о омоновец намного сильнее банкира.
   - Ну что ж,  пройдем,  так  пройдем,  -  нехотя  пробормотал  Андрей,
медленно поднимаясь с насиженного теплого места.
   Александр Чесноков, немного поколебавшись и смерив взглядом  человека
в маске, тоже выбрался из-за стола.  В  самый  последний  момент  Рублев
сообразил, что забыл на диване свое портмоне. Честно говоря, назвать это
замысловатое приспособление просто портмоне было бы  несправедливо.  Его
как-то  подарила  Рублеву  одна  подруга,  с  которой  он  потом  вскоре
расстался.  Александр  Чесноков,  издеваясь  над  своим  другом,  иногда
называл эту записную книжку, соединенную с кошельком и с вместилищем для
блокнота "баксовым педерастником".
   Не глядя, Андрей Рублев перегнулся через спинку подхватил с сиденья и
бросил тяжелую кожаную обложку в карман и двинулся вперед к  распахнутой
двери, возле которой сидел человек в сером плаще. Его происходящее после
проверки документов, казалось, и не касается.
   Наташа в растерянности  смотрела  вслед  двум  удаляющимся  мужчинам.
Она-то рассчитывала поживиться за их счет, но,  как  видно,  не  судьба,
решила девушка. На столе еще оставалась выпивка, недоеденные  бутерброды
и плитка шоколада.
   Судя по всему, больше никто из посетителей омоновцев не  интересовал.
Все, кроме двух банкиров, остались на своих местах. Вот это-то и уязвило
Андрея Рублева. Он  остановился  возле  самой  двери  и  немного  пьяным
взглядом обвел бар.
   - Мы что, начальник, так на  чеченцев  похожи?  -  вполне  дружелюбно
бросил он и кивнул на кавказцев, оккупировавших угловой столик. - У  них
ты даже документы не проверил.
   - Хватит  болтать,  -  глухо  из-под  маски  ответил  ему  человек  в
камуфляже. - Поедем и разберемся, я сегодня не чеченцев ловлю.
   - А зря...
   - Пошел!
   Рублев  пожал  плечами.  Ему  не   очень-то   улыбалось   попасть   в
какую-нибудь передрягу, но он оставался уверен в себе.  Никаких  крупных
грехов за ним не числилось, тем более, таких, которыми  занимался  ОМОН.
Вот если бы его потрясла ненавистная налоговая инспекция, тогда  -  дело
другое.
   А вот в Александре Чеснокове внезапно проснулось чувство собственного
достоинства как раз в тот момент, когда человек в камуфляже толкнул  его
в спину, чтобы он быстрее выходил из бара.
   - Руки-то не очень распускай! - цыкнул он на него. - Небось,  приехал
из деревни в мой город и теперь думаешь, что тебе все можно?
   - Уж не ты ли меня, мудак, учить решил? - зло  проговорил  человек  в
военной форме и чуть ли не в нос ткнул Александру нашивку на рукаве.
   - Я тебя уставу МВД научу! Ты сперва ко  мне  подойти  должен,  честь
отдать, представиться, удостоверение показать, а тогда  я  буду  думать,
разговаривать с тобой или нет.
   - Пошел, мудак! - рявкнул омоновец, толкая его в спину.
   И если бы Александр Чесноков не засеменил  по  мокрому  крыльцу,  то,
наверняка, упал бы в лужу. Он даже забыл, что у него был зонтик, плащ, а
гардеробщик так и остался в темном углу, не решаясь проводить постоянных
клиентов.
   В зале бара  все  еще  стояла  гнетущая  тишина.  И  хотя  гости  уже
почувствовали облегчение, что забрали  не  их,  все  еще  веселиться  не
решались - судьба бывает изменчива. Первой опомнилась Наташа. В ее  душу
закрались сомнения, расплатились ли эти двое за  заказанное,  ведь  если
нет, то платить придется ей. Она жалобно посмотрела на бармена. Тот  тут
же просчитал ситуацию и отрицательно покачал головой,  мол,  ничего  они
мне не заплатили, так что, девочка, рассчитываться придется тебе.
   Румянец залил щеки девушки, она почти мгновенно протрезвела.
   "Вот тебе и оттянулась на чужие деньги!" - подумала она,  прикидывая,
как бы незаметно улизнуть из прокуренного зала.
   Продолжая смотреть  в  глаза  бармену,  она  попыталась  нащупать  на
бархатном сиденье дивана  свою  сумочку,  в  которой  оставалось  совсем
немного денег, все-таки можно попытаться откупиться ими. Не ее же  вина,
что двух ее спутников забрал этот чертов ОМОН!
   Сумочка нашлась, во всяком случае, так посчитала  Наташа.  Ее  пальцы
коснулись тонкой, прекрасно выделанной кожи. Но затем она  почувствовала
- что-то не то и рискнула  глянуть  вниз.  Рядом  с  ней  лежал  большой
блокнот в кожаной обложке, застегивающийся  на  кнопку.  Из  его  обреза
торчала пара дорогих ручек, а к корешку была приделана кожаная  петелька
- так, чтобы можно было продеть в нее руку - "баксовый педерастник".
   - А сумочка где? - вырвалось у Наташи.
   И тут она вспомнила, как Андрей Рублев, нагнувшись, бросил  в  карман
пиджака то, что посчитал своим  блокнотом  -  ее  небольшую  сумочку  на
длинном ремешке, к несчастью для нее, запрятанном вовнутрь.
   "И дернул же меня черт спрятать ремешок внутрь!"
   Наташа, продолжая сжимать кожаную записную книжку в руках,  бросилась
к выходу.
   Она оказалась на залитом дождем крыльце как раз в тот  момент,  когда
джипы, на которых так некстати приехали люди в  камуфляже,  готовы  были
отправиться восвояси.
   - Подождите! - закричала она, махая руками. -  Стойте  же,  черт  вас
побери!
   Джип, стоявший поближе  к  ней,  вильнул  и  понесся  по  мокрому  до
зеркального блеска асфальту, в котором отражались  желтые  пятна  редких
фонарей. Наташа еще успела  подбежать  ко  второму  джипу  и  заколотила
кулаками по стеклу - темному, тонированному, за которым лишь угадывались
на заднем сиденье силуэты трех мужчин. Сквозь узкую щель между стеклом и
дверцей сочился ароматный табачный дым.
   - Стойте!
   Джип громко загудел мотором.
   - Отвали, сука! - послышалось из кабины, и машина поехала.
   Наташа еще несколько  десятков  шагов  бежала  по  тротуару,  пытаясь
остановить автомобиль, затем, ругнувшись, остановилась сама - точно  под
фонарем. На всякий случай чисто машинально посмотрела на номер машины, а
затем этот джип исчез за углом вслед за первым.
   - Невезуха! - только и сказала Наташа, чувствуя, как страх постепенно
отступает.
   "Все не так плохо", - подумала девушка.
   Из бара она выбралась под вполне благовидным предлогом и может сейчас
уйти на все четыре стороны. Конечно же, ей не хотелось  расставаться  со
своими зачеткой, проездным и студенческим билетом,  уехавшими  на  джипе
вместе с сумочкой. Чтобы немного  утешиться,  она  расстегнула  записную
книжку и обнаружила в ней множество отделений. Из одного из них  торчала
пластиковая кредитная карточка, вещь для нее абсолютно бесполезная.  Она
не знала,  как  ею  пользоваться,  и  не  знала  вообще,  сможет  ли  ею
воспользоваться,  если  даже  догадается,  как  это   делается.   Наташа
заглянула в одно из отделений. Какая-то фотокарточка тускло  блеснула  в
глубине. Но сейчас ей  было  не  до  рассматривания  фотографий,  Наташа
просто нутром чувствовала присутствие денег. Ведь не может же быть  так,
чтобы  лежала  кредитная  карточка  и  не  нашлось  хоть  сколько-нибудь
наличных.
   И  вот,  наконец,  ее  тонкие  пальцы  с  ярко  накрашенными  ногтями
скользнули в самое большое кожаное отделение. Там она обнаружила пару  -
несколько стодолларовых купюр, десятку и русские  рубли,  тоже  крупными
банкнотами. Теперь она вздохнула с облегчением. Все-таки ее  сумочка  за
тридцать долларов, изрядно поношенная, принесла ей прибыль,  к  тому  же
немалую. Только теперь Наташа заметила, что, кроме обычного блокнота, ей
в руки попалась и электронная записная книжка, а значит, еще около сотни
можно было записать в свой актив.
   И тут Наташа призадумалась. Просто так завладеть чужой вещью  и  даже
не попытаться вернуть ее владельцу показалось  ей  неприличным.  Совесть
потом замучит, да и встретить владельца на улице можно. Она обернулась.
   Двери бара призывно манили светом.
   "В конце концов, - подумала она, - мне  ничего  не  стоит  вернуться,
расплатиться с барменом и попытаться узнать у него кое-что  о  владельце
моей "находки". Если же в руки мне попала  эта  электронная  книжка,  то
наверняка, в ней найдется информация, которую владелец ценит  достаточно
высоко.  И  думаю,  он  не   станет   спорить   -   торговаться   насчет
вознаграждения".
   В  ногах  появилась  легкая  дрожь.  Все-таки  риск   проиграть   был
достаточно велик. Не очень-то обязательными людьми показались ей  Андрей
Рублев и Александр Чесноков. К тому же она еще сама не была окончательно
уверена в том, стоит  ли  возвращаться  в  бар.  Но  все-таки,  наконец,
решилась - это произошло.
   Нехотя, медленно, Наташа взошла на крыльцо, потянула на себя  упрямую
дверь и шагнула в накуренное помещение.
   Страсти здесь уже почти улеглись, о происшествии  воспоминали  как  о
чем-то веселом.
   - Бомба не попадает дважды  в  одну  и  ту  же  воронку,  -  объяснял
приятелям какой-то кавказец, - а значит, второй облавы ждать нечего.
   По этому поводу на столе возникла еще одна бутылка коньяка, и тягучая
янтарная жидкость полилась в стаканы в таких количествах, словно это был
сок, а никак не спиртное крепостью в сорок градусов. На появление Наташи
никто не обратил никакого внимания, даже бармен, смирившийся  в  душе  с
потерей денег. К тому же знал, Андрей Рублев и его друг рано или  поздно
появятся в его баре -  расплатятся.  Так  что  единственное  неудобство,
которое он испытывал, это мысль  о  том,  что  пока  недостачу  придется
перекрыть из собственных  средств  -  ровно  столько,  сколько  он  смог
сегодня выудить сверх цен у незадачливых кавказцев.
   Наташа села на высокий табурет - на  тот  самый,  где  до  нее  сидел
человек в сером плаще, бесследно исчезнувший в дождливых сумерках.
   Записную книжку Рублева Наташа держала на коленях, прикрывая ее  чуть
влажным зонтиком.
   Все российские рубли  она  переложила  в  карман,  уже  смирившись  с
мыслью, что заплатит не только по своим счетам, но и покроет  долг  двух
мужчин, пообещавших напоить ее.
   "Вот и сдержат свое слово", - улыбнулась Наташа, нащупывая в  кармане
похрустывающие купюры.
   Когда молодой бармен заметил ее, он удивленно вскинул брови,  но  тут
же справился с растерянностью. И как бы боясь спугнуть  девушку,  словно
работник коммунальной службы, отлавливающий диких кошек, на полусогнутых
ногах, улыбаясь, направился к ней.
   - Добрый вечер, - мягко говорил он своим завораживающим голосом, -  а
я-то подумал, что вы не вернетесь.
   - Еще сто граммов вишневого ликера, - продолжая улыбаться, произнесла
Наташа, ей было интересно проверить реакцию бармена.
   Тот тут же насторожился. Ему не хотелось попасть впросак, но в то  же
время не хотелось и ссориться с девушкой.
   - Тут неувязочка одна получилась, - наконец-то пробормотал он, беря в
руки бутылку и стакан, но де спеша наливать.
   - Я знаю, - пожала плечами Наташа, да  так  неопределенно,  что  даже
пройдоха-бармен не понял, заплатит она или нет.
   И тогда он принял на вооружение чистейшей воды женскую тактику:
   - Всякое у нас в баре случается... Вот вчера, например, одни заказали
две бутылки коньяка, а потом не расплатились и убежали.
   - Сколько я должна?
   Бармен  глубоко  вздохнул,  затем  без  всяких  комментариев   достал
маленький блокнотик и выписал чек, в  котором  скрупулезно  включил  все
заказы, сделанные Андреем Рублевым и Александром Чесноковым. Наташа,  не
споря, отсчитала деньги, затем положила еще одну купюру сверху.
   - Спасибо, - бармен отправил  ее  в  карман,  отдельно  от  остальной
выручки.
   - Вы не поняли меня, я просила - и сто граммов вишневого  ликера,  но
раз так, - она положила еще одну купюру, но помельче.
   Теперь бармен готов был сделать для нее все, что угодно. Попроси  она
его пройтись на руках по стойке, он непременно прошелся бы.
   - А теперь задержись, - Наташа уже с полным правом  называла  его  на
"ты".
   - Слушаю.
   - У меня тоже не все в порядке.
   - В каком смысле?
   - Да вот, по рассеянности один из этих мужчин прихватил мою  сумочку,
а там документы.
   - Вот он, ОМОН, до чего доводит! - покачал головой бармен, принимаясь
протирать и без того идеально чистый стакан полотняной салфеткой.
   - Я поняла, что ты их знаешь?
   - Немного.
   - Где мне потом отыскать хотя бы одного из  них?  -  поинтересовалась
Наташа,  оставляя  на  краю   стакана   ярко-красный   отпечаток   своих
напомаженных губ.
   - Знать-то я их знаю, -  проговорил  бармен,  -  но  кто  они  и  где
работают, где живут... - он развел руками. - Так, заходят раза два - три
в неделю выпить по чашке кофе, а вечером и чего покрепче. Наверное, офис
у них где-нибудь неподалеку...
   - Не густо, но все равно, спасибо, - Наташа задумалась.
   Ходить  каждый  день  в  этот  бар  в  надежде  выловить  Андрея  или
Александра ей не улыбалось. Ей не терпелось получить назад свою  зачетку
с тройками и четверками, да и проездной на метро денег стоил. А  где  же
его купишь в середине месяца?
   Она вытащила одну из дорогих ручек  с  иридиевым  пером  из  записной
книжки Андрея Рублева и на обратной стороне счета написала свой телефон.
   - Вот, если кто-нибудь из них появится, пусть позвонит мне.
   - В какое время?
   - Лучше всего вечером. Скажешь, что и у меня кое-что для них есть.
   Бармен сделал несколько движений  челюстью,  затем  выплюнул  на  три
пальца - сложенные, словно бы для крестного знамения, маленькую жвачку и
приклеил листик с Наташиным телефоном к зеркальной  поверхности  витрины
спиртного. Листик с телефоном  тут  же  потерялся  среди  многочисленных
отражений бутылок и сигаретных пачек.
   - Непременно сделаю, можешь не волноваться, - бармен тоже перешел  на
"ты" и на время оставил девушку наедине с бокалом ликера.
   К нему подошел один из кавказцев и затеял совершенно ненужный спор  о
том, какой коньяк лучше - армянский или грузинский. Бармен  особенно  не
спорил о качестве напитков.
   Он знал абсолютно точно  -  и  тот,  и  другой  коньяк  в  этом  баре
поддельные. А чтобы за столиком среди знатоков не возникало разногласий,
он предложил кавказцу молдавский коньяк "Белый аист", сказав  при  этом,
что нальет ему хорошего грузинского коньяка.
   Тем временем, пока бармен разбирался с посетителем, Наташа  аккуратно
отставила свой уже основательно  подсохший  зонтик  в  сторону  и  более
детально стала знакомиться с содержимым записной книжки Андрея  Рублева.
Она первым делом вытащила фотографию и положила ее к себе на колени.  На
фотографии были изображены двое мужчин. Одного она сразу  узнала  -  это
был Андрей Рублев, хоть на нем был надет не костюм, а спортивная  куртка
и джинсы. Рядом с ним стоял тот, кого она никогда в глаза не видела.  Да
и откуда ей было знать  Бориса  Рублева,  которого  знали  только  самые
близкие друзья Андрея? Вид этого человека  сразу  же  поразил  Наташу  -
таких мужчин ей  приходилось  встречать  не  часто.  Волевые  -  взгляд,
подбородок, даже несмотря на то, что фотообъектив запечатлел  улыбку  на
лице комбата, ей стало не по себе от пронизывающего взгляда его глаз.
   Девушка  перевернула  карточку  и  прочла  на  ее  обратной   стороне
несколько слов, аккуратно выведенных капиллярной ручкой: "Клязьма,  1993
год. Андрей и Борис." Чем дольше Наташа вглядывалась  в  эти  лица,  тем
больше находила сходства, пока у нее не закралось подозрение, что Андрей
и Борис - родные братья.
   "Ага!" - сказала она себе.
   Сидя в баре, Наташа не рисковала доставать деньги.
   Теперь на ее коленях лежало несколько квитанций из пунктов  по  сдаче
валюты, несколько оплаченных  счетов  на  телефонные  разговоры,  но  не
нашлось ни одного документа, из которого можно было  бы  узнать  фамилию
владельца записной книжки. Да, так  часто  случается.  В  свои  записные
книжки мы вносим фамилии друзей, знакомых, деловых партнеров, но никогда
не записываем в них свой адрес и телефон, а тем  более  имя  и  фамилию.
Зачем записывать то, что надежно хранит наша  память?  В  самом  деле  -
зачем?
   И все-таки Наташа не  теряла  надежды.  Она  принялась  перелистывать
записную  книжку  одну  страницу  за  другой,  читая   имена,   названия
учреждений. Внятный,  разборчивый  почерк  Андрея  Рублева  читать  было
приятно.
   Конечно, можно поступить очень просто:  обзвонить  владельцев  первых
попавшихся десяти телефонов и описать книжку, назвать имя. И  кто-нибудь
из них обязательно вспомнил бы, о ком идет речь.
   Но Наташа не знала, стоит ли упоминать о происшествии  с  ОМОНом,  не
знала, какую услугу она окажет этим Андрею - дружескую или медвежью.
   "Ага, ага..." - только и говорила она себе, просматривая то,  что  не
предназначалось для ее глаз.
   Глянцевые  похрустывающие  страницы  перелистывались  легко.  Наконец
Наташа добралась до буквы "Р". Она тут  же  заметила  телефонный  номер,
написанный раньше других, самым первым. Обычно в такие строчки  попадают
номера самых близких людей,  их  просто  переносят  из  старой  записной
книжки, когда приобретают новую. Ее внимание остановило и другое: "Борис
Рублев",  только  имя  и  фамилия  -  хотя  остальные  знакомые   Андрея
именовались по имени-отчеству. Женские имена  вообще  попадались  редко,
наверняка большинство из них Андрей Рублев доверил электронной  записной
книжке, влезть в память которой девушка не отваживалась.
   - Борис, - повторила Наташа  и  вспомнила  надпись  на  фотокарточке:
"Андрей и Борис.
   Клязьма..."
   Глянула на номер - в скобках стоял код Москвы. И тут  она  припомнила
другое - обрывок разговора между Андреем и Александром - что-то о брате,
который живет в Москве. Только о  чьем  брате  шла  речь  тогда,  ее  не
интересовало. Все теперь стало на свои места.
   "Наверняка у Андрея есть брат, и ему можно  позвонить.  Вся  проблема
уляжется за несколько минут. Звонок Борису Рублеву в Москву, брату можно
рассказать все,  что  угодно,  это  не  жена.  Наташа  вкратце  обрисует
ситуацию и тот назовет номер домашнего телефона Андрея.
   Короткий  разговор,  встреча,  она  получает  назад   свою   сумочку,
вознаграждение за то, что сохранила записную книжку, и все закончится ко
всеобщему удовольствию".
   Вот только выходить из бара не хотелось, но  тем  более  не  хотелось
оттягивать решение вопроса. Правда, сложность заключалась и в том,  что,
наверняка, бармен не позволит звонить по межгороду.
   Взгляд Наташи остановился на зеленом телефонном аппарате, стоявшем по
ту сторону стойки.
   - Послушай, - сказала девушка.
   Бармен вздрогнул и обернулся. Он безошибочно определял, к кому и  кто
из посетителей обращается, хотя думал  до  этого  о  том,  где  проведет
остаток вечера.
   - Слушаю.
   - Можно позвонить?
   Бармен еще не успел сказать "нет", как  Наташа  вдобавок  заказала  и
двойной кофе.
   - Если не в Израиль и не в Штаты, то можно, - он поставил  телефонный
аппарат перед Наташей и занялся приготовлением кофе.
   В наглую набирать междугородный код Наташа  не  решилась.  Но  у  нее
существовала собственная технология осуществления таких звонков,  причем
делала  она  это  достаточно  виртуозно,  так,  что   владельцы   и   не
догадывались о том, что звонит она не по городскому номеру.
   Девушка набрала восьмерку и тут же недовольно скривила губы.
   - Черт, срывается... Гудки... - неопределенно объяснила она и сделала
вид, что нажимает рычаг аппарата до отказа, сама же  не  довела  его  на
несколько миллиметров, при этом изображала, что давит на него  изо  всех
сил.
   Ей нужно было выиграть  несколько  секунд,  пока  в  трубке  зазвучит
ровный зуммер междугородной станции. Затем она набрала три цифры кода  и
вновь раздраженно воскликнула чуть ли не поверив сама:
   - Срывается!
   Вновь последовал короткий щелчок по рычагам, после чего она  спокойно
добрала семизначный московский номер. Даже искушенный в  подобных  делах
бармен  ничего  не  заподозрил.  Наташа  все  проделала  виртуозно,  как
говорится, на голубом глазу. Но, к сожалению, телефон так и не  ответил,
лишь только длинные гудки раздавались в трубке. Бориса Рублева  дома  не
оказалось.
   - Ну что? - сочувств