, глядя телевизор. Наталья выпила немного коньяку.
     - Ты бы тоже выпил, - посоветовала она.
     - Нет, я решил, что месяц вообще ни глотка пить не буду.
     - Выпей, Виталик.
     - Зачем вам это?
     - Ты, когда трезвый, кончаешь немного быстрее меня, я же вижу, как ты стараешься сдержаться. А как выпьешь - все нормально.
     - Я быстрее? - засмеялся Виталик и посмотрел на женщину, та дышала глубоко, возбужденно. - Сейчас посмотрим, - и он, взяв Наталью за плечи, повалил на неразложенный диван.
     Та, естественно, не сопротивлялась. Они даже не раздевались полностью, Виталик чувствовал, что сегодня он в ударе. Конопацкий ощутил, что выходит из-под влияния женщины, вновь становится полноценным самостоятельным мужчиной. Он чувствовал, что теперь ему подвластно все, даже задержать оргазм.

***

     Виталик Конопацкий с утра напросился проводить Наталью до остановки, где ее должен был подобрать автобус, следовавший на вещевой рынок. Он хотел убедиться, что женщина уехала. Наталья, расслабленная сексом, потеряла бдительность и не правильно истолковала яркий блеск в глазах Виталика.
     - До вечера, - она ласково потрепала его по щеке и забралась в автобус, половина которого была заставлена сумками с одеждой.
     "Ну вот и сплавил ее!"
     Конопацкий бегом вернулся домой и быстро переоделся.
     Два часа, остававшихся до встречи, он просидел, держа в потных руках сверток с документами. Наконец он понял, что последние пятнадцать минут ему сидеть невмоготу и лучше пройтись по улице.
     Он вновь оказался под фонарным столбом и вышагивал под ним - двадцать метров в одну сторону и двадцать в другую. Ему казалось, время течет невыносимо медленно, думалось, прошло уже минут пять, но стоило ему посмотреть на часы, как он убеждался, что миновало минуты три, не больше.
     Он уже просмотрел глаза, пытаясь разглядеть машину, на которой вчера приезжал Грязнов.
     - Привет, - услышал он знакомый голос за спиной.
     Откуда появился Грязнов, Виталий сперва не понял - машины нет. Потом дошло: тот вышел дворами.
     - Добрый день. Я вас на машине ждал, а вы, Наверное, из офиса пришли, пешком?
     - Из офиса, - подтвердил Валерий Грязнов.
     Сегодняшним утром он был занят тем, что вывозил из снятой на время квартиры компьютеры и мебель. Тяжести таскали два санитара из клиники Хазарова. В подъезде они появились без халатов и были похожи на обыкновенных грузчиков. Ключи от квартиры, сменив сердцевину, Грязнов оставил соседям, как и договаривался с хозяевами.
     - Так вы без машины? Пешком?
     - Тут недалеко, на метро пару остановок. Чуть ближе к центру, - пояснил Валерий.
     Он так и не подал руки Виталию, по своей обычной привычке стоял, запустив руки в карманы пальто.
     - Документы взяли?
     - Да, вот они, - Конопацкий показал полиэтиленовый сверток.
     Грязнов властно взял документы и спрятал их в нагрудный карман пальто.
     - Так целее будут, - улыбнулся он и не спеша направился к метро.
     Он шел так, словно ему было безразлично, следует за ним Конопацкий или нет. Чем ближе они подходили к площади, на четырех сторонах которой расположились выходы из метро, тем больше становилось народу.
     - Я деньги забыл, - спохватился Конопацкий и растерянно огляделся, понимая, что возвращаться уже поздно.
     - У меня есть жетоны, - спокойно ответил Грязное, спускаясь по лестнице.
     Конопацкий, не привыкший к напряженной столичной жизни, чувствовал себя в толпе скованно, держался поближе к стенке, как раз там, где идти было неудобно, он то и дело поскальзывался на пандусах для детских колясок.
     - Привет! - неожиданно сказал кому-то Грязнов, обернувшись.
     Конопацкий машинально повернулся, посмотреть, кого приветствует спутник, и тут Грязнов выхватил из кармана небольшой, но мощный, размером с сигаретную пачку, электрошокер и, прикрываясь полой пальто, ткнул его в спину Виталику. В гуле подземного перехода щелчок электроразряда был почти не слышен. Конопацкий даже не понял, что произошло, лишь ощутил сильный толчок. В голове у него помутилось, колени подогнулись, и он с размаху грохнулся на гранитные ступени.
     Завизжала женщина, еле успевшая отскочить от падающего.
     Тут же кто-то сказал:
     - Во, напился!
     - ..с утра, - добавил другой голос за спиной Грязнова.
     А тот уже успел спрятать электрошоке? в карман пальто и присел возле Виталика. Тот хоть и ударился головой, но не сильно.
     Первым делом Грязнов пощупал пульс.
     - Цел, - пробормотал он.
