тки, -  Матвей  Гаврилович  стоял  перед  зеркалом,  любуясь  своим
отражением. А я еще ничего, лет десять протяну. Ну может и не десять, но
если буду следить за собой, то все десять красавцем и протяну.  Бассейн,
теннис, баня... И главное, не перенапрягаться  с  алкоголем,  тогда  все
будет хорошо. Правда, может быть, с  женщинами  надо  немного  поубавить
прыти, особенно с молоденькими. А то как ни  увижу,  аж  озноб  начинает
бить. Хотя уже вроде бы все и перепробовал. Странно все-таки я устроен",
- думал Супонев, садясь в салон своего длинного лимузина.
   Через полчаса Матвей Гаврилович Супонев был уже на месте - в одном из
московских коммерческих  банков,  председателем  которого  являлся  Яков
Березин, партнер Супонева  по  бизнесу.  Яков  Березин  встретил  Матвея
Гавриловича с распростертыми объятиями и с немного виноватой улыбкой  на
ухоженном лице:
   - Здравствуй, дорогой Матвей Гаврилович!
   - Что это ты улыбаешься, как кот после ночи проведенной в подвале?
   - Да уже есть чем тебя порадовать,  Матвей  Гаврилович.  Пойдем,  сам
посмотришь.
   - Мой человек приехал? - спросил Супонев.
   - Да, уже ждет тебя около четверти часа в приемной моего кабинета.
   - Так зови его.
   - Слушай, неужели ты мне не веришь?
   - Я верю всем, но в первую очередь  специалистам,  -  коротко  бросил
Супонев, по-хозяйски двигаясь коридорами банка к кабинету управляющего.
   Хозяин банка едва  поспевал  за  своим  гостем.  Охрана  осталась  во
внутреннем дворике.
   Лишь двое из людей Супонева пошли с ним,  один  из  них  нес  кейс  с
кодовым замком.  Мужчина,  сидевший  в  приемной,  в  твидовом  костюме,
роскошном галстуке с золотой булавкой,  сразу  же  подскочил  со  своего
места, направляясь к Матвею Гавриловичу.
   - Здравствуй, здравствуй, - пожал руку  с  длинными  пальцами  Матвей
Гаврилович. - Ну как твое ничего?
   - Нормально. Благодаря вам, Матвей Гаврилович, я не сижу без дела.
   - Пойдем, посмотришь.
   Войдя в роскошно обставленный кабинет  управляющего  банком,  Супонев
уселся за стол хозяина и посмотрел  на  экран  компьютера,  по  которому
бежали, как вода из невыключенного крана, колонки цифр.
   - Что, смотришь котировки?
   - Да, смотрел.
   - Хотя на хрен мне все это, я так и не пойму, -  ответил  управляющий
банком. Людей нанял - пусть они и смотрят.
   - Ну показывай, чего тянешь.
   Яков Березин бросил недовольный взгляд на двух дюжих людей Супонева.
   - Что, они мешают тебе? Тогда я скажу, чтобы вышли. Мальчики, идите в
приемную! - махнул рукой, сверкнув  перстнями  с  крупными  бриллиантами
Матвей Гаврилович. - Давай, не томи.
   Ювелир, дожидавшийся  в  приемной,  уже  сел  к  маленькому  столику,
стоящему у окна, и повернул лампу, несколько раз щелкнул выключателем.
   - Давай, не тяни. Хочу поскорее увидеть.
   Ты же знаешь, Яша, я ужасно нетерпелив, -  Супонев  потер  ладонью  о
ладонь, показывая этим движением управляющему банком как он волнуется  и
ждет встречи с бриллиантами.
   Тот подошел к сейфу черного цвета с двумя золотыми табличками и  стал
набирать коды.
   Когда сейф был открыт, Яков Березин извлек из его  недр,  где  Матвей
Гаврилович Супонев  успел  увидеть  аккуратные  пачки  денег,  небольшую
черную коробку, похожую на  пенал  для  карандашей.  И  аккуратно  держа
коробочку в руках, подошел к столу, за которым сидел Матвей  Гаврилович,
и поставил ее.
   - Открывай, Яша, не тяни.
   Яков Березин раскрыл коробку.  Внутри  лежало  десятка  три  довольно
крупных граненых алмазов. Некоторые были величиной с горошину, а  четыре
- величиной с фасоль.
   - Красавцы! Красавцы! - прошептал Матвей Гаврилович и взяв  кончиками
пальцев самый крупный бриллиант, поднес его к глазам и  долго  любовался
игрой  света,  преломленного  многочисленными  гранями.  -   Ой,   какой
красивый! Наверное, в мире  брилики  -  самое  красивое,  что  придумала
природа вместе с человеком.
   - Да, красивые камешки. Но стоят, черти,  целое  состояние,  -  качая
головой, сказал Яков Березин.
   - А ну-ка, Лазарь Моисеевич, глянь. Ты у нас в этом деле  специалист.
Я всегда чувствую себя по сравнению с тобой простым любителем.
   - Да ладно вам,  Матвей  Гаврилович,  -  облизывая  пересохшие  губы,
пробормотал ювелир, вынимая из кармана окуляр и кладя его перед собой.
   Из кармана пиджака он также извлек завернутый  в  бархатную  тряпочку
инструмент - всевозможной формы и размеров пинцетики, зеркала.  В  общем
его  инструмент  был  очень  похож  на  инструмент,  которым  пользуются
стоматологи.
   Вместе с Березиным Супонев подошел к  ювелиру  и  положил  перед  ним
коробку.
   - Дай ему лист бумаги, пусть пронумерует все камни и проставит  цену.
Минимальную цену ставь, понял? - сказал Матвей Гаврилович ювелиру.
   Тот закачал головой и даже его лысина при виде камней, лежащих на дне
коробочки, стала розовой, а глаза заблестели. Лазарь Моисеевич  за  свою
жизнь держал в руках тысячи драгоценностей.  Через  его  руки  проходили
даже царские украшения, но то, что он увидел  сейчас,  потрясло  и  его,
видавшего виды ювелира.
   - Ну, что скажешь?
   - Шикарно! Слов нет!
   - Ты смотри, Лазарь Моисеевич, внимательно. Мне твои  восклицания  не
нужны, не за этим сюда звал.
   - Ну то, что эти камни подлинные, могу сказать вам сразу.
   - Ты что, Лазарь Моисеевич, шутить изводишь? Я и без тебя  вижу,  что
камешки настоящие.
   - Якутские алмазы. Даже знаю где такие добывают.
   - Это ты угадал.
   Ювелир удовлетворенно покачал головой и взяв в  правую  руку  пинцет,
принялся по одному извлекать из коробки камешки  и  подолгу  вертеть  их
перед глазами.
   - А вот здесь не чистая работа.
   - Где? - изумленно воскликнул Супонев.
   - Вот здесь, смотрите. Угол чуть  сбит,  совсем  немного.  Но  камень
играет неверно.
   - Ничего не вижу!
   - Возьмите окуляр, - и ювелир подал свой окуляр Матвею Гавриловичу.
   Тот долго прилаживал окуляр, затем принялся смотреть. Но так ничего и
не увидел.
   Но тем не менее, на всякий случай сказал:
   - Что же это, Яков, твои мастера подкачали.
   - Я знаю, кто гранил этот камень, - вдруг сказал ювелир. - Мастер уже
старый, глаз не тот, да и в руках нет былой уверенности.
   - Вот видишь, Яков, а ты говорил, первоклассная работа!
   Ювелир осматривал камень за камнем и писал на листе  бумаги  номер  и
цену каждого.
   - В Амстердаме, конечно, они уйдут процентов  на  сорок  -  пятьдесят
дороже.
   Затем Супонев подозвал к себе Якова Березина.
   - Ты почем их взял?
   - Я еще не уплатил деньги. - Думаю, мы купим их вместе - половину ты,
половину я.
   - Э, нет, так не пойдет, Яша!
   - Как это не пойдет? - еще не веря услышанному, пробормотал Березин и
побледнел.
   - А вот так, мой дорогой. Всю партию заберу я сам.  Так  сколько  они
запросили, эти якуты долбанные?
   Березин вытащил из  нагрудного  кармана  своего  английского  пиджака
маленький листок бумаги и подал Супоневу.
   - Ни хера  себе!  -  прочитав  цифру  с  шестью  нулями,  пробормотал
Супонев. - Да ты что,  Яша,  белены  объелся?  Или  уже  совсем  чувство
реальности потерял? Ты что, разорить меня решил? Да я и так всем  плачу,
твои ошибки и промахи покрываю. А каждый  твой  промах  вылетает  мне  в
копеечку, да еще в какую. Ты мне это брось,  не  дури.  Я  тебе  заплачу
шестьдесят процентов от этой суммы и то не  сразу.  Половину  сейчас,  а
половину через неделю.
   Березин хотел возразить, но понял, это абсолютно бессмысленное  дело.
Вообще, что-что, а торговаться Матвей Гаврилович Супонев умел. Делал  он
это всегда с блеском, обставляя в этом деле многих своих конкурентов.
   - Ты, может, хочешь сказать, Яша, что тебе это  не  выгодно  и  твоим
людям не интересна такая сделка? Так  вот,  скажи  им,  что  я  не  буду
заниматься их концессией, и тогда их обложат таким налогом, что Де  Бирс
скупит все на корню. Все! Ты меня понял?
   - Да я-то понял, а вот они...
   - А мне плевать на них. Я же знаю, им  деваться  некуда,  они  только
через  южно-африканских  посредников  торговать  могут,  все   остальные
брилики их производства - левые,  а  за  левый  товар  полной  стоимости
никогда не платят. Ну что, Лазарь Моисеевич, ты закончил?
   - Первоклассные камни, - облизав пересохшие губы и кладя в  коробочку
последний, самый мелкий бриллиант, сказал ювелир.
   - Тогда можешь идти. Спасибо тебе, друг.
   Ты всегда меня выручаешь.
   -  Рад  услужить  такому  человеку,  -  угодливо  заглянув  в  глаза,
пробормотал ювелир.
   - Деньги получишь у моего человека. Гонорар не очень большой, но тебе
и это будет в радость. А о том, что видел...
   - Что вы! Что вы, Матвей Гаврилович! - ювелир  воздел  руки  к  небу,
давая понять Супоневу, что об этом даже и не стоило напоминать. - Ведь я
- могила, Матвей Гаврилович. А если что  надо  -  золотишко,  украшения,
картины - всегда рад вам услужить.
   Получив тысячу долларов от человека Супонева,  ювелир,  счастливый  и
довольный, покинул банк,  сел  в  свои  "жигули"  девятой  модели  и  со
счастливой улыбкой на лице укатил восвояси, довольный тем, как легко  он
смог за каких-то пару часов заработать штуку зеленых.
   А торг в кабинете управляющего банком продолжался:
   - Если ты, Яша, будешь упираться, то наверное, представляешь, чем это
для тебя кончится?
   - Я не упираюсь. Не упираюсь, Матвей Гаврилович, сам же прекрасно все
понимаешь.
   Но и ты же имей совесть! Я рассчитывал на  эти  камешки,  хотел  тоже
свои дела немного поправить.
   - Рассчитывал на камешки?
   - Конечно рассчитывал.
   - Тогда вот что: я помогу тебе, дорогой мой Яша, в другом месте и  ты
на этом заработаешь не меньше. Если, конечно, будешь вертеться.
   - Не понял, Матвей Гаврилович...
   - Я помогу тебе с аудиторской проверкой.
   Ведь ты, наверное, еще не знаешь, что твой банк на  следующей  неделе
будут проверять из Центробанка.
   - Как? - мгновенно побледнел Березин.
   - А вот так, мой дорогой!
   - И что, ничего нельзя сделать?
   - Можно сделать, Яша, можно. Я этим сейчас и занимаюсь. Так  что,  не
шуми. Камешки я заберу себе, а денежки тебе  сейчас  отдадут.  Пятьдесят
процентов! Ты меня  понял?  -  и  Матвей  Гаврилович  Супонев,  даже  не
дождавшись ответа управляющего банком, выглянул за дверь и позвал своего
человека с кейсом. - Вот здесь деньги, - когда кейс лег на стол,  сказал
Матвей Гаврилович, - они твои. А  через  пару  недель,  если  все  будет
хорошо, ты получишь и остальную часть.
   - Пару недель?! - воскликнул Березин. - А раньше нельзя?
   - Было бы можно - получил бы раньше.
   Но я же тоже деньги не рисую, Яша. Ты же  знаешь,  каким  трудом  они
даются и какому количеству людей мне приходится платить.
   - Знаю, знаю.
   - Ну вот тогда пойми меня и отнесись к моим проблемам, как к своим. А
что это у тебя, Яша, за красавица сидит в приемной за компьютером?
   Березина даже передернуло от такого наглого замечания Супонева.
   - Новенькая моя секретарша.
   - Сколько лет?
   - Молодая еще, двадцать два года.
   - Ну, Яша, самый возраст. Пробовал, как она?
   - Ничего вроде бы...
   - Пришли ее ко мне, а? И познакомь. Мне она понравилась.
   - Хорошо, как-нибудь устрою.
   - Не как-нибудь, а сегодня же вечером.
   Заскочите ко мне за город вместе с ней.
   - У нее сегодня месячные, Матвей Гаврилович.
   - Месячные, говоришь? - вскинув седые брови, переспросил Супонев.
   - Да, месячные.
   - А ты что, ее личный гинеколог?
   - Не личный, но знаю.
   - И все-то ты, Березин, знаешь!  Только  вот  бедный  ты  какой-то...
Хотя, наверное, нет. Небось, уж припрятал где-то изрядную  сумму,  а?  -
принялся подтрунивать над своим  партнером  Матвей  Гаврилович  Супонев,
прохаживаясь по кабинету. - Банк  у  тебя  модный,  мебель  итальянская,
компьютеры, шмутеры, сейфы... В  общем,  скорее  всего,  ты  мужчина  не
бедный, а даже, может быть, как все люди с еврейской кровью, богатый.
   - Да будет тебе, Матвей Гаврилович, опять к пятой графе придираешься!
   - Не придираюсь я! Это кому что бог дал.
   Вот я русский, ты еврей, хоть и говоришь, что полукровка. Но ты,  Яш,
настоящий еврей, по всем твоим повадкам видно.
   Яков Березин поморщился от таких слов.
   Но в общем он остался доволен предложением.
   В банке было к чему придраться, и аудиторская проверка  для  Березина
была страшнее революции, страшнее конфискации. А  если  Супонев  обещает
помочь, значит бояться нечего.
   И Березин хлопнул в ладоши:
   - Немного коньяка?
   - Давай свой коньяк. Небось, французский?
   - А то как же!
   - Пусть твоя девочка все сделает, я хочу полюбоваться на ее ножки.
   Березин и Супонев сидели за столом, а  референт  управляющего  банком
принесла серебряный  поднос,  на  котором  красовалась  еще  не  начатая
бутылка коньяка, два низких бокала, спиртовка для  разогрева  коньяка  и
кофеварка.
   Еще на подносе  стояли  тарелочки  с  фруктами  и  тонко  порезанными
лимонами.
   Когда секретарша ставила бутылку на  стол,  рука  Матвея  Гавриловича
скользнула  по  ее  бедру.  Девушка  вздрогнула,  но  ее  лицо  осталось
спокойно. Рука Супонева  скользнула  по  гладкому  бедру  и  застыла  на
ягодице.
   - Хороша, хороша девушка! И сколько тебе платит  этот  супостат?  Как
тебя зовут, девушка?
   - Рита меня зовут.
   - Маргарита, значит, - уточнил Супонев. - Так сколько  же  тебе  этот
супостат платит?
   Маргарита посмотрела на своего хозяина.
   Тот кивнул, давая ей разрешение назвать сумму. Та произнесла.
   Супонев расхохотался животным смехом:
   - Да ты у меня, Маргарита, заработаешь эти деньги за одну ночь или за
один вечер. Как тебе больше нравится?
   - Нет, нет, что вы, Матвей Гаврилович! Я хочу работать здесь.
   - Ну так и продолжай работать здесь. Тебя же никто не, увольняет.
   Березин тоже ухмыльнулся. Пальцы Супонева взяли дольку лимона.
   - Ну давай, подогревай коньяк, что ли, Маргарита. Выпьем. Может, и ты
присоединишься?
   Девушка опять посмотрела  на  управляющего  банком.  Тому  ничего  не
оставалось делать. Кому-кому, а вот Супоневу Березин не мог отказать  ни
в чем. Он был крайне доволен тем, как прекрасно все можно будет  уладить
с аудиторской проверкой Центробанка.
   Маргарита села, а затем  немного  подумав,  закинула  ногу  за  ногу.
Супонев  даже  причмокнул  от  этого  зрелища.  В  женской  красоте   он
разбирался так же хорошо, как и в драгоценных камнях,  а  может  даже  и
лучше.
   Тут уж никакой Лазарь Моисеевич наверное, не дал бы ему фору.  Матвея
Гавриловича  часто  приглашали  в  жюри  различных  конкурсов,  где   он
рассматривая красавиц, выносил свой вердикт, забраковывая  девушек  так,
как заводчик забраковывает непородистых лошадей.
   Маргарита была хороша. В ней имелось что-то такое, что не поддавалось
определению.
   Это была врожденная грация плюс молодость и то неуловимое  изящество,
которое бывает у людей, когда они сами не понимают насколько они хороши.
Все эти качества сочетались в Маргарите.
   - Где ты ее нашел, Яша? - смакуя коньяк, поинтересовался Супонев.
   - Не на конкурсе красавиц, естественно, - сказал Березин.
   - Да, там такие не попадаются. Там, как правило, шлюхи и полные дуры,
которые   мнят,   что   смогут   сделать    карьеру    фотомодели    или
супер-манекенщицы. Но, как правило, выходят замуж за мелких  бизнесменов
или коротают свою молодость в публичных домах.
   От  того,  с  каким  цинизмом  говорил  Матвей  Гаврилович   Супонев,
Маргарита даже покраснела. Но это ей шло. Ее темные  глаза  под  густыми
бровями засверкали.
   - Не нравится? - по-детски наивно поинтересовался Матвей  Гаврилович,
кладя свою большую ладонь на руку девушки.
   - Да нет, говорите, что вы, Матвей Гаврилович!
   - Нет, если тебе не нравится, я не буду.
   Он вообще очень быстро переходил от деловых разговоров  к  разговорам
на совершенно другую тему, как правило, на разговоры о женщинах. И  если
бы у Березина не зазвонил телефон, по которому искали Матвея Гавриловича
Супонева, то все  сложилось  бы,  возможно,  по-иному.  Маргарите  прямо
сейчас пришлось бы сесть в шикарный лимузин на заднее сиденье к Супоневу
и  укатить  за  город.  Но  звонивший  по  телефону  был  человек  очень
влиятельный и Матвей Гаврилович Супонев оказался ему очень нужен.
   - Слушай, Матвей Гаврилович, -  после  приветствия  раздался  мужской
голос  явно  с   военными   нотками,   какой   присущ   только   крупным
военачальникам.
   - Да, я слушаю, весь внимание.
   - Там твои мужики напортачили.
   - Напортачили?
   - Оставили очень много отпечатков.
   - Ну так сделай, чтобы они исчезли. Мне сейчас скандалы и разборки ни
к чему. Я людей отправлю и никто до них не доберется.  Отправлю  сегодня
же, - говорил в трубку Супонев, а Маргарита уже ушла из кабинета.
   Березин ей просто указал пальцем  на  дверь  и  девушка  поняла,  что
сейчас в  кабинете  управляющего  банком  решаются  очень  важные  дела,
которые ее не касаются, и мужчины хотят остаться без свидетелей.
   - Так что ты предлагаешь? - бросил в трубку Гапон-Супонев.
   - Предлагаю? - послышался вопрос. - Ты сам должен принять решение.
   - Короче, сколько это будет стоить? Да на тебе креста нет! -  услышав
сумму, бросил в трубку Супонев.
   Сумма в общем-то была не очень большой.
   Но Матвей Гаврилович решил поторговаться, ведь  у  него  сегодня  это
очень хорошо получалось, - Людей баловать деньгами он не любил.
   Получилось и на этот раз. Он сбил сумму, требуемую одним из генералов
ФСК, на тридцать процентов.
   И положив телефонную трубку, удовлетворенно потер ладонью о ладонь.
   - Вот так, Березин, дела  делаются.  А  ты  сразу  стал  бы  платить.
Отдавать деньги - дело нехитрое, а вот сохранять их очень тяжело.
   А тем более, зарабатывать.  Я  же  их  не  печатаю,  у  меня  нет,  к
сожалению, станка.
   - А если бы был, Матвей Гаврилович?
   -  Да  на  хрен  он  мне  нужен!  -  сказал  Супонев.  -  Что   я   -
фальшивомонетчик? Я честный предприниматель, который болеет за  интересы
государства. И деньги на ветер бросать не собираюсь. Если  и  приходится
законы нарушать, то государство меня самого к этому вынуждает.
   Выходя из кабинета управляющего банком, Супонев подошел к  Маргарите,
склонился к ней и прошептал на ухо:
   - Так я тебя жду в гости, крошка. Приезжай и сможешь  убедиться,  что
Матвей Супонев никогда не врет,  а  если  что-то  обещает,  то  обещание
выполняет всегда. Ясно, крошка?
   Маргарита вновь покраснела и кивнула:
   - Сегодня не смогу, - прошептала она едва слышно.
   - Ну что ж, у нас вся жизнь впереди. Когда сможешь - позвонишь,  -  и
он положил на стол свою визитку. - По нижнему телефону  ты  меня  всегда
найдешь. А я буду рад тебя видеть.
   - Обязательно позвоню, Матвей Гаврилович!
   - Вот-вот, как только кончатся месячные, ты мне позвони.
   Маргарита покраснела еще больше, абсолютно не  понимая,  как  Супонев
догадался о ее женских проблемах. Но, наверное, не зря ходила молва, что
Матвей Гаврилович Супонев видит все насквозь и от него ничего невозможно
утаить.
   Супонев уселся в лимузин.
   - Давай за город.
   "Сейчас я с этими придурками разберусь!" - подумал он о Никите и  его
помощниках, из-за которых ему, Матвею Супоневу, придется выложить деньги
одному из начальников ФСБ.
   В машине Супонев позволил себе закурить  дорогую  сигарету,  включить
музыку и на некоторое время предаться размышлениям. А  подумать  было  о
чем. Дела обстояли не бог весть как хорошо. Но Супонев чувствовал, что и
на этот раз он избрал правильную  тактику  и  сможет  выпутаться,  выйти
сухим из довольно-таки щекотливой ситуации.
 
Глава 18 
 
   К дому, в котором жил  Гапон,  настоящее  имя  которого  было  Матвей
Гаврилович  Супонев,  полковник  Иваницкий  добрался   за   полчаса   до
назначенного времени. Боялся опоздать - такие люди не  ждут.  Он  бродил
под его окнами, куря одну сигарету за другой, то и дело  посматривая  на
часы. Иваницком