     - "Скорую" вызовите! - запричитала сердобольная торговка жареными семечками, которой Конопацкий, падая, чуть не перевернул ящик с товаром.
     - У меня мобильник с собой, сейчас! - Грязнов демонстративно выдернул из футляра мобильный телефон и принялся нажимать кнопки. - "Скорая"? Человеку плохо! Потерял сознание и ударился головой. Наверное, сердце прихватило. Ждем, - бросил он в трубку, даже не назвав место, куда нужно приехать машине.
     Но в суматохе никто не обратил на это несоответствие внимания. Невольные свидетели происшедшего успокоились: "Скорая" вызвана, человеку помогут. Никому особо не хотелось ввязываться в это дело, поглядеть со стороны - это еще куда ни шло.
     - Вон, видишь, - слышал Грязнов у себя за спиной шепот, - новый русский с мобильником, а чужое горе понимает, помог.
     - Это знакомый его...
     - Какой знакомый, я сам видел, шел мужик за ним следом, да как поскользнется, головой о ступени и ударился.
     - Пьяный он.
     - Да нет, трезвый, ты что! Пьяному бы ни хрена не было.
     Грязнов косился по сторонам, не вступая в лишние разговоры.
     "Так, милиции пока нет, - отметил он про себя, - да где же мои ребята с машиной, черт возьми, подевались?
     Мы же четко договорились."
     Конопацкий дернулся, открыл глаза и не сразу понял, где находится, что с ним произошло. Он видел над собой грязный побеленный потолок подземного перехода и лампу дневного света, забранную в дырявый жестяной плафон.
     - Пропустите! Пропустите! - сверху с улицы спешили два здоровенных парня в белых халатах со складными носилками.
     Появление людей в белых халатах тут же внесло оживление, толпа расступилась, давая возможность подойти к лежавшему.
     - Я... - пробормотал Конопацкий.
     - Все нормально, вам плохо стало, - сказал Грязнов, склоняясь над ним. - Вот и "Скорая" приехала.
     - Работа...
     - А как же, все в порядке. Ложись. Главное, тебя зачислить успели...
     Здоровенные мужики тут же разложили носилки и, подхватив еще не окончательно пришедшего в себя Конопацкого, уложили его. Затем бегом бросились с носилками наверх. Грязнов поспешил за ними.
     - Видишь, порядок теперь в Москве.
     - Да уж, Лужков навел, "Скорая" как работает, а? Минуты не прошло, а они уже здесь! Раз, два и понесли.
     - "Реанимобиль" наверху стоит, - рассуждали оставшиеся без зрелища зеваки.
     А двое санитаров уже вталкивали носилки в машину.
     Один из них забрался в салон, Конопацкий следом за ним.
     Второй санитар тут же захлопнул дверку, вскочил за руль, и машина понеслась по проспекту.
     Конопацкий уже настолько пришел в себя, что сумел сесть.
     - Вроде отпустило. Куда мы едем?
     Грязнов положил ему руку на плечо.
     - В больницу, обследуют. Ничего страшного, все нормально.
     А сам подумал:
     "Здоровый бугай, черт возьми, другой бы четверть часа отойти не мог после шокера!".
     Его рука вновь скользнула в карман пальто. Конопацкий дернулся, когда электрошоке? ткнулся ему в спину, но Грязнов успел нажать на кнопку раньше, чем Виталик стал сопротивляться. Трижды его тело вздрагивало от разрядов тока, затем он упал на носилки.
     - Дозу, быстрее, - крикнул Грязнов, - а то опять очухается!
     Он уже обворачивал руки Виталика толстым брезентовым ремнем, приматывая их к носилкам. Санитар, бывший в салоне, бросился привязывать ноги.
     - Дозу, я тебе сказал, потом примотаешь!
     В машине, которая неслась по неровному асфальту окраины, не очень-то легко было набрать в шприц жидкость из хрупкой ампулы.
     - Чего ты возишься! - кричал Грязнов санитару, который с трудом толстыми пальцами управлялся с небольшим шприцем.
     - Сейчас, сейчас, Валера, наберу.
     - Чего ты этой дряни жалеешь? Он здоровый, бык, ему двойная доза нужна.
     - Хватит и этой, - попытался возразить санитар, но все же взял вторую ампулу и набрал из нее половину. - Полтора кубика хватит?
     - Коли!
     Грязнов задрал лежащему Конопацкому рукав и навалился на него, чтобы тот не мог дернуться. Санитар сел на пол и принялся тыкать тонкой иголкой в локтевой изгиб.
     - Вену, вену ищи!
     - Попробуй в нее на ходу попасть!
     - Стой! - Грязнов с размаху стукнул кулаком по перегородке, отделяющей салон от кабины.
     Водитель тормознул и принял вправо, машина замерла.
     - Давай коли - и вперед!
     Санитар, прицелившись, попал-таки в вену и для